***
Тихо. Слишком тихо. Эта зияющая звенящая тишина забирается ей под кожу. Она звучит, как похоронный звон. Оглушающий. Отрезающий от всего живого. Ветер свистит сквозь неё, пронизывая все пустоты. То полностью заполняя, то не оставляя совсем ничего. Туда. Сюда. Туда. Сюда. Туда. Туда. Туда. Туда, туда-туда-туда… Пустая. Тишина такая громкая. Она кричит на неё. Чего-то не хватает. Что-то не так. У тебя нет сердца. Его не слышно. Её сердце биения. Биения, биения, биения Его не слышно его больше нет Она бессердечная жуткая мёртвая тварь она она… ни что она… …у меня нет сердца я мертва пуста внутри ничего не бьётся, нет сжимающихся органов нет булькающих кишок нет лёгких чтоб дышали нет крови нет сердца нет сердца нет сердца… — Джорджия, — говорят они, но это ложь. Всё ложь. Лжецы, лжецы лжецы л ж е ц ы. Джорджии здесь нет. Джорджия мертва. Джорджия мертва. Джорджия пуста. Бессердечна. Разве ты не слышишь её? Тишину. Зияющая пустота разрастается внутри неё, вычерпывает наружу все внутренности. Нет сердца. Нет ощущений. Нет чувств. — Я убью тебя, — говорит она. Потому что у меня нет сердца, потому что я мертва. Потому что я одинока. Отменить, отрицать. Убить. Если ты мертва значит ты была живой я не жива я мертва была ли я вообще живой? Я могу сделать тебя такой же живой как была когда-то я и тогда я пойму. Ведь пойму? Она не может найти его, не может найти свой пульс… сюда-туда-сюда-туда-сюда — Джорджия… Бадумп бадумп бадумп это смерть стучится в дверь не открывай не открывай я уже мертва она уже мертва я убила её убила убила ведь убила же? Я убила Джорджию и теперь я убью тебя и тогда ты поймёшь и я пойму и тогда… И тогда…***
Они не будут знать, что именно с тобой не так. Они просто будут знать, что с тобой что-то не так.***
Она бежит от дневного света, от солнца. Ей не позволено ходить в его лучах. Дневные души впитывают свет, как цветы, они расцветают. Но только не она. Она испарится, стоит только солнцу коснуться её, и поэтому она убегает под спасительный покров ночи. Она боится испариться, исчезнуть. Боится, что даже если не испарится, то всё равно останется холодной. Боится, что солнце будет светить прямо сквозь неё, никогда не дотрагиваясь. Она не чувствует холода, но это пустяки. То, что она не чувствует тепла, пугает её гораздо больше.***
Ей нравится фруктовое мороженое. Липкие пальцы и подсыхающие между ними растаявшие капли. Бет любит оранжевое, а она — лиловое. Бет знает. Бет помнит. Бет могла бы рассказать мне, что случилось с Джорджией.***
Мамочка, мне так страшно, так страшно, можно я убью тебя? Пожалуйста, мам, я мертва, помоги мне. Мам. Мама?***
Слышен ли звук падающего дерева в лесу, если рядом никого нет? Жива ли ты по-настоящему, если рядом нет никого, кто мог бы сказать тебе об этом? Разговаривают ли они вообще, произнося твоё имя, если у них нет лиц? А если разговаривают, то есть ли у тебя имя? Существуешь ли ты если у тебя нет имени жива ли я если я не жива как мне убедиться в том что ты жива если ты жива а если ты мертва я должна убедиться что ты мертва разве нет и тогда я перестану быть единственной кто мертва и тогда я перестану быть совсем одна и тогда я больше не буду так одино чество подобно смерти , кроме смерти в одиночестве. Не милосердной вовсе.***
…сладкие летние улыбки, лучшие подруги отныне. И навсегда…***
И тогда она сказала: — , Джорджия. Джорджия . . , , . Джорд я . . Дж . — … — . . — Нет***
Почему это никак не закончится. Я мертва. Я хочу, чтобы всё это закончилось.***
— Сейчас час семнадцать ночи, мы в Гринвуде, Делавэр. Меня зовут Уилл Грэм. И ты жива. Если ты слышишь меня, ты жива. Тишина кричит что ты ошибаешься ты ошибаешься я не слышу ничего и ты мёртв тоже (или скоро будешь)***
Я знаю, потому что видела тебя. Видела тебя той ночью, я знаю, что ты сделал. Ты такой же, как я. Мы так с тобой похожи. Ты и Джорджия.***
Она наблюдает за ним. У него хватает смелости ходить при дневном свете. «Разве не холодно, — хочется спросить ей. — Разве не холодно, когда солнце не дотрагиваются до тебя?» Он откидывает голову назад, глаза его закрыты. Он купается в его лучах. Выглядит тёплым.***
— Джорджия, я тебя вижу. Он сказал, что я жива. Но если я жива, это значит…***
— Подумай, кто ты. Я не хочу…***
— Сейчас полночь. Ты в Вульф Трап, Вирджиния. …прекрати.***
— Тебя зовут Джорджия Мэдчен. Туда. Сюда. Туда. Сюда. Он произнёс его. Туда. Сюда. Туда. Сюда. Произнёс. Я слышала. Ты ведь тоже его слышала? Туда. Сюда. Туда. Сюда.***
— Ты не одна. Надежда — это так жестоко. Жестоко, потому что у неё не осталось надежды, и поэтому она… Я просто была так одинока…***
— Мы здесь вместе. Бадумп. Бадумп бадумп бадумп… Ты слышишь это? Тоже слышишь?***
Он тянется к ней. Она тянется навстречу. Их пальцы соприкасаются. Я жива. Всё это реально.***
Привет. Меня зовут Джорджия Мэдчен, и я… Я… Я не хочу, чтобы это было реально. Это похоже на жуткий сон, в котором я… Не хочу, чтобы это было реально, это не было реально, это не должно было быть реально, мне жаль, я не должна быть живой, кто-нибудь, пожалуйста, мама? Мамочка? Она не плачет. Это помогает. Если она может не плакать, значит, у неё по-прежнему нет сердца.***
Ты не можешь твердить себе, что ты хороший человек, вонзая нож в кого-то, кто не причинил тебе никакого вреда.***
Бет знала, какое фруктовое мороженое ей нравится. Поэтому она искала Бет, ведь Бет знает, кто она. Она должна спросить. Должна понять. Жива ли она? Бет ЛеБо. Лучшие подруги отныне. И навсегда… Схватив её за лодыжку, она тянет. Она подползает к ней и нависает, чтобы заглянуть ей в лицо. В тишине она не слышит криков. У той нет лица. Боль и предательство пронзают её. Она так зла, ей ведь просто нужна её подруга. Где же Бет? Бет нужна ей. Почему ты прячешь её? Она вонзает нож. Вонзает, потому что знает, где ему самое место. Знает, где её рот. Ей хочется разорвать незнакомку на части. Ту, что смеётся над ней, издевается, не даёт увидеть Бет. Где она? Где Бет? Что ты с ней сделала? Бет, почему ты прячешься от меня? Я найду тебя. Я знаю, что ты там, под всем этим. Она тянет за край жуткой маски, жуткой маски, которую все они носят, она просто хочет вернуть подругу. Она доверяла ей. Правда доверяла. Кровь повсюду. Она захлёбывается собственной кровью. Поделом ей. Поделом ей, ведь… Я всё ещё одинока. Так одинока. Я просто хотела увидеть подругу. Хотела услышать, как она произносит моё имя. Я просто хотела хоть чем-то заглушить эту тишину, неужели я прошу так много? Она поднимается. Она поворачивает голову. Зеркало. Но в нём ничего не отражается. И никого. Даже Джорджии. С кем ты разговаривала всё это время? Джорджии здесь нет. Она мертва. С кем ты разговариваешь?***
Собаки перестали лаять. У него голубые глаза, теперь она это понимает. Раньше она не замечала. Их пальцы соприкасаются. Она чувствует это, о, она это чувствует. — Я жива? А тебе хочется быть живой?