В ловушке чужой мечты

Вдалеке уже виднелись огни города. Как же давно Жан тут не был! — Да уж… вернулась туда, откуда так старалась сбежать, — усмехнулась Эля, смотря в окно. — Мне кажется, что этот город — своеобразное место отчуждения для счастья. Тут его никогда не было и, наверное, уже не будет. Пока тут правит мафия, так точно ждать ничего доброго не стоит. — Знаешь, а я верю в лучшее, — Элеонора улыбнулась, смотря на дома, каждый из которых казался таким знакомым и даже родным. Все же она любила этот город. Даже со всеми его недостатками и плохими воспоминаниями. Он был для нее по-особенному дорогим. По мере того, как они въезжали в Кейнсбург, волнение внутри возрастало. — Ты голодна? — спросил Жан, присматриваясь к магазинчикам. В черте города ему приходилось держать определенную скорость, и поэтому у него была возможность рассмотреть яркие надписи. — Нет, — Эля не хотела останавливаться тут ни на минуту. Она слишком сильно боялась быть пойманной. — А вот я был бы не прочь перекусить. Но думаю, что купим что-нибудь перед выездом из города и по пути съедим, — Жан включил поворотник и свернул налево, уходя с главной дороги. — Жан?! Куда мы? — Эля занервничала еще больше. — Да просто хочу в одно место заехать. В старых дворах не было освещения, дорога была разбитая, и все здесь выглядело очень мрачно. — Мне это не нравится, — девушка вжалась в сидение и нервно теребила в руках краешек своей футболки. Жан остановился у одного из домов, стоящих на окраине. — Пойдешь со мной? — спросил он, заглушив мотор. — Да, не хочу оставаться тут одна, — уверенно ответила Эля. — Тогда не отставай, — Жан вышел из машины и посмотрел в сторону старого подъезда. Этот и ближайшие дома давно были расселены. Старую застройку не сносили лишь потому, что не могли решить, что построить на этой площади. Девушка сразу же заприметила схожесть этого места с тем, где они встретились с Жаном. Теперь выстроить логическую цепочку было несложно. — Время беспощадно… Даже тут все пришло в запустение, — С этими словами Жан открыл старую тяжелую дверь подъезда и предупредил Элеонору: — Будь осторожна, этот район уже давно расселён, а дома сами по себе очень старые. Перед глазами у парня всплывали все яркие моменты, которые происходили именно тут. И в каждом воспоминании был Юлиан. От этого Жан чувствовал боль с левой стороны в груди. Его сердце изнывало. Как бы ни пытался он себя обмануть, как бы ни пытался забыть, — все равно рано или поздно эти воспоминания настигают его с новой силой. Иначе и быть не может. Это ведь его жизнь, его история. Да, может быть, болезненная и вовсе не счастливая, но его. От нее не спрятаться и не убежать. Можно лишь принять и смириться, что уже долгие годы не мог сделать Жан. Возможно, просто не хотел. Надеялся на то, что это лишь страшный сон, от которого он никак не может отойти. — Знаешь, по большому счету, тут ничего не изменилось за эти годы. Все те же ступеньки, на которых я не раз падал и расшибал коленки в кровь. Все те же перила, по которым мы так любили кататься с братом. И все та же разруха… Сколько себя помню, в нашем подъезде никогда не было порядка. Уже тогда некоторые бросали свои квартиры, желая поскорее переехать отсюда, как можно дальше. А для меня это было лучшим местом на земле. Оно и до сих пор остается таковым… — голос Жана немного сломился. Было очень непривычно слышать это от столь хладнокровного человека. Сам он тем временем поднимался все выше и выше, подсвечивая себе фонариком, который прихватил из машины. Эля следовала за ним молча, не решаясь произнести и слова. Жан был весь в своих мыслях и, казалось, что для него в этот момент ничего, кроме него, существует. И вот уже последний пролет, как финишная черта. Такая желанная, но в тоже время неизвестность за ней пугает. Эля порядком выдохлась, поднимаясь на девятый этаж с такой скоростью. Об этом говорило ее сбитое, прерывистое дыхание. — Дом-дом, милый дом. Можно сказать, что именно он является надгробием моей жалкой и никчемной жизни, — голос парня отразился от пустых стен и прозвучал как-то зловеще. И вот из-за угла уже показалась старая, пошарпанная дверь той самой квартиры. Жан почему-то сразу вспомнил тот день, когда возвращался домой в последний раз после школы. Он до сих пор отчетливо помнил все свои эмоции в тот момент. Сколько раз он перебирал в голове тот день!.. Сколько раз размышлял над тем, могло ли все быть иначе. Как бы ему сейчас хотелось отворить эту старую, до боли знакомую дверь и увидеть за ней ту самую обстановку. Увидеть брата, вернувшегося пораньше с кружков. Увидеть маму, в каком бы она настроении не находилась. Единственного, кого видеть он точно не желал — так это Байрона. Жан с некой надеждой взялся за проржавевшую ручку и резко распахнул дверь. За ней оказались лишь пустынные комнаты. Квартира за эти годы превратилась в настоящую свалку. Полы были завалены строительным мусором, а бетонные стены разрисованы баллончиками. Типичная картина для давно заброшенного дома. Только вот для Жана это было последней разбившейся с треской надеждой. Головой он понимал, что все так будет, но душа верила, что может свершиться чудо. Глаза парня заблестели, и он опустил взгляд. «Я дома, мам!» — именно это он хотел закричать в голос, но вместо этого лишь мысленно произнес. Сейчас ему хотелось заплакать, как ребенку, и чтобы его согрела в объятиях та, чьи руки всегда пахли табаком. Этот мерзкий запах порой становился самым желанным. Он ассоциировался у него с матерью. Переступая через доски, целлофан и куски старых обоев Жан прошел в комнату, которая всегда казалась отдельным миром. Это была их с братом комната. Тут до сих пор сохранились две детские кровати. На полу валялись старые тетрадки и учебники. Все тут лежало в разрухе. Жан поднял одну из тетрадок с пола и стал листать исписанные странички. Многие из них были размыты из-за попадания воды, но кое-где все же был виден красивый почерк. Это вызвало на лице Жана искреннюю улыбку, а по щеке скатилась капля соленой влаги. На обложке этой тетради было написано: «Тетрадь для работ по биологии Юлиана Вальда». Запах пропревшей бумаги напоминал о том, сколько лет прошло с того момента, когда этой тетрадкой пользовались. Она такая никчемная валялась тут, в груде остального мусора. Это просто мусор. Мусор, но для Жана это то, что смогло за секунду всколыхнуть бурю внутри. Эля подошла к парню сзади и положила руку поверх его руки. — Зачем ты приехал сюда? Чтобы бередить старые раны? — спросила она вполголоса. — Нет, я приехал сюда, для того чтобы отпустить все то, что бередит мои раны долгие годы, — ответил Жан. Потом он достал из кармана зажигалку и поджег край тетради, кою держал сейчас в своих руках. Она стала медленно тлеть, но вскоре ее полностью поглотил огонь, уничтожая все оставшиеся записи. После нескольких секунд от той тетради остался лишь пепел и несколько скобок, которыми она была скреплена. — Жан, мне больно видеть тебя таким сейчас, — честно сказала Эля. — Да, не лучшее состояние, но нельзя всегда быть сильным. Порой даже самый сильный человек имеет право на слабость. — Жан развел руками и подошел к окну. Вид из него сильно поменялся. А когда-то ему казалось, что он останется таким на сотни лет. — Я бы хотел отыскать хотя бы один альбом брата. Он очень хорошо рисовал. Его таланту всегда все удивлялись. Думаю, он смог бы стать известным художником при желании. У него были грандиозные планы на эту жизнь. Я, почему-то, до сих пор считаю, что тогда должен был выжить он, а не я. От него было бы гораздо больше пользы этому миру. Эля окинула комнату беглым взглядом и решила переворошить все эти бумаги, раскиданные на полу в надежде найти что-то, хотя бы издали схожее с тем альбом, о котором говорил Жан. — Навряд ли он будет тут. Юлиан всегда носил его с собой, так как делал зарисовки постоянно. Он рисовал все, что радовало его глаз, — пояснил Бэнслер. — А вот это и не так! Я нашла! — не рассчитав, Эля вскрикнула довольно громко и протянула парню тот самый альбом. — Конечно, за рисунки тут сложно что-то сказать. Все-таки условия, в которых он тут находился, оставляют желать лучшего. Давай только откроем его уже после того, как уйдем отсюда. Мне, если честно, тут не по себе. Жан взял в руки альбом и прижал его к груди. — Хорошо, так и сделаем, — произнес он, взглянув на Элю. — Пойдем тогда отсюда. — Пойдем, — Эля улыбнулась и, развернувшись, стала выходить первой. Жан обернулся напоследок и, тяжело вздохнув, вышел из комнаты. Как ни крути, в этой квартире осталась частичка его души. Отрицать это было бессмысленно и просто глупо. Он понимал это, как никто другой. Перед выходом из квартиры парень остановился в дверях, чтобы сделать то, ради чего приехал сюда. «Прощай, мое детство. Прощай, мама. Прощай, папа. Прощай, Юстиниан и Юлиан. К сожалению, вам придется остаться в прошлом. Я больше не могу обременять себя этим. Нужно идти дальше, а с этим грузом я до сих пор не могу встать с колен. Простите меня, если сможете. Но с дверью в эту квартиру я закрою и вас в прошлом», — мысленно произнес Жан и вышел из помещения, плотно прикрыв за собой дверь. — Вот теперь мы можем идти, — может, это и было самовнушением, но Жану действительно стало как-то легче на душе. Возможно, стоило сделать подобное весьма несложное действие ранее. Но все случилось так, как должно было случиться. На этот раз Эля шла впереди, и, так как она спускалась первой, Жан отдал ей свой фонарик, а сам шел позади, даже не смотря под ноги. — Может, за руль все же мне сесть? Я уже отдохнула, — спросила Эля, видя, в каком состоянии сейчас Жан. — Нет, все хорошо. В черте города даже ночью движение не из простых, так что напрягать тебя этим я не желаю, — тут же ответил Жан. Вскоре они вышли из подъезда. За ними с ужасным скрипом захлопнулась дверь. Жан открыл машину, нажав одну кнопочку на брелоке, и перевел свой взгляд на небо. — А я ведь всегда мечтал отправиться в путешествие… Вот так, спонтанно. Когда не планируешь ничего заранее, а просто действуешь по велению сердца. Как по мне, это неплохой вариант развития событий. А на машине путешествовать — это вообще очень романтично. Так что, можно сказать, Байрон, как добрый волшебник, сам того не понимая, исполняет мои мечты, — Жан усмехнулся. — Мне нравится твой настрой, — Эля улыбнулась. Еще некоторое время они постояли на улице, смотря на темное небо. На землю все сильнее опускался ночной холод. — Брр… эта осень будет холодной. А я с собой теплые вещи не брал. Сложил все по минимум. Ну, да ладно… не беда. Были бы мы, а на все остальное заработаем и купим. — Да, холодает очень быстро. Давай в машину сядем, — предложила Эля. Жан открыл ей пассажирскую дверь. — Прошу… Добро пожаловать на борт, — он мило улыбнулся. — Ох, спасибо, — Эля изобразила из себя принцессу, которая придерживает подол длинного бального платья, усаживаясь в карету. Жан захлопнул за ней дверь и, обойдя машину, сел за руль. — Ну что? Отправляемся дальше навстречу приключениям? — спросил он, вставляя ключ в замок зажигания. — Да, навстречу приключениям положительным, ярким эмоциям. Пора строить новую историю! — произнесла Эля, усаживаясь поудобнее. — Ну, тогда вперед! — Жан плавно выжал педаль газа, и машина тронулась. Пришлось дать круг по двору, чтобы выехать, так как некоторые арки оказались перекрытыми. — Понаделали тут баррикад, понимаешь ли, — возмущался Жан, пытаясь развернуть машину. Это оказалось проблематично, потому что дороги тут были очень узкими и вдобавок разбитыми. Не без труда, но выехать им все же удалось. Жан вывернул на основную дорогу и набрал разрешенную тут скорость. Машин было не так много — все уже разъехались по домам после работы. Город постепенно стихал. Вдалеке на встречной полосе Жан увидел черную машину, чем-то схожую по модели с его. Этот автомобиль несся с бешеной скоростью. Из-за яркого света фар лицо водителя было невозможно рассмотреть. — Рисково, однако, — усмехнулся Жан, сразу заприметив этот автомобиль. — Любитель погонять в черте города? Потом будет «письма счастья» получать. — «Письма счастья»? — удивленно переспросила Эля. Данное выражение она слышала впервые и не понимала его значения. — Да, в городе же полно камер. Потом будут приходить штрафы за превышение скорости, — пояснил Жан. Он по-прежнему всматривался в ту машину, которая приближалась. Он словно чувствовал, что с ней что-то не то. И его предчувствие его не подвело. За рулем действительно сидел Феликс, который только что был у Байрона и теперь спешил в штаб. Но, к сожалению или к счастью, из-за тонировки и высокой скорости Жану не удалось его рассмотреть. — Такая скорость… Это же очень опасно. Не справится с управлением и все. Это верная смерть. Ладно водитель, он это осознает, садясь за руль и выжимая педаль газа в пол. Но он-то может и ни в чем не повинных людей покалечить. Сколько таких случаев уже было!.. — сказала Эля, смотря через зеркало на удаляющуюся машину. — Да, нередко нам приходилось ездить на подобные аварии. Таких вот лихачей потом очень сложно доставать из груды металла. Август это хоть и видит сам, но эту дурную привычку не бросает. Он тоже не привык печься о безопасности. — Жан прижался к обочине и притормозил у магазина. — Пойдем купим что-нибудь перекусить. Они вместе вышли из машины и зашли в круглосуточный супермаркет. Тут выбор был конечно же лучше, чем с утра в магазинчике на заправке. Жан решил купить продуктов про запас, чтобы не переживать об этом в дальнейшей дороге. Мало ли… Может, по пути больше не попадется нормального продуктового, поэтому парень предпочел воспользоваться данной возможностью. Пока они блуждали вдоль полок с различной продукцией, Эля заметила, что внешность Жана сильно приковывает внимание окружающих. Но это ее ничуть не удивило. Он был видным парнем. Из магазина они вышли только спустя полчаса с двумя большими пакетами и походили на семейную пару, которая закупилась на всю неделю. — Эля, открой, пожалуйста, багажник, — Жан показал взглядом на ключи, торчащие из кармана его штанов. — Давай я подержу сумки, — девушка уже было потянулась к ручкам пакетов, но Бэнслер тут же отпрянул назад. — Еще чего… Они тяжелые. Тебе держать я их точно не дам. Просто открой багажник, это не так сложно, — нахмурился парень. — Я не привыкла лазить по чужим карманам! — фыркнула Эля, но все же сделала так, как просил Жан. Он загрузил сумки, буквально уже заталкивая их в машину. Он оставил лишь небольшой пакетик того, что они взяли на вечерний перекус. После того как Эля захлопнула багажник, он отряхнул руки и облегченно выдохнул: — Затарились, теперь можно и дальше ехать. Только сначала нужно покурить, — с этой фразой Жан достал сигаретку и зажигалку. — Опять ты к этому возвращаешься? — Я еще и не отказывался, — усмехнулся Жан, закуривая. — Мне проще справляться со всеми проблемами с сигареткой в зубах, а не с яблоком на перевес. — Ну так ты же прекрасно понимаешь, что это тебя медленно убивает, — никак не могла отпустить это Эля. — Да, но вот только смерти я вовсе не боюсь, — Жан подмигнул девушке. — По-моему, это уже неудивительно. Зная, что ты пережил… Мне кажется, что ты куда сильнее самой смерти и что она уже старается обходить тебя стороной, — усмехнулась Эля. — Слушай, а может мне на полставки подрабатывать пойти за место нее? Ну а что? Работенка не пыльная. Ходи по миру да душонки грешные отбирай. Черный цвет я люблю, а косу приобрету, если надо. — Губы Жана расплылись в насмешливой ухмылке. — Думаешь, у смерти легкая судьба? Нет, ошибаешься. Порой из жизни приходится забирать и детей, которые, словно маленькие ангелочки, еще только начинают свой прекрасный жизненный путь. Да кому я это сейчас рассказываю… Ты и сам это прекрасно знаешь и видишь. — К сожалению, знаю. Да и со смертью мне порой приходится сражаться за каждую душу. Спасатели — это как раз таки те люди, которые мешают ее работе. Точно так же, как врачи. Они вообще ее злейшие враги. Каждый старается цепляться за жизнь до последнего. Такова людская сущность, — спокойно произнес Жан, пока его сигарета уже дотлевала до фильтра. — Ты никогда не сомневался в правильности выбора своей профессии? — неожиданно спросила Эля. — Ни на секунду… Для меня моя работа — это то, что спасало меня самого не раз. Вернее, спасало мою душу. Помогая другим, я понимаю, что еще важен и нужен в этом мире. Я вижу, что живу не зря. Главное ведь иметь цель и смысл. У каждого он свой. Кто-то работает лишь ради денег, кто-то ждет шанса прославиться, кто-то же просто прожигает время просто потому, что так надо. Ну а кто-то так же, как и я, просто живет своей работой, — Жан затушил сигарету и выбросил бычок в урну возле магазина. — А я так сильно мечтала поступить именно в медицинский, но сейчас сомневаюсь. Боюсь сделать неправильный выбор. Это ведь страшно на самом деле. Связать свою жизнь не с той профессией и потом все время мучиться. Работа же должна приносить удовольствие, иначе от нее просто будет становиться дурно, — решила поделиться своими рассуждениями Эля. — Не думай слишком много, мозги расплавятся. Лучше слушай сердце, оно скажет больше правды, — посоветовал Жан. На этом их диалог закончился. Они сели в машину и поехали дальше. Эля подумала, что Жан и впрямь прав. Может быть, она слишком сильно заморачивается и уже сама себя загоняет в тупик? Наверняка это было именно так. Поэтому Элеонора решила, что время у нее ещё есть, для того чтобы разобраться в себе, ведь поступление не завтра. Уже в дороге они перекусили, и Жан отправил Элю на заднее сидение, чтобы она могла нормально поспать. Он сам запасся мятными конфетками на ночь, которые помогали ему не уснуть за рулем, и устроился поудобнее на сидении. Дорога предстояла долгая, поэтому нужно было устроить для себя максимальный комфорт, дабы не так быстро вымотаться. Жан предварительно выключил свет в салоне автомобиля и укрыл Элю пледом. Сегодня ночь была по-особенному темной и тихой. Небо затянули тучи. Не было видно ни луны, ни звезд. Похоже, что мир погрузился в мрак до самого утра. За окном завывал ветер, и начинал крапать дождик. Капли вырисовывали на стеклах свой собственный узор. Как только Жан выехал из города, он сразу же набрал приемлемую для себя скорость. Плестись ему уже порядком надоело, да и на это уже не было времени. По-хорошему ему следовало бы как можно скорее засесть в какой-нибудь деревне и не отсвечивать. Но у парня был совершенно другой план. Может быть, слегка рисковый, необдуманный, но самое главное, что он был. Эля и вовсе не знала, куда они держат путь, однако она полностью доверилась Жану, и это его действительно удивило. «Интересно, какая же у нее будет реакция, когда мы прибудем на место? Я думаю, она сильно удивится», — подумал Жан и улыбнулся. Он понимал, что, куда бы они не приехали, где бы не спрятались, им придется вести себя очень-очень тихо и неприметно. И, если все будет нормально, то только через пару месяцев, когда все снова стихнет, Жан сможет попытаться переправить Элю за границу, а сам вернуться к прежней жизни. Но это произойдет только при самом благополучном исходе событий. Все может сложиться и совершенно иначе. Но об этом Жан не хотел даже думать.