В ловушке чужой мечты

После ужина Жан сам вызвался уложить Ингу спать, ведь было уже поздно. На самом деле справляться с этим ребенком было так легко, что это приносило лишь удовольствие. Инга была очень послушной и спокойной девочкой. Видно, чертами характера она все же пошла в мать, и это было к лучшему. Малышка не выпускала из рук подаренную Жаном мягкую игрушку. Она решила, что спать сегодня ляжет с ней. — Дядя Жан, а ты мне сказку прочитаешь? — спросила она, укладываясь в свою кроватку. — Ну прочитать не смогу, глаза устали, я долго за рулем был. Давай лучше расскажу сам. Про что хочешь? — Жан сел у кроватки, накрывая Ингу одеялом. — Давай про ту принцессу, про которую ты всегда мне рассказывал. — Инга просто обожала, когда Жан рассказывал ей сказки, ведь, в отличии от папы, он не читал их из книжек и никогда не повторялся. Его сказки были особенными. Зачастую она просила и Августа рассказать что-то такое, но он отнекивался, ссылаясь, что фантазия у него ни к черту. Поэтому Инге оставалось лишь ждать очередного приезда дяди. — Ну, про принцессу так про принцессу. — Жан облокотился спиной о стену и начал повествовать. — Давным-давно жила-была одна прекрасная принцесса. Такая красивая, что могла свести любого с ума. Все принцы боролись за её сердце. Но сама она была глубоко несчастна. Её хотели выдать замуж за злого дракона. А у неë была большая и светлая мечта. Она хотела обрести белые крылья и помогать людям, нуждающимся в этом. Но это было просто невозможным в этой ситуации. И, казалось, ничего не могло утешить принцессу. Она днями и ночами томилась в башне, пока не решилась на побег. Она не ждала помощи и готова была в одиночку бороться за свою мечту. Но на пути ей пришлось столкнуться с множеством трудностей и преград. Всë это заставило усомниться в том, что она сможет пройти эту нелегкую дорогу к мечте. Она снова начала потухать и даже терять себя за всеми этими трудностями. Но, к счастью, вовремя рядом оказались те люди, которые протянули ей руку помощи. — И кто же это был? — Инга заметно увлеклась и завороженно вслушивалась в каждую произнесенную Жаном фразу. — Это был самый обычный паренек из соседнего города и его друзья. Его жизнь так же была нелегка, и она научила его помогать другим в трудную минуту, — ответил Жан. — Значит тот парень был принцем? — Глаза девчушки сияли от любопытства. — Нет, принцем он никогда не был, — с усмешкой ответил Жан. — Может, он тогда будет рыцарем? — отчаянно вопрошала Инга. Внутри нее еще больше разгорался интерес. — Хорошо, пусть он будет рыцарем. — Жан вздохнул и продолжил своё вещание. — Принцесса доверилась рыцарю, и он помог ей преодолеть трудности, которые тянули её на дно. — А принцесса полюбила рыцаря? — Инга даже не думала засыпать, теперь ей куда интереснее было дослушать эту сказку. — Полюбила, полюбила вопреки всему. И рыцарь полюбил принцессу, но не решался сказать ей об этом. Он знал, что их счастье не будет длиться вечно, оно было обречено с самого начала. Но, даже зная это, рыцарь не смог уберечь принцессу от самого сильного разочарования. Когда на их пути встретилась новая беда небывалых масштабов, справиться с ней было невозможно. Рыцарь понимал это, и ему пришлось солгать принцессе, чтобы она смогла идти дальше к своей мечте. Только вот принцесса на тот момент так сильно влюбилась в рыцаря, что это стало для неё слишком болезненным моментом. Её сердце оказалось разбито, как и сердце рыцаря. — Ну зачем он соврал? — Инга нахмурилась и возмущенно подскочила с места. — Он хотел сделать как лучше. В этом случае вранье пошло на благо. Он спас этим принцессу. Благодаря этому шагу она смогла сесть на волшебную птицу, которая унесла ее за моря и океана, где принцесса обрела все то, о чем мечтала. — У неё появились белые крылья? — спросила Инга с улыбкой на устах. — Появились именно те, о которых она мечтала все эти годы. И теперь она могла свободно летать. Её не обременяло ничего. И она больше не была мрачна. — Жан улыбнулся на этих словах ведь видел, как Ингу начало клонить в сон. Она постепенно начала клевать носом. — А что же стало с рыцарем? — уже сонным голосом спросила она. — С рыцарем? Он тоже стал счастлив. По-своему, но стал. Он жил мыслью о том, что принцесса достигла своей цели. Тьме не удалось поглотить рыцаря, он по-прежнему противостоял ей.— Жан заправил прядку волос за ушко Инге. — И они с принцессой больше не виделись? Неужели все закончилось так? — Инга до последнего не хотела принимать такую концовку, но Жан, по всей видимости, менять смысл не собирался. — Да, их пути разошлись. Каждый был счастлив по отдельности. Порой в жизни так случается. Ничто не вечно. Это правда. Поэтому если счастлива, то наслаждайся этим моментом, всегда так не будет. Запомни мои слова. Они важны. — Жан поцеловал Ингу в лобик и поднялся. — Сладких снов, малышка. Инга сквозь дрему лишь слегка улыбнулась, обнимая свои мягкие игрушки, словно это самое ценное в ее жизни. Хотя может она так и считала. Дети все равно по-другому воспринимают этот мир. Жан вышел из детской комнаты и мягко притворил за собой дверь. В квартире было уже темно. Свет горел только на кухне, где Жана ждал Август. Стоило ему появиться в дверном проеме как Август тут же задал насущный вопрос: — Заснула? — Конечно, сказку послушала и заснула. Она не ребенок, а сущий ангел. — Жан улыбнулся, подойдя к окну. — Да, я думал, что справлять с маленьким ребенком будет невероятно трудно, но Инга всегда была спокойной и тихой. У нас как таковой и бессонных ночей не было. В жизни будто бы не ребенок появился, а куколка. Мы со Стефанией уже о втором задумываемся, — заявил Август. — Это же хорошо, я правда рад за вас, ребята. — Жан посмотрел на брата глазами, излучающими тепло. Казалось, что его сердце оттаивало, лишь когда он видел тот покой, царящий в семье Августа. — Только сначала решим вопрос с переездом, ведь если родится еще один член семьи, то квартира однозначно станет маленькой для нас. — Август усмехнулся. — Я все-таки хочу сына. Может со второго раза получится. — Разве пол ребенка так важен? — удивился Жан. — Главное, чтобы он был здоров. Ты же и дочь, и сына любить будешь одинаково. — Ну что правда, то правда, — с ходу согласился Август. — Ну, а ты чего? Не думаешь возвращаться к нормальной жизни? На работе тебя по-прежнему ждут. За домом я слежу. — Я бы с радостью, но не могу. Если сейчас дернусь, то все начнется по-новой. Я не хочу, чтобы тот ужас повторился. Тогда ведь пострадал не только я, а это самое страшное, что могло произойти. Ведь в тот день и тебе досталось, и даже Стефания чуть Ингу не потеряла. Вот представь, какие страшные последствия могли бы быть, не пойди я у него на поводу, — уверенно заявил Жан. — Ну, так же жить тоже нельзя. Ты сам себя убиваешь. Я же вижу, как сильно ты поменялся. До сих пор не верится, что все это — реально. Я ведь до последнего не признавал того факта, что ты — сын главы мафии. Мне кажется, я был готов поверить во что угодно, кроме этого. Да я и до сих пор до конца это не осознаю, — признался Август. — Да я и сам то не верю в это. — Жан достал из кармана пачку крепких сигарет. Эти сильно отличались от тех, что он курил раньше. Теперь он использовал сигареты, дабы загасить все свои чувства и боль. Тем самым буквально разрушал себя изнутри. — И как ты планируешь жить дальше? — спросил вдруг Август. — Жить? Я до сих пор жив? Нет. Я уже давно мертв даже для самого себя. Жизнью назвать все это нельзя. Максимум это простое, бесцельное существование. — Жан открыл окно и прикурил. — Я не могу больше все это лицезреть. Зачем ты тогда остановил нас с Яном? Может быть сейчас все было бы по-другому. — Нет, такой исход был бы в любом случае. Только если бы я вас не остановил, то Байрон бы предпочел стереть вас с лица земли, дабы вы не мешались. Все, кто ему неугодны, исчезают бесследно так, словно этих людей никогда и не существовало. Такой участи я вам точно не пожелаю. Август тяжко, будто сокрушаясь, вздохнул и произнес: — А как прикажешь жить мне? Я не могу упиваться своей стабильностью и счастьем, зная, что мой брат все это время находится в самом настоящем аду. Каждый вечер, засыпая, я думаю о тебе. Думаю о том, жив ли ты вообще? Продержался ли еще один день? — Мне не так уж дурно там. Я смог адаптироваться. Так что тебе не стоит переживать. — Постарался заверить он брата. Август хотел было что-то ответить, но вовремя прикусил свой длинный язык и промолчал. На пару минут установилась абсолютная тишина. Жан докурил сигарету, коя, возможно, отняла у него еще несколько минут этой бессмысленной жизни. Казалось, что он всяческими способами старался приблизить этот момент. Может это и происходило неосознанно, но его глубоко израненная душа уже настрадалась. Она медленно истекала кровью и умирала, бесшумно унося с собой все остатки светлого в жизни Жана. — Скажи, почему ты все время скрывал от меня правду? Почему не рассказал обо всем сразу? — нарушив тишину, спросил Август. — Не знаю. Сначала боялся, что эта правда отпугнет тебя. Думал, что если узнаешь, то отвернешься от меня, и я снова останусь один. А потом, когда я уже был уверен в тебе…наверное просто не хотел затягивать тебя в эту топь. Мне было проще прятаться от всего этого, хоть я уже тогда понимал, что бегать всю жизнь не получится. Но все же другого выбора у меня не было. — Какой же ты дурачок. — Август закинул руку на плечо брата. — Как я мог от тебя отвернуться? Для меня ты всегда был идеалом, на который я старался равняться. Я даже спасателем стал ради того, чтобы быть таким как ты. — Идеалом говоришь был? А сейчас? Наверняка уже не видишь во мне того Жана. — Не говори ерунды! Ты по-прежнему мой старший и лучший брат. Что бы не случилось, даже если против тебя весь мир встанет, я буду на твоей стороне, — Август говорил от чистого сердца. — Да уж… без тебя, Август, я бы наверняка уже сломался. Спасибо, что ты когда-то появился в моей жизни. Твоя жизнерадостность спасала меня не раз, буквально заставляя вытаскивать самого себя за волосы из трясины, в которую меня засасывало. — Жан улыбнулся, вспоминая все те моменты, когда они с Августом дурачились. Эти воспоминания были действительно бесценными. Август кинул взгляд на ночной город, большая часть которого уже мирно спала. Он прекрасно понимал, что к тому моменту, как начнет светать, Жан уже уедет, ведь так было каждый раз, если ему удавалось вырваться. Хотелось замедлить ход времени или вовсе его остановить. Но, к сожалению, людям оно не подвластно, поэтому придется довольствоваться теми часами, которые у них пока еще остались. — Как там Эля? — поинтересовался Август. — Ты так и не связывался с ней? — Насколько мне известно, у неё все наладилось. Она совсем недавно экстерном закончила универ, и её сразу же пригласили в одну из самых престижных клиник. Думаю, что она счастлива, а это самое главное. Связываться с ней я не вижу смысла. Мы решили все еще тогда в аэропорту. Теперь у каждого своя жизнь. Да и не хочу я, чтобы она видела меня вот таким. В еë глазах я и так последний подонок. — В голосе Жана послышались нотки грусти. — А я до сих пор считаю, что вам нужно поговорить. Ты же её действительно любил, да и любишь по сей час. Ну себе то хотя бы не ври. — Август пытался достучаться до брата, хоть и понимал, что толку в этом маловато. — Ну и что я ей скажу? Вот сам подумай. У неё уже давно другая жизнь. Та жизнь, в которой явно нет места мне. Так что эта тема давно должна быть закрыта во всех смыслах, — сказал он несколько угнетенно. — Только не пожалей об этом потом. — Август предупредил брата так, словно предвидел, что может быть. — Я не привык жалеть о своих взвешенных решениях. Тут все было ясно с самого начала. Я прекрасно понимал, что если пущу её в свое сердце и жизнь, то потом наше расставание станет очень болезненным. Но я не смог противостоять самому себе. Не смог отказать в возможности хотя бы еще один час побыть счастливым. И вот к чему это привело. Я признаю, что это исключительно моя вина и слабость. Поэтому я буду расплачиваться за свои ошибки по гроб жизни. Такова моя доля. — Жан глянул на экран своего телефона. Ему уже несколько раз подряд звонил Феликс. Но слушать его сейчас не было никакого желания, поэтому Жан просто выключил телефон, отложив все свои дела до утра. — Что? Тебя уже потеряли? — Август с усмешкой посмотрел на брата. — Как ты с ними вообще справляешься? Неужели есть способ сладить с толпой отмороженных людей? — Кто сказал, что я справляюсь? Я просто терплю все их выходки. Нет, конечно, мне удалось приструнить Феликса и Роберта. Но на них я воздействовал в первую очередь, ведь все остальные по сравнению с этими двумя, простые пешки, которыми можно пренебречь, — признался Жан. — Феликс? Это тот самый отбитый на голову идиот? Брр… от одного воспоминания его улыбки жутко становится. — Августа немного покосило от всплывающих в голове воспоминаний. — Кстати, а как там твоя влюбленная? — Ты про Катарину? Ходит за мной хвостом. Если честно, то порой я устаю от её навязчивости. — Ну, может тебе стоит попробовать построить с ней свою историю? А вдруг это поможет спастись от гложущих тебя мыслей. Глядись отвлечешься и позабудешь всë, что тянет вниз сейчас, — предложил Август. — Я не могу сказать, что она плохая. Нет. В ней есть множество прекрасных качеств. Только вот меня к ней не тянет. Я не хочу давать ей ложные надежды и обманывать самого себя. Это просто глупо. — Ну тебе уже двадцать шесть лет. Ты вон как детей любишь. Тебе бы хозяйственную жену, которая детишек нарожает да приласкает. А то так и будешь жить затворником. Я тебе вон какую племянницу организовал. Может и ты меня дядей сделаешь? — К чему все эти пустые разговоры? Ты должен понимать, что я не подпущу к себе никого ближе, чем на пушечный выстрел. Я не уверен даже в своей безопасности и каждый день рискую проснуться с перерезанным горлом. Так каким образом я могу построить семью и гарантировать близким безопасность? Жить как на пороховой бочке, шарахаясь от собственной тени? Нет. Такой судьбы я не пожелаю никому. Да и тем более мое сердце занято уже давно, и тебе прекрасно известен данный факт. Я не из тех, кто может переключиться по щелчку пальцев. — Жан пожал плечами и тяжко вздохнул. — Ты не то, что не можешь, ты не хочешь. Я давно понял, что ты однолюб. Но, помимо этого, ты еще и дурак. Вообще я думал, что это надолго. Но нет, видимо это навсегда. Если уж так сильно любишь её, так зачем ты наговорил ей столько чуши полнейшей? Не мог нормально объясниться? — Август кинул на брата строгий и укоризненный взгляд. — Слушай, ты сам то в жизни дров наломал выше крыши. Так что давай без нравоучений. — Эта тема для Жана до сих пор была больной. — Ладно, ты прав. Не стоит тратить время, которого у нас и так в обрез, на разговоры о плохом. — Август улыбнулся. — Мы со Стефанией собираемся к родителям через месяц. Может с нами махнешь? — Я бы с радостью, если будет возможность свинтить из мафии по-тихому на недельки две, то это будет просто замечательно. — Жан сильно скучал по родителям. С ними он уже не виделся много лет. Даже когда они приезжали в Фармэль, он не смог вырваться к ним даже на часик. — Ну, думаю, в этот раз все точно должно получиться, — произнес Август, смотря на вымученное лицо брата, как на свою самую большую беду. Разговор парней затянулся до самого рассвета. Им было что обсудить. Когда-то они и подумать не могли, что их жизнь может обернуться подобным образом. Август так и вовсе до сих пор порывался вытащить Жана из этой рутины. Он попросту не готов был видеть его таким, каким становился брат там. Только вот, казалось, сам Жан уже давно принял себя. Он уже не был самим собой, лишь играл роль выгодного для Байрона сына. К чему все это может привести? К полной потери себя? Да. Наверное, так оно и есть. Только вот станет легче со временем? Затянуться ли все эти раны? Отнюдь. С каждым днем Жана лишь сильнее настигало осознание его бессмысленного существования. Он движется ни в том направлении и это его гнетет. Создается ощущение удушья. Хочется сделать глоток кислорода. Только нет такой возможности. Это ужасное чувство преследовало Жана уже на протяжении четырех долгих и мучительных лет.