***
Итак, Дэгун Фарлонг... Не знаю, за что ему так доставалось от игроков. Вполне нормальный дядька. И ко мне хорошо относится. А любит, не любит... Я ж не его по крови. Я дочь подруги, которую он любил и берёг, как мог, а теперь мается чувством вины, что не защитил. Хотя что он в той ситуации мог сделать... Передо мной он себя тоже чувствует виноватым. И оснований для этого не меньше. Люблю ли его я? Наверное. Да что там, действительно люблю — пусть он не совсем папа, но тот человек, на руках которого я выросла. А вот с друзьями — Бевилом и Эми — мне приходится притворяться. Они-то искренне считают меня своей сверстницей. А для меня они всё равно что наивные котята для взрослой кошки. И участвовать в их проказах для меня — всё равно что прилюдно с малышами в кубики играть. Поэтому здесь к моей симпатии примешивается чувство неловкости. Вам, наверное, кажется странным то, что я рассказываю... Ну, будем знакомы. Я Ариадна Фарлонг, Калак-Ча. Точнее, я обитаю в теле Калак-Ча, которая была убита Гитиянки. Она умерла, душа её отлетела, а моя почему-то угодила на её место. И случилось странное — Ари Фарлонг ожила. Классическая клиническая смерть, только с замещением. Кто я такая на самом деле? Обычная женщина. Мама и бабушка. Не слишком счастливая в личной жизни. Неплохая работница, но на доску почёта не попадала. В свободное время запоем читала фэнтези и гоняла RPG-шные игры. Ещё в самодеятельности участвовала. А зовут меня... впрочем, неважно. Что со мной случилось? Скорее всего, инфаркт. Сердечко у меня и так пошаливало, а тут прихватило так, что хоть кричи. После этого я провалилась. Но боль нагнала меня и там, поэтому я была уверена, что у меня галлюцинации. Какие-то страшные зелёные рожи, серые карлики, вовсе невообразимые существа из одних клинков и — меч в груди, как зримый образ инфаркта. Потом я потеряла сознание, а очнулась уже в доме Дэгуна. Рана моя болела, и я ревела целыми днями. Не столько от того, что больно, сколько от осознания того, куда именно меня занесло. Разум-то у меня был не младенческий, память осталась прежняя. И в мир мечей и магии я попасть не стремилась. Тем более, не стремилась повторять путь героя. А досталось мне тело будущего героя, это я поняла быстро. Потому что игрушку <<Ночи Невервинтера-2>> прошла в своё время вдоль и поперёк, и имя нового папы мне говорило о многом. А хуже всего на тот момент было то, что теперь мне, взрослой бабе, придётся снова пройти путь от беспомощного младенца до полуподростка. И притворяться своей среди таких же детишечек. Но прошло время, рана у меня заросла, и я смирилась. К тому же Ари Фарлонг оказалась талантливой девчушкой. Она неплохо овладела короткими клинками, сносно стреляла из лука и, что особенно радовало, обладала поистине уникальным голосом, способным воспроизвести на слух любую услышанную песню, а так же ловкими пальчиками, берущими самые сложные аккорды. Выучиться играть на местных инструментах было делом техники. Одно мешало жить — боли в области сердца. Появлялись они нечасто. В основном, раз в год — в ту ночь, когда я... точнее, прежняя владелица этого тела, умерла. Ну и в грозу, видимо, потому что серебряная пластинка в моём теле ловила электричество. Хотя, может, я и не права, ведь магические свитки мне доводилось читать, после чего у меня болели затылок и задница, но никак не сердце. А нефиг было лезть, куда не просят. Я в такие дни сильно удивлялась, что вообще жива. Вспоминала прочитанное в детстве стихотворение: С пулей в сердце я живу на свете, Мне ещё не скоро умереть. Стужа. Снег. Светло. Играют дети. Можно плакать. Можно песни петь...* Ведь пуля — это малюсенький металлический шарик, который, при удачном попадании, совсем не чувствуется. А осколок меча — это плоская и острая пластинка с режущими краями. Как она не располосовала меня изнутри? Воистину, Ариадну Фарлонг охраняли какие-то высшие силы. А теперь, за отсутствием её, охраняют меня. Я долго ждала, когда Дэгун решится поговорить об этом со мной. А потом поняла: не дождусь. Причина — якобы русское, на самом деле общеразумное <<авось>>. Он, видимо, надеялся, что Гитиянки забудут обо всём и откуют заново свой расколотый меч. Впрочем, он и сам толком не знал, что это за меч. А поскольку я была хорошей девочкой и особых проблем приёмному папе не доставляла, то решила изобразить подростковый бунт. И долго перебирала варианты. Напиться и приползти на четвереньках? Фу! Гадость. Затащить Бевила на сеновал и привести к папе с радостным воплем <<Я выхожу замуж!>> — не вариант. Бевил хороший мальчик, но не тот, с кем бы я без колебаний полезла в стог. Сбежать из дома и вернуться через неделю без гроша в кармане? Можно было бы, но Западная Гавань слишком на отшибе от крупных населённых пунктов. А неделю лазить по болотам... кстати, Болотам Мёртвых... ну такое себе. Для этого я была слишком конформисткой. В итоге я накрасилась под вампира, благо, вариантов <<нюд>> здесь не изобрели, сшила себе платье светофорной расцветки и вымазала волосы хной. Не все — полосами. Красно-чёрная готическая окраска или чёрно-розовая в стиле <<эмо>> были бы эффектнее, но что имеем... Увидев дочь, превратившуюся в неформалку, приёмный папа чуть не сел мимо стула, и я подкатила к нему с вопросом, который давно должна была задать. Он взял себя в руки и... рассказал мне всё, что знал. По крайней мере, я на это надеялась. Впрочем, нового я узнала мало. В основном, подтвердилось то, что я знала и так.***
Дэгун ждал чего угодно — истерики, проклятий, глухой обиды. Но Ари выдохнула, печально улыбнулась, сказала: — Спасибо, папочка. Только это не поможет... — Что не поможет? — не понял эльф. — Меры безопасности не помогут. Гитиянки всё равно придут в Западную Гавань. Им начхать на сундук, им нужна я. А до этого —Эсмерель. Почему они на нас охотятся и почему ради этого отложат поиски других осколков — не знаю. Но вот увидишь, я окажусь права. Даже если я сегодня же уйду, они сначала придут сюда, а потом будут следовать за мной. Давай, придумаем, как организовать оборону посёлка! — Ари, с чего ты взяла, что им нужны именно вы с Эсми? — растерялся Дэгун. — Элементарно, Ват... папа. Мама пряталась от кого-то — от Гитиянки, от кого же ещё? Они её нашли. Убили. Заодно перерезали кучу наших соседей, тех, что под руку подвернулись. Но она-то умерла, а я осталась живой. Чего они от нас хотят? Спросить бы, да опять попытаются прикончить. Логика в словах Ари присутствовала. Ну вот зачем такая умная девчонка не маг? Магу бы эти мозги пригодились. Но дело не в этом... Раньше Дэгун нередко ломал голову, почему его подруга, вполне серьёзная дама, обзавелась внебрачным ребёнком от неизвестного человека, почему пряталась, от кого, и за что её, в конце концов, убили? Но горе застило разум, и он постоянно терял нить. И вот — приёмышка её поймала. Но клубок оставался где-то далеко. — Так, малыш, — эльф сцепил руки в замок и встряхнул головой. — Сейчас праздник. Если они придут после него, люди будут не готовы. Они веселы, пьяны, а ночью многие будут спать мёртвым сном. Во сне и умрут. Боги... Давай сделаем так. Я совру, что видел неподалёку банду, большую, человек в ...дцать. А ты вместе со мной распространишь эту ложь. Пусть люди держат мечи у изголовья. Или луки... Надеюсь, нас с тобой услышат, и это кому-нибудь поможет... Праздник пролетел и угас, а ночью пришли они. Не сами Гитиянки, нет. Вероятно, они решили, что для такой крохотной деревушки в медвежьем углу их будет слишком много, и прислали слуг. Тех самых серых карликов и лезвийников. И людям пришлось туго. Даже тем, кто запасся мечами и заклинаниями под подушкой. Ну представьте: вы нагулялись, у вас болит голова, мышцы спросонья как у мороженой лягушки, и к вам лезут эти страшилища. Тут не то что обороняться сложно — тут как бы лужу не напрудить! В общем, дочь оказалась права. Она же невольно и возглавила оборону части деревни, проявив себя не самым плохим воином. И друзья её выжили. Да и вообще выжило больше, чем ожидалось для такой яростной атаки. Словом, кто с мечом пришёл, тот им и подавился. Вот только после всего, как посчитали раны и приготовили немногих павших к похоронам, к Дэгуну и Ари начали приставать: мол, откуда вы всё это знали, и почему прямо не сказали, что не простые разбойники это? Понятно, что девочка не выдержала первой и ляпнула: -- Провидица я, блин! Только дар у меня спонтанный, когда хочет, тогда и срабатывает. Вот увидела во сне, как демон знает что и сбоку пряжка к нам лезет в окно, рассказала папе. Он пошёл на болота, увидел там непонятную толпу, а близко подходить не стал: вдруг убьют? Вот и не разглядел морд. — Провидица, говоришь? — усмехнулся кто-то в толпе. — И что хорошего ещё скажешь? — Хорошего — ничего, — поникла головой Ари. — А плохого — хоть жо... поварёшкой ешь. Уходить всем надо. Кругом Мёртвые Топи, мало ли что из них вылезет? Может и такое, что эти чучела вам плюшевыми мишками покажутся... На протяжении всего разговора Дэгун с умным видом кивал головой, подыгрывая дочери, но последние слова заставили его замереть. И если бы его волосы были покороче, они встали бы дыбом...***
Я уходила прочь от Западной Гавани... Позади осталась битва. В этой битве выяснилось, что я, как воин, весьма посредственна. По крайней мере, Бевил сражался лучше, и если бы не его помощь, то Калак-Ча умерла бы во второй раз. В бою я пела. Не то, чтобы специально — само как-то вышло. Что-то простое и весёлое, примерно такого содержания:Мы ребята бравые, Значит, вправе спеть: Наше дело правое, Нас не одолеть. Бой идёт неистовый, Всем нам жарко тут. Всё равно мы выстоим, А врагам -- капут!
И вот эти дурацкие строчки как будто усилили тех, кто сражался со мной плечом к плечу. И мы действительно выстояли. Крестьяне, охранники, охотники, деревенский колдун... Правда, Эми ранили, довольно тяжело. И меня, легко, в руку. Да и вообще почти всех ранили, а троих убили. Но три — не тридцать, а так и могло случиться, если бы не наши с папочкой старания... А когда всë закончилось, меня вырвало. Лезвийники-то выглядели слишком чужими, их вид меня не особо тронул. А вот серый карл, зарезанный мной собственноручно, был человекообразен, и мне сделалось нехорошо... По чести сказать, не мне одной. Потом мы с Бевилом пошли за осколком, спрятанным на болоте. Понятно, что я утаила от друга детства правду. Это был не первый, а второй осколок, и он самую малость улучшил моё самочувствие. Да и вообще здоровье укрепил. Ешьте витамины, собирайте серебро, ага. Правда, он не валялся бесхозно в пещере. Его сторожили ящеры-лизарды. Кого-то пришлось убить, но основную массу мы перехитрили. Представьте себе картину: эти здоровенные чешуйчатые существа с хвостами падают ниц перед одной маленькой хрупкой полуэльфиечкой и называют её своей богиней... Ухохотаться можно, если бы не было так грустно. Затем мы вернулись в родные пенаты — похвастаться добычей и оставить Бевила <<на хозяйстве>> — помогать отцу с уговорами. Деревенских следовало эвакуировать как можно раньше, пока не случилось беды. Печально, но суть этой беды оставалась для меня сокрытой в тумане. Вся надежда была на то, что папа и названный братишка будут достаточно убедительны. Я бы осталась, помогла, но... В общем, мне надо было уйти, и я ушла. Пешком. В Западной Гавани коней не разводили по причине пересечённой и опасной местности вокруг. Ушла я сама — не отец послал. И не сказать, что мне так уж хотелось в одиночку отправляться в неизвестность — а далёкий Невервинтер, знакомый мне по игре, отделяли от меня реки, леса и болота, в которых могло случиться что угодно. Ушла в твёрдой уверенности, что так будет лучше. Если бы эти прихвостни Гитиянки не явились, я бы, наверное, даже с места не сдвинулась. Но они пришли и подтвердили, что я со своим осколком опасна для всех. И что лучше всего меня защитит нападение, а деревню — моё отсутствие. Возможно, это собьёт с толку моих врагов — хотя бы на время. Радовало одно: я действительно могла действовать не по сценарию. Дай-то бог (светлый, а какой — неважно!), чтобы эти отклонения от сценария принесли пользу, а не вред...