Леди Всезнайка

      Один гном шёл к морю, а вышел на болота.       Хоть и говорят, что язык до Лускана доведёт, но у Келгара он, видимо, был дефектный и не довёл даже до Невервинтера. Вместо этого гном уходил всё дальше на юг, пока не понял, что его окружает совсем безрадостный пейзаж, пахнет гниющей зеленью и тухлыми яйцами, а под сапогами чавкает мерзкая жижа, лишь отдалённо напоминающая воду.       Вдобавок, зарядил гнусный серенький дождик, такой же унылый, как окружающий пейзаж, и не по-южному холодный.       <<Этак у меня не только топор проржавеет, но и сам я размокну, как бумажка>>, — подумал гном, чихнул и в очередной раз применил свой отсутствующий дар вести разговоры.       Для разнообразия его язык сработал как надо, и добрые люди ему выдали гору информации. Дескать, это самые, что ни есть, Болота Мертвецов, живут здесь людоящеры, друиды, ну и крестьяне, а как без них. Чуть южнее довольно большая деревня есть, Западная Гавань... Ну, может, раньше это и была гавань, только с тех пор там травы всякой наросло, деревьев, и теперь это не море и не земля, корабли не плавают и ходить нельзя. Тамошние крестьяне, помимо овощей и мяса, лечебные травки собирают. Вам туда точно не надо, любезный гном? Тогда ступайте прямо-прямо, увидите таверну. А города нету. Просто таверна для всяких бродяг... ой, путешественников. Там вам попить-поесть дадут, за денежку, разумеется. Помыться нагреют. <<Плакучая Ива>> зовётся. Правда там всякий сброд ошивается, но особо выбирать не из чего. Вы ступайте, а то уже вон, в соплях путаетесь. И топор не теряйте, с ним как-то надёжнее...       Выбора у Келгара и правда не было.       До таверны он дошлёпал, еле выволакивая ноги из раскисшей дороги. На каждом сапоге повисло по пуду грязи, в сапогах булькало, борода превратилась в пропитанную водой губку.       Очевидно, его жалкий вид обманул бандитов. Иначе бы дураки не рискнули лезть к гному с топором и в доспехах.       Эти парни столпились у ворот и дожидались, пока кто-нибудь наивный и одинокий попытается пройти внутрь. Правда, они не рассчитывали, что это будет гном. Но их было больше, чем Келгара, раза этак в три. И они решили попытать счастья. — Гони бабки за вход, недомерок! — рявкнул один. — А ты хто, мил-человек, охрана? —прохрипел вконец простуженный гном. — Што-й-то не вижу у тя охранной формы. Стал-быть, попрошайка? А с чего ты, здоровый лоб, работать нейдёшь? Али ты на голову калека? Дык, чай, и для таких заведения предусмотрены. Там вас накормят, напоят и спать уложат, зельем, чтоб не буянили... Бандит запыхтел, как чайник, из носа у него пошёл пар. И он первым схватился за дубинку, а за ним и подельники, но тут...       Тут появилась она.       Выглядела девица, пожалуй, даже хуже гнома. Волосы у неё висели сосульками неопределённого цвета, одежда вся покрылась разводами грязи, красивые эльфийские глаза глядели уныло, как у побитой собаки. Но сапоги её, хоть и грязные, всё же не были облеплены, как у Келгара, и шла она относительно легко, как будто здесь и родилась. Вероятно, из той самой Западной Гавани.       Увидела она бандитов, гнома, прикинула там чего-то и брякнула: — Ух, какие мы храбрые, втроём на одного! А не боитесь, что тут поблизости гномий хирд ошивается? Придут брату на выручку, и пойдут от вас клочки по закоулочкам!       Бандиты вздрогнули, заозирались, потом один вякнул: — Да нету тут никакого хирда! Один он! А девчонку мы уж заодно оприходуем, давно у нас баб не было.       Если девица испугалась, то виду не показала: — А вот щас спою! — и пальцем погрозила. А гном топор поудобнее перехватил, ибо понял, что драки не избежать. И действительно она спела! Да так, что у гнома на полминуты силы прибыло, и он двоих положил, те даже мявкнуть не успели.       А третий на девчонку напал, ей пришлось замолчать и за меч взяться. Но тут как раз Келгар освободился и выручил певичку. Правда и она не промах оказалась, неплохо засранца отделала...       Посмотрели они друг на друга... на бандитов, из которых двое уже брёвнышками лежат, а третий на карачках ползёт... Добил гном этого подранка — всё равно не жилец. И сказал: — Вот уж не ожидал от эльфки-то, что за гнома вступишься. Токмо, что ж ты, краля, поперёк батьки в петлю лезешь? Я б их и сам неплохо прибил...

***

      Келгар Айронфист. Мой самый первый и самый верный друг в игре...       Я помню его забиякой и типичным-претипичным гномом, хоть сейчас к Толкину отправляй. Хорошая драка для него была вместо конфетки.       В реальности гном Келгар оказался куда интереснее. Да, не дурак подраться, но первый в битву не полезет, тем более, сломя голову. Сначала прикинет, способен ли он вот это вот побить в одиночку.       К тому же заботливый. Как-то сразу взял под опеку незнакомую девчонку, вступившуюся за него, невзирая на численный перевес врага. Возможно, даже благодаря численному перевесу врага.       Вы спросите, раз я решила всеми силами избегать предначертанного, то почему бы мне просто было не пройти мимо? Отвечу. Могла. Но не смогла. Первая причина — прагматическая. Я тоже вымокла и простудилась, мне срочно надо было в тепло. Вторая... да не знаю. Доброта, наверное. Я в прошлой жизни тоже была чересчур добрая, и эта доброта мне вышла таким боком, что до сих пор вспоминаю с внутренней дрожью. И какая из двух причин главнее — бес их разберёт...       Одним словом, Келгар ввёл меня в таверну, и пока я приходила в себя после очередного кровопролития, подошёл к хозяину заведения и вручил ему деньги со словами: — Две комнаты, две бадьи с тёплой водой и мылом, услуги прачки, жареного мяса с перцем и горячего вина для двоих! — У меня одна комната осталась, правда, двухместная, — возразил ему тавернщик. — Э... Краля, как там тебя? — Ари... — Ари, ты не против, что в одной комнате ночевать будем? Да не боись, ежели что, выйду или отвернусь. — Неа, — ответила я. Ари, наверное, начала бы мяться и ломаться, но взрослая тётенька, сидящая в её голове и видавшая всякие ситуации, приняла предложение безоговорочно. — Я ширму могу принести, — выручил нас тавернщик.       Келгар, мало того, что оказался заботливым и довольно степенным, имел ещё одно отличие от своей копии в игре. Он по-простонародному коверкал слова. Иногда незаметно, а иногда так, что одолевали сомнения: а не провёл ли этот гном всю сознательную жизнь в глухой деревне?       Когда мы привели себя в порядок и выпили лекарственный настой (у меня был, и я им поделилась с гномом), то спустились вниз. Нас дожидался ужин. Жареное мясо, недосоленное, зато щедро наперченное, и вино, которое, по-видимому, вскипятили. Впрочем, для одинокого заведения посреди болота и это было неплохо. — Слышь, Ари, — начал гном. — Ты, знать, в Невервинтер путь держишь? — Ага, — кивнула я. — Вот и я туды ж. Решил стать монахом... — Зачем? Ты и так неплохой воин. — Дык надо в своей жизни новое попробовать. Тем боле, жениться мне всё равно не грозит. Девок у нас мало рождается, каждая на вес золота. Правда, непутёвые приключенки всё равно наверх сбегают, и хрен удержишь. Оттого баб у нас совсем мало... — Молчат мальчонки, стоят в сторонке, секиры в руках теребят... потому что на десять мальчонок по статистике двое девчат!* — не удержавшись, пропела я. Гном не обиделся: — Что да, то да. У нас не третий лишний, а четыре из пяти. Вот и я оказался лишним. И решил: раз невесты мне не видать, аки ушей без зеркала, пойду в монахи к Тюру. Он же ж справедливый. Мож, и ты со мной в монахи пойдёшь? — Не возьмут меня в монахи, — засмеялась я. — Какой из барда монах? В паладины и то не возьмут... — В паладины тя всяко-разно не возьмут, слабая ты, доспехи носить не сможешь. Лучше пой, у тя хорошо получается. Да ты жуй, не отвлекайся, а то найдутся охотнички...       ...И как в воду глядел. Не успели мы допить вино, как в таверну нагрянули гости. Старые, маму иху, знакомые: чучела из тупых мечей да дуэргары, серые карлики. Пришлось отбиваться и порядок наводить... — Э, Ари, ты жива?       Я угукнула. — Где там у тебя чего? Бинты, лекарства? — В сумке. —- Ты звиняй, я пошарюсь.       Я кивнула. Говорить сил не было из-за кровопотери. Прощай, моя запасная рубаха...       Гном притащил бинты и мазь, разорвал рукав, принялся сноровисто меня перевязывать. Потом мне под нос пихнули склянку: — Это? — Вроде. — Тады пей!       Я выпила.       После того, как мир перестал кружиться, я осмотрелась. Помимо Келгара, надо мной стояли торговка Гера и её муж, взятый в заложники наверху и спасённый нами. Они поблагодарили нас, дали какую-то мелочь в награду и смылись. М-да, я бы на их месте тоже свинтила. Как бы ещё какие сюрпризы на голову не посыпались... — Ари, а я вот не понял, чё-й-то энтим гадам от людей надоть? — подал голос Келгар. — Припёрлись тута, накуролесили, посуду побили. Никак, украли у них каку ценность? А? Мож, ты знаешь? ***       Как узнал Келгар правду, так и ахнул — про себя, разумеется, ибо не пристало приличному гному ахать.       Вляпалась девка по самое не могу. Самим своим рождением вляпалась. И жива только чудом. Осколок в груди — это тебе не баран чихнул. А уж такой, который всякую нечисть притягивает... Ох-хо-хо...       И бросить бы её — как бы самому не влипнуть и не огрести за компанию. Да вот... совесть не позволит. А у Келгара она злая и кусучая. — И что, одна пойдёшь? — Угум.       А у самой лицо сделалось такое несчастное-несчастное... — Даже и не думай. Видал я, какой ты боец. Мыши заедят. А мне всё одно по пути. Так что подучу тебя малость. А покедова будешь за моей спиной держаться и песни петь. Ну и из лука постреливать. Поняла меня? — Поняла...       Вона как! Силится казаться недовольной, дескать, сам за мной пошёл, не тянула. А личико-то просветлело, просветлело... — Вот и ладненько. Таперича, давай спать. Сил у тебя, гляжу, малёхонько, ветром по пути сдует. Спи, а я ужо посторожу. Навряд ли они второй раз появятся, но всё же... ***       Мы шли по всё ещё грязной, но уже подсыхающей дороге. Вдвоём.       Позади остался постоялый двор, который скоро прекратит своё существование. Его хозяин решил сняться с места. — Денег мне хватит, по крайней мере, на безбедную жизнь, — сказал он. — А здесь становится нехорошо. Слухи дурные ходят. И ваши, — обратился он ко мне, — говорят, тоже куда-то уйти хотят. Пока на месте, но того и гляди, исчезнут. И зачем тогда я здесь?       Значит, подействовали мои уговоры?       Позади остался и утренний разговор с Келгаром. — Пойми ты, глупая голова, — увещевал он. _ Вот ты хочешь судьбу победить. Не знаю, с чего ты взяла, что судьба тебя тянет и спутников подкидывает, а в конце всех в могилу заведёт. Но как по мне, лучше ты проживёшь малость побольше, чем сгинешь не за грош. А одна ты сгинешь. И какая же это будет победа? Правильно, никакая. Жила хорошая девчонка, талантливая, могла людей своими песнями радовать, а заместо этого в болоте потонула. Или звери загрызли. Или ещё чего-нить. Глупо же? А со мной ты ещё побрыкаешься. Глядишь, и помогу те судьбу твою переломить.       Уговорил. Пошли вместе.       Знал бы он, сколько лет на самом деле девчонке, которую он от глупостей отговаривал, вот удивился бы. А может, и надо было ему сказать? Авось испугался бы.       Не решилась. И честно говоря, рада этому.       И мы шли — Келгар чуть впереди, чтоб успеть меня заслонить, я чуть позади, а солнце светило нам в спины.       И дорога была непривычно пустой, как будто кто-то или что-то постепенно вытеснял всё живое из этих мест. Даже вездесущие лягушки и мыши появлялись необычайно редко.       Не к смерти ли идём? А не от смерти ли уходим.       Один-один, судьба. На этот раз ты победила. Но мы с Келгаром ещё побрыкаемся!