Синяя весна

— А теперь убирайте все со столов. Да-да, Харуто-кун, пенал тоже. Будто я не знаю, что ты прячешь в нем шпаргалки. Лысина учителя математики отражала солнечный свет. Его звали Сакамото-сан, он лебезил перед директором и в целом был довольно сварлив. Шизуо ковырял ногти и думал о том, как сильно он не хочет думать. — Достаньте карандаши и ластики. Шизуо расстегнул пенал, чтобы найти в нем две ручки, линейку и новенький карандаш. Ластика не было и в помине. Оценим шансы. Сзади него сидел Шинра. Попросить ластик у Шинры ничего не стоит. — Шинра, ластик… — Обойдешься! У меня только один! — Шинра показал ему язык и был таков. Впереди сидела Блоха. Лучше сдохнуть. Слева сидел местный хулиган по имени Рюхей. Он пускал про Шизуо всякие сплетни… Тоже так себе вариант. Справа сидела Юкако. Ее волосы пахли персиковым шампунем. Юкако была единственной, кто не называл его монстром. — Шизу-чан? Дать тебе ластик? Шизуо кивнул, наверное, немного угрюмо, но она все равно ярко улыбнулась. Ее рука была теплой и сухой. На ластике было что-то написано. Шизуо снял футляр из праздного интереса. У девочек было поверье — напиши на ластике имя любимого, и когда оно сотрется, он влюбится в тебя. «Изая». Шизуо выронил ластик и уставился на Юкако с ужасом. Почему такой девушке как Юкако нравится Блоха? Вселенская несправедливость. — Тупой Шизуо, растяпа, — Изая поднял ластик с пола. О. Нет. Его лицо вытянулось. Между партами повисла тишина. — Что это? — Это не мое… — А чьё? Шизуо обернулся. Юкако была единственной, кто не называл его монстром. — Заткнись, Блоха! Тебе ли не все равно? Мое это или нет, тебя это не касается. — Как это… не касается? Изая обомлел и смотрел на него с некоторой растерянностью, которая появлялась на его лице дай Бог раз в десять лет, когда планеты вставали в ряд. — Орихара-кун, Хейвадзима-кун. Не расскажете классу о предмете вашего спора? Блядь. Если Изая сейчас что-то скажет, это будет пиздец. А Изая скажет. Он скажет. Он скажет — — Простите, сенсей. Шизуо-кун хотел у меня списать, но я ему отказал. А он как давай меня оскорблять… — Хейвадзима-кун, минус десять баллов. — Но… А к черту. Шизуо угрюмо уставился в листок с тестом. Замечательно. Лучше не придумаешь. * После экзамена Изая в спешке собрал свои вещи и ушёл, не оглядываясь. Шизуо сверлил взглядом открытую дверь и думал. Ситуация хуже некуда. Возможно, через полчаса вся школа будет сплетничать о том, что ему нравятся члены и прочее. Шизуо не нравились члены. В сущности, Шизуо вообще не знал, что ему нравится. Грудь — норм. Бедра — вообще норм. Члены? Члены... Никогда даже не думал. Не член Изаи совершенно точно. — Шизу-чан? Ты видел, да? Юкако стояла перед ним, пряча румянец за прядками волос. — Я сохраню твой секрет. Спасибо за ластик. Юкако быстро поклонилась ему и убежала. Залупа. * Шизуо лежал на крыше и смотрел на ясное небо. Большое мясистое облако замерло у него над головой. По форме оно было похоже на баклажан. Или член. Хотелось спать. — Так и знал, что найду тебя здесь. Ты такой предсказуемый, Шизу-чан. — Блоха… Изая стоял перед ним, загораживая свет солнца. Его лица не было видно, но поза выражала некую угрюмость. — Ты должен мне объяснения. Это же не твой ластик? — Мой, — упрямо сказал Шизуо, поднимаясь на локтях. Изая смотрел на него с несвойственным ему недоумением. — Да как это? Бьет значит любит? — Скольким людям ты уже рассказал? — Устроил массовую рассылку: «Шизуо Хейваджима мечтает о моем юном прекрасном теле». — Врешь. — Вру. — Собираешься меня шантажировать? — Нет. Пока нет. — А что тогда? — Не знаю. Пока не решил. Может, станешь моим личным рабом? Будешь защищать от хулиганов и массировать мои грязные пятки. — Нет уж, спасибо. Изая опустился рядом с ним на землю. — И как давно в тебе борется ненависть ко мне и эта звериная страсть овладеть моим телом? — Я тебе ничего не скажу. — Вот как? Разве я не заслужил право знать? — Во-первых, ты не заслуживаешь никаких прав. Во-вторых, все, что я скажу ты можешь и будешь использовать против меня. — И то правда… Может, ты не такой тупой, как я думал? — Не говори никому об этом. — А что мне за это будет? — А что тебе надо? — Когда я был маленьким, я мечтал приручить монстра под кроватью. — Конкретнее. — Ты будешь делать то, что я скажу. Каждый день. Пока мне не надоест. — Можешь рассказать хоть всей стране. Мне насрать. Пока, Изая. Шизуо встал с пола, чтобы закончить разговор. Он уже открывал дверь, когда Изая вдруг прервал молчание. — А что об этом подумает Каска-кун? Изая выглядел безмятежным. Шизуо захотелось замесить его лицо в кашу. — С-сука, заткнись! Не произноси его имя! Кулак Шизуо впечатался в стену рядом с головой Изаи. Наверное, этот удар мог бы проломить ему череп. Как чашку. Массу для лепки. Обвалившийся мрамор — клок его волос на стене. Изая смотрел на него расширенными глазами, в упор, но без страха. Кажется, он улыбался. Если это можно назвать улыбкой. Она изуродовала его лицо сильнее ножа. — Так по рукам? — Срок, Изая. Скажи мне срок вплоть до минуты. Я отмечу этот день в календаре. — До конца года. — Нет. Ни за что. Легче будет убить тебя и обставить все как несчастный случай. — У тебя мозгов не хватит. — Срок. — Конец триместра. 20 июля, полночь. Как только часы пробьют двенадцать, ты превратишься в тыкву. Месяц — это не год. Месяц — это всего лишь 30 с хреном дней. — И ты сдержишь слово? — Может быть нет, а может быть да. — Изая. Как я пойму, что ты сдержишь слово? — Никак. Какие могут быть гарантии, когда мы храним гриф секретности. Мне расписаться в договоре? — Я тебе не верю. — Тебе придётся. Но мы можем дать клятву на мизинцах. Если я совру, то проглочу тысячу иголок. И отрежу палец. ~ Обещаю! Изая поднялся с пола, отряхиваясь. Задница его было совершенно непримечательной. Такие Шизуо точно не нравились. — Жду завтра в 6:30 у моего дома! Адрес вышлю смской. — Какого хрена так рано? И у тебя есть мой номер? — Конечно. До встречи, Шизу-чан! Нас ждут великие дела. Пожалуйста, не опаздывай. Если ты опоздаешь, мне придётся тебя наказать. — Катись к черту.