***
Монти думал, что работа его взбодрит. Но поганное настроение слишком сильно отпечатались на его лице: ноль чаевых, ноль улыбок и целых тысяча недовольных взглядов от Кэвина. Дошло до того, что старший бармен отослал его «проспаться». Гатор был на грани нервного срыва, одно лишь «Завтра жду тебя бодричком» кое-как успокоило его кипящий мозг. Прежде чем уйти Монтгомери решил закурить на крыльце черного входа. — Что за кислая моська, м-мм? Гатор ощутил приятное касание затылка. И голос такой мягкий, мелодичный… Но это был курчавый парнишка официант. Кожется его звали как-то на европейский манер. Александр или Алессандро, что-то на «А», точно. Монти слышал его с восторженным вздохом от многих гостей. Парнишка явно пользовался успехом. — Слушай, — Гатор мелонхолично выдохнул дым в сторону. — я не твой целевой папик. Денег у меня, как у козла яиц. — А с чего ты взял, что я такой? — парнишка демонстративно надул губы. — Расценки слышал. — Уф, ты весь из себя такой саркастичный, — официант запрыгнул на перила. — Такой злой бука. Но глаза-то у тебя добрые. Монтгомери не понимал что люди так цепляются за его глаза. Зрачки, яблоки и радужка — простая биологическая механика. Что они вечно пытаются приписать то, чего у него нет? — Угостишь? — парнишка изобразил зажигалку большим пальцем, достав из кармашка фартука тонкую сигарету. Монти было не жалко огня. Он присмотреться к лицу собеседника, пока тот изящно наклонившись прикуривал. Без рук, просто сжимая пухлыми губами фильтр. Запахло ментолом. Слишком жеманно, он ни капли не похож на Санни. — Какие планы на вечер? — юноша улыбнулся, выпустив струйку дыма. — Пожрать, помыть жопу и спать, — буркнул Гатор, щелчком отправив окурок в бак. — Как-то скучно для такого бунтаря, — палец скользнул по лямке подтяжек. — Не хочешь скрасить его приятной компанией? Монтгомери хотел. Но не с ним. — Извини, эм, Алекс? — Адриано, но тебе можно и Алекс. — Андриано, — Гатор наклонился к нему. — Мне не нужна твоя компания. Извини. Тот закатил глаза, мило мурлыкнув: — А ты подумай. Эти губы могут не только сигарету умело держать. Гатор подумал. Только виделись ему другие губы. Те, что переливались флюрисцентной влагой. — Эй, — Монти и Андриано вздрогнули. — Этот парнишка занят. Сердце Монти пропустило удар. Он обернулся: мягкая ухмылка и хитрый прищур. — О, — официант сверил того длинным взглядом сверху-вниз. — Мун. Какими судьбами? — Не твоего ума дело, — Мун скинул капюшон, тряхнув блондинистыми кудрями. — Тебя на работе не потеряли, Андри? Фыркнув, Андриано взмахнул рукой и соскочив с перил, так с сигаретой и скрылся за дверью. Монтгомери чувствовал себя школьником перед учителем. Хотя, в школе он мог спокойно любого учителя послать в веселые дали без угрызения совести. Но сейчас пришло именно такое ощущение: стыд и желание как-то сгладить негативное впечатление о себе. — Что, Монти, — Глиттер шёл, будто кошка ступавшая к зажатой в угол мышке. — Как дела? — Ум, привет, — Монти потёр затылок. — Я облажался, да? — Ещё как, здоровяк, — Мун сверил его взглядом сверху-вниз. — Что скажешь в своё оправдание? — Я очень невезучий. И у меня проблемы с головой. Ещё кажется я патологический преступник. — Вот это нам с Санни свезло, — юноша фыркнул. — Прям мечта, а не парень. Монтгомери отвернулся, нервно нащупывая в кармане пачку сигарет. — Ты даже не пытался объясниться, — Мун взял его руку в свою, второй ловко выудив пачку. — Струсил, здоровяк? — Нет, просто, — Гатор хмыкнул. — Сам уже понимаешь. Не пара я ему. Я всегда буду влипать в неприятности. Неудача крепко сидит на мои плечах. Мун хмыкнул выудив сигарету зубами. Нехотя отпустил руку Монти: — Огоньком поделишься? Гатор послушно достал зажигалку, чиркнув огнивом. Юноша наклонил голову набок, глубоко втянул в себя никотин. Отвернувшись, выдохнул грубое облачко в сторону. Такой изящный, но полный живого юношеского обаяния. — Так, скажи что случилось, — Мун слизнул горечь табака с губы. — А я уж подумаю, стоит вам или не стоит быть вместе. — А как же… Билл или Макс, да Макс? Тот сощурил глаза, изогнув бровь. Затем коротко фыркнув, расслабленно бросил: — Это друг Санни. Женатый, между прочим. И они действительно просто друзья. В желудке Монтгомери поднялось тепло, пощипывающее где-то под ребрами. Просто друг — почему для него это звучало, как самые счастливые слова в жизни? — Смотри, как заулыбался, — Мун затянул дым сигареты сквозь улыбку. — Но… — Я угодил в участок на двое суток за драку. — Гатор последнее произнес низко опустив голову. — Вот как, — Мун выдохнул, причмокнув губами. — Извини, но это не звучит как серьезный повод. — Да, я, эм, знаю, — Монтгомери прислонился спиной к стене. — Поэтому и не стал объяснять. Юноша медленно кивнул его словам, смотря куда-то в сторону. Будто подбирая слова, как побольнее сказать «прощай». — Знаешь, — Мун задумчиво взглянул на искорку соскочившую с кончика сигареты. — Санни, гм, призывает меня всего в двух случаях. Когда нужны деньги и нужна защита. Гатор старался не дышать, внимательно слушая альтер-личность. Он совершенно не понимал, как устроено раздвоение личности. И как воспринимать в конце-концов Муна. Как Санни, просто с другой походкой и речью? Или как отдельного человека? Слишком много вопросов, на которые и не сильно хотелось знать ответы. — Но сегодня было по-другому, — он неопределенно махнул рукой. — Новое ощущение, новые слова. Он не хочет тебя терять. Но хочет чтобы либо я оборвал эту связь навсегда, либо дал тебе шанс. Последний. Право выбора… Это то чего мне ещё не доводилось делать. Монти прикусил нижнюю губу. Что лучше для Санни? — Так, как считаешь, — Мун осторожно взглянул на него, его хищная уверенность поблекла. — Ты достоин ещё одного шанса? Монтгомери хотелось во всю глотку заорать «достоин!», но так же он понимал, что… Недорос. Недозрел до того, чтобы стоять бок о бок с этим человеком. Делать его счастливым. Сначала ему самому нужно стать счастливым. — Нет, — Монтгомери улыбнулся наклонившись к лицу Муна. — Пока весь город не будет знать имя нашего бэнда и моё, я не могу просить об ещё одном шансе. Мун вздрогнул. Опустив взгляд, молча смотрел на серые ступени. Хмыкнул. — Санни будет больно, — Мун поднял голову, держа улыбку. Монтгомери ответил ему печальной улыбкой. Осторожно коснулся солнечной пряди у самого лица, кончиками пальцев отведя её в сторону. Юноша потянулся к нему, тихо поцеловав в краешек губы. — Сильно не затягивай, — прошептал он, мягко отстранившись. Гатор следил как он уходил в ночь и повторял в душе раз за разом: Они будут вместе. Просто не сейчас, не так. Путь к успеху был тернист. Гатор будто обещанием открыл в себе новые силы и таланты. Он научился быть терпимее. Группа «Пицца-бэнд» приняли его обратно не с первого раза. И не с пятого. Но с десятого они сдались. Он научился быть усидчивее. Уступив место в вокале Фредди, и целиком ударившись в оттачивание бас-гитары. Усердно вкалывая в баре, он начал тратить деньги на репетитора, который жил в соседнем городе. Монтгомери каждый раз с замиранием сердца следил из окна автобуса за улицей. Он пытался рассмотреть в каждой фигуре знакомые глаза и волосы, будто украденные у солнца свет. Но будто с тем прощанием, судьба развела их по разным углам. Он научился дипломатии и аккуратному напору. Мелкие бары, крупные. Общение с людьми, которым музыка запала в душу. Шаг за шагом, пробираясь выше и выше. Судьба вознаградила его. Один владелец кафе решил на рискованный пиар ход: рок концерт на террасе его заведения. Он не поленился вложить денег в листовки, афиши и пригласительные. Помимо их команды были ещё ребята. Но сверкали и горели чистой энергией лишь они. Теперь все знали название их бэнда. «Пицца-бэнд» хорошо прижилось. Большая часть города знала их имена, они даже смогли позволить себе аренду концертного зала. Зал был полон. Тогда Монтгомери понял, что к черту Баркера, к черту Олимп. Он уже счастлив. Теперь крокодил следовал за своим солнцем.***
Санни сидел за конспектом, меланхолично покачивая ногой. За окном накрапывал дождь, постукивая по верхнему окну. Он не знал как описать свои чувства. Мертвенное спокойствие, отсутствие чего-то мягко поющего в сердце. Ему безумно не хватало Монти. Он знал где его искать, могли просто столкнуться на улице. Но почему-то не получалось. Словно он принял правила игры и ревностно их соблюдал. Глиттер полюбил этого человека ещё сильнее. Его поступок был эгоистичным и заботливым одновременно. Конечно, Санни слышал про успех «Пицца-бэнда» и терпеливо ожидал. Вот-вот, ещё денёк. Ещё неделя. И он придёт. Но пока Монтгомери Гатор не стучал в его дверь, не пытался встретить у Пицца-плекс. Значит рано, значит ещё не то что ему нужно. Почему-то Санни начал чаще вспоминать, как он обрёл Муна. Отец никогда и пальцем его не трогал. И никого из детишек в их родном квартале, городе. Стране. Он был просто болен. Джерри Глиттер был педофилом, это была ужасная правда. Правда была и в том, что он хранил детскую порнографию, пытаясь купировать свою болезнь. Это совершенно его не оправдывает. Но и смерти он не заслуживал. Лечения — да, наказания — да. Но быть повешенным на простыне — нет. И Санни не заслуживал, чтобы его судили по делам отца. Он просто хотел танцевать. Красиво, эмоционально, как в французских цирках. Шоу талантов казалось вратами в Рай для пятнадцатилетнего парнишки. Только в таких шоу высоко цениться не только способности петь или играть на пианино. Очень хорошо ценится шумиха. Скандалы. Санни просто хотел танцевать. А на него набросились обезумевшей сворой люди намного старше его, статуснее. Свет вспышек фотокамер больно резали сетчатку, люди в зале обезумили. Ему стало так страшно и противно, что захотелось умереть. И что-то в нём умерло. И родился Мун. Альтер-эго стало спасательным кругом и щитом. Да, порой бывало очень страшно, когда целые куски твоей жизни выпадали из памяти, как осколки от удара молотком. Но Санни принял Муна, а тот делал всё для него. Санни вздохнул, отодвинувшись от стола. Слишком много мыслей. Нужно заварить чая, съесть что-нибудь сладкое и глубоко вдохнуть. Глиттер вздрогнул, услышав звучный удар по струнам. Гитара? В этом доме? «…Огни были приглушены.» Голос, тот самый голос с хрипотцой. Он… «Это был мутный космический джайв…» Санни ринулся к двери, отворив её на распашку: — В небе ждёт звёздный человек, — Монти пел, прикрыв глаза и мягко перебирая струны аккустической гитары. — Он бы хотел прийти и познакомиться с нами. — Монти. — Знаю, — Гатор поднял фиолетовые очки-звезды на лоб. — Девид мать его Боуи не мой уровень, но- Санни не дал ему договорить, вцепившись крепким поцелуем в губы. Гатор забыл как дышать, замерев статуей. Лишь на долю секунды. Они целовались нежно, осторожно. Им уже некуда было спешить. — Как насчёт свидания с местной рок-звездой? — любовно шепнул в губы юноши Монти. — Если обещаешь больше не вляпываться в дерьмо, — Глиттер потерся носом о его щеку. — Я очень постараюсь. Жизнь, понимаешь, меня не особо балует и любит подкинуть свинью под ноги. Но мы парни из Алабамы знаем толк, как плавать в трясине болота. — Особенно если рядом будет человек, готовый подать руку, — Санни мягко потянул его вовнутрь. — Ну или другие места. Монтгомери засмеялся, позволяя закрыть за собой дверь. Иногда за улыбкой человека скрывается, что-то искренне. Особенно если улыбка тебе дарит Твой солнечный мальчик.