Кофе трепетного сердца

— Замолчи, пожалуйста. Янко

      Середина октября. Четверг. 8:37. Страна *опущено* — город Дождя — Маленькая улица       Дождя не было уже несколько дней, но ударили лёгкие заморозки, а вместе с ними полегчало и Янко. Нет, не из-за заморозков, а благодаря настырному и дотошному Лесси, который всё это время буквально жил с омегой, следил, как и сколько он принимает лекарства. Однако, разговаривали они катастрофически мало, будто совсем незнакомые. Но это заставляло Лесси чувствовать, что они стали друг другу только ближе. Он был обижен, Янко был не готов, но отчего-то они не сдвинулись со своей точки невозврата.       И проведя ночь со среды на четверг в своей квартире, Лесси понял, что ему невероятно плохо спать одному. Он ещё больше привык ложиться в кровать с Янко, просыпаться и ощущать тепло его объятий, а лучше того и вовсе смотреть, как сам Янко медленно просыпается и хмурится. Лесси причёсывал его, даже теряя собственное хмурое выражение, пока завязывал хвостик. Было в этом что-то совсем родное и нежное. И если секс сближает людей, но именно это делает их родными. — Янко, если бы ты позволил мне отличить влюблённость от любви, — прошептал Лесси. — И всё было бы проще, будь ты альфой.       Он опять остановился под окном кофейни, задумчиво смотря, как Янко мило болтает с клиентом. Улыбка омеги сводила с ума ещё больше, чем общая усталость от собственных чувств. Невероятный, обворожительный Янко никак не изменился, а для Лесси стала так тяжела его собственная хмурость. Тяжелее, чем все тучи, пропитанные водой и нависшие над городом.       Омега молча вошёл в кофейню, вставая в очередь и смотря в пол. От усталости тошнит. Лесси даже не услышал, как с ним поздоровался Янко. Он очнулся лишь оказавшись в объятиях омеги. И прижимаясь к нему, вдыхая запах горького шоколада, Лесси чуть не расплакался. Слёзы подступили к глазам, в носу защипало. — Я слишком устал, — прошептал он, но спросил: — Ты точно здоров? — Явно здоровее тебя. Ты сам не свой.       Лесси усмехнулся, поднимая глаза и упираясь прохладным взглядом в виноватую слабую улыбку. Как бы Янко не улыбался, но сразу становилось лучше и спокойнее. Однако, вскоре виноватая улыбка соскользнула с его лица. Янко словно вгляделся в состояние омеги, а в его глазах рассмотрел, что же такое творится в его голове, что он тогда хотел сказать, почему был так разбит и обижен. Кровь подступила оттого к голове, словно бы резко подскочила температура. Приоткрыв рот, но ничего не говоря, он лишь смог выдохнуть. — Я думал, что понял всё, но какая же это была глупость. Я был...       Теперь уже Лесси накрыл ладонью губы омеги, то медленно, то быстро моргая, но всё смотря ему в глаза, не говоря и слова. Они стояли молча, несмотря на то что Лесси опаздывал. — Хватит об этом говорить. — Омега не спешил убирать руки, всё смотря и смотря в янтарные глаза Янко. — Всё будет только хуже. Мы будем друг другу никем.       Янко даже брови приподнял, но никак не попытался что-то сказать. — Да, Янко, мы просто станем друг другу никем, если продолжим. Ты себя слышишь? Я себя не слышу, как не слышу тебя, а если и слышу, то неправильно. Я готов остаться с недосказанностью, но не готов услышать то, чего ты не говорил, — шептал омега, смотря в янтарные глаза и боясь прерваться на вдох. — Мы слышим не своими ушами, говорим не своим языком. Как можно принять то, чего не принимает общество.       И Лесси бы говорил ещё, но он невольно замолчал, почувствовав поцелуй на своей ладони. Янко взял тонкое запястье в свою руку, оставляя на нём ещё один поцелуй, но всё смотря в глаза омеги. — Мы больше не будем об этом говорить, — сказал Лесси, и на его лицо упала лёгкая тень улыбки. — Я готов любить в одиночку, потому что это просто игра. — Игра, где я самый бесполезный и бесящий неигровой персонаж, который никогда и ничего не понимает.       Янко посмеялся, ощущая собственную трусость. И ещё более неприятно было, что Лесси за неё не ругает. Он готов, нет, смирился, что он будет любить один. Потому обнимая свободной рукой Янко за шею, заставляя его наклониться, омега легко дотянулся до потрескавшихся губ со вкусом кофе, кофе и шоколада. Они снова целовались, словно бы могли целоваться в любом месте, где угодно и никто бы не сказал, что это неправильно. Да, это было неправильно, но все лучшие друзья когда-то целовались. Пусть и они будут лучшими друзьями.       Лесси вздрогнул, как тёплая ладонь опустилась на его щёку, как пальцы спустились в смольные чёрные волосы. Янко увлёкся. Янко, который был готов, а не который думал, который сейчас с непреодолимым наслаждением жарко целовал нежные губы омеги. Ощущение их ответной ласки пьянило, туманило. Их первый поцелуй был другой, сломанный. И он ломал, когда ощущение этого успокаивало разум. — Ах, Янко, — наиграно зашептал Лесси, когда поцелуй оборвался. — С тобой невозможно разговаривать, всё тебя хочется поцеловать. С первой встречи. — Прямо с первой? В первую ты готов был меня порвать на тряпки, судя по твоему лицу. — А вот и вовсе нет! Никого я на тряпки не рву! — Лесси даже ощутил себя глубоко обиженным и нахмурился, после отталкивая Янко. — Сделай мне кофе, а то я опаздываю. — Ну вот, говорю же, сейчас я буду порван на тряпки. — Смеётся.       В неловком молчании Янко колдовал над кофе, всё краем глаза наблюдая и наблюдая за омегой. Тому всё было неспокойно. Он слабо раскачивался с пятки на носок, держа в руках телефон, пока не замер, поднимая его, но внезапно опуская, словно бы на что-то не решаясь. Лесси мог сфотографировать омегу, но и собственное волнение его останавливало. — Папарацци, ты чего остановился, я не в ту позу встал? — Янко смеётся.       Лесси лишь обомлел, смотря на него невинным взглядом и быстро хлопая ресницами. — Лесси.ехе не отвечает? — Опять шутит. — Отвечает, — буркнул омега и покраснел. — Ничего я не папарацци... Просто хотел сфотографировать один раз. — Ну попросил бы, чего тебе моя спина даст? — Янко поставил на стойку стаканчик кофе, поправляя зубочисткой аккуратное сердечко на кофейной пенке. — Хочешь голым сфоткаюсь?       Лесси вновь потерял дар речи. Даже выронив карточку, он ошарашенно посмотрел на омегу. — Ну так хочешь или нет? — Замолчи, пожалуйста. Янко.       Лесси молча, с красными ушами и особенно хмурым лицом, до того что плотно сжатые губы побелели, оплатил кофе, скорее его забирая и даже не спрашивая, что это. Буквально убегая из кофейни, пока Янко не наговорил ещё чего-нибудь, омега чуть не врезался в дверной косяк. Возможно, что врезаться и стоило, тогда бы он не сказал этого: — Вечером приходи. Я сам тебя сфотографирую. — Чего? — Янко выронил полотенце.       Но Лесси, краснея всё ярче и ярче, выскользнул из кофейни, скорее перебежал дорогу на последних секундах зелёного света и торопливо пошагал к университету, ведь уже опаздывал. Опаздывал, но вместо осознания этого в голову лезли мысли о фотосессии, обещанной Янко. Стараясь понять, почему так поступил, Лесси в тревожности провёл первые несколько пар. Однако, после же он почувствовал себя, наоборот, особенно спокойно и хорошо.       Вечернее посещение кафе прошло в монотонном привычном режиме, лишь с отличным от привычного и в целом всего поцелуем. Опять целовались. Идя домой, Лесси не стал включать музыку, позволяя мыслям путаться в своей голове, сталкиваясь и рассыпаясь, пока он сам просто пил кофе. Это опять был кофе по-венски. И может Янко не придавал этому особенного значения, но Лесси видел в этом свой подтекст. Они ведь говорили о первой их встрече, после которой именно этот кофе запал Лесси в душу, а очаровательный бариста — в сердце.       Дома было тихо. Лесси и сейчас не стал включать музыку. Он просто сидел на балконе, обнимая одной рукой подушку и листая фотографии Янко. Их было куда больше, чем сотня, они лежали в отдельной запароленной папке, чтобы никто не увидел. Подумав о собственной паранойе, Лесси тихо посмеялся, отводя глаза и смотря в окно. Проблема куда крупнее приближалась тем больше, чем меньше времени оставалось до прихода Янко. — Как я должен его сфотографировать? Я не хочу остаться с красными ушами и одной единственной фотографией, но и... Он же, чёрт возьми, будет голый! И я буду на это смотреть с серьёзным лицом! Да что я там не видел. Член у всех есть, — вслух думал омега. — А такой, как у него, не у всех! Мы ведь уже не раз занимались сексом, так почему у меня уши горячее, чем газовый резак?!       Застонав, Лесси упал лицом в подушку, но и столь же быстро сел обратно, ища в интернете фотосесии подобного содержания. И сетуя на то, что голые прелести других его никак не смущают, а про Янко и фантазировать стыдно, Лесси просто выпал из мира. Вернувшись туда, когда тот самый Янко и позвонил. — Да? — Лесси поднял трубку. — Я несу винишко. У тебя есть пара бокалов? — Янко!