Кофе трепетного сердца

— Жестоко

      Середина октября. Понедельник. 21:37. Страна *опущено* — город Дождя — улица Звёзд — Дом 14       Пока Лесси трясся в автобусе, чтобы добраться до дома друга, пошёл дождь. Он соскальзывал по окнам крупными каплями, тревожа и отвлекая от собственного спокойствия. Лесси то и дело вздрагивал, когда волна ливня из-за порыва ветра била в стекло автобуса. Чудилось, что его качает, трясёт особенно сильно в тумане последних пасмурных секунд заката, в свете фонарей и теней качающихся проводов.       Невероятный октябрь сходил с ума. Его крючило так же, как и омегу. А причины того он и сам не знал. Проводя пальцами по запотевшему стеклу автобуса, Лесси с улыбкой вспомнил, как они рисовали на матовом окне весёленьких человечков. Янко рисовал ужасно, ужасно даже для человека, который рисовать не умеет. Видимо, ему действительно предназначалось рисовать лишь на кофе миленькие сердечки. «Ливень ужасный» — подумал Лесси, выходя под козырёк остановки.       Вытащив зонт из сумки и раскрывая его, омега даже чуточку упрекнул себя, что его рвение спроситься о самочувствии Янко пропало из-за какого-то там дождя. Стало стыдно от собственной беспомощности и жалости к чистой обуви. Но стоило выйти под дождь, пройти буквально несколько метров, и его особенная атмосфера пробралась под громкую музыку. Дождь пел.       Идя по темноватой улице, буквально перебегая от одного луча фонаря к другому, но и любуясь этим, Лесси ощутил себя сколь потерянным, столь и принадлежащим себе. До того, предаваясь полному одиночеству, даже не вспоминая о родителях, он не понимал себя. А сейчас одиночество спряталось от него, оставляя Янко, который никак не хотел брать. Янко, которому нельзя было принадлежать. Усталость. Фанатизм. Янко.       Лесси остановился под подъездом, больше не сомневаясь, что по-детски влюблён. И как говорят, что есть три любви, то это была его первая. Он не сомневался, что первая, даже если до того у него уже был альфа. Это всё были глупости, а это... это куда большая глупость.       Скорее поднимаясь пешком на пятый этаж, потому что не дождался лифт, омега буквально выполз на нужную лестничную площадку. Но не отдышавшись, а сразу проходя к двери и стучась, он замер в томительном ожидании. Секунда. Две. Он опять постучал, но почти сразу дверь открылась. На пороге стоял Янко. — Ах, Янко! — воскликнул омега, но тот сразу же закрыл ему рот рукой.       Они молча посмотрели друг другу в глаза. Такой взволнованный, но напуганный Лесси, такой красивый, но уставший Янко. Медленно убирая ладонь от губ омеги, давая ему одуматься и понять, что творится в голове, порыв ли это, или что-то куда более настоящее, Янко тяжело выдохнул. Сейчас только, буквально приходя в себя, Лесси заметил, как того трясёт, как он бледен и как его глаза опухли. Плакал? Просто заболел? — Что с тобой? — неуклюже выдавил Лесси, как будто ему тяжело было первому начать разговор. — Температура поднялась, да и... — Янко закусил губы, показывая на своё лицо. — Нервишки шалят.       Лесси чуть-чуть потянулся к нему всем телом, подтверждаясь в своих догадках, но и не решаясь даже прикоснуться. — Хочешь зайти, да? Ну заходи, ладно, только у меня не убрано немного, — сказал омега, пропуская Лесси внутрь.       Наконец-то Лесси увидел квартиру друга не с порога, когда они изредка тут встречались перед прогулкой. Он прошёл внутрь, избавился от одежды, обнажая чёрную рубашку. Янко до того всё сидел на тумбочке, тяжело закрыв глаза. И вздрогнул он лишь от того, что к его лбу прикоснулась холодная ладонь Лесси. — Ты выпил что-нибудь от температуры?       Янко усмехнулся, зная, что у него под сорок, но ничего при этом не делая. — Нет, я до того всё лежал, если бы ты не пришёл, то и не поднимался бы.       Лесси даже рот приоткрыл от подобной халатности. Не давая новому ремонту и лёгкому беспорядку и толики внимания, он смотрел лишь на Янко. Тот ожидал, что похвалят кремовую мебель, которая, как говорил сам Лесси, ему бы понравилась. В спальне осталась незамеченной разбросанная тут и там одежда, несколько пустых блистеров от таблеток. У Лесси не было даже догадок, что это, а в адекватности Янко он не хотел сомневаться. — Если ты не пил ничего от температуры, то это что? — всё-таки спросил, усаживая Янко на кровать.       Янко повалился прямо на скомканное одеяло, смотря в потолок и задумчиво отвечая: — Это ещё старые. Я часто болею, антибиотики пью. — Не поверю, что у тебя слабое здоровье. — Лесси собрал блистеры, читая, что на них написано. Это действительно были антибиотики.       Он повёл носом, после же находя возле кровати ещё парочку блистеров. — У меня к тебе столько вопросов. — На тему? — Жаропонижающее где?       Напоив Янко очередными таблетками, чтобы не строил из себя героя, и уложив его под одеяло, а пришлось постель перестилать для того, Лесси устало сел на край кровати, задумчиво смотря на друга. Снова его начали посещать странные мысли. Пока Янко лежал, закрыв глаза и ворчал на то, что теперь ему, наоборот, не хочется валяться в кровати. Но он резко замолчал, стоило ощутить прикосновение к голове. Лесси смотрел в сторону, медленно проводя пальцами по растрёпанным нечёсаным волосам, но и сам находился в задумчивой прострации.       Янко слабо улыбнулся, понимая, что всё это время был прав, что не зря остановил омегу, когда тот почти всё испортил. Но испортил ли? Думая об этом, он вновь закрыл глаза, просто наслаждаясь прикосновением, наслаждаясь уходом головной боли. — Всегда будем друзьями? — неожиданно спросил Лесси.       Его неясные голубые глаза поднялись к Янко. Омега неожиданно ощутил, что всё больше и больше убеждается в странной особенной красоте Лесси. Он ведь уже давно вышел из того возраста, когда омеги выглядят, как подростки. Это была почти взрослая притягательная красота бледного лица, тонкой кожи, но лёгкой худобы и усталости. Янко понял, как Лесси устал от себя самого. Понял во второй раз. — Плохой вопрос. — Янко несколько раз кивнул, потом говоря: — Ты старше меня, мы оба... — Ах, если бы ты был альфой. — То никогда бы не любил так, как сейчас. — Почему?       Янко усмехнулся, после резко садясь и морщась от вырвавшейся из рук Лесси головной боли. — Ой-х, голова квадратная, — сказал он, но глаза приоткрыл, смотря на друга. — Так и? — Вряд ли бы мне тогда нравились омеги старше меня, да ещё и такие нелюдимые.       Лесси даже обомлел, вовсе осел от негодования. — Тихо-тихо, у тебя пар из ушей сейчас пойдёт. — Янко засмеялся, опять засмеялся. — Я к тому, что не стал бы дожидаться признания, что не остановил бы тебя, что ты бы мне вообще во время течки не дал. — Меня терзают смутные сомнения. — Я уверен, что не зря остановил тебя.       Лесси не ответил, опуская глаза и медленно кусая губы, даже до боли. Янко не был уверен в своих чувствах, он понимал, что это болезнь. Но хуже ли этого сумасшествия? Лесси, словно никто его до того не любил, тянулся к этому вниманию. — Тогда почему я сюда пришел? Ты вообще об этом думал? — Потому что ты больше никому не нужен? — Жестоко.       Больше они не разговаривали. Лесси оставил Янко отдыхать, пока сам прибрался, приготовил поесть. Теперь он окончательно не понимал чувств Янко, но и своих тоже не понимал. Только осознание, что любовь не влюблённость, было настоящим. И от него тошнило, от него было плохо, оно и тянуло к Янко.       Молча они провели в кровати поздний ужин. Янко опять убедился, что Лесси неплохо готовит. Нет, даже очень хорошо. Он будет действительно достойным мужем какому-нибудь совсем недостойному того альфе. — Ты ведь обиделся, почему не уходишь? — На часах далеко заполночь. — Не обязан объяснять.       Янко тяжело выдохнул и сел к Лесси на край кровати, мельком прислоняясь к его плечу своим, но и того мало. Он аккуратно взял прохладную руку омеги в свою, смотря, что собственная куда больше. Лесси нахмурился, но отстраняться не стал, просто выдохнул, позволяя Янко мучить себя.       Но оба молчали. Долго молчали. Лесси уже жутко хотел спать, потому то задрёмывал, то просыпался, более осознанным взглядом смотря в окно, в темноту дождя и усталых засыпающих фонарей. Так же засыпал он сам, не замечая, как уже опустил голову на плечо Янко и как совсем облокотился об него, едва ли держа глаза открытыми. А сказать, как заснул, Лесси не смог и вовсе. Ему только слабо чудились прикосновения Янко, который его раздевал, укладывал под одеяло. И сам Янко тоже чудился, его объятия, голос. Странно.       Но проснулся Лесси именно в объятиях Янко. Было ещё очень рано, а у самого омеги был знатный жар, от чего он даже тихо бормотал во сне, до лёгкого дискомфорта крепко обнимая Лесси, что в какой-то момент ему пришлось вылезти из-под одеяла. — Что же с нами не так, ах, Янко, — прошептал омега и вздохнул, всё сильнее ощущая свою усталость и привязанность.