***
— Гермиона, ты всегда можешь отказаться от этого задания, — слегка сжав ладонь подруги в приободряющем жесте, произнёс Поттер, параллельно протирая запотевшие от смены температуры очки. Они только что апарировали после собрания Ордена Феникса в небольшую комнату, которая была выделена Гарри на период их пребывания в Норе перед началом учебного года. Это был поздний вечер, который полностью соответствовал настроению героев, не только одарив все окрестности проливным дождём с грозой, но и укрепив общее предчувствие чего-то неизбежно надвигающегося. Из-за этого в комнате без света, где сейчас находилось Золотое трио, было неуютно и немного зябко. — Нет, ты не понимаешь, — Гермиона смахнула с лица спутавшиеся волосы и обессиленно опустилась в знакомое кресло, то и дело прокручивая в голове сценарий произошедшего на собрании неполного состава Ордена. После победы Гарри и светлой стороны над Волан-де-Мортом и его ПСами прошло всего лишь одно лето, которое сложно было назвать беззаботным, ведь герои войны с завидной регулярностью появлялись в Визенгамоте и Министерстве Магии, давая показания касательно действий или бездействий подсудимых. — Ты ведь знаешь Люпина, он не будет на тебя давить, если ты боишься. К тому же, остальные члены Ордена ещё не поддержали эту идею, возможно, в этом нет никакой необходимости. Я бы сам никогда не решился на такое, это как-то неправильно и до жути омерзительно… — на последней фразе голос Гарри дрогнул, будто он представил, что ему предстоит поцеловать, как минимум, дементора, как максимум — Амбридж. — Нет, Гарри, стоп. Ты совершенно не понимаешь о чём говоришь! Мы больше не напуганные дети, которым нужно прятаться в лесу и просыпаться с мольбой, чтобы все друзья остались живы хотя бы ещё на один день, — перебила девушка, не дав закончить реплику своему лучшему другу. Никто из них не мог разобраться в том, что она на самом деле чувствовала и думала, более того, боялся об этом спросить, начиная с момента, как фамилия «Малфой» была произнесена в комнате, где заседал Орден. Гермиона прекрасно знала, что сейчас творится в головах её ближайших друзей. За эти 7 лет их совместных попыток выпутаться из передряг, она разобралась в их личностях настолько, что могла определить настроение каждого практически по ритму дыхания или перемещению взгляда. — Так объясни нам, Гермиона… — наконец подал голос Рон, который всё это время поглядывал в окно сквозь персиковые занавески, будто ожидал увидеть что-то большее, чем барабанящие капли по лужам, — Ты не проронила ни слова с того момента, как мы вышли втроём за дверь. Извини, но легилименцией я всё ещё не овладел, — Уизли чувствовал себя настолько напряжённо, что стоило бы ему увидеть в окне не лужи, а боксерскую грушу, то он бы сиюминутно отправился вымещать злость на снаряде. Несмотря на свои искренние старания всем видом соответствовать той сдержанности, которую проявляли его друзья до этого разговора. Ощущения были похожи на те, которые когда-то сопровождали крестраж на шее. — Да, я не в восторге от сути задания, но ещё больше мне не нравится то, что оно сформулировано без доказательной основы. Я понимаю, что после событий последних нескольких лет, мы все должны сохранять свою бдительность, но обвинять человека во всех смертных грехах за то, что он когда-то оступился, пытаясь помочь своей семье, да ещё и приставлять к нему слежку, как-то чересчур, — изрекла Гермиона, морально подготавливая себя к возмущённым репликам в ответ, которые уже отражались в двух парах глаз. — Ты серьёзно сейчас пытаешься вступиться за хорька? — голос Гарри в секунду повысился, как того и ожидалось. Он подскочил с кровати, на которой расположился ровно минуту назад, и начал раздраженно расхаживать по комнате, делая такой упор в каждом шаге, что скорее всего вызвало падение хлопьев штукатурки этажом ниже, — Нет, я не говорю, что Малфой младший воплощение дьявола, но не надо причислять его к лику святых только потому, что он долгое время не мог справиться с влиянием своего папаши и струсил убить Дамблдора. — Гарри, просто напомню, ведь это ты выступал за его защиту в суде. Даже пытался доказать, что Драко Малфой, несмотря на то, что всё-таки оказался самым молодым Пожирателем смерти, заслуживает вернуться в Хогвартс со всеми и сдать экзамены, — девушка повысила голос, чтобы донести до друзей мысль о том, что у медали всегда есть обратная сторона, — Я не хочу и не буду его защищать, поскольку догадываюсь, какой он человек, и что у него за душой ничего нет, кроме папочкиных галлеонов и раздутого эго, но это слишком серьёзное обвинение, которое требует хоть каких-то оснований, кроме детских обид! Вы можете наброситься на меня с криками: «Гермиона сошла с ума! Гермиона выгораживает Малфоев!», но постарайтесь мыслить рассудительно и прислушаться к тому, что я говорю, — в комнате повисло молчание. После такой пламенной речи гриффиндорки, которая сама немного растерялась от своего порыва за справедливость, каждый не решался продолжить неприятный, но необходимый разговор. — Хорошо, допустим, я ошибся, и он не способствует вызволению Пожирателей из Азкабана и сбору артефактов для восстановления былой мощи, хотя такое возможно только в параллельной вселенной, где Люциус Малфой обедает за одним столом с домовыми эльфами, — хмыкнул Гарри и сразу же получил в ответ строгий взгляд подруги, — В таком случае, ты просто убедишься, что он не виновен, и Орден не будет работать в его направлении. Просто это более реально, чем вытащить хотя бы слово из члена шайки Малфоя старшего, который сейчас отдыхает в Азкабане, вместо поцелуя дементора. — Не сказала бы, что это более реально… — пробубнила Гермиона, вспоминая скривившуюся физиономию светловолосого однокурсника при каждом разговоре с ней. — Так вот, о чём это я, — Гарри снова сел на кровать, издавшую страдальческий скрип, от слишком активных перемещений Поттера за последние несколько минут, — Если вдруг я окажусь прав, и хорёк действительно помогает ПСам, то ты применишь что-то вроде Веритасерум при удобном случае, и мы получим все желаемые ответы, или классический Петрификус, чтобы потом, когда он будет обездвижен, дать ему по роже, — на мгновение на лице Поттера нарисовалась ухмылка, будто его воображение смаковало на вкус ощущения от мордобоя с Малфоем. И этот человек победил Тёмного Лорда? — Я понимаю, как это отвратительно, пытаться сблизиться с Малфоем, но из нас троих только ты самая умная ведьма столетия, владеющая потрясающими навыками приготовления безупречной сыворотки правды, — невинным голоском закончил Избранный, внимательно заглядывая в лицо Гермионы, чтобы угадать хоть какую-то эмоцию. — Да, ты прав — выдохнула девушка, потирая виски, — Мне нужно написать письмо Римусу, что я согласна. Если у меня получится наладить контакт с Малфоем, то это точно даст нам какую-то информацию, будь то артефакты, или его непричастность к освобождению Пожирателей, — она обречённо перевела взгляд на Рона, который продолжал изучать пейзаж за окном, — А что ты думаешь, Рональд? — обратилась она напрямую. Гарри слегка потупил взгляд, стараясь не оказаться свидетелем слишком личного разговора между парой, ему было сложно привыкнуть, что теперь, кроме их Золотого трио, так же отдельно, как ячейка, существовала пара Рон и Гермиона. — Я слегка удивлён от того, что моя девушка с энтузиазмом берётся за задание по сближению с двуличным Малфоем, чтобы оправдать его, а не думает о наших с ней отношениях. Ребят, это наш последний год в Хогвартсе, Волан-де-Морт мёртв, Пожиратели в Азкабане, а мы снова ищем себе приключения? — Рон недовольно скрестил руки на груди, и наконец развернулся от окна, одарив сначала Гермиону свирепым взглядом, а затем и Гарри, будто это они выступали авторами столь блестящей задумки. — С каким ещё энтузиазмом? И причём тут отношения? Я ведь не собираюсь запрыгивать к нему в постель, или ещё хуже, делать вид, что я в него влюблена, — Гермиона буквально вспыхнула от выдвинутого в её сторону обвинения, — Ты странно расставляешь приоритеты, Рональд! Ты обесцениваешь весь наш путь своими эгоистичными хотелками, — она поднялась из кресла и вздёрнула подбородок, готовая прочитать ещё одну поучительную лекцию в адрес своего парня. В то же время её окатило волной холодного пота, от одной только мысли о том, что ей придётся находиться в обществе этого слизеринского мерзавца. Хотя ещё попробуй попасть в это самое общество. — Зато ты их расставляешь очень ясно. Пойду в гостиную, отогреюсь у камина, — после этих слов, сделав несколько размашистых шагов по направлению к выходу, рыжий ретировался, не забыв напоследок эффектно хлопнуть дверью, которая в любой момент могла слететь с петель. — Гермиона, мне так жаль! — Поттер преодолел расстояние до подруги, заключил её в крепкие объятия, искренне пытаясь передать ей ту любовь и сочувствие, что переполняли его сердце, — Ты не должна жертвовать собой и своими отношениями ради дела, я придумаю что-нибудь другое. — Нет, Гарри, всё в порядке. Он успокоится и всё примет, ты ведь знаешь его характер, — Гермиона выпуталась из родных объятий, которые всегда оказывали на неё успокаивающих эффект, и горделиво вздёрнула подбородок, тем самым демонстрируя свою смелость и готовность зайти в клетку к змеям, хотя внутри она ещё старательно пыталась утихомирить не то мандраж, не то отвращение. — Обещаю, что всегда буду рядом, а если Малфой сделает хоть что-то выходящее за рамки, то я лично притащу его к дементорам. Только не расстраивайся, хорошо? Я поговорю с Роном, — Гермиона смотрела в светлые глаза своего лучшего друга, которые с явным волнением изучали её лицо. Она подавила накативший приступ паники, глубоко вдохнула и состроила максимально довольную и спокойную гримасу. — Спасибо, Гарри, и не волнуйся, мы со всем справлялись и справимся. Пойдём вниз, я ужасно голодная, да и Молли будет недовольна тем, что мы и так не взяли их на встречу, так ещё и задержались. Кстати, ты знал, что мы будем с Джинни на одном курсе? — Да, она сказала мне утром. И как тебе ощущение быть второгодкой, Гермиона Грейнджер? — она толкнула Гарри в плечо, тем самым заставляя его вывалиться в коридор. — Заткнись, Гарри. Если бы мы не пропустили программу седьмого курса, то сейчас нам бы некуда было возвращаться, — на полном серьёзе отчеканила шатенка, с важным видом спускаясь по лестнице. Несмотря на то, что звание Героев войны плотно укрепилось за троицей, каждый бы с удовольствием вычеркнул этот период героизма из своей школьной жизни. — Ты совершенно не умеешь шутить и веселиться, — возмущался Поттер, стараясь отпихнуть Гермиону в сторону и первым сбежать по лестнице. — Зато ты явно делаешь это за нас двоих с лихвой!***
— Драко, посмотри на меня, не избегай зрительного контакта, это унизительное проявление слабости, — несмотря на то, что обладатель приказного тона находился в чём-то больше похожем на клетку для зверей, звучал он также самоуверенно и даже надменно. — Это не слабость, Люциус, а отвращение. Не думай, что я явился на покаяние к отцу и сгораю от желания разделить с тобой чёртову камеру, — фыркнул Драко, по привычке поправляя идеально уложенные волосы. Внешне он казался абсолютно невозмутим, сын своего отца, но внутри всё сжималось с той самой секунды, когда он увидел Люциуса за решёткой. Драко ненавидел его всем сердцем, и уже сотню раз пожалел о том, что он вообще решил приехать в Азкабан и поговорить с отцом, но сознание, которое регулярно подкидывало образ Нарциссы, умоляющей навестить Малфоя старшего, немного остужало пыл самого молодого Пожирателя. — Ты можешь говорить, что тебе вздумается, но, как только я выйду отсюда, ты забудешь, что такое дерзость в мою сторону, сынок, — ухмыльнулся Люциус, облокачиваясь виском на железные прутья. Весь его вид буквально кричал не только об отсутствии раскаяния, но и о напускной гордости за свои деяния в прошлом. — Я бы не говорил так уверенно о том, что ты выйдешь отсюда, — искренне расхохотался Драко, отшатываясь от клетки подальше, чтобы собственный отец не смог дотянуться до него рукой в приступе ярости или, ещё хуже, любви. Безопасность, нужно думать о своей и безопасности матери, держаться подальше от этого кретина. — О, ты так ошибаешься. Ведь именно ты мне поможешь выбраться из этого неподобающего для чистокровного волшебника места, — Драко почувствовал, как по спине пробежала предательская волна мурашек. Стоило признать, что, даже находясь в одном из самых охраняемых мест, Люциус Малфой всё ещё умел вселять нечто подобное ужасу и предчувствию чего-то дурного, и само собой, незаконного. — Не думал, что старческий маразм накроет тебя так рано, Люциус, — безразлично хмыкнул молодой человек, стараясь контролировать своё состояние и не поддаваться манипуляциям отца, — Так вот, окажу тебе услугу и напомню, Волан-де-Морта больше нет, все Пожиратели сидят с тобой в соседних апартаментах. А я, благодаря нашему неубиваемому Герою, возвращаюсь в Хогвартс оправданным и невиновным. Не забывайся, я здесь только по просьбе матери в первый и последний раз. Ты больше не можешь и не посмеешь вмешиваться в нашу жизнь. Так что, счастливо оставаться, проведи свои последние полгода существования в таком же позитивном настрое, фантазируя о том, как кто-то обязательно спасёт тебя от поцелуя дементора, — Драко выпрямил спину и, резко развернувшись на каблуках лаковых туфель, последовал прочь от камеры и её заключенного, который внимательно наблюдал за удаляющейся статной фигурой повзрослевшего сына. — Если я умру, то Нарцисса умрёт вместе со мной, — крикнул Люциус, когда парень практически дошёл до конца коридора. Остальные заключённые одобряюще заулюлюкали, услышав голос одного из самых влиятельных Пожирателей. Люциус Малфой находился в Азкабане чуть больше двух с половиной месяцев, пребывая закованным в кандалы ровно до этого момента. Несмотря на шаткость своего положения, конфискованное имущество и разрушенный авторитет, галлеоны сделали своё дело, и Пожирателя перевели в более сносную камеру, где не было цепей и был матрац. — Что ты там вякнул? — Драко, казалось, со скоростью света вернулся к клетке отца, и просунув руки между прутьям, схватил того за тряпьё, которое называлось одеждой заключённых, с силой притянул к себе, стараясь преодолеть накатившую брезгливость и ярость. — А ты всё также не умеешь держать лицо, — ядовито прошептал Люциус, словно это не его прижали к железу лицом, — Что слышал, щенок. Нарцисса умрёт в тот самый миг, как меня поцелует дементор, — с видом победителя изрёк Малфой старший, замечая на лице сына нешуточное замешательство. — Ты лжёшь, — Драко отшвырнул отца с такой силой, что тот еле устоял на ногах, попутно опираясь на стенку камеры. — Хочешь проверить искренность моих слов ценой жизни собственной матери? Кажется, я тебя недооценил, — парень напротив стоял, как вкопанный, не зная, как реагировать на полученную информацию, всё это начинало напоминать события предыдущих лет, от которых Драко до сих пор мучался кошмарами. Его начинало мутить. — Говори, — холодно отозвался парень, стараясь сохранить трезвость ума хоть на толику. — Мы связаны с Нарциссой древними чарами чистокровных семей. Как только умирает один, то сразу же умирает второй, так как существовать без своей половинки не имеет смысла, повторный брак запрещён, — Драко недоверчиво вскинул бровь, параллельно скрещивая руки на груди, отказываясь верить в реальность происходящего, — Я понимаю твоё смятение, — вкрадчиво начал Люциус, идеально владеющий навыком переговоров, — Ты можешь поговорить с Нарциссой, и она подтвердит правдивость моих слов. — Что тебе нужно от меня? — процедил парень сквозь зубы, ему поскорее хотелось выйти на улицу и хорошенько продышаться, а ещё лучше утопиться, чтобы снова не чувствовать на себе груз ответственности, как приятно было быть слепым ребёнком. — Вот, это уже правильное направление разговора. Ты должен освободить меня и других Пожирателей. — Ты сошёл с ума, — с губ Драко слетел нервный смешок, таким абсурдным казалось услышанное заявление. — Я не просил давать оценку моему состоянию, — также резко отчеканил отец, — Ты сделаешь это. — Тебе так нравится создавать мне проблемы? У других ПСов тоже есть дети, союзники. Что ты прицепился ко мне, как назойливая пиявка? — Для того, чтобы нас освободить, нужна метка, — и он коротко кивнул в сторону прикрытого мантией предплечья парня, — А из тех, кто на свободе с меткой, и не покинул магическую Британию, только ты. — Пошёл к чёрту, я не буду освобождать никаких «вас». — Решать тебе, но помни, что стоит на кону. — Что я должен сделать? — внутренности скрутило от осознания того, что принципы, которые ещё не успели толком окрепнуть, снова начали разрушаться, под гнётом отца. — Сблизиться с нашей самой известной грязнокровкой, — на последнем слове Люциус специально сделал акцент и презрительно скривился. — Я направлю Аваду прямиком тебе в голову, если ты будешь продолжать использовать это слово, — Драко не узнал свой собственный голос, ведь когда-то данный оскорбительный «термин» был гвоздём программы в общении с небезызвестной теперь Грейнджер. Ещё в 16 лет, Драко убедился, какими ошибочными и несправедливыми могут быть стереотипы, когда на совместных уроках с Гриффиндором он признал, что Гермиона с ловкостью не просто осваивает школьную программу наперёд, но и обладает живым и подвижным умом. Эти кретины сдохли бы без неё ещё на первом курсе. Да, он изменился, как и она, но это совсем не значило, что теперь они могли стать закадычными друзьями, обсуждающими новые свитки в библиотеке, или чем она там увлекалась. Драко видел в её глазах презрение, которым сам щедро одаривал её с одиннадцати лет, поэтому весь шестой курс старался держаться подальше, то ли от стыда, то ли от растоптанного эго, которое было не готово принять ошибку, касательно мнения парня о чистоте крови. — Ты выбрал неверный путь, мой мальчик. Война окончена, но это не повод начать уважать варваров и грязнокровок, что с ними примерно на одном уровне. Но, как угодно, если это задевает твои чувства, я буду более избирателен в своих выражениях. Мисс Грейнджер, ты должен войти к ней в доверие, и забрать то, что нам попросту необходимо.***
Большой зал был наполнен вновь прибывшими студентами, радостными возгласами и восторгами. Гермиона поймала себя на мысли, что еле справляется с накатывающей паникой и эйфорией одновременно, она была искренне рада видеть родные стены в первоначальном состоянии, с целыми окнами и столами, но стереть предательски возникшие воспоминания о Войне, пролившейся крови, казалось невозможным. — Ты в порядке? — Рон заботливо дотронулся до предплечья Гермионы, замечая её отсутствующее выражение лица и блуждающий взгляд. — Да, просто странно осознавать, что всё теперь в порядке, но я рада, что мы снова здесь, вместе, втроём, — она взяла под руки парней и энергично направилась в сторону стола родного факультета. — Я чувствую себя, как на первом курсе в Косой Аллее, — пробубнил Гарри, и внимательно осмотрелся по сторонам, встречая вопросительный взгляд подруги, — Все пялятся и перешёптываются. — Они благодарны тебе, Гарри, не каждый день видишь человека, который победил Волан-де-Морта, — приободрила его Гермиона, сама сгорая от стыда из-за пристальных посторонних взглядов. — Не зря мы не поехали со всеми на Хогвартс-экспрессе. — Ребята! — Невилл вскочил со своего места за столом, чтобы заключить в объятие трио своих друзей. — Я очень рад, что вы не воспользовались предложениями Министерства и вернулись доучиться с нами! Как вы добрались? Садитесь, садитесь, — они прошли к скамейкам, параллельно здороваясь с одногруппниками, улыбавшимися до ушей. — Спасибо, Невилл, мы просто не могли упустить шанс снова собраться всем вместе в Большом зале. Хагрид помог нам с транспортом, иначе бы в Хогвартс-экспрессе на нас напали бы первокурсники, — хмыкнул Гарри, привлекая к себе Джинни для поцелуя в щёку. Казалось, что такими счастливыми в последний раз они были, когда стояли на развалинах Хогвартса и понимали, что все страдания окончены, больше не будет смертей, слёз и прощаний, но это было счастье с примесью грусти, а сейчас, а что сейчас? Все были наполнены ощущением начала чего-то светлого, беззаботного. Взгляд Гермионы метнулся к слизеринскому столу, желая подстегнуть воспалённый мозг видом объекта своего будущего наблюдения. Малфой, осторожно прошёл к своему столу, стараясь не задеть никого плечом, он выглядел отрешенно, без капли присущего ему раньше раздражения. Война не прошла незаметной и для него, Гермиона сразу же пресекла подобные мысли, не хватало ещё начать жалеть человека, пустившего Пожирателей в школу, наполненную детьми.***
— Привет! Тебя выпустили на пару дней из Азкабана, чтобы ты мог освежить воспоминания о Хогвартсе? — беззаботно выдал Нотт, который сидел за столом и внимательно изучал только что подошедшего Малфоя. Несмотря на напускное спокойствие, внутри Тео всё дрожало, то ли от осознания того, что Хогвартс восстановлен и опасности больше нет, то ли от того, что на него продолжали смотреть, как на врага народа. Тео не жаждал справедливости от общества, но осознавать, что теперь ты отвечаешь за все мерзкие поступки отца, было всё ещё сложно. Он не был Пожирателем Смерти, в отличие от Малфоя, но и членом Ордена или Отряда Дамблдора он тоже не был, человек без места, но с клеймом сына ужасного человека. — Заткнись, Нотт, — хмыкнул Драко, усаживаясь рядом с другом на скамейку, — За такие шутки, ты всё ещё можешь невербально получить по роже, — на секунду могло показаться, что Драко улыбнулся, непозволительная роскошь. — Я смотрю, вы оба в отличном настроении! — Забини подкрался со спины словно пантера, и водрузил свои ладошки на плечи друзей, — Нотт, да отцепись ты от этих тарталеток, ей богу, не видел, чтобы ты также страстно обращался хоть с одной девчонкой, — Драко прыснул, за что получил гневный взгляд от Тео, который попутно вытирал губы от крема. — Ничего вы не понимаете, это произведение искусства, нет, творение Бога, не меньше! — Нотт театрально взял палочку в руки и с её помощью пролевитировал сладость с тарелки прямиком перед лицами друзей, — Клянусь, эти эльфы всыпают туда какой-то наркотик, иначе, как объяснить этот безупречный апельсиновый вкус с нежнейшим курдом и меренгой? — он мечтательно закусил губу и опустил лакомство на свою тарелку. Малфой с Забини переглянулись, еле сдерживая смех. — Тео, заканчивай свою оду любви какой-то херне с апельсином, а то старуха косится на нас уже добрых пять минут, — шикнул Забини, ловя на себе строгий взгляд нового директора. Минерва Макгонагалл стояла за трибуной в безупречной фиолетовой мантии, она выглядела уверенной, даже устрашающей, несмотря на то, что Война оставила на её лице парочку новых морщин горя и сожаления. Студенты слушали каждое слово, которое гремело из уст директора, настроение менялось стремительно, ведь ребята столкнулись не только с процедурой распределения по факультетам, но и почтили память тех, кто оставил свои жизни, чтобы остальные могли сидеть за этими столами. — Мисс Гермиона Грейнджер! — прогремел голос Макгонагалл, из-за чего Драко ощутимо вздрогнул, возвращаясь в реальность из своих воспоминаний. Его взгляд метнулся к столу львиного факультета, где все ликовали и аплодировали девушке, которая смущённо стояла и крутила головой. Она выглядела странно, нет, на ней не было клоунского костюма или чего-то такого, всё та же форма, но в каждом движении прослеживалась осторожность, а заметно похудевшие руки прижимались к телу, в защитном жесте. — Что происходит? Началась церемония представления Героев Войны? — шёпотом обратился Драко к Забини, который сидел справа от него и явно удивился такому вопросу. — Ты вообще здесь, Малфой? Грейнджер назначили на должность старосты школы, ничего удивительного, в общем-то. — Да, ничего удивительного, я просто отвлёкся. — И пост старосты школы от мальчиков займёт Мистер Теодор Нотт! — в этот раз не было громких оваций, но зато количество вопросительных взглядов перевалило за сотню. Виновник всеобщего замешательства не растерялся, а вальяжно встал со своего места, вытирая губы от крема салфеткой. — Прошу прощения, — начал Нотт, поднимая руку в примирительном жесте, — Профессор, ой, извините, директор, — он ослепительно улыбнулся, — Наверное, вы перепутали свитки, и я попал в список старост, вместо списка аутсайдеров и детей Пожирателей, — по залу прогулялся гул, при упоминании ПСов. Поттер стиснул зубы, но продолжал сверлить взглядом стоявшего, как ни в чем не бывало, Нотта. Каждый в этом зале знал, кто такой отец Тео, и уж тем более, какие поступки он совершил, сколько жизней забрал. — Мистер Нотт! — Минерва прервала всеобщий галдёж, — Перестаньте паясничать, и отнеситесь серьёзно к данному назначению. Ещё раз напоминаю, что каждый в этой школе будет отвечать только за свои свершения, мы отказываемся от стереотипов. Среди мальчиков вы в лидерах успеваемости, и не были замечены в неподобающих деяниях, — это звучало, как оправдание, почему Малфой не староста, ведь их оценки были на одном уровне, — Присаживайтесь, Теодор. Зайдите ко мне с Мисс Грейнджер перед отбоем и заберите значки, затем эльфы проведут вас в башню старост. Тео рухнул на лавку, анализируя свалившуюся на него должность. — Ммм, башня старост с Грейнджер, — протянул Забини, толкая Тео в бок. — Лучше помолчи сейчас, Блейз, иначе моя голова взорвётся от переизбытка информации.