Оттепель

В просторном кабинете Слизнорта было как всегда немного душно и приятно пахло различными травами для приготовления снадобий. Количество студентов в помещении стремительно росло по мере приближения назначенного времени. Основатель Клуба слизней восседал во главе стола и внимательно изучал поведенческие особенности своих подопечных. Так, можно было заметить, что студенты седьмого курса, в большинстве своём принявшие участие в битвах, теперь вели себя более сдержанно и спокойно. Они расселись на своих привычных местах, задумчиво исследуя уже знакомые детали незатейливого интерьера. Новые лица, младшие по возрасту, ещё находились под впечатлением от полученной привилегии и с нотками озорства перешёптывались, замирая каждый раз от предвкушения приветственной речи. Когда начало встречи было положено, Гермиона наконец выдохнула. Ей было сложно обуздать собственное любопытство и перестать озираться по сторонам. После дневного конфликта с Тео и Драко, она не представляла возможным в принципе добровольно оказаться с ними в одном помещении, но из-за пристального внимания Джинни, которой теперь была известна тайна взаимоотношений с Ноттом, Гермиона была вынуждена появиться на вечере. Теперь ей оставалось лишь теребить краешек голубой блузы и игнорировать косые взгляды. — Ты чем-то обеспокоена, Грейнджер? — горячий шёпот раздался около самой мочки уха, заставляя девушку чуть ли не подпрыгнуть от неожиданности момента. Она заёрзала на стуле и мельком оглядела всех присутствующих, кто мог бы заметить это наглое вторжение в её личное пространство, но большая часть студентов была настолько поглощена чувством собственной важности, что вряд ли бы заметила падение метеорита в центр комнаты. — Не разговаривай со мной, Малфой, — фыркнула гриффиндорка, наконец отцепившись от своей одежды и сосредоточившись на порции мороженого, которое все увлечённо уплетали. Девичье сердце всё ещё было наполнено обидой за утреннюю адресованную ей поэму Драко. — Я бы с радостью, но твоя нога так сильно дёргается, что я не могу сосредоточиться на предмете обсуждения, — как назло этот наглый хорёк уселся по левую сторону от неё. Гермиона опустила глаза вниз и с ужасом обнаружила, что её коленка в самом деле совершает хаотичные движения совсем близко с ногой Малфоя, который теперь выглядел ещё более самодовольным, чем обычно. Белые волосы лежали идеальными прядями, подчеркивая педантичность парня и его любовь к совершенству. Только сейчас Грейнджер разглядела его одежду, от воротника темно-синей рубашки до ровных стрелок брюк. Кажется, они даже одеты были в одной цветовой гамме. — Так пересядь, и моя нога перестанет тебя беспокоить, — язвительно отозвалась девушка, не так оперативно, как следовало бы изначально. В ответ слизеринец лишь пренебрежительно фыркнул, как бы обозначая, что ради неё он даже собственным мизинцем не пошевелит. Просто невероятно, какое самомнение. Он же просто напыщенный индюк с громкой фамилией. Как я вообще могла подумать, что он способен на какие-то благородные чувства? Это какой-то сборник тщеславия, а не человек. — Мистер Малфой и Мисс Грейнджер, — напрямую обратился Гораций Слизнорт, который с неприкрытым интересом всё это время наблюдал за перепалкой. Профессор был искренне увлечён межличностными отношениями студентов, ведь зачастую самые неожиданные союзы влекут за собой создание чего-то поистине уникального и прекрасного. Только не эти двое, что готовы вгрызться в глотки друг друга, как только вокруг не останется свидетелей, — Я искренне рад, что вы так прониклись обществом друг друга, — продолжал Слизнорт, — Но позвольте вмешаться и попросить вас всё же присоединиться к теме встречи. Ведь я действительно расстроюсь, если мои лучшие ученики не примут активного участия в дискуссии, — лица всех присутствующих теперь были обращены к этим двоим. Гермиона сгорала от стыда из-за того, что нарушила всеобщий порядок, а Драко продолжал скучающе смотреть на собравшихся. — Извините, профессор, — собралась староста школы и состроила сосредоточенную гримасу. От слизеринца же не последовало даже малейшего комментария, и беседа возродилась вновь, после вынужденного неловкого прерывания. От синих глаз, обладатель которых сидел напротив неугомонной парочки, не укрылась ни малейшая деталь произошедшего. Тео сжимал и разжимал кулаки под столом каждый раз, когда замечал случайное прикосновение коленок Малфоя и Грейнджер. И в целом, это можно было бы терпеть и даже перестать обращать внимание, но ровно до того мгновения, когда лучший друг Нотта так бесстыдно склонился к его девушке. Тео внимательно проследил траекторию движения Драко по направлению к Грейнджер, секунда, и вот он уже видит, как бледная кожа дотрагивается до каштановых локонов, в то время как мужские губы что-то параллельно шепчут. Было в этом что-то до безумия эстетичное и раздражающее одновременно. Ещё и этот общий стиль одежды, будто они звездная парочка, что выбрала наряды в тон друг другу на красную дорожку. Тео на мгновение зажмурился, чтобы унять нарастающее чувство ревности, но это было малоэффективно при текущих обстоятельствах. Его терзали новые неизведанные чувства, которые занимали всё больше времени в течение дня, хоть он и старательно игнорировал свою новую зацикленность на этих двоих. Маленькая загоревшая ладошка Грейнджер рядом с совсем бледной и костлявой лапой Малфоя. Бррр. Так и до больницы Святого Мунго рукой подать. Повзрослевшие дети с характерным живым интересом внимали каждому слову неординарного профессора, который доносил до новых членов их маленького элитного общества миссию и будущие свершения участников. — Хотел бы я это развидеть, но боюсь, что это теперь невозможно, — шёпот Блейза, что сидел по левую руку от Нотта, разрезал пространство около кудрявой головы, заставляя отстраниться от такого заманчивого занятия. — О чём это ты? — поинтересовался Тео, внимательно оглядывая остальных присутствующих, дабы понять, что вызвало недовольство друга. Казалось бы, все вокруг было вполне себе приличным, не считая безвкусную кофточку Турпин с Когтеврана. Нотт на подсознательном уровне отрицал, что мог иметь с ней какую-то близость. — О, сущая мелочь. Всего лишь о том, как два моих самых близких друга соперничают за гриффиндорскую принцессу, да ещё и так откровенно бездарно, — беззаботно, но не без нотки отвращения заметил Забини. Нотт почувствовал, как холодок пробежал по коже. Оставаясь внешне невозмутимым, он все-таки оторвал свой липкий взгляд от назойливого тандема, который теперь не так активно взаимодействовал. — Не понимаю к чему ты клонишь, — фыркнул Тео, приказывая не смотреть себе в сторону обсуждаемой парочки, что уже было огромным достижением. — Советую тебе быть пошустрее, пока Малфой не запустил свои аристократичные пальчики к ней в кружевные, — хмыкнул мулат и, как ни в чем не бывало, потянулся за вазочкой с мороженым, проигнорировав толчок в плечо. — А я советую тебе заткнуться и больше ничего не говорить мне о своих больных фантазиях, — Тео старался выказать максимальное безразличие, ведь это было бы непростительной роскошью — признать свою слабость, да ещё какую. — Эти влюблённые такие странные, верно, Уизли? — Блейз неожиданно повысил голос и переключился на рыжеволосую гриффиндорку, которая находилась словно в центре спектакля, переключаясь с одной сцены на другую, не менее захватывающую. Только лишь полный замешательства Гарри, не давал ей в полной мере прощупать обстановку. Ведь Джинни дала обещание подруге хранить молчание, а такой неожиданный выпад со стороны Забини уж точно не помогал в её и без того сложном деле. — Знаешь, Блейз, влюбленность начинается с того, что человек обманывает себя, а кончается тем, что он обманывает другого, — колко ответила Джинни, чем максимально удовлетворила развеселившегося Забини. Рыжеволосая также перевела многозначительный взгляд на Нотта, тем самым демонстрируя свою осведомлённость в вопросах его личной жизни, проигнорировав вопросительную реплику своего парня и молящий взор лучшей подруги. — О, мисс Уизли, какая прелестная цитата, — вмешался Слизнорт, который услышал только окончание разговора из-за шумных шестикурсников, — Не освежите ли в памяти автора? — Конечно, профессор. Это Оскар Уайльд, маггловский ирландский писатель, — с гордостью добавила девушка. С тех пор, как она сблизилась с Гермионой, её литературный диапазон значительно расширился, благодаря грамотным наставлениям и вовремя подсунутым томикам в женской спальне Гриффиндора. Во времена войны, когда по ночам мучала бессонница вперемешку со страхом больше не проснуться, младшая Уизли зачитывалась романами, где всё было заведомо прекрасно. Это помогало. — Конечно, моя дорогая, вы абсолютно правы, спасибо, — Слизнорт торжественно хлопнул в ладони, от чего Грейнджер неожиданно вздрогнула. Вся эта ситуация с Малфоем и болтовня про любовь превратили её в параноика и невротика. Драко в свою очередь недоверчиво изучал обладательницу рыжей шевелюры, стараясь понять контекст сказанных ею слов. Почему-то ему показалось, что это реплика была направлена в его сторону. Бред. И цитата эта тоже полный бред, — Мисс Уизли, вы были настолько проницательны, что сами того не зная, предугадали тему нашей встречи, — интригующе продолжал профессор, заглядывая в каждый вопросительный взор молодых глаз. — Не томите, профессор! — вмешался Гарри, тем самым взяв на себя роль голоса общественности. Что ж, ему было не привыкать. — О, мистер Поттер, вы, впрочем, как и всегда, очень темпераментны. Удивлён, что вы с мисс Грейнджер ещё не выкрали у меня свиток до начала встречи, — маленькие глазки Слизнорта стрельнули в сторону школьной старосты, которая всей душой желала, чтобы её стул немедленно провалился на пару этажей вниз. Такая маленькая колкость Горация напомнила ей о всех нарушенных уставах школы так однозначно, что она даже не заметила пристального взгляда Тео на себе. — Это в прошлом, профессор. Теперь, когда мы спасли мир, мы стали очень благоразумными, — отшутился Гарри, подмигивая Гермионе, которая была очень благодарна другу за умение разряжать обстановку и уместно пошутить. — Ох-ох, просто уморительно, — рассмеялся профессор, закидывая чуть ли не полную через край ложку мороженого в рот, — Все-таки предлагаю вернуться к нашей теме. В этом году у вас будет особое задание, мои дорогие, это будет высший пилотаж, настоящее искусство в области зелий, — воодушевлённый тон и нагнетающая атмосфера заставляли каждого из присутствующих ощущать причастность к великому таинству. — К чему эта помпезность?  —фыркнул Нотт, который до сих пор не понимал, как оказался в Клубе Слизней в прошлом году, — У деда совсем крыша поехала, — всю эту недовольную тираду шёпота Забини терпеливо выслушал около своего уха. — Прошу вашего внимания, — старик отложил ложку, которой до этого беспощадно черпал мороженое и переключил свой взор на затаившихся студентов, — В этом году мы поиграем с самым прекрасным, что существует в этой вселенной, из-за чего совершают поступки и начинают войны…- таинственно продолжал Слизнорт, игнорируя начавшийся гул. Гермиона сжала колени, когда это волнующее заявление повисло в воздухе, ведь она все ещё была молодой девушкой, мечтавшей о любви, как в маггловских фильмах. Именно этого она ждала от отношений с Роном в прошлом. Будто заметив её взволнованный вид, профессор напрямую обратился к гриффиндорке, заставляя ту залиться румянцем. Сейчас даже локоть Малфоя, настырно толкающий её собственный локоть на столе, не представлял такой уж и проблемы, — Мисс Грейнджер, какое самое популярное любовное зелье вы знаете? — Амортенция, — в ту же секунду ответила девушка. — Старик же не думает, что дожив до седьмого курса, мы не в состоянии сварить такое элементарное пойло, — фыркнул Нотт, встречая угрожающий взгляд Джинни за шёпот, — Нет, серьезно, я думаю, что Поттер до сих пор бы оставался девственником, если бы не умел его варить, — уже чуть тише добавил Тео, но так, чтобы Уизли точно услышала и перестала шикать на него. — Естественно, каждый из присутствующих здесь знаком с данным зельем, но я предлагаю вам значительно улучшить его, сделать поистине уникальным, — в игру включился Малфой, который до этого отрешенно восседал на стуле словно на королевском троне и скучающе разглядывал собственные перстни. Он ловил косые взгляды на себе, то с одной стороны, то с другой стороны, не говоря уже о непрекращающемся шёпоте. Один взор стальных глаз, и говорившие замолкали в ужасе, ожидая получить не то, чтобы что-то оглушающе, а сразу что-непростительное. Драко невольно поморщился и слегка отодвинулся, когда костлявая рука Гермионы в очередной раз вторглась в его личное пространство. Кажется, Грейнджер нервничала. — Что вы имеете ввиду, профессор? — подал голос кто-то из шестикурсников, не в силах обуздать собственное любопытство. — Я предлагаю вам разработать свой вариант амортенции на основе моих личных заметок, — наступила выжидающая тишина, — Мы обсуждали с вами когда-то природу чувств, что вызывает данное зелье. Мисс Грейнджер, вас не затруднит напомнить нам, что конкретно чувствует употребивший зелье? — Конечно, профессор, — Гермиона прокашлялась, замечая как большинство присутствующих теперь уставились на неё в ожидании, — Амортенция не создаёт любовь. Зелье скорее вызывает очень сильное физическое влечение, одержимость, что иногда приводит к неутешительному исходу, — Слизнорт одобрительно кивнул, наблюдая за реакцией студентов. — Я предлагаю вам создать такое зелье, которое сможет поспособствовать любви, — на такое громкое заявление сразу же возникло общественное противодействие. — Но, профессор, разве что-то может искусственно воссоздать чувства у человека? Это не под силу даже непростительным заклятиям, они обладают только силой внушения и принуждения. Как можно контролировать любовь? — гриффиндорка почувствовала прежнюю страсть к учебе и изучению чего-то нового, которая теперь возникала не так уж и часто. — А что вообще эта твоя любовь, Грейнджер? — голос Нотта отдавал насмешкой и нотками самодовольства настолько явно, что девушка, к которой была обращена реплика, желала, чтобы прямо сейчас ей в макушку ударила молния. Только Гермиона даже не успела придумать ответ, который устроил бы всех собравшихся, что внимательно уставились на собеседников. Другой голос, но не менее насмешливый и властный, дал реакцию быстрее, чем следовало. — О, давай не будем выносить на публичное обсуждение такие щепетильные вопросы, — спокойно начал Драко, внимательно наблюдая за своим другом, которой явно ещё не отошёл от эмоций их предыдущей встречи втроём. Какой же идиот, — Я уверен, Грейнджер расскажет тебе про любовь в Башне, когда ты в очередной раз будешь валяться в её ногах, — закончил Малфой с присущей ему язвительностью. Он обещал себе, что не будет лезть к этим двоим, но Тео со своими тупыми намеками и словечками был слишком лёгкой и заманчивой добычей. — Только сам потом не приходи ко мне валяться и просить прощения, — Гермиона не узнала собственную речь, когда с её языка слетела такая колкая и вызывающая фраза, которая не просто обличала наличие между ними каких-то отношений, но и действительно зацепила блондина. — Что ты там сказал, Малфой? — вмешался Поттер, которого не на шутку задело упоминание лучшей подруги в таком контексте, несмотря на её не менее колкий ответ. Даже присутствие преподавателя не могло притупить желание парня съездить по аристократической роже. — Не нужно, Гарри, — решительно добавила гриффиндорка, которая теперь сверляще смотрела на Джинни, чтобы та угомонила своего парня, пока тот и впрямь не полез с кулаками на хорька. — Студенты, тишина! — вмешался Слизнорт и следующим взмахом палочки принудил всех замолкнуть насильно, — Силенцио! Так намного лучше, — выдохнул профессор, взирая на ошалевшие немые лица учащихся, — Понимаю ваше негодование, но это была вынужденная мера, чтобы не разводить балаган. В моём клубе не будет конфликтов, — на последнем слове он выразительно посмотрел по очереди на Нотта, Малфоя и Поттера, которые готовы были в любой момент наброситься друг на друга. Гермиона же была только рада такому исходу событий, чтобы не продолжать слушать перепалку, что касалась её напрямую. — Ваши методы просто смешны, но прошу прощения за свой эмоциональный выпад, — послышался голос Драко, который все это время помалкивал только из солидарности к старику. — О, мистер Малфой! Вы владеете невербальной магией? — Представляете, как сложно бывает закрыть ему рот, — отозвался Тео, что также успел среагировать на заклинание своего учителя, который явно был ошарашен навыками студентов Слизерина. Впрочем, как и все присутствующие. Ведь невербальная магия требовала намного большей концентрации, чем взмах палочкой. Именно поэтому многие волшебники, прожив жизнь, так и не смогли освоить это искусство. Тонкое, изящное, требующее полный контроль эмоций, дисциплину, изнурительные тренировки и ментальное здоровье, с которым, казалось бы, эти двое слизеринцев давно распрощались и теперь наслаждались своим миром иллюзий. После того, как заклинание было снято, никто не рисковал произнести лишнего слова, к тому же дебют старосты школы и слизеринского принца в невербальной магии всё ещё озадачивал разумы. Гермиона не то, чтобы была удивлена увиденной картиной. Нет, она скорее была напугана тем, что испытывала неконтролируемый восторг и влечение к этим двоим. Её карие глаза метались от светлой головы к тёмной кудрявой, изучая каждый сантиметр, каждый шрам, морщинку, родинку. Такие разные и такие одинаковые одновременно. Она не заметила, что закусила губу, пока Драко в очередной раз не толкнул её локтем. — Итак, когда все снова готовы к цивилизованному общению, я хотел бы продолжить. И да, мисс Грейнджер, отвечая на ваш вопрос, воссоздать любовь действительно невозможно, но ей можно поспособствовать, — глазки профессора сузились в хитром прищуре, нагоняю ещё большую интригу, — Итак, я предлагаю вам придумать что-то уникальное, по истине прекрасное и опасное одновременно. Это будет не просто любовное зелье, которое сварит любой недалёкий пятикурсник. У меня есть личные разработки, но я хотел бы увидеть ваши идеи улучшения этого зелья, — пауза и молчание. Растерянность и заинтересованность, смешавшиеся воедино.  — Вы предлагаете придумать нам собственное зелье на основе Амортенции? — Джинни задала уточняющий вопрос, который крутился у каждого на языке. — Именно так, мисс Уизли. Дело в том, что я искренне убеждён в уникальности и гениальности, каждого из присутствующих за этим столом, — Гораций обвёл рукой помещение и продолжил свою вдохновляющую речь, — Думаю, нам все не повредит немного любви после такого сложного периода, верно? И к тому же, великолепный приз в финале! — Верно. — Верно. Послышались отголоски учеников, что уже начинали раздумывать над нетипичным новым заданием. — Я предлагаю разделиться вам на команды, чтобы добиться желаемого к концу этого учебного года. Только вы должны понимать, чем сулит совместная работа над таким щепетильным напитком. Вы должны не просто доверять друг другу, вы должны чувствовать друг друга, — Грейнджер сразу же подумала о Гарри и Джинни, в качестве потенциальных напарников. Ведь они были её самыми близкими друзьями, понимание между ними точно есть. Пока каждый думал о предпочтительном варианте, голос, наделавший сегодня не мало шума, решительно произнёс. — Я беру Грейнджер и Малфоя, — фыркнул Тео, вставая из-за стола. Ему надоело торчать здесь без толку и болтать о сущности любви. — Это какой-то абсурд! — возмутилась Гермиона, вставая следом за Ноттом, упираясь ладонями в стол. Её друзья, кажется, были удивлены не меньше таким поворотом событий, но этот вечер был настолько переполнен открытиями для каждого, что обдумывать происходящее придётся позднее. — Отличный выбор, мистер Нотт! — вмешался Слизнорт, тем самым вызывая ещё большее замешательство. Гораций игнорировал взгляд стальных глаз, сверлящих его висок, — Не удивляйтесь, — он развёл руками, приподнимаясь следом за остальными, — Между этими студентами чувствуется напряжение и некая таинственная недосказанность, вы так не считаете? А это именно то, что нужно для работы над таким деликатным зельем. Остальные, прислушайтесь и постарайтесь выбрать напарников, к которым испытываете неоднозначные чувства. Между ненавистью и влечением. Призываю к вашему профессионализму, не путайте личное и зелье, иначе это может привести к непредсказуемым последствиям. Ни в коем случае, не тестируйте друг на друге то, в чём не уверены и будьте благоразумны. После того, как все наконец успокоились, выбрали себе напарников и были ознакомлены с правилами, собрание было завершено. Гермиона проигнорировала попытки Гарри и Джинни вывести её на разговор, и вышла за Тео следом с интервалом в несколько минут. Она была смущена и возбуждена одновременно, такой исход событий не сулил ничего хорошего. Ведь, когда эти двое оказывались в радиусе нескольких метров, у Грейнджер постоянно начинались проблемы. А ведь она совсем забыла об изначальной цели своего сближения со слизеринцами, что было так глупо и безответственно с её стороны. Ведь на неё положились близкие люди, члены Ордена Феникса. — Давай, Грейнджер, беги быстрее, иначе Нотт уйдёт от тебя к какой-нибудь хорошенькой когтевранке, — злорадствовал Малфой, который ускоренным шагом следовал за девушкой всё это время. Собрание затянулось, поэтому время перевалило за полночь, это была его возможность. Возможность шататься следом за Грейнджер по пустым коридорам Хогвартса без выдумывания поводов. Грёбанный Нотт взял инициативу в свои руки и выкрутил всё в свою пользу. Драко планировал и так оказаться в паре с заучкой, чтобы наладить всё то, что разрушил собственными руками. Время играло совсем не в его пользу. — Заткнись, Драко, твоё мнение тут никого не интересует, — фыркнула Гермиона, даже не обернувшись на блондина, которому пришлось ещё ускорить шаг, чтобы оказаться наравне с девушкой. Тем временем макушка Нотта и вовсе пропала из виду. — Вау, когда ты смущалась и прятала от меня глаза, ты мне нравилась больше, — Малфой наконец догнал старосту школы и только сейчас заметил на её лице не просто негодование, а скорее ярость вперемешку с отвращением. Он сам не заметил, в какой момент ему стало жизненно необходимым провоцировать Грейнджер и Нотта, вмешиваться в их отношения и быть третьим лишним. Раздражать этих двоих было чем-то вроде зависимости. Вот и сейчас, Малфой сжимал и разжимал кулаки, чувствуя приятное покалывание от недовольной физиономии гриффиндорки. — Не мешайся, Драко, мне не до тебя, — шатенка отмахнулась от парня, затуманенная назойливой мыслью. Её переполняло чувство вины и внутреннего напряжения от произошедшего. Она упустила момент, когда так сильно успела привязаться к Нотту и искренне не понимала, почему теперь так страшно было его упустить. Перед глазами то и дело всплывал взбалмошный образ, мягкие чёрные кудряшки, смуглая кожа, покрытая шрамами, и тёплые синие, смеющиеся глаза, которые манили своей глубиной. Гермиона была решительно настроена объясниться, рассказать ему правду об истинных целях общения с Малфоем, оставить решение за ним. Лгать не оставалось сил. — Да постой же ты! — Драко дотронулся до хрупкого запястья и одёрнул Грейнджер с такой силой, что она непроизвольно охнула, — Успокойся, Грейнджер, куда ты так несёшься? Словно фурия, — она непонимающе разглядывала фарфоровое лицо, которое с таким же любопытством изучало её в ответ. — За Тео, мне нужно догнать его и объяснить, что между мной и тобой ничего не было и быть не может. Он не понимает, какой глупостью было выбирать нас вместе в напарники! — её карамельные глаза, то и дело метались из стороны в сторону, лишь подтверждая взвинченное состояние обладательницы. — Успокойся. Неужели идея так плоха в самом деле? Ты умная ведьма, у меня всегда было «превосходно» по зельям, да и Нотт не такой уж кретин, чтобы нам всё испортить. У нас все шансы на победу, — Драко с таким самодовольством растягивал слова, что Гермионе почудилось, будто он получает истинное наслаждение от мысли, что ему предоставляется возможность поизводить их двоих ещё, теперь уже с официальным поводом. — Малфой, ты лицемерен, впрочем, как и всегда. Я имела неосторожность поверить, что ты изменился, но за сегодняшний день ты сполна доказал обратное. Тебе нравится приносить людям боль, нравится чувствовать своё надуманное превосходство над другими, нравится вносить хаус в чужие жизни. Только я не позволю тебе это сделать с нами. Да, я противна тебе из-за своей крови, ты считаешь меня недостойной Нотта лишь из-за этого, хорошо, но это твой выбор. Ты не сможешь помешать тому, что уже началось, — её щёки пылали, а разум трепетал от сказанных слов, она не признавалась вслух о происходящем между ней и Тео, не считая разговора с Джинни, но говорить об этом с Малфоем, было куда страннее. Ведь в любой момент тебе могут плюнуть в лицо, в прямом и переносном смысле. — Ты правда думаешь, что я против ваших обжиманий с Ноттом из-за чистоты твоей крови? — он скривился, будто говорил о чём-то действительно мерзком. — Я всего лишь озвучила то, что ты сказал сегодня часами ранее, — Грейнджер дёрнулась, пытаясь оторваться от стены к которой оказалась припечатана, чтобы продолжить ранее намеченный маршрут. — Ты ничего не понимаешь в человеческих душах, Грейнджер, — в этот момент Драко сам не узнал собственный голос, что казался звучал откуда-то из глубины. — А у тебя разве есть душа, Малфой? — парировала Гермиона. Он не дал сделать ей и шагу, прикрывая собственным торсом путь отступления. Его небесно-голубые глаза были наполнены чем-то неизведанно-пугающим. — Я думал, ты уже знаешь ответ на этот вопрос, — Драко наклонился ближе, опаляя горячим дыханием скулу девушки. Она думала, что сейчас он прошепчет ей очередное оскорбление или же вовсе вспомнит своё фирменное «грязнокровка», но Драко лишь провёл холодными пальцами по пунцовой щеке. — Ты с ума сошёл, Малфой? — Гермиона чувствовала себя загнанной в угол зверушкой, на которую вот-вот набросится коршун. Его поведение было настолько непредсказуемым, что в голове, где всё было разложено по полочкам, это попросту не укладывалось. Девушка не заметила, как поставила свою ладонь между ними, дотрагиваясь до груди Драко, стараясь хоть как-то увеличить расстояние. — Да, Грейнджер, я сошёл с ума. Теперь ты будешь разбираться с этим вместе со мной, — она не сразу поняла смысл сказанных им слов, и не успела предпринять чего-то в ответ, поскольку прохладные губы прильнули к её горячим так резко, что Гермиона успела лишь вздрогнуть и выдохнуть. Это был робкий поцелуй без языка, только плавные, осторожные касания, наполненные робостью и страхом быть отвергнутым. Его губы запоминали каждый изгиб её, таких чувственных и восприимчивых к каждому движению губ. Девушка сама не поняла, что и в какой момент щёлкнуло у неё внутри, когда разум предательски подсказал ответить. Её сжигал пожар изнутри, когда он стиснул ладонь чуть сильнее, продолжая тянуть на себя. Теперь, рука Гермионы, которая до этого пыталась оттолкнуть парня, покоилась на его торсе, дотрагиваясь ногтями до пуговиц на рубашке. Драко всё ещё сжимал девичье запястье, не контролируя собственную силу. Его внутреннее существо настолько погрузилось в панику от собственного поступка, что он никак не мог понять, как теперь себя вести. Малфой распахнул глаза, в ужасе наблюдая за Грейнджер, которая была ошарашена не меньше. Ему было стыдно признаться в том, что его тело покрылось мурашками от мягких горячих губ, которые на вкус были словно спелая клубника со сливками. Чёрт, да он же завидовал Нотту, как никогда до этого в жизни. Я идиот, как это вообще произошло? Мне подмешали что-то в еду? Блять, это невозможно, зачем я поцеловал грёбанную Грейнджер? Она ведь никакая. Нет, я сделал это назло Тео, да, я хотел его позлить. Доказать, что он ничем не лучше. — Отпусти! — девушка наконец пришла в себя и оттолкнула Драко, вкладывая в жест, как можно больше резкости, он не стал её удерживать силой. Ведь ему самому хотелось убежать и закрыться где-нибудь в подземелье, чтобы понять, какого хрена он творит. — Что, Грейнджер, этот слизеринец тебе не по вкусу? — крикнул Малфой девушке вслед, которая уже бежала прочь. Очередная порция самого сладкого яда специально для Гермионы Грейнджер. Сколько же шума они наделали в коридоре. — Ты придурок, Малфой, не приближайся ко мне! — также громко крикнула Гермиона, не заботясь о том, что их может поймать Филч или кто-то похуже. Гриффиндорка бежала так быстро, словно за ней гнался Василиск. Жаль, что убежать от своих мыслей было не так легко. Её трясло, как в зимний морозный день, а в ушах не унимался предательский звон. Как это произошло? Он ведь сам меня поцеловал, верно? А я его не оттолкнула? Я ответила? Гермиона, ты, спятила? Нет, этого просто не может быть. Он застал меня врасплох, да и вообще удерживал за руку. Оправдывая произошедшее подобными суждениями, она добралась до Башни старост. С каждым шагом убеждаясь, что всё это было враньё. И она в самом деле ответила на поцелуй Драко Малфою, ровно после того, как бежала вдогонку за другим парнем. Тело отдавало неприятной дрожью, Гермиона не могла найти точку отправления своего помешательства. Ведь это было так непохоже на неё. Возможно то, что Тео всё же ушёл слишком быстро, было спасением для золотой девочки, которая совершенно запуталась в собственном я. Гермиона уже собралась благодарить вселенную за то, что позволила ей избежать контакта со своим соседом, который вероятнее уже закрылся в своей спальне, пока не прошла через портрет. Брюнет сидел на диване в гостиной в характерной для себя позе: лодыжка левой ноги покоилась на коленке правой. Тео закинул голову назад, внимательно изучая потолок, желая переместиться в другую точку планеты. Гриффиндорка сразу почувствовала горьковато-цитрусовый запах сигареты. Позже она выскажет ему за курение в Башне, но это будет потом, ведь сейчас девушка мечтала лишь о том, чтобы проскользнуть к себе незамеченной. Губы всё ещё горели воспоминанием от поцелуя с другим. — Грейнджер, я повёлся на провокацию и сделал глупость, я знаю это, — начал было Тео, затушив окурок в пепельницу, он встал с дивана и приблизился к Гермионе, которая теперь окончательно запуталась. — Тео, нет, это я была не права, я должна объясниться с тобой и… — но она не успела закончить фразу, так как ласковые привычные губы прервали поток речи. Это был жадный собственнический поцелуй, наполненный ревностью и ненавистью к обстоятельствам. Брюнет запустил ладонь в мягкие каштановые волосы и сжал их на затылке, тем самым прижимая Грейнджер ещё ближе к себе. Он скользнул языком по нижней губе и оттянул её зубами, срывая растерянный стон Гермионы. — Я повёлся на комедию Малфоя, и целый день злился на тебя вместо того, чтобы просто послушать и не быть таким упрямым, — его полоумный шёпот разрезал пространство, словно исповедь грешника в церкви. С каждым словом он был всё ближе к ней, и всё дальше от собственной гордыни. Всё было предельно просто, оказавшись рядом с Грейнджер и Малфоем, Тео заметил между ними какую-то недосказанность, взволнованность и невероятное сексуальное напряжение. В этот момент на него словно вылили ушат воды. Гермиона Грейнджер не та девушка, которая будет таскаться за ним, обивая пороги, нет, она скорее хлопнет дверью перед его носом. Нотт признался себе, что готов поступиться самым дорогим, собственной гордостью, лишь бы заполучить себе такой ценный экспонат. — Не говори ничего, это моя вина. Я не должна была давать тебе повод для ревности, просто мы не обсуждали наш статус и… — тараторила Гермиона, пока проворные пальцы расстёгивали пуговицы на её блузке одну за одной. Ловкими движениями Тео добрался до крючков лифчика и за секунду распрощался с ним, жадно оглядывая миниатюрную грудь, — Тео, подожди… — задушено прошептала гриффиндорка, которая теперь была прижата спиной к стене, обнажённая по пояс. Это не помогало собраться с мыслями. Дальше произошло то, чего Гермиона совсем не ожидала открыть для себя в этот вечер. Её тёплые карамельные глаза столкнулись с его морскими, в которых читалось восхищение и необходимость быть рядом. Тео смотрел на неё с таким желанием, как никто раньше. — Ты боишься? Мы можем остановиться. Я не сделаю тебе больно, не волнуйся, — засуетился брюнет, отходя на шаг, замечая смятение на лице подруги. — Нет, я, я, просто мне некомфортно стоять здесь без верха, да и ты так смотришь… — начала было бубнить Гермиона, избегая ключевой причины своих колебаний. Тео, он был так близко, ей хотелось трогать и ощущать каждый сантиметр его спортивного тела, покрытого шрамами, изучать, целовать, кусать. Только совесть, которая всегда имела свойство обостряться, не давала девушке отпустить себя и утонуть в этом море. Холодные, голубые глаза, то и дело возникали в голове, вперемешку с тем, как руки другого нежно поглаживали и сжимали хрупкие плечи. — Расслабься, Грейнджер, я уже говорил тебе, что ты очень красивая, клянусь. Я буду повторять тебе это до тех пор, пока ты, наконец, не поверишь, — Нотт осторожно огладил горячую кожу женских плеч и оставил лёгкий поцелуй за ушком. Гермиона не узнавала саму себя, то, что творилось с ней рядом с Теодором вряд ли можно назвать чем-то здоровым. Одним резким движением она притянула его к себе за кудрявую шевелюру, накрывая губы страстным поцелуем. Тео, хоть и опешил от такого поворота событий, но не растерялся, мгновенно подхватив девушку под пятую точку, заставляя обвить его торс ногами. Он прижимался к её голой груди, ощущая горошины возбужденных сосков, что так призывно тёрлись о его майку. Нотт жадно целовал такие манящие губы, то и дело прикусывая и зализывая нижнюю. Его язык беспардонно изучал рот Гермионы, периодически опускаясь к ключицам. — Тео, я хочу этого, — прошептала Гермиона, разрывая поцелуй. Она осторожно тёрлась о его колом стоящий член. А Нотт просто молил Салазара дать ему побольше терпения, чтобы не кончить в штаны рядом с этой гриффиндорской девчонкой. — Чего ты хочешь, солнце? Скажи мне, — в эту минуту он выглядел, как самый настоящий змей-искуситель, поглядывая на свою жертву бездонными синими глазами. Он упёр её в стену, продолжая поддерживать за попу рукой, пока вторая ладонь совершенно по-хозяйски изучала миниатюрную грудь. Гермиона охнула, когда тонкие длинные пальцы чуть сильнее сжали сосок, и реальность стала возвращаться. Девушка вздрогнула, желая прикрыть собственную наготу, — Грейнджер, клянусь, если ты не прекратишь стесняться, я свяжу тебя абсолютно голую, и буду изучать тебя целый день, словно под микроскопом, — такое угрожающее и одновременно заманчивое заявление расслабило Гермиону, поскольку параллельно Тео успел добраться до застёжки её джинсов.  — Тео… — тягучее желание растекалось буквально по каждой клетке. Она никогда не испытывала подобного ранее, ей хотелось быть как можно ближе. — Я не слышу, Грейнджер, чего ты хочешь? — конечно же он знал, но вместо того, чтобы просто дать ей желаемое, Тео предпочитал сладкую пытку, которую тестировал и на себе тоже. Нотт сделал пару шагов назад, укладывая Грейнджер на кожаный диван, параллельно подкладывая подушки ей под голову. Он склонился сверху, осыпая влажными поцелуями шею, спускаясь ниже, облизывая каждую грудь по очереди, попеременно нежно массируя рукой. Воспользовавшись моментом, когда Гермиона выгнулась от очередного пощипывания сосков, Тео стянул с неё джинсы, оставляя в одних лишь мокрых насквозь трусиках. — Сними футболку, — простонала девушка, единственное на что ей хватило смелости в данную секунду. Тео ухмыльнулся фирменной улыбкой превосходства. — Как скажешь, моя принцесса, — он с наигранным послушанием стянул с себя майку, обнажая крепкий торс. Гермиона закусила губу, наслаждаясь увиденным зрелищем, пресс, идеально матовая смуглая кожа, рассечённая шрамами, — Что-нибудь ещё? — он опирался на колени, нависая сверху над Грейнджер, которая сейчас искренне хотела, чтобы в комнате оказалось побольше света, дабы разглядеть и запомнить его тело, — Можешь потрогать, — он взял её маленькую ладошку и переместил к себе на грудь, медленно проводя по торсу и ниже до полоски волос и ремню. Тео вздрогнул от прикосновения её руки несмотря на то, что сам направлял действия. Такая реакция выдала его с потрохами, и теперь шатенка уверенно привстала с постели, огибая крепкую мужскую шею и меняя их положение. — Да, можешь продолжать называть меня своей принцессой, — отозвалась Гермиона, которая теперь почувствовала себя увереннее, находясь прямиком сидящей сверху на нём. — А ты быстро освоилась, принцесса, — Тео обнажил зубы и руками прижал Гермиону ближе к себе, что теперь она максимально чувствовала его стояк. — Ты расскажешь мне про свои шрамы? — даже в этой ситуации огромный гриффиндорский мозг не мог полностью отключиться. — Ты правда спрашиваешь меня про шрамы, когда я так сильно хочу тебя трахнуть? — Тео нарочно поёрзал бёдрами, соприкасаясь с промежностью Грейнджер, — Не волнуйся, сегодня ничего не будет. И я расскажу тебе про шрамы, — Тео продолжал ласково поглаживать хрупкую спину, игнорируя вопросительно-недовольный взгляд. — Что? Но… ты же сказал? Почему? — не унималась Гермиона. — Ты ещё не готова. Поверь, я найду способ, как тебя развлечь. Только не сопротивляйся, — его губы сразу же нашли её, а язык нагло раздвинул их, вырисовывая собственные авторские узоры. Нотт встал с дивана, поднимая вместе с собой и девушку, которую в следующий момент усадил обратно на диван. Гермиона смотрела на него, как зачарованная. В нём была львиная грациозность и пугающая властность. — Что ты делаешь? — пискнула Гермиона, когда Тео встал перед ней на колени, раздвигая коленки. — Молчать и не сопротивляться, Грейнджер, иначе я правда применю Инкарцеро, — командующим тоном приказал брюнет, занимая наиболее удобную для себя позицию. О, да, он сидел в её ногах, как и предрекал Малфой часом ранее. В следующую секунду трусики валялись где-то в противоположной стороне комнаты. А полностью обнажённая Гермиона Грейнджер сидела на диване, сглатывая слюну и в панике наблюдая за Ноттом, который заботливо разводил её ноги, усаживаясь между. — Тео, я…— она попыталась отстраниться, но один пронзительный взгляд синих глаза буквально сбил её с толку. — Я знаю, Гермиона, не волнуйся. Просто маленькая шалость, — после этих слов он склонил голову, обхватывая её ляжки массивными руками и начал целовать оголённые бёдра. Даже от этих поцелуев она готова была кричать от удовольствия, даже не представляя, что её ждёт дальше. Тео провёл пальцами по нежным складкам, собирая влагу, а затем с дерзкой улыбкой облизал их, позже возвращая на прежнее место. Он плавно массировал клитор, позволяя Грейнджер привыкнуть к новым ощущениям, но по тому, как она двигалась навстречу его движениям сомневаться не пришлось. Он опустился ниже, убирая пальцы и передавая эстафету языку. Да, он определённо знал, как действовать здесь. Незамысловатые движения, осторожные неглубокие проникновения внутрь, чтобы не сделать больно. И вот, гриффиндорская принцесса извивается под его языком, цепляясь руками за кудрявые волосы.