***
Вероятно, чтение любовных романов о настоящих принцах, рыцарях, великих подвигах и безупречных принцессах сделали своё дело, поскольку стрела разочарования пронзила гриффиндорское сердце, когда Гермиона распахнула глаза и обнаружила рядом с собой не симпатичного слизеринца, а пустое место. Как говорится, если не хочешь разочаровываться, не спеши очаровываться. Пожалуй, это было самым подходящим девизом для этого октябрьского утра. Девушка приподнялась на локтях и ещё раз оглядела спальню, в которой оказалась спонтанной гостьей. Только сейчас она подметила хаос вокруг, но всё это выглядело так гармонично, словно хозяин комнаты разбрасывал вещи по каким-то секретным чертежам. Так, бежевый свитер, что валялся бесформенной тряпкой на стуле, был обвит магической гирляндой, где вместо диодов были зачарованные светлячки. Что было в голове у автора сей композиции, когда он наматывал новогоднюю гирлянду в октябре? Грейнджер ухмыльнулась, отвлекшись от своего одиночества лишь на мгновение, и опустила ноги на холодный тёмный паркет. Девушка поёжилась от неприятной боли, которая известила о своём присутствии при малейших перемещениях. Она расправила плечи, решительно настроившаяся покинуть спальню своего коллеги. Ей было неприятно думать о том, что Тео сбежал после их совместной ночи, но, с другой стороны, так она могла сбежать и не видеть морских глаз, в которых бы прочитала жалость. Видимо, всё было настолько плохо, что он позволил ей ретироваться незамеченной. Ощущая дрожь и покалывание в теле, когда уже пару шагов приблизили девушку к выходу, она резко обернулась, чтобы запечатлеть в памяти интерьер комнаты. Мятые простыни, беспорядок и воспоминания о прошлой ночи. Теплота мужских рук ещё предательски ощущалась на плечах, но Гермиона помотала головой, желая избавиться от назойливых мыслей, смахнула скупую слезу и вышла. Это явно не стоило рыданий. В конце концов, это опыт. Да, именно так Гермиона Грейнджер назвала свой первый секс. Гриффиндорка решила не церемониться с собой, и, приняв контрастный душ, выпив зелье, заглушающее воспоминания, она собралась на прогулку по школьному замку. Воскресенье, пустующие коридоры, наверняка все ещё спят после вчерашнего кутежа в честь Хеллоуина. Именно это и было нужно Гермионе, тишина и уединение, чтобы разложить всё по полочкам в своём гениальном мозгу. Она шагала по коридору, глядя лишь на свои кроссовки, и старалась не наступать на половые швы, что было неплохой игрой на концентрацию. — Гермиона! — окликнул голос, от чего девушка чуть было не запуталась в собственных ногах, увлечённая нехитрым занятием. Грейнджер округлила глаза, заметив в устрашающей близости смущенную физиономию Рональда. Сегодня она была несказанно рада оказаться кем угодно, кроме Гермионы Грейнджер. — Рон, — с какой-то досадой констатировала староста, рассматривая своего собеседника. Небритый и помятый. — Я думал, что только я один смог проснуться к завтраку после вчерашнего, — он как-то нелепо усмехнулся, и по старой привычке почесал затылок. Грейнджер совсем забыла про то, что вчера был какой-то праздник, который она вообще-то организовывала вместе с Ноттом в течение всего октября. События позднего вечера и ночи были настолько бурными, что затмили собой всё. Рон продолжал задумчивое изучение своей подруги, которая сегодня была сама не своя, то и дело натягивая рукава чёрной худи себе на ладони. — Да, отдохнули на славу, — Гермиона попыталась выдавить из себя что-то вроде улыбки. В конце концов, это была вполне сносная беседа. Только дрожь в ногах и ощущение брошенности подмывало на побег. — Ты рано ушла, верно? Вот бы ты всегда был таким внимательным, Рональд. — Да, у Макгонагалл были срочные дела ко мне, — они наконец сдвинулись с места и пошли на завтрак, проталкиваясь между младшекурсниками. Гермиона озиралась по сторонам, опасаясь увидеть косые взгляды в свою сторону, услышать перешёптывания. Нет, Тео не мог так со мной поступить. Даже, если он считает произошедшее ошибкой. В самом деле, все ученики, находившиеся в Большом зале, были заняты жарким обсуждением прошедшей вечеринки, либо сонно водили ложками над посудой. — Как тебе в роли старосты? Не надоело? — весь этот разговор был похож на какую-то шутку. Ведь эти двое слишком давно не оставались наедине в компании друг друга. — Рональд, секунду, — гриффиндорка остановилась и поставила ладонь между ними. Она пыталась подобрать правильные слова, но всё казалось чем-то неподходящим и грубым, — Я вижу, что ты что-то хочешь от меня. Давай не будем ходить вокруг да около. Я тебя слушаю, — она горделиво вздёрнула нос совершенно автоматически. Уизли немного стушевался от такой прямолинейности подруги, но тем не менее слегка подхватил её за локоть, увлекая за пустующий стол. Девушка поёжилась и постаралась, как можно скорее прекратить физический контакт. — Послушай, я не хочу тебя обидеть, но люди шушукаются насчёт тебя и Нотта, — Рон начал озираться по сторонам, как бы ища подтверждение своим словам, — Я обсуждал это с Гарри. Мы волнуемся за тебя, хотя оба понимаем, что всё это, — он сделал непонятный жест рукой, — Ты делаешь для того, чтобы сблизиться с хорьком, — Грейнджер заёрзала на скамейке, словно там кто-то потрудился рассыпать пачку канцелярских кнопок. Как же было горько осознавать, что даже в теории её самые близкие друзья не могут принять тот факт, что она влюбилась в слизеринца. Знали бы они, что она к тому же не считает Драко Малфоя идиотом. — Рональд, спасибо за беспокойство, но мне абсолютно наплевать на то, кто и что думает обо мне и людях из моего окружения, — она взяла кофейник в руки, стараясь не встречаться взглядом с другом, который находился в явном замешательстве. — Кхм, да. Так, значит, всё в порядке? — он заискивающе взглянул на Гермиону, стараясь найти хоть какое-то успокоение. На самом же деле ему хотелось выговориться, обсудить всё личное, без маскировки красивыми словами. Грейнджер кивнула и протянула другу кофейник, делая вид, что ничего не происходит, — А Малфой, — он понизил голос, — Малфой… ты общаешься с ним? — Вроде того, — Гермиона сделала жадный глоток, обжигая горло. Кофе был такой крепкий и горький, что хотелось зажмуриться, но она этого не сделала, как бы напоминая себе о том, что жизнь не всегда должна быть радужной и сладкой. — Я слышал, что он попал в лазарет, — Рональд, кажется, немного расслабился, внутренне всё ещё опасаясь, что Гермиона знает что-то о его новых отношениях с Лавандой. Да, ему было стыдно и неловко перед подругой. — Да, обстоятельства ещё выясняются, — Грейнджер внимательно смотрела, как Уизли доедает вторую вишнёвую слойку и одобрительно кивает на её сухие фразы, — Я расскажу вам с Гарри, если узнаю какие-то подробности, — она не стала упоминать, что во вчерашнем инциденте фигурировала метка. Иначе они бы снова заклеймили Малфоя, как самого молодого Пожирателя. — Это хорошо. Ничего удивительного, он и его семейка натворили столько дел, что я и сам бы огрел его чем-нибудь в коридоре, — Гермиона потёрла виски, стараясь притупить внутреннее желание вступиться за Драко. Это было бы слишком нетипично и подозрительно. — Спасибо за завтрак и компанию, Рональд, но мне уже пора. Увидимся позже, — она резко встала со скамейки, замечая краем глаза Дина Томаса, который стремительно двигался к ним, чтобы присоединиться к трапезе. — Но ты же ничего не съела! — возмутился Уизли, но удерживать не стал. — Хорошего дня! — это была последняя фраза, после которой Гермиона Грейнджер со скоростью истребителя покинула Большой зал. Не зная, куда себя деть и чем же занять, гриффиндорка следовала уже по знакомому маршруту. Она, то и дело обращалась к Вселенной с молитвой, чтобы не встретить кудрявую голову и искрящиеся синие глаза. И Вселенная была к ней благосклонна, Тео Нотт словно провалился сквозь землю. В библиотеке было пусто и умиротворяюще тихо. Грейнджер собрала растрепавшиеся волосы в высокий хвост, поздоровалась с мадам Пинс и проследовала к полкам, стараясь найти что-то о тёмной магии и символике, вроде меток Волан-де-Морта. Ей предстояло разобраться в этом вопросе, чтобы предоставить Макгонагалл хоть какие-то сведения. После часа бурного изучения фолиантов, Гермиона почувствовала удовлетворение. В изучении нового она была безупречной, умела находить нужную информацию, фильтровать прочитанное и бесподобно конспектировать. Кажется, по её конспектам можно отстроить мир заново, если безукоризненно следовать инструкциям. Теперь у неё на руках был готовый план действий и несколько задач, которые необходимо решить. Грейнджер ещё раз пробежалась по листку и собралась направиться на прямую в лазарет, чтобы проверить теории, которые удалось откопать. Когда ладонь легла на ручку двери библиотеки, она остановилась и вернулась обратно к книжным полкам, поражённая собственным порывом. Наверно, ему скучно лежать целый день в одиночестве. Пускай почитает что-то полезное. А что может быть интересно Драко Малфою? Пособие по сквернословию? Нет, здесь он профи, сам может книги издавать. Гермиона неуверенно переступала с ноги на ногу, словно первокурсница перед первым экзаменом, не решаясь зайти. Всё тело гудело, как заведённое от дурного предчувствия. А вдруг он неправильно поймет? Или ещё хуже, вдруг там Тео. Чёрт нет, это была плохая задумка. Только она не успела передумать и сбежать, поскольку мадам Помфри, как раз распахнула дверь, приглашая её войти. Как же не вовремя. Драко распахнул глаза, ощущая неприятное жжение в предплечье и зуд в глазах. Яркое солнце светило прямиком в лицо, заставляя поморщиться. — Грейнджер, что ты тут делаешь? — его голос был хриплым и наполненным усталостью, но кажется, он был рад видеть здесь обладательницу непослушных волос и таких пытливых карих глаз. — И тебе привет, Драко, — отшутилась она. Неизвестно, как долго она сидела на стуле около его постели и сверлила взглядом бледное лицо, на котором играли солнечные зайчики от оконной мозаики. — Ты пялилась на меня, пока я спал? — он выдал что-то похожее на ласковую улыбку и Грейнджер стушевалась. — Нет, извини, я только пришла, не хотела тебя беспокоить, — Гермиона вскочила на ноги, ей было неуютно и как-то стеснительно под натиском ледяных глаз. — Хватит суетиться, сядь, — он похлопал свободной рукой около себя на постели, приглашая её к себе, — Давай, не отказывай умирающему. — Мерлин, — выдохнула девушка, и всё-таки села к нему на кровать. Безусловно, они оба сейчас думали о том поцелуе, который произошёл именно в таком положении. Грейнджер практически провалилась в воспоминания, но один взгляд на перебинтованное предплечье, и она сразу же включилась в реальность. — Давай показывай, что ты мне там притащила? — он бесцеремонно потянулся к женской сумке, что совсем было непохоже на его аристократические замашки из прошлого. Драко изо всех сил старался быть весёлым и не подавать признаков ноющей боли. Зачем он это делал? Одному Мерлину известно. Кажется, теперь он пытался привлечь внимание Грейнджер всеми доступными и совсем ему нехарактерными способами. Его мысли не покидал их поцелуй, который ему безумно хотелось повторить. Малфой не называл это симпатией, он называл это соперничеством с Теодором Ноттом. — Твоё приподнятое настроение меня пугает. Кто ты, и что ты сделал с вечно недовольным Малфоем? — Грейнджер оживилась, замечая неподдельную заинтересованность блондина, который слегка приподнялся на локтях, дабы не походить на больного. Ему и так было тошно, что он лежит в кровати при Грейнджер, словно психопат в Мунго, к которому прислали лекаря. Показывать слабость — не унизительно, но не позволительно для Малфоев. Этот урок он усвоил очень хорошо. — Перестань ёрничать, ведьма. Я всё-таки жду, неизвестно сколько мне осталось жить, ты зря тратишь эти бесценные секунды, — он театрально схватился за сердце, изображая припадки конвульсии. Сейчас он и в самом деле был похож на обычного мальчишку с улицы, а не на парня, который решился принять метку в шестнадцать лет. — Вот, держи, я захватила тебе круассаны из кухни и кое-что для чтения, — Грейнджер слегка смутилась, замечая пытливый взгляд, изучающий обложку книги, которую она так тщательно выбирала получасом ранее. Ей хотелось сбежать из больничного крыла как можно скорее, ведь на фарфоровом лице играла полуулыбка, что была не знакома Гермионе до этой секунды. Гриффиндорка не понимала, чего ей ожидать от своего непредсказуемого собеседника, то ли он рассмеётся прямо ей в лицо, то ли обзовёт сумасшедшей. Да, она всё ещё ждала от него подлянки, несмотря на явное потепление между ними. Если то, что происходило между этими двумя, можно назвать потеплением. Спонтанные поцелуи и игнорирование последствий — потепление? Да, думаю да. — Ты запомнила, что я читал в тот день, когда мы сидели за одним столом? — Малфой блуждал глазами по стенам и потолку, лишь бы не наткнуться на пытливое выражение Грейнджер, которое являлось базовой эмоцией на девичьем лице. Он был польщён и напуган собственной реакцией. Внутри всё словно тщательно промазывали кисточкой с мёдом, от губ до самого сердца и ниже. Нет, так нельзя, нужно собраться, она просто испытывает ко мне жалость, как к своему ненаглядному Уизли. Драко поморщился от мыслей в собственном больном сознании. Новые эмоции по отношению к Грейнджер, которые он начинал испытывать, не приносили ему удовольствия, терзая изнутри надменным голосом Люциуса. Он верен Астории, она ему интересна. Не Грейнджер в своей нелепой маггловской одежде. Это перестаёт быть забавным ровно в тот момент, когда приходит осознание, что ты влип. — Да, не подумай ничего плохого, я не слежу за тобой, — неловко засмеялась Гермиона, покрываясь румянцем с головы до ног, ощущая холод длинных пальцев на своей коже, когда Малфой принял книгу из её руки, — Просто заметила. Я пролистала несколько страниц, и мне показалось это довольно интересным. Тема родовой древней магии одна из самых неизученных, а тебе, как наследнику Малфоев, наверно многое известно… — она замолчала, испугавшись, что может показаться навязчивой со своим любопытством, что обычно всегда брало верх. — Книга в самом деле занятная. Спасибо, Грейнджер, — его настроение будто резко изменилось с детской веселости до печали, и это не прошло мимо внимания гриффиндорки, что теперь недоверчиво поглядывала на парня из-под веера пушистых ресниц. Его что-то тревожило, это было очень заметно. Гермиона привстала с постели, на которой сидела раньше. — Ты в порядке? Я расстроила тебя? — выпалила девушка, пытаясь найти хоть какие-то пояснения таким переменам. Малфой в свою очередь осуществлял внутреннюю борьбу между тем, чтобы посоветовать Грейнджер убраться отсюда и попросить её побыть с ним ещё несколько часов. — Нет, расслабься, я просто задумался, — он хотел добавить что-то ещё, но предплечье свело режущей болью, которая накрыла так неожиданно, что Драко растерялся и машинально дотронулся до ноющего места, корчась от приступа. — Драко, тебе больно? — Грейнджер суетилась рядом словно курица-наседка, но это не помогало, а только заставляло Малфоя чувствовать собственную уязвимость. Он так старательно сжимал зубы, чтобы не нарычать на неё и не сказать что-нибудь мерзкое. Тело билось в конвульсиях, перекатываясь с одной половины кровати на другую. — Тебе лучше уйти. Со мной всё хорошо, сейчас отпустит, — хотел бы он верить в правдивость этих слов. Бинты, что покрывали руку, начали обугливаться прямо на глазах студентов, обнажая уродливую тёмную метку, от чего становилась поистине жутко. — Тише, я наложу охлаждающие чары, — Грейнджер смахнула пряди волос с лица, что загораживали полный обзор и ловким движением достала свою палочку, что уже, кажется, потрескивала от нетерпения, чувствуя напряжение своей хозяйки. Несмотря на сопротивления, которые слизеринец продолжал оказывать, несколько умелых взмахов, и волна холода окатила руку от локтя до кончиков пальцев. Конечно, заклинание не возымело такого эффекта, как ожидала Грейнджер, но хотя бы приостановило сгорание несчастных бинтов. — Ты заморозила мне руку, — выдохнул Драко, когда жгучая боль начала отступать, возвращая парню дар сарказма и язвительности. По его лицу катились капли холодного пота, что выдавало силу неприятных ощущений. — Надо было заморозить тебе ещё и язык, — выдохнула Гермиона, когда заметила положительное действие произведённых ею махинаций. Ему стало легче, — Где твоя палочка? Нужно положить её рядом на случай, когда ты один в палате, — она была готова начать рыться в его прикроватной тумбочке, но крепкая рука перехватила девичий локоть, потягивая гриффиндорку. Она не устояла на ногах от такого настойчивого жеста и буквально навалилась на Драко сверху. — Я говорил тебе, что не ношу с собой палочку, — ответ на эту реплику останется неизвестным, поскольку холодные губы сразу же накрыли тёплые, завлекая в поцелуй. Да, он снова поцеловал её, сам. Конечно, позднее он назовёт это послебредовым симптомом, но пока ощущение её клубничного дыхания и нежных движений языка казались самым прекрасным и жизненно необходимым лекарством. Малфой приподнялся на локтях и запустил ладонь в её кудрявую шевелюру, поражаясь мягкостью на вид таких непослушных волос, они были словно облако, но никак не гнездо. Он с жадностью врывался в её рот, ловя вздохи возмущения и нерешительные попытки отстраниться. — Перестань спасать меня, Грейнджер, — прошептал он, отстраняясь, чтобы набрать воздуха в лёгкие. Они дотрагивались лбами друг до друга, изучая каждую морщинку или несовершенство кожи. Ему нравилось видеть эмоцию шока на аккуратном личике, что испуганно изучало его в ответ. В её карамельных глазах роились мысли, которые можно было разглядеть невооруженным взглядом. — Я переспала с Тео, — выпалила Гермиона, которая сама от себя не ожидала подобной искренности с Драко Малфоем. Ей хотелось целовать его губы, чувствовать его холод, что так контрастировал с её жаром, которым покрывалось всё тело от его сомневающихся прикосновений. Грейнджер чувствовала то сомнение, с которым Малфой дотрагивался до неё, словно боясь обжечься, он боялся не меньше, чем она сама. Это не было похоже на то, что было между ней и Теодором, не было наполнено той животной страстью, скорее это было похоже на страх и боль, которую они выплёскивали друг на друга. Драко сдержал лицо, игнорируя то, что она только что сказала. Хотя внутри всё клокотало от накатившей ревности. Гермиона не его собственность, она девушка Теодора Нотта, чего следовало ожидать? Только он не понял, почему это признание не вызывало в нём отвращение? Зависть. Он чувствовал зависть. — Я рад, Грейнджер. К чему мне эта новость? Или ты хочешь, чтобы я написал о вас заметку в школьную газету? — вот он, Драко Малфой во всей красе. Прежняя колкость и агрессивность, присущая большинству представителей его факультета. Грейнджер попятилась назад, переставая опираться на него, как это было до этого. Теперь она чувствовала себя максимально нелепо. Не каждый день признаешься после поцелуя с одним о том, что переспала с другим. — Я пойду. У нас сегодня первый день наказания в библиотеке. Ты, конечно же, освобождён по состоянию здоровья. Я занесу тебе твою палочку позднее, — то, как она бежала от больничного крыла до собственной спальни в Башне старост, Гермиона не вспомнит, потому что в голове был такой кавардак, что маршрут составлялся на основе мышечной памяти. Её било мелкой дрожью от осознания того, какую же кашу она заварила. Гриффиндорка рухнула на свою постель и зажмурилась, за последние сутки произошло слишком много всего, первый секс и два поцелуя с Драко Малфоем. Это не то, что может выдержать здоровая психика, а уж тем более её психика. В висках предательски ныло, от чего вздремнуть не представлялось возможным. К тому же, Грейнджер продолжала ворочаться в постели, пытаясь дать логическое объяснение происходящему в её жизни. Она не могла понять и вспомнить, как и зачем она начала общаться с Малфоем, и это тревожило её больше всего. Догадка, подкравшаяся из-за спины, шептала её на ухо, что всё дело в зельях, которая она принимает. Нет, я же не сошла с ума, чтобы страдать провалами в памяти. Точно нет. Грейнджер отбросила эти мысли прочь, переключая собственное внимание на флорариум, где во всю резвился её полосатый котёнок. Конечно, нельзя игнорировать её неподдельную заинтересованность в двух слизеринцах, что так плотно засели в её сознании, но как трезво оценивать это? Она влюбилась в обоих? Нет, точно нет. Это просто невозможно. Она же Гермиона Грейнджер, пример для подражания, девушка, которая всегда поступает правильно и по совести. Не та девушка, которая встречается параллельно с двумя. Ещё и это чёртово наказание в библиотеке. Как бы Гермиона не хотела не пересекаться с Тео Ноттом, судьба сама подкидывала случаи неизбежности этой встречи. Спасибо Мерлину, что сейчас он был в Слизеринской гостиной. Вот в чём польза значков старост, помогают избегать друг друга. До вечера оставалось несколько часов, чтобы справиться с собственной бесхребетностью и с гордым видом пойти разбирать свитки. Именно с этой мыслью Грейнджер всё-таки уснула, даже не подозревая, что Тео, также, как и она сама, изучал их значок в течение дня. После её утреннего побега из спальни, Нотт места себе не находил, терзаясь различными теориями, где Грейнджер утащил Василиск. Иначе он не мог поверить, что какая-либо девушка добровольно ушла из его кровати. Сначала он ходил по Башне старост туда-сюда, проклиная себя за то, что отлучился за завтраком для них двоих. Ведь именно этот промежуток времени Грейнджер использовала для бегства. Затем, Нотт занимался самоанализом, что могло пойти не так, например, она жалела или стыдилась того, что снизошла до слизеринца, сына Пожирателя. Затем он пялился в значок, что сообщал о том, что объект его мыслей ошивается в лазарете возле Малфоя, припоминая их поцелуй. Он расколотил кружку на их общей кухне, а затем разбил кулак об стену, которая казалась помягче, чем на самом деле. Когда я стал таким слабаком и мямлей? Ещё не хватало страдать по какой-то сопливой девчонке. Очнись, Нотт, ты не в любовной книжке, где все едят пирожные и упиваются совершенством друг друга. Пока ты здесь пускаешь слюни, твоя драгоценная Грейнджер во всю трётся около твоего лучшего друга в лазарете. Просто волшебно, нет, просто ахуительно. Залечив раны на кровоточащей руке, и починив то, что разрушил ранее коротким «Репаро», Теодор Нотт покинул Башню старост, чтобы спуститься в подземелья и надраться до полусмерти с Забини или с кем придётся. Он был не просто зол, его эго было задето. Мужчины так уязвимы, когда женщины предпочитают другого. Жаль, что они никогда этого не признают.***
Гермиона в ужасе распахнула глаза, она не помнила, как провалилась в сон. Такая рассеянность начинала серьёзно тревожить гриффиндорку, ведь не каждый день замечаешь, что собственное сознание не поддаётся контролю. Девушка недоверчиво взяла пузырёк зелья с прикроватной тумбочки и прокрутила его в пальцах, не отрывая голову от мягкой подушки. Зелье, притупляющее воспоминания, так гласила этикетка. Гермиона чётко помнила тот день, когда Падма Патил посоветовала ей данное зелье от ночных кошмаров. Кажется, в аптеке у Грейнджер потребовали рецепт, но разглядев лицо девушки, которым теперь пестрили все газеты, заветная колбочка была отпущена без лишних вопросов. Одному Мерлину известно, на что насмотрелись эти дети, которые теперь обращаются к колдомедицине по разным причинам. Лучше так, чем в Мунго. Грейнджер знала, что это зелье не стоит принимать чаще, чем раз в неделю, но тот эффект, эйфория радости и детская беззаботность, которую вызывал напиток, так и подмывали всё чаще к нему возвращаться. Именно так Гермиона перестала отслеживать частоту приёмов лекарства, но зато нормализовала свою жизнь, как ей казалось. Только сейчас гриффиндорка решила, что нужно сделать перерыв, дабы исключить те синдромы, что она сама за собой заметила, из финального заключения. Она присела на кровати и оглядела свою спальню, которую озаряли лучи закатного солнца. Кажется, она проспала несколько часов, что скорее было плюсом, нежели недостатком в текущей ситуации. Гермиона почувствовала, что немного успокоилась и теперь могла трезво рассуждать и оценивать свои взаимоотношения. Да, верно, она в самом деле испытывает чувства к обоим слизеринцам. И, если чувства к Тео, Грейнджер приняла как что-то вполне естественное и вполне допустимое, то чувства к Малфою были не просто неправильными, а должны были быть запрещены на законодательном уровне. Какая же я дура. Нужно поговорить с обоими, пока это не вышло за рамки. Хотя, кажется, куда хуже? Нет, хуже будет, если обо всём этом узнает Гарри и Рон. Гермиона содрогнулась, вырисовывая в собственных мыслях, где её друзья осуждающе смотрят на неё, словно она перешла на сторону Волан-де-Морта. В принципе, по ощущениям было даже хуже. Нет, они точно этого не смогут понять. Я сама не понимаю, надо разобраться. И чем быстрее, тем лучше для всех. Быть в неопределённости раздражало Гермиону больше всего, это было не в её правилах. Точность, конкретика, ясность. Три кита на которых базировалась эмоциональная стабильность Гермионы Грейнджер. Шатенка встала с постели и направилась к шкафу, чтобы переодеться во что-то из своего скромного гардероба. Её не на шутку тревожил тот факт, что она стала крайне мало времени проводить со своими друзьями, а точнее придумывать себе и своему вранью бесконечные оправдания. Грейнджер выдохнула, стараясь не накручивать себя ещё больше, она мысленно пообещала, что как только разберётся в себе, сразу же откроет истину друзьям. Это немного облегчило совестливые терзания, поэтому она уже более бодро натянула колготки в комбинации с гетрами, юбку и достаточно объёмный свитер, который при желании можно было бы натянуть и на Хагрида. Грейнджер шагала по коридору, словно воин, собравшийся на решающую битву, её немного потряхивало от мыслей о предстоящих событиях этого воскресного вечера. Голод сковывал желудок, но она не смогла заставить себя съесть ничего больше, чем хлебная корочка, и теперь отважно следовала в подземелья. Кажется, Гермиона решила выжать из себя максимум в этот день. Она ведь сказала Драко, что принесёт его палочку, несмотря на свой позорный побег. А гриффиндорка не имела привычки бросать слова на ветер. Она решила, что на правах старосты школы, вполне может позволить себе зайти в гостиную Слизерина, а уж тем более в мужскую спальню. Возможно, с моральной точки зрения это было не совсем корректно, но Драко не говорил, что против, когда она сообщила о своих намерениях. Набрав уверенный темп, Гермиона приближалась к своей цели, игнорируя шёпот портретов о том, что гриффиндорка идёт по направлению к чужой гостиной. Она полностью погрузилась в звук постукивания собственной обуви так глубокого, что не сразу поняла, что её остановили. — Гермиона, привет, давно тебя не видел, — Римус Люпин стоял ровно напротив и обеспокоенно разглядывал ученицу, которая тряслась, как осиновый листок, — Ты в порядке? — на его лице отразилась нескрываемая тревога. Как можно было не напрягаться, если один из легендарной троицы начинал выглядеть подозрительным? — Привет! Да, всё отлично, Римус, спасибо. Извини, я просто задумалась, очень много дел. Обязанности старосты, подготовка к экзаменам, — соврала Грейнджер и только сейчас поняла, что в это воскресенье она практически проигнорировала все дела, которые записала себе в планере в начале недели. — Неужели? Выглядишь так, словно собралась заявиться в Гринготтс, — Люпин сощурился и начал говорить на тон тише, несмотря на то, что в коридоре никого не было кроме них, — Что-то с Малфоем? — Гермиону поразило словно молнией, она подумала, что не сможет сдвинуться с места. — Что может быть с Малфоем? — она паниковала, искренне недоумевая, почему Римус интересуется у неё. Мозг напряжённо перебирал всевозможные варианты, чтобы сложить логическую мозаику. Может по Хогвартсу поползли слухи? Тем временем, Люпин сам не мог разгадать нетипичную реакцию гриффиндорки. Точно! Гермиону осенило. Наверняка, Макгонагалл рассказала преподавателям об инциденте, что произошёл на Астрономической башне, и конечно, оповестила, что поручила Грейнджер понаблюдать за сокурсником. Девушка немного расслабилась. — Гермиона, ты точно в норме? — мужчина задумчиво почесал слегка отросшую щетину и наклонился ближе, чтобы услышать ответ. — Да, конечно. Драко в порядке. Я, как раз иду в гостиную Слизерина, чтобы забрать его палочку. — Ты несёшь Малфою палочку? — теперь Люпин не на шутку запутался. Он ждал, что Грейнджер сообщит ему хоть какую-то информацию о своих успехах в общении, возможно новые сведения, хоть что-то. Она же выглядела так, словно вовсе не понимает о чём речь. — Да. Извини, не могу задерживаться, потом я тороплюсь в библиотеку, — и Грейнджер ринулась дальше, практически бегом. Её не покидало чувство, что она что-то упускает, но она никак не могла понять что. Что с ней происходит? Искать ответ на этот вопрос не представлялось возможности, ведь она вскоре оказалась в незнакомой гостиной, в которой когда-то уже побывали её лучшие друзья под оборотным зельем. Как было обидно тогда не попасть с ними, а сидеть с кошачьей мордой в туалете. Зато теперь, когда она деловито показала значок старосты, и портрет без вопросов пропустил её, Грейнджер почувствовала приятную дрожь. Стоит ли сказать, как все были ошарашены, увидев в родном логове ярую гриффиндорку? — Какого хрена? — выругалась Паркинсон, которая разлеглась в кресле и лениво мотала ногой из стороны в сторону. Она выглядела измотанной, но всё такой же утонченной и привлекательной. Кажется, она мучалась от похмелья после вчерашней вечеринки. Гермиона старалась не подавать виду, но с удовольствием рассматривала детали мрачного слизеринского интерьера. Неудивительно, что большинство представителей факультета были такими томными и недовольными, здесь практически не было солнечного света, что не возмещали даже яркие бирюзовые оттенки. Отлично, хоть одно знакомое лицо, и спасибо, что это не Нотт. — Привет, Пэнси, — Гермиона подошла ближе, не желая быть услышанной всеми студентами, что там находились, — Мне нужна твоя помощь, — ещё тише повторила Грейнджер, замечая зажёгшийся огонёк любопытства в голубых глазах. — Пойдём, — брюнетка вскочила на ноги и оттащила Грейнджер за локоть к стеллажам. Она была крайне серьёзна и не собиралась злорадствовать, хоть и испытывала некий дискомфорт от факта, что в их гостиную так бесстыдно вломились. Не каждый день к ней приходила гриффиндорская принцесса, ещё и с таким заявлением. В голове сразу же возникли мысли о родителях. Их поймали и придадут суду? — Говори же, что-то с моими родителями? — уже более настойчиво потребовала Пэнси. — О, нет, прости, если заставила тебя волноваться, — Гермиона и подумать не могла, что её обращение возымеет такой эффект, — Это насчёт Малфоя. Мне нужна мужская спальня и его прикроватная тумбочка, — сосредоточенность не сходила с точёного личика. — Что натворил этот идиот? Я не видела его уже больше суток, где его носит? Что вообще происходит, то Малфой пропадает, то Нотт ведёт себя, как обезумевший кретин? — Грейнджер пропустила последнюю реплику мимо ушей, внимательно изучая собственные туфли. — Малфой в больничном крыле, но об этом нельзя знать всем, — уже шёпотом добавила Гермиона, — Он в порядке. Прости, но я не могу сообщить деталей. Думаю, он сам поделится с тобой, если посчитает нужным. Я думаю, ты можешь посетить его перед отбоем, — голубые глаза продолжали шокировано рассматривать собеседницу. Паркинсон не знала, можно ли верить Грейнджер, или она просто ударилась головой и теперь несёт чушь. — Он точно в порядке? Только честно, — несмотря на то, что Драко был настоящим засранцем, Пэнси действительно волновалась за него. От внимания Гермионы это также не ускользнуло. У Драко были настоящие друзья? — Да, он в норме, насколько это возможно. — Какая помощь нужна? — Мне нужна его палочка. Малфой не против, — здесь Пэнси не просто удивилась, ведь это уже был не первый раз, когда она замечала, что между Грейнджер и Малфоем что-то происходит, — Я отнесу ему в больничное крыло, на всякий случай. Для безопасности, — пояснила гриффиндорка, опасаясь, что её могут заподозрить в лукавстве. На удивление Пэнси Паркинсон оказалась вполне себе сговорчивой, и вскоре вместе с Гермионой, с присущей живостью рылась в вещах Драко. Он бы убил обеих, если бы это увидел. Чего там только не было, огневиски, дорогие запонки, инкрустированные сапфирами часы, книги о древних рунах, и многое другое, что Гермиона не собиралась разглядывать. Заполучив необходимые трофей, девушки покинули мужскую спальню. Гермиона всё ещё находилась под впечатлением от Пэнси Паркинсон, конечно, она слышала раньше от Джинни, что эта жгучая брюнетка держит за яйца практически всю часть мужской половины Слизерина, но, чтобы настолько… Грейнджер была поражена, когда увидела, как парни покинули свою комнату без слов, как только Пэнси зашла и бросила один короткий взгляд. Было в ней что-то завораживающее, чему Гермиона немного позавидовала. Жаль, но ликование продлилось недолго, потому что выходя из комнаты, они практически лоб в лоб столкнулись с Забини и Ноттом, который в ту секунду был похож скорее на полуживое тело. Гермиона не готова была встретиться с последним раньше намеченного наказания в библиотеке, нет, это было слишком рано. Да ещё и в змеином логове. Годрик, сохрани её. — Пэнс, милая, ты начала водить особенно любопытных гриффиндорцев к нам на экскурсию за галлеоны? — Забини был польщён присутствием нежданной гостьи, которая теперь мысленно искала пути отступления. Последние несколько часов они с Ноттом провели в женской спальне Когтеврана, воспользовавшись привилегиями значка старосты школы. Не сказать, что это было плохо или скучно, но грустная рожа Нотта не добавляла веселья. Блейз всё ещё пытался сложить пазл происходящего, но исчезновение блондинистого друга и молчаливость кудрявого этому явно не способствовали. — Почти угадал, хочу показать всему Хогвартсу твои вонючие носки, которые мы скоро будем изучать у Флитвика, как новый вид живого, — съязвила Паркинсон, прихватывая Грейнджер за руку, чтобы протащить вперёд. Она не собиралась вступать в полемику с друзьями, и уж тем более участвовать в викторине с уточняющими вопросами от Блейза. Тео, который только сейчас ясно осознал, кто именно перед ним находится, знатно разомлел. — Это же моя соседка, — довольно протянул брюнет, переставая опираться на друга и потягиваясь вперёд, чтобы ухватить Гермиону за талию, — Ну, привет, дорогуша, — его голос звучал так нежно и ласково, несмотря на явную напускную вежливость, которую он старательно изображал. Снова паясничаешь, Тео. — Привет, — нарочито безразлично бросила Грейнджер, хотя внутри сердце кровью обливалось от отчаяния. Ей хотелось обнять его, спросить почему он так бесстыдно сбежал утром, в то же время, ей хотелось дать ему пощечину по идентичной причине, — Спасибо за помощь, Пэнси. Я пришлю тебе патронус, если будут какие-то изменения, — Гермиона хотела побыстрее убраться отсюда, по коже, то и дело пробегали мурашки. Паркинсон отошла в сторону, давая возможность скрыться, не контактируя близко с Забини и Ноттом. Скорей бы уйти. Тео в таком состоянии явно не пойдет в библиотеку, а может это и к лучшему, так даже спокойней. Он снова напился, какое-то нездоровое пристрастие. Неужели прошлая ночь была настолько ужасной, что ему пришлось накидаться, чтобы это забыть? — Эй, не торопись! — крикнул Тео так громко, что все ученики, находящиеся в радиусе четырёх метров, обернулись. — Отвали от неё, иди спать, — фыркнула Пэнси. Её бесило, когда мужчины начинали вести себя, словно безмозглые тролли уже после капли алкоголя. — Не лезь, подруга, — у Тео заплетался язык, но это не помешало ему выбраться из крепкой хватки мулата и ринуться прямиком за Грейнджер, которая старалась не оборачиваться, — Эй, не беги так быстро, нам же вместе надо в библиотеку. Он снова устроил потрясающее шоу, привлекая всеобщее внимание. Да, Тео Нотт любил внимание и женщин. — Тео, тебе лучше остаться здесь или отправиться в Башню старост, — шикнула Гермиона, приближаясь к выходу из гостиной. — Ты можешь командовать мной только в постели. А здесь уж я сам решу, куда и с кем я пойду, — от такого дерзкого и хамского ответа, Грейнджер ошарашено огляделась по сторонам, чтобы убедиться, что этот пьяный бред никто не слышал. — Что ты несёшь? — Грейнджер уже не на шутку злилась, а Тео похоже забавляло то, как гневно она топала по ступенькам и коридору по направлению в библиотеку, — Нотт, прошу тебя, не нужно идти в таком виде в библиотеку. Ты сделаешь себе только хуже. Представь, что скажет мадам Пинс, и какие тебя ждут последствия, — хотя Грейнджер опасалась того, что их отправят в архив, где больше их двоих никого не будет. — Моя принцесса, я обещаю вести себя хорошо, — он бесцеремонно чмокнул её в щёку и двинулся вперёд на опережение своей спутницы, не забыв перед этим потереть синие глаза, которые видели путь в альтернативной реальности. Мерлин, дай мне сил, чтобы пережить этот вечер и не убить этого беса. Грейнджер не знала, радоваться ей или плакать, но в этот раз её прозорливость оказалась как раз к месту. Мадам Пинс, подозрительно покосившись на Нотта, который ходил вокруг её стола кругами, словно игрушка, заведённая на ключик, и в самом деле отправила этих двоих в архив. — Ты был похож на идиота, зачем ты наворачивал круги около неё? — Гермиона правда злилась от такого беспечного поведения второго старосты. Это был так глупо и беспечно. Им повезло, что библиотекарша была достаточно рассеянной. — Я пытался её очаровать. Не надо осуждать, если нихрена не понимаешь во флирте, — Нотт споткнулся о коробку со свитками и грязно выругался. — Перестань ругаться, лучше сядь, ты только мешаешь, — обессиленно проговорила Гермиона, она бережно подняла разбросавшийся пергамента и достала палочку, чтобы процесс сортировки прошёл быстрее. Тео рассмеялся, уваливаясь на стул и запрокидывая кудрявую голову назад. — Как же смешно, Грейнджер! — Что тебя так развеселило, Тео? — Гермиона с опаской поглядывала на слизеринца, который был явно не в себе. Он раскачивался на обычном стуле так, словно это было кресло-качалка. Каждое раскачивание могло увенчаться либо сломанной мебельной ножкой, либо разбитым затылком. — А я всегда тебе мешаю, Грейнджер. Не замечала? Прекрасная тенденция, — он подмигнул и снова вернулся к раскачиванию из стороны в сторону. — Это неправда, перестань говорить бред, — ей хотелось приклеить этот грёбанный стул к полу клеящим заклинанием. — Да, что ты? Даже этим, сука, утром, после нашего первого раза, — он снова смеялся, но в этот раз как-то пугающе истерически, — Ты свалила. Дождалась пока я выйду, и свалила к Малфою, не так было? — Тео перешёл на крик, вскакивая со стула и подходя впритык к Грейнджер. Он был взбешён и взволнован одновременно. — Отойди и не кричи, — спокойно отреагировала девушка, выставляя ладонь вперёд, чтобы привести парня в чувства, хотя она сама была заведена не меньше. — Отвечай, нахрена ты сразу же сбежала к Малфою? Этот вопрос остался без ответа, поскольку ровно в эту секунду распахнулась дверь архива. Гермиона вздрогнула, испугавшись, что это мадам Пинс услышала их разговор и прибежала спасать Грейнджер. Она была не так далека от истины в своих догадках. — Проходите, мистер Малфой, — и библиотекарь закрыла дверь. — Ты должен лежать в больничном крыле! — возмутилась Гермиона, замечая неуверенную поступь блондина, что пробирался к ним вглубь стеллажей. — Тише, наказание общее. Я в состоянии разложить пару фолиантов, — совершенно спокойно ответил Малфой, делая вид, что не замечает нездоровое состояние друга. Тео трясло от злости, Драко посмел влезть даже в этот разговор, это переходило все границы. — Убирайся, — прорычал Нотт, — отворачиваясь от друга, загораживая собой Грейнджер, — Мы не договорили. — Успокойся, Ромео. Я не испытываю особого экстаза, находясь тут с вами, но это всё же лучше, чем валяться в койке. Дай пройти, — Малфой специально толкнул Тео плечом и подошёл к Грейнджер, забирая книги из её ладошек. В следующую секунду Гермиона не успела отреагировать, как Тео наложил запирающие чары на дверь. — Интересно, — спокойно ответил Драко на сие действие. В то время, как гриффиндорка внутренне вздрогнула, припоминая, что палочка Драко в её сумке, а её собственная на столе. — Что там тебе интересно, кретин? — Тео съедали противоречия. Он ещё не отделался от мысли, что мог потерять своего лучшего друга прошлой ночью, но также не мог забыть тот их поцелуй. Он подошёл ближе, еле удерживаясь от того, чтобы не врезать довольной роже блондина, который продолжал сохранять спокойствие. — Я тебя не оскорблял, но, если у тебя есть ко мне вопросы, то я их выслушаю, когда ты протрезвеешь и без Грейнджер. Ты напугал её, — Малфой кивнул в сторону девушки, которая скорее растерялась, и пыталась понять за кого из двоих она волнуется больше. За двоих. — Не надо тут играть в этикет, Малфой. Я знаю о вас, — это был удар под дых, ведь Драко не то, что был не готов признаться себе в этом, тем более с кем-то обсуждать. — Тебе надо лечиться, Нотт, у тебя паранойя. Грейнджер, советую держаться от него подальше, кажется, он наелся любовных конфет, — Малфой улыбнулся и бросил беззаботный взгляд голубых глаза в сторону шатенки. На самом же деле он был в ужасе от ситуации. Признаться, что он влюбился в Гермиону Грейнджер, как и его друг, было просто унизительно и непростительно для него. — Я видел ваш поцелуй. Что скажешь, Малфой? Этого не было? — блондин замолчал, не зная, чем парировать. Сказать, что это враньё уже не получится, — Молчишь? Признайся, что тебе надо от неё? Может ты и сейчас хочешь поцеловать её? — Тео, не нужно… — наконец подала голос Гермиона, которая слегка отошла от шока. — О, да ладно, детка. Давай, Малфой, целуй её! — Тео вновь достал палочку из кармана и направил на Грейнджер. Это было сумасшествие. Она ждала этот разговор с ними двумя, но точно не одновременно, и точно не в таком тоне. — Убери палочку, пока я не врезал тебе, — Драко отодвинулся так, чтобы закрыть Гермиону спиной. Неизвестно на что способен Нотт в таком состоянии. — Ой, защитник. Я сказал, целуй! Вы мне не сдались, — и он перестал тыкать палочкой в Малфоя, неожиданно направляя древко на самого себя, — Целуй! — Тео направил палочку на свой висок, от чего Грейнджер начала дрожать. Что он творит? Смуглое лицо было наполнено яростью, желваки играли, а синие глаза были практически чёрными. Позднее, вспоминая тот день, Тео не сможет понять, что послужило причиной такого приступа агрессии.