Оттепель

На следующий день Гермиона старалась не покидать Башню старост без особой надобности и тем более не попадаться никому на глаза. Вечеринка по случаю дня рождения Забини наделала не мало шума, слава Мерлину, что не те события, которые случились с Грейнджер после. Она догадывалась, какой переполох и объём сплетен породила выходка Тео, поцеловать её на глазах у всех было так безрассудно, но и осуждать слизеринца было сложно. Его обжигающие губы, и по-хозяйски расположенная рука на её талии, перед глазами шокированных однокурсников. Чего только люди не делают, когда испытывают реальные чувства. Тео влюблён в неё, теперь Гермиона в этом не сомневалась, и пыталась принять и переварить. Она уже достаточно разобралась в особенностях поведения Нотта, чтобы научиться различать то, что он делает спонтанно, а что совершает из холодного расчёта. К этому всё шло ровно до тех пор, пока жестокое стечение обстоятельств не свело её с Малфоем на пути. Казалось, что теперь, когда весь Хогвартс знает про её отношения, а она параллельно водит шашни с лучшим другом своего парня, единственным верным решением был переезд на другой континент. Грейнджер закусила губу и выругалась вслух на саму себя, она совершенно запуталась и теперь сверлила взглядом потолок своей спальни, будто бы там могло появиться какое-то решение. Прошлой ночью, после жаркого окончания дня в Больничном крыле, она кое-как добралась до своего жилища незамеченной, пока Драко продолжал сопеть на койке, на этот раз она улизнула первой, чтобы не испытывать неловкость от общества друг друга. А все люди после того, как видели друг друга голыми испытывают неловкость? Несмотря на то, что Малфой попытался остановить её от питья злополучного зелья, оказавшись наедине с собой, Грейнджер ощутила жёсткую необходимость взять передышку от себя самой и своих мыслей хотя бы на одну ночь. Однако, боясь такого необдуманного решения, она по пунктам расписала прошедшие несколько дней на листке бумаги и оставила под подушкой, чтобы наверняка найти страницу в случае очередных провалов в памяти. Глупый план, но это лучшее, что она смогла придумать, находясь ещё под градусом эльфийского вина. С треугольником пора было заканчивать. Да, её чертовски манило к Нотту, глаза которого напоминали ей о побережье, мягких волнах и тёплых весенних дня, но всё это перекрывал серый туман, от которого было некуда бежать. Её первый мужчина, первый, кто заметил в ней что-то большее, чем просто надёжного друга, талантливую ведьму и симпатичную гриффиндорку. Он заставил поверить её в собственную женственность, желанность. А теперь, когда он приблизился достаточно близко, она готовилась от него уйти. Избегать Тео казалось не таким уж и невозможным, несмотря на соседство. До обеда воскресенья Грейнджер сидела голодная, поскольку слышала мужские шаги за своей дверью. Затем она пыталась структурировать информацию в голове, чтобы подобрать верные слова, но всё казалось каким-то неправильным и всё ещё вызывало сомнения. Так, время перевалило за полночь, когда вся упаковка бубликов из Сладкого королевства была уничтожена, а желудок предательски призывал найти что-то посущественнее. Гермиона подошла к двери и прислушалась, кажется, Тео уже спал, значок старосты свидетельствовал о том, что он в Башне уже около трёх часов, а завтра у них первым уроком стояло ЗОТИ, нужно было выспаться. Как только она покинула своё укрытие и оказалась на лестничной площадке между их спальнями, её сковал животный ужас, ведь в нос ударил резкий запах табака. Это могло значить только одно. Тео лежал на кожаном диване, внимательно изучая ту самую площадку, где стояла Грейнджер и выпускал кольца дыма, не задумываясь о том, что может быть застуканным. Когда гриффиндорка увидела его расслабленную фигуру, все слова, что были заготовлены для этой беседы, куда-то испарились. Но никакой реакции на её появление не последовало, пока Гермиона на ватных ногах спускалась вниз по лестнице, Тео не сводил взгляд с какой-то незримой точки, даже сигарета в тонких мужских пальцах успела истлеть. Могло показаться, что кто-то наложил на него «Остолбеней». Приблизившись ближе, Грейнджер словно окатили ледяной водой, когда она заглянула в совершенно пустые глаза, в уголках которых, кажется, скопились слёзы. Он точно не спал, но выглядел так, словно увидел призрака. — Тео, ты в порядке? — она осторожно присела рядом с его ногами на край дивана и положила ладонь на согнутую коленку, стараясь не напугать задумавшегося парня. — В полном, — прошептал парень и стряхнул пепел прямо на ковёр. Только сейчас это вовсе не то, что тревожило гриффиндорку. — Что-то произошло? — она с трепетной нежностью погладила мужскую коленку, ожидая хоть какую-то реакцию. На Теодора было страшно смотреть, поскольку он выглядел сильно взволновано и даже смущённо. — Ничего, ты можешь спокойно идти куда шла, я тебе не помешаю, — ответил он и сделал глубокую затяжку, выкуривая сигарету до фильтра. — Скажи мне, что случилось, я правда волнуюсь за тебя, — Гермиона ещё раз попыталась заглянуть в синие глаза в поисках ответа, как раз в тот момент, когда Нотт переключил на неё внимание и теперь смотрел в лицо. — Мама… — по его щеке предательски скатилась слеза, но кажется парень даже этого не заметил, — Мне приснилась мама, Грейнджер. Я так давно просил её об этом, а она решила мне присниться именно сегодня, когда я задремал всего лишь на пару минут. Это так мало и так бесценно одновременно, — сердце рухнуло от такого искреннего и явно болезненного воспоминания. Девушка почувствовала разочарование в самой себе, ведь на мгновение она в самом деле решила, что такая кардинальная смена настроения может быть связана с ней. — Ты никогда не говорил о ней раньше, — гриффиндорка не знала, как подобрать слова, чтобы не спугнуть то, что только появилось на горизонте, его доверие. — Да, это не то, о чём я люблю говорить, — ухмыльнулся кудрявый и принял сидячую позу, затушив окурок и рукавом вытерев глаза от непрошенной влажности. Гермиона продолжала покусывать губы, не зная, как же выстроить этот сложный разговор. Она не видела Тео раньше таким уязвимым. — Что тебе снилось? — Мы разговаривали, она была невероятно красивой, совсем как в последний день, когда я видел её живой в нашем поместье. Я рассказывал ей про отца… Мой последний визит к нему в Азкабан, это было ужасно, кажется, он пытался шантажировать меня, но я даже не дослушал. Убежал, словно мальчишка, ослепленный гневом. Думаю, если бы она была жива, то непременно вправила бы мне мозги, сказала бы быть сильным или что в таких случаях говорят мамы своим сыновьям? — он нервно выудил ещё одну сигарету и жестом подкурил. — Ладно, извини, я не хочу об этом. Иначе ты подумаешь, что я свихнулся, — теперь Тео жалел, что попался ей на глаза в таком состоянии. Держать себя в руках было не так легко, как хотелось бы, быть сильным и весёлым для всех, когда тебе больно, не закрываться. — Я скучаю по маме, — вдруг начала девушка, слегка подавшись вперёд, чтобы приобнять парня, — Да, это не сравнимо с тем, что приходится проживать тебе… Но я часто вспоминаю её тёплые руки, как она гладила мои волосы и рассказывала истории о выдуманных странах… Знаешь, я пью зелья, которые облегчают эти воспоминания, но тот факт, что моя мама меня не помнит… Чувствуется так, будто меня нет в её жизни, а её в моей. — Моя мама говорила, что по ночам мои волосы укладывают в кудряшки пикси, и я в это верил, представляешь, — смуглое лицо озарила лёгкая улыбка с ямочками на щеках, Нотт поддался детским воспоминаниям, расспрашивать его было всё также страшно, слишком шаткое равновесие и больная тема. — Думаю, это вполне может быть правдой, мы всё-таки волшебники, а пикси действительно существуют, — поддержала Гермиона. — Ну, конечно, Грейнджер. А твоё лицо раскрашивают веснушками маленькие докси ровно за час до пробуждения, — и он шутливо подёргал её за щеку, — Это было так больно и так радостно одновременно, видеть её, разговаривать с ней, -Тео поднял глаза в потолок, стараясь не проронить слёз, — Ты знаешь, что с ней произошло, верно? — это было похоже на утверждение, ведь с детства Нотт привык слышать шушуканья о своей семье, повезло, что Поттер был более интересным и быстро стал центром внимания. — Не уверена… — Она пыталась уйти от моего отца, хоть и очень сильно любила его. Принимала его тёмную сторону, его худшие качества, но, когда появился на свет я, она всё-таки решилась. Да, она боялась за меня, боялась, что влияние отца сделает из меня жестокого человека…- Нотт замолчал, пока Гермиона задержала дыхание и протянула руку, чтобы взять сигарету из мужских пальцев и сделать затяжку. Горечь неприятно обожгла горло и гриффиндорка прокашлялась, заполняя неловкую паузу, — А мой отец, Салазар, он просто ужасный человек. Думаю, ты знаешь это не понаслышке, — парень горько рассмеялся и размял затёкшую шею. — Я видела его пару раз… — по телу пробежала неприятная дрожь от воспоминаний об этих жутких встречах. — Догадываюсь, Грейнджер. Так вот, однажды, мы с мамой всё-таки уехали… Во Францию, кажется. Честно, я плохо это помню, мне было не больше трёх лет, но мы точно ходили с ней к морю, слушали звуки волн, а после обеда она пекла мне апельсиновые тарталетки, пока я облизывал ложку с кремом, — ещё пару слезинок упали на ковёр. Гермиона сама была готова расплакаться от нахлынувшей волны эмоций, но она стойко держалась. — Что произошло? Отец отыскал вас? — голос предательски дрогнул. Каково это быть сыном Пожирателя смерти? Слышал ли Тео ласковые слова? Называл его папой? А Драко? — Нет, мы сами к нему вернулись. Однажды утром, я проснулся от того, что мама, лежавшая рядом на постели, стала задыхаться. Я чертовски перепугался, пытался её будить, но мама не реагировала. Тогда я выбросом стихийной магии вызвал домового эльфа, а дальше, всё как в тумане…- парень замолчал, пока перед глазами девушки проносились картинки пухлого кудрявого карапуза, в панике пытающимся помочь своей маме. Как жестока бывает судьба, — Этот день я очень плохо помню, но потом, когда я стал взрослее, стал больше читать из домашней библиотеки, картина прояснилась. Мама заболела не просто так… Я не смог её спасти, Грейнджер. — Ты был совсем маленьким, Тео… Это было какое-то заклятие? — предположила девушка, ей было чертовски больно смотреть в его синие глаза, наполненные чувством вины. А Тео гадал, кому ещё до этого он рассказывал самое сокровенное, что терзало его годами. Грейнджер мучала совесть, она хотела знать истину, но не хотела лезть к парню в душу. К парню, которого собиралась бросить сегодня. — Ты слышала что-нибудь о связи мужа и жены в чистокровных семьях? — Нет, — не было смысла врать. Несмотря на свою любознательность, неограниченный доступ к информации о чистокровных волшебниках был только у самих чистокровных, но семейство Уизли не имели привычки обсуждать старые традиции и предрассудки. — Раньше при заключении брака молодожёнов связывали магическими узами. Жизнь одного волшебника напрямую зависела от жизни другого. Несложно догадаться, что многие браки заключались по расчету, ради продолжения рода. Многие молодые люди, не готовые идти на поводу у родителей, прибегали к различным методам, иногда не совсем гуманным… Подсыпали что-то в напиток нежеланному мужу, или попросту издевались до полусмерти, — Тео скривился. Было заметно, что эти слова давались ему с трудом, поступки предков поднимали в парне чувство отвращения, — Именно поэтому появились связывающие чары, они же и погубили мою маму. Тем утром, когда ей стало плохо, отец пустил себе в сердце Круциатус. Не знаю, намеренно ли он это сделал, чтобы маме стало плохо или действительно страдал от её ухода, что не хотел жить, хотя я совсем в это не верю, — Гермиону накрывала волна ужаса, — В дальнейшем отец поправился, а маме становилось всё хуже… Говорят, что отца спас Тёмный лорд, а мама… Она лежала в коме два года, а потом… Ну, ты знаешь… — его щёки сверкали от дорожек слёз, этого было не скрыть, особенно под таким выразительным отблеском камина. Грейнджер не заметила, как выкурила сигарету и небрежно бросила её в пепельницу. Она достала палочку из заднего кармана джинс и бросив короткое «Агуаменти» наполнила стакан воды, что до этого пустовал на журнальном столике. Девушка протянула стакан с жидкостью, не желая вызывать у парня чувство смущения, но Тео был так переполнен своими эмоциями, что не думал о том, как выглядит со стороны. — Я очень сочувствую тебе и твоей маме, это страшная утрата, в этом мире так много несправедливости. Я уверена, что она была прекрасной и чуткой женщиной, ведь эти качества нашли отражение в тебе, — Гермиона провела рукой по кудрявым волосам, заботливо укладывая голову парня на своё плечо, — Это страшно несправедливо, что всё сложилось именно так, но она была сильной, и хотела для тебя лучшей жизни, чтобы ты был счастлив. — Мне тяжело быть счастливым без неё… — Ты должен быть счастливым ради неё. — Ты права, Грейнджер, как всегда, права. Только это совсем нелегко. Я не могу всегда себя контролировать и внушать, что мне не бывает обидно и неприятно, — и он осторожно поцеловал девушку в уголок губ, словно в первый раз, от чего она смутилась, — Не говори никому о том, что услышала. Даже Малфою, пообещай мне. Это не то, чем я готов делиться со всеми подряд. — Обещаю, — она и не собиралась говорить кому-то о такой щепетильной беседе, но теперь Гермиона невольно выстраивала логическую цепочку в своей неугомонной голове. Семья Малфоев тоже связана волшебными узами? Знает ли Драко об этом? Как же подло было думать о светловолосом парне даже в эту секунду. Мгновение, и на Грейнджер свалилась истина. Поцелуй дементора. Люциус Малфой приговорён к поцелую дементора. Нарцисса умрёт вместе с ним в день исполнения приговора? Если это действительно так, то это убьёт его… — Ты дрожишь, — Грейнджер отвлеклась на Нотта, руки которого были непривычно холодными, он всё ещё был взволновал, — Подожди, я призову одеяло. Акцио, — и одеяло из девичьей спальни стремительно слевитировало со второго этажа прямиком на мужские плечи. Пока она суетилась вокруг парня, приготовив травяной чай, живот предательски заурчал, и Грейнджер вспомнила первоначальную цель своей вылазки из спальни. — Ты не обязана нянчиться со мной, — Нотт медленно, но, верно, натягивал привычную маску беззаботности и сарказма. Он ненавидел быть уязвимым. — Я просто хочу побыть с тобой, Тео. Поддержать, если тебе это нужно, или просто полежать в обнимку, проклиная всех людей на планете, — короткая неловкая пауза, — Ты когда-нибудь смотрел маггловский фильм? — да, она решила именно так сменить тему. Силы на разговор и ещё одно выяснение отношений словно испарились при виде неподдельных эмоций парня. Сейчас сердце словно сжимали в тиски от осознания что в этой истории кому-то всё равно будет непременно больно. — С такой красивой ведьмой точно нет, — и Тео запустил ладонь в каштановые волосы, увлекая в поцелуй. Он был нежен, обводя языком контур её нижней губы, парень искал спасение в гриффиндорке, жаждал её ответных чувств и объятий, которые в последнее время получалось урывать совершенно редко, — Грейнджер, я безумно скучаю по тебе, знаешь. По твоим карамельным глазам, веснушкам, неловким движениям. Кажется, я никогда так не привязывался ни к одной девушке. У тебя какое-то противозаконное оружие против меня, ведь я кожей ощущаю, когда ты рядом и хочу лезть на стену, когда долго тебя не вижу. Хочу трогать тебя, ощущать, хочу разговаривать с тобой обо всём и молчать ни о чём, — Гермиона забралась с ногами на диван, чтобы придвинуться ближе к парню, и вместе с ним завернуться в одеяло. Её начинало трясти изнутри от вихря воспоминаний и эмоций. Кажется, её накрывало очередное цунами. — Если бы ты чаще был самим собой, мне было бы проще тебя понять, — она ласково провела ладонью по небритой щеке и оставила короткий поцелуй на кончике носа. На таком расстоянии, она могла бесстыдно рассматривать его смуглое лицо, убеждаясь в природной привлекательности, лишь на брови перечёркнутой грубым шрамом. — Я стараюсь. Просто всё ещё не могу поверить в то, что я действительно кому-то нужен, — парень крепко сжал гриффиндорку, наслаждаясь близостью и теплом худенького тела. Кажется, она была островком его безопасности. Обнявшись, укрытые пуховым одеялом на узком диване, в наглухо прокуренной гостиной старост, они уснули, хватаясь за такие редкие секунды честности.

***

После бурного субботнего вечера все мысли Драко возвращались к Грейнджер, как бы он ни старался делать вид, что это мимолётная интрижка и чувство конкуренции с Тео. Её кудрявые волосы мерещились за каждым поворотом коридора, а заливистый смех то и дело преследовал где-то на уровне слуховых галлюцинаций. Тонкие изгибы талии, упругая маленькая грудь, жаркие стоны, все эти призраки прошлой ночи жадно подпитывали его воспаленный разум. Малфой предвкушал, какой будет их встреча в Большом зале на завтраке, будет ли она смущаясь поглядывать на него, пока Поттер или Уизли что-то с увлечением ей рассказывают, а может именно сегодня она решит, что хватит им играть на публику и вполне допустимо начать хотя бы здороваться? А ещё лучше, если он затащит её в кабинет на четвертом этаже и возьмёт прямо на пыльном дубовом столе, а потом в библиотеке, а потом в ванной старост... Рассказала ли она Тео о произошедшем между ними в Больничном крыле? Мужское самолюбие тешил тот факт, что она вновь была с ним, но одновременно здравый смысл подсказывал, что она также могла продолжать спать с Ноттом. Эти догадки нервировали, Драко хотелось внести ясность и поставить девушку перед выбором. Однако, никакой из этих вопросов не был задан в воскресенье, поскольку Гермиона словно сквозь землю провалилась, и как будто специально не попадалась на глаза. После обеда Драко всё-таки набрался смелости, чтобы отправиться в Башню старост и расставить все точки над «i». Морально он даже был готов на очередную перепалку с Ноттом, который ходил в этот день в чересчур приподнятом настроении, сыпал шуточками направо и налево и улыбался так, словно выиграл в гребанной лотерее. Оставалось только поработать над аргументами, но блондин по своей натуре не понимал, какие еще нужны аргументы, чтобы выбрали его, как вообще можно выбирать? Около входа в Башню его ждал неприятный сюрприз, директор Магконагалл перехватила Драко буквально за несколько шагов от цели. На секунду он подумал, что это из-за их ночных развлечений с Грейнджер и судорожно соображал, чем это чревато для старосты школы. Опасения не подтвердились, ведь Минерва практически шёпотом сообщила, что Нарцисса Малфой в Хогвартсе, специально для того, чтобы поговорить с сыном. Его мышление развернулось на 180 градусов, из приподнятого возбужденного настроения, в сердце закралась такая знакомая тревога, что скребла регулярно где-то на подкорке каждый раз, когда он позволял себе быть счастливым, пока директор не объяснила, что ничего критического не произошло, и это всего лишь разовое исключение из-за слухов об изменении приговора Люциуса Малфоя. И вот спустя полчаса, Драко стоял в компании своей матери на Астрономической башне и внимательно изучал горизонт. Смотреть на медленно падающий снег было безопасней, чем в слезящиеся глаза матери. С тех пор, как он приезжал в поместье, кажется, Нарцисса ещё похудела, хоть и продолжала держать осанку строго прямой в твидовом костюме широкого кроя. Эти звоночки напоминали об ответственности, которая мёртвым грузом лежала на плечах и не давала вздохнуть полной грудью, в конце концов поиграть во влюбленного школьника. — Драко, ты слушаешь? — наверно он пропустил мимо ушей очередной вопрос, пока засмотрелся на стайку птиц свободно порхавших между облаками. — Да, да, мам. Я слышал, что ты ездила к нему на суд и в Азкабан, но даже не пытайся уговорить меня поехать вместе в следующий раз, — ему хватило прошлого визита с головой, — Не волнуйся, я обязательно что-нибудь придумаю с вашей связью. К тому же судьба нам благосклонна, появилось чуть больше времени, верно? — Мой мальчик, — Нарцисса, постукивая каблуками, приблизилась к сыну и опёрлась на его сильное плечо, — Я не хочу, чтобы ты думал об этом. Это старые традиции, такова наша расплата за содеянное. Тебе придется это принять, и эта девочка… Мисс Грейнджер… — Нет, не надо о ней, — категорически прервал Драко, почувствовав зародившееся раздражение. — Нет, послушай. Я знаю, что ты можешь добиться чего хочешь любыми способами, но мисс Грейнджер… Мне бы не хотелось, чтобы ты разбил ей сердце. Ты слышал, её родители до сих пор не могут вспомнить имя собственной дочери? — по телу словно прошелся разряд тока, стало чертовски отвратительно от самого себя. Хотелось залечь на дно Чёрного озера и ждать, когда всё само по себе разрешится, но это был не его случай. И не первый раз, когда Малфою приходилось действовать, переступая через отвращение к самому себе. Они болтали около получаса, пока патронус директрисы не известил, что время визита окончено из-за приближающегося времени ужина. Малфой порывисто обнял мать, вдыхая до боли родной аромат маргариток и поблагодарил жизнь за то, что она по-прежнему рядом с ним, его сильная и мудрая мама. Казалось, этот трогательный момент ничто не могло испортить, пока Драко не заметил колебания воздуха в соседнем углу. — Ты не обидишься, если я не пойду тебя провожать до камина директора? Боюсь опоздать на ужин, кажется, Нотт меня потерял. Директор забрала меня как раз в тот момент, когда я шёл к нему на встречу. — Нет, не волнуйся за меня, я доберусь сама. Эти стены когда-то были для меня такими же родными, — и женщина с любовью потрогала кирпичную кладку, — Подумай над моими словами Драко, не нужно решать свои проблемы ценой жизни других людей. — Тебе пора, — и он осторожно подтолкнул мать к выходу, накрываемый волной ярости. Их разговор не был приватным. Когда Нарцисса достаточно отдалилась по винтовой лестнице, Драко, словно ошпаренный, ринулся к месту, где предательски сочился пар. Пэнси Паркинсос, она наверняка не думала, что воздух настолько промёрз, что уже видно дыхание. Всё это время, пока он с матерью обсуждал предстоящие планы, она стояла в другой части площадки и бесстыдно подслушивала. — О, Малфой, ты тоже здесь? Славная погода, — она искренне ему улыбнулась, пока парень не сжал её горло рукой. Алые губы дрогнули, но лишь чтобы сделать жадный глоток воздуха. Им управляла чистая ярость и злость на собственную опрометчивость. — Теперь буду говорить я, а ты молча слушать. Никто, слышишь, ни одна душа не должна знать о том, что ты здесь видела и слышала, — девушка с остервенением оттолкнула слизеринца, когда дыхание начало сбиваться. — Ты не в том положении, чтобы диктовать мне условия, козёл. Не знаю, что у вас там происходит с Грейнджер, но я расскажу Тео. Он ведь её парень, верно? Пускай знает, кто собирается манипулировать его девушкой, — Драко держался из последних сил, чтобы не сказать ей что-то язвительное. Вот она, истинная слизеринка. Наглая, бездушная и ослепительно красивая в короткой кожаной юбке в ноябре. — Смотря, какие условия, Пэнс. Твоё молчание в обмен на Тео? — теперь уже в ясных голубых девичьих глазах промелькнул испуг, — О, ты удивлена? Правда думала, что я не знаю, от кого твоё белье становится влажным? Это будет честная сделка. Я сам разберусь с Грейнджер, а у тебя будут все козыри на руках, чтобы наконец завоевать этого кудрявого идиота.