Три непростительных заклятья

      Первыми по пути им попались, на удивление, МакГонагалл и Ник. Призрак остался патрулировать, а профессорка повела их в свой кабинет. Она не подавала никаких признаков осведомлённости о плане директора и выглядела встревоженной. Вивьен и Драко не спешили снять мантию. Дамблдор, устроившийся за столом МакГонагалл, попросил Гарри рассказать о произошедшем. Он кратко изложил основные события, следуя указаниям Вивьен. МакГонагалл слушала его, положив руку на грудь.       — Но зачем вы туда пошли? — спросила она, как только он закончил.       Гарри не успел ничего ответить. В кабинет влетели родители Уизли. Оказывается, тут, наверху, все уже знали о пропаже Джинни. После объяснения её причастности и стыдливого рассказа Гарри о том, что она была под влиянием Волан-де-Морта, родители увели её. Директор попросил МакГонагалл устроить пирушку. Теперь в кабинете были только Гарри, Рон и Дамблдор, поэтому мантию можно было скинуть.       — В этот раз, директор, ни одна живая душа не должна знать о нашем с Драко участии. Я надеюсь, вы понимаете, что это очень важно.       — И вы готовы расстаться с кубком школы, который почти у вас в руках? — посмотрел на неё поверх очков-половинок Дамблдор.       — Я не одобряю вашу привычку назначать баллы за то, что дети подвергали себя смертельной опасности, но да, меня сейчас мало волнует кубок школы.       — А вас, мистер Малфой?       — Вы знаете ответ, профессор.       — Что ж, в таком случае, по двести баллов присуждается Рональду Уизли и Гарри Поттеру.       Гарри невольно поморщился от этих слов. Ему вовсе не хотелось этого, но он знал, что иначе нельзя. Рон было обрадовался, но глянул на Драко, и тоже поник.       — Директор, — снова заговорила Вивьен, сложив руки за спиной. — У меня создалось впечатление, что вы знаете будущее. Вы не просто знали о причастности Джинни, вы знали, когда она пойдёт туда. С невероятной точностью.       — О, да, мисс Перинс. Мне многое известно о будущем, но я не знаю его в том смысле, о котором говорите вы. Мои познания, как и ваши, сугубо прогностические.       В воздухе перед ним вспыхнуло огненной яркостью перо феникса. Он поймал его и вид его сделался строгим.       — Вам ведь известно, что правила моей школы запрещают использование непростительных заклятий на учащихся? — он взмахнул волшебной палочкой в сторону Вивьен и Гарри с Роном вздохнули, будто вынырнув из воды.       — Нет! — бессмысленно дёрнулась она в его сторону. — Джинни с родителями, она ведь может…       — Вам нужно поучиться доверию, мисс Пе…       — Какое может быть доверие?! У меня нет на это права. Два года вас ничего не смущало, а теперь непростительные заклятья стали проблемой?       — Два года, вы не делали ничего против чужой воли, — Дамблдор говорил спокойно, но смотрел ей в глаза так, что она не могла пошевелиться. — Что заставило вас поступиться принципами, мисс Перинс? Где ваш анализ? Мистер Малфой, не соизволите объяснить подруге, почему Джинни ничего не скажет родителям?       — Гарри, — коротко ответил он.       — Пять баллов Слизерину. Гарри, почему ты не расскажешь никому о том, что видел в Тайной комнате?       — Я… эм… — он сильно растерялся, переводя взгляд с директора на Драко, а потом на Вивьен. — А зачем мне об этом говорить?       — Никто же и так не знает, что они там были, — ответил за него Рон. — Придётся и об этом тогда рассказать.       — Пять баллов Гриффиндору. Мисс Перинс, вы цепляетесь за бесполезные привычки и теряете полезные. Ваша новая семья действует по велению сердца. Вы научитесь с этим жить или вернётесь к вечным приказам.       — Я только что чуть не вернулась к ним по велению одного сердца!       — Вы только что недооценили противника. Это только ваша ошибка и ничья больше.       За дверью послышались шаги и какой-то стук. Вивьен быстро укрыла их с Драко мантией и с большим усилием заставила себя дышать ровно и тихо. Она была на грани того, чтобы расплакаться, но никак не могла себе этого позволить. Двери резко распахнулись и в кабинет ворвался Малфой-старший.       — Вы вернулись в школу! — он зловеще шелестел подолом мантии подходя к столу, за которым сидел Дамблдор. — Решили пренебречь решением попечительского совета и вернуться, — уже сквозь зубы проговорил Малфой.       Мантия едва ощутимо шевельнулась и Вивьен заметила, что Драко прикрыл лицо рукой.       — К вашему сведенью, Люциус, попечительский совет уже подписал бумаги о моём возвращении полчаса назад. Вас на собрание не позвали, из соображений безопасности, — насколько мог спокойно, ответил директор.       — На что вы намекаете? — побледнел, но смел злиться Малфой.       — Люциус, мы с вами прекрасно понимаем, о чём идет речь. Как и все одиннадцать членов совета, — уже устало отмахнулся от него Дамблдор.       — И вы оправдали их ожидания за пол часа? — издевательски усмехнулся он. — Преступник уже пойман?       — Да, — злорадно просиял директор.       — Ну и кто он?       — А, мы продолжаем соблюдать приличия? — теперь директор издевался. — Том Реддл. С использованием принадлежащего ему некогда дневника. Хотя бы об этом предмете вы осведомлены?       — Впервые слышу, — с ухмылкой победившего адвоката ответил Люциус.       Дамблдор бросил взгляд в сторону Вивьен и Драко и устало сказал.        — Что ж, всего вам доброго, мистер Малфой.       Люциус раздраженно поджал губы и пошел прочь из кабинета.       — Профессор, могу я отдать мистеру Малфою его вещь? — взбудораженный чем-то подскочил к столу Гарри.       Дамблдор кивнул, и он выбежал из кабинета, прихватив дневник. Как только он вышел, Вивьен резко почувствовала облегчение. Словно все её чувства отступили на второй план и наконец позволили думать.       — Думаю, вы можете пойти к сестре, мистер Уизли, — мягко сказал Дамблдор.       Рон кивнул и послушно поплелся на выход. Вивьен положила мантию на стол, пребывая в сложных и тягучих мыслях.       — Директор, — мягко произнесла она, указывая одними глазами на невозмутимо спящего Фоукса. Дамблдор прочёл в её взгляде вопрос и улыбнулся.       — Да. Вас ведь это не пугает? Меня вот — ни капли.       — Немного, — призналась Вивьен. — А вы знаете… — она не закончила, он и так понял.       — Всему своё время, мисс Перинс. К тому же, вы знаете моё правило: никто не должны знать всего. Однако, кое-что я хочу вам сказать. Вы трое должны доверять друг другу, что бы не случилось.       — Трое?       — Настанет момент, когда вам придётся поверить Гарри, — директор внимательно посмотрел на них и кивнул. — А сейчас вам пора. Ограничения ещё не сняты, поэтому Холли вас проводит.       Рядом с ними появилась маленькая эльфийка и протянула тоненькую ручку, не поднимая на них глаз. Вивьен тяжело вздохнула, осуждающе посмотрев на директора, и взяла за руки Драко и Холли. Их троих затянуло в мягкий круговорот, и кабинет заменился спальней Вивьен. Холли не исчезла. Она ждала приказа.       — Нам нужно поговорить, — сказал Драко, отведя взгляд от эльфийки.       — Нам нужно отдохнуть, Драко, — она постаралась придать голосу мягкость. — Можем мы перенести это на завтра?       Драко задумался на секунду, а потом кивнул.       — Спасибо.       Они с Холли исчезли, а Вивьен бессильно села на ковёр и обхватила голову руками. Пара минут в таком положении позволили ей обдумать самые крупные детали произошедшего и принять тот факт, что она ошиблась. Во многом ошиблась. Как по своим правилам, так и по этим странным и эмоциональным правилам Дамблдора.       «Где ваш анализ?» — промелькнуло в её голове, и она кивнула этому. Не в силах подняться она сделала несколько взмахов волшебной палочкой: нижний ящик комода открылся, из него вылетели пергаменты, прикроватный ящик выплюнул шкатулку, чернильницу, перья, карандаши и тонкую доску, которая служила небольшим столиком. В набедренном мешке нашлось несколько флакончиков зелий от сонливости, она выпила одно и приступила.       В шкатулке-омуте расплылись воспоминания об этом дне. Она подробно анализировала каждую секунду с момента, когда Реддл бросил в неё смертельное проклятье. Всё, что было до она тоже посмотрела, чтобы ничего не упустить. Омут позволял найти то, что она сама не помнила, но её глаза это видели и уши слышали. Отчёт писался карандашом на обычном пергаменте, правился и переносился на фиолетовую бумагу в изменённом варианте. Откровенной лжи в нём не было, кроме той, что была в каждом её отчёте последние два года: всё, что делает Драко, он делает по её приказу.       Через пару часов вокруг Вивьен валялось множество пергаментов, стояла кружка с остывшим кофе и блюдо с наполовину съеденным сладостями. Настойчивый стук в дверь заставил её вздрогнуть и быстро раскидать несколько заклинаний. Все следы её деятельности разлетелись по своим местам. Ящик комода плотно захлопнулся и затих. Ещё одно заклинание на дверь и в комнату вошел Драко, непривычно облаченный под мантией в пижаму.       — Не спишь? — спросил он, запирая дверь за собой заклинанием.       — Нет. Ты меня напугал, — она пошла к чайнику, стараясь скрыть дрожь в руках. — Мы же договорились обсудить всё завтра.       — Да, но в замке пир. Все собрались в Большом зале, — он неуверенно помялся у двери. — Ты всё ещё злишься на меня за твоё спасение? — осторожно спросил он.       — Это было не спасение, — устало заговорила она. — Злиться у меня нет сил. Мне нужно написать отчёт и придумать, как скрыть от матери новые знания, свидетелей и свидетельницы твоего героизма, — на её лице вдруг появилась улыбка. — И, я полагаю, теперь ты предпочёл бы, чтобы я злилась.       — Нет, — Драко расслабился и тоже улыбнулся. — Я предпочёл бы, чтобы ты не пыталась вызвать у меня чувство вины.        — О, так тебе это не нравится?       — Не нравится, — с улыбкой кивнул он. — Обещаю, что постараюсь больше так не делать. И прости за это.       — А ты прости за то, что назвала тебя идиотом. Это была моя ошибка. Ты не знал, что для меня есть вещи страшнее смерти.       — То, что ты вчера сказала шляпе…       — И, я всё ещё не могу всего тебе объяснить. Ты и так догадываешься, но пусть это останется догадкой, которую я не подтвердила и не опровергла. Хорошо?       — Хорошо, — вздохнул Драко. — Ты ничего не ела с утра, а там на пиру твоя живая и здоровая возлюбленная спрашивает, где ты. Пойдёшь?       Вивьен усмехнулась.       — Ей больше ничего не угрожает, так что она вполне может подождать до завтра. И я ела, — она покрутила рукой, в которой держала печенье. — Есть ещё новости?       — Да, — кивнул Драко и пошел к своему креслу. — Локонс сбежал из школы, поэтому ЗоТИ не будет оставшееся время. Экзамены отменили. Ко мне заходил Добби. Поттер его освободил. Отца скорее всего исключат из Попечительского совета. Лето обещает быть весёлым.       — Ты поедешь домой с целой памятью этим летом. Отключишь, если будет нужно. Так будет проще.       — Вот это да. Может, мне стоит жаловаться Дамблдору, каждый раз, когда ты мне не доверяешь? Это оказывается эффективно.       Вивьен одарила его уничтожающим взглядом, а он поднял руки в сдающемся жесте. Она с улыбкой покачала головой. После первой кружки чая он всё-таки уговорил её посетить пиршество, уточнив, что там дресс-код. Он собирался благовоспитанно покинуть спальню, но Вивьен просто взмахнула палочкой и школьная форма, которую она так и не сняла, заменилась пижамой из чёрного шёлка, усеянной вышитыми созвездиями.       У самой двери в Большой зал на неё накинулось с объятиями нежно-розовое облако с копной кудрявых волос. Драко усмехнулся и ушел к столу, где Крэбб и Гойл устраивали геноцид пончиков. Конечно, такое приветствие мгновенно вызвало шепотки среди тех, кто сидели ближе всех, но Гермиона ни капли не смутилась. После небольшого и тихого разговора с ней Вивьен присоединилась к Драко.        Ночь прошла в беседах, в которых им приходилось врать больше, чем обычно. Они не могли высказывать своего настоящего отношения к произошедшему, поэтому старались менять темы разговоров. Дафна с удовольствием их поддерживала в этом, а Пэнси напротив стремилась говорить о нападениях. Вскоре стало очевидно, что она делает это, чтобы осудить Вивьен за дружбу с Гермионой и получить поддержку остальных. Блейз обвинил её в ревности, и всё превратилось в шутку, которая играла против самой Пэнси. Вивьен даже стало легче дышать, от осознания, что ненависть к маглорождённым затуманивает глаза не всем.       Во вторник «Ежедневный пророк» выпустил скандальную статью с разоблачением Локонса. Статья сопровождалась снимком, на котором златовласый красавец испуганно бежит со своими пожитками к воротам Хогвартса. В конце статьи была благодарность за своевременное сообщение анонимного читателя, которое позволило сделать этот снимок. Карьера Локонса встретила свой закат: большинство книжных лавок отказались с ним сотрудничать, а издательство предложило выпускать его книги, как художественные — от этого он оскорблённо отказался.       В воскресенье Вивьен и Драко возвращались из палатки рано утром и заглянули к Хагриду. Азкабан был ужасным местом. Пребывание в нём отпечаталось парой печальных морщин на его лице, но он понемногу приходил в себя и был очень рад их видеть. Даже успел приготовить им подарки на дни рождения.        Вивьен знала, что он был частым гостем Лютного переулка, но даже представить не могла, насколько незаконным был безразмерный блокнот, который он подарил Драко. Подарок был жутковатым из-за сходства с дневником Реддла, но всё же работал по другим принципам и был весьма полезным.       Подарок Вивьен он решительно отказался отдавать заранее. На следующую ночь она захватила с собой торт великанского размера и большую банку вкуснейшего чёрного чая. Хагрид признался, что знает: в мире нет уникального предмета, который он мог бы ей подарить. Такие познания лесничего были удивительными, но ещё более удивительным было то, что он даже случайно не выдал источник этого знания.        Он водрузил на стол большой и пушистый фолиант, обложка которого была усеяна множеством глаз, как у акромантула. Вивьен инстинктивно провела рукой по мягкой шерсти книги, и та тихонько пошелестела страницами. Хагрид довольно улыбнулся и объяснил, что это учебник по Уходу за магическими существами, который он в следующем году будет преподавать. Конечно, после этого они разговорились, как обычно и бывало, и обсудили предварительные планы Хагрида на предстоящие уроки.       Оставшиеся дни обучения пролетели непростительно быстро. Хогвартс-экспресс уносил Драко в дом, где находился обозлённый на весь мир отец. Попечительский совет его действительно выгнал, как и предсказывал Драко. Он мрачно пошутил, что теперь он не такой уж и принц.  Вивьен не могла и в этом году забрать его в безмятежное путешествие на пару дней. У неё самой такого путешествия не планировалось. После её отчёта мама прислала рекомендации относительно летнего обучения и все они не учитывали отдыха. Поезд привёз их в Лондон и пообещал сложное лето.