Три непростительных заклятья

      На следующий день все разъехались, но выяснилось, что Вивьен осталась в школе. Они вместе догнали директора после завтрака. Узнав о намерении Гарри, она уступила, сказав, что поговорит с ним позже. Дамблдор выглядел напряженным, но добродушно улыбнулся ему, приглашая присесть напротив. В его кабинете прибавилось волшебных приборов и пергаментов, в сравнении с прошлым годом.       — О чём ты хотел поговорить, Гарри? — спросил профессор, усаживаясь за свой стол.       — О Сириусе Блэке, сэр, — уверенно начал Гарри. — Я знаю, что он мой крёстный отец и, что его посадили в Азкабан за предательство моих родителей и убийство Питера Петтигрю и двенадцати маглов. И ещё, я знаю, что не он предал их, он лишь отомстил за предательство. И… я знаю, что вы приказали Хагриду отвезти меня к тёте Петунье. Вы, наверное, не знали тогда, что Блэк невиновен, но сейчас… вы не знаете, зачем он сбежал и проник в школу?       — Рад, что мистер Малфой доверяет тебе настолько, что решил рассказать про Петтигрю. Как причудлива порой бывает жизнь, не правда ли? — Дамблдор как-то грустно улыбнулся и заговорил серьёзно. — Гарри, я должен ещё многое тебе рассказать. Я надеюсь, ты примешь то, что я не скажу тебе всего и сразу. Бремя знания бывает очень тяжелым. Я сам с трудом с ним справляюсь и не могу требовать от тебя того же. Но, раз уж у тебя назрели такие вопросы и ты пришёл с ними ко мне, я на них отвечу.       Дамблдор пустился в длинный, наверняка заготовленный, монолог. Он сказал, что у Сириуса осталось незаконченное дело, здесь, в замке. Это дело позволило ему бежать из самой страшной тюрьмы в мире и он будет продолжать свои попытки. Остановить его нельзя, а помогать опасно, поэтому ему, как директору, остаётся только заботиться о безопасности детей. Гарри заподозрил, что это он приказал Перинс и Малфою оберегать его от смерти, но директор только улыбнулся этому предположению и сказал, что они делают это по своей воле, хоть он и рад, что они это делают.       Дальнейший разговор был менее туманным и загадочным. Дамблдор объяснил, что Хагрид отвёз его к Дурслям не просто так: та защита, которую подарила ему мама своей жертвой, могла раствориться без поддержки. Такой поддержкой стала её родная сестра, кровь которой оберегала Гарри до тех пор, пока он считает дом Дурслей своим.       Это была ужасная новость. Дурсли, которые всю жизнь ненавидели его и мучили, на самом деле терпели его в своём доме, чтобы защитить. Тётушка Мардж не раз предлагала им сдать его в детский дом, и они бы с радостью это сделали, если бы не наказ Дамблдора. Они терпели его из страха перед волшебником или из благородства? Глупый вопрос.       Директор замолчал.       — Профессор, все считают Петтигрю героем. Неужели нельзя… восстановить справедливость? — Боюсь, что при нынешнем положении, сделать это крайне трудно. Думаю, должны произойти ещё некоторые события, которые расставят всё на свои места. — он улыбнулся. — Тебе ни к чему беспокоиться об этом сейчас. Ты пока ничего не можешь сделать. Но, когда настанет момент, я предупрежу.       — Какой момент? — Гарри злила загадочность, но хамить ему не хотелось.       — Ты поймёшь. Профессор Люпин уже пообещал, что научит тебя патронусу после каникул?       — Да, но причём тут это?       — Это и есть твои тренировки на этот год. Патронус — очень сильная и очень полезная магия. Она тебе пригодится. А сейчас, прошу меня простить, мне нужно подготовить уйму документов.       Спорить с этим было невозможно. Не может же он, своими вопросами отвлекать директора от работы. Гарри попрощался и покинул кабинет. Дамблдор умудрился ответить на всё и не сказать ничего. Что за дело у Блэка в замке? Какие ещё события должны произойти? Почему ему пригодится патронус? И откуда он это знает? Не может же он знать будущее настолько точно. Сам ведь говорил, что предсказания дают лишь намёки, которые нужно верно прочесть.       Остаток дня Гарри провёл в спальне, размышляя об этом разговоре. Рон и Гермиона ушли к Хагриду и пообещали всё рассказать, как вернутся. Рон пришёл взбудораженный тем, что Малфой старший натравил на Черныша Комиссию по обезвреживанию опасных животных. Они назначили слушание на двадцатое апреля, а Перинс уже во всю готовит какой-то заумный научный доклад, который должен помочь выиграть. Она даже заставила их кланяться Чернышу, потому что её саму гиппогриф теперь на дух не переносит, и встаёт на дыбы, как только она подходит ближе чем на тридцать футов.       Когда они проснулись Гермиона уже сидела в гостиной, обставленная учебниками с ног до головы. Гарри заметил в её стопках книгу про магические дуэли, и сам не заметил, как зачитался.       — КОРОСТА! БЕДНАЯ КОРОСТА! — завопил Рон, выбежавший из спальни с окровавленной протынёй в руках.       Гарри и Гермиона обернулись.       — Рон, что случилось…       — Ты посмотри! — он вывернул простыню с кровью в их сторону. — Короста пропала и знаешь, что было на полу рядом?       Он вытянул в их сторону другую руку, в которой сжимал рыжий пучок длинных кошачьих волосков. Пребывая в совершенной ярости он нашёл глазами Живоглота и бросился к нему.       — Нет! — выкрикнул Гарри и перехватил его раньше, чем могло произойти непоправимое. — Рон, успокойся, мы поищем Коросту, может не всё так страшно.       — Ты видел это! — вопил он, тыча в него кровавой тканью. — Он убил её! Разорвал на кусочки! А ты его защищаешь!       — Я не…       — Живоглот оставляет кучу волос везде, где появляется. Они могли остаться там с прошлого раза, когда я с ним заходила, — принялась дрожащим голосом оправдывать любимца Гермиона.       — Конечно! Он не же не бросался на неё каждый раз, когда видел!       Гарри понял, что ему лучше молчать и стараться не подпускать Рона к Живоглоту.       Виноватым в глазах друга он всё равно остался, но перевернув вместе с ним всю спальню в поисках крысы, заслужил право разговаривать с обеими сторонами конфликта. Сейчас Гарри полностью понимал Вивьен, которая не хотела лезть в ссоры Живоглота и крысы. Гермиона и Рон вызывали у него такое же нежелание вмешиваться.       По прошествии недели они немного успокоились, но теперь вместо открытых перепалок просто не разговаривали друг с другом. Рон регулярно вспоминал Коросту добрым словом, — чего почти не делал, пока она была жива, — особенно, когда видел Гермиону. И так же регулярно забывал о ней, когда рядом был только Гарри. Указывать ему на этот изъян в слезливой истории Гарри не стал. Сдавать нейтральную позицию, когда живёшь в одной спальне с одной из воюющих сторон, казалось ему плохой идеей.       Рождественским утром Гарри проснулся от прилетевшей в него подушки.       — С Рождеством! — крикнул Рон. — Смотри, прибыли подарки.       Гарри натянул очки и неохотно сел в кровати. Куча коробок, которая высилась возле него, всё же заставила пошевелиться и потянуться. Рон уже разглядывал свои подарки, окруженный обёртками. В первом пакете у Гарри оказался свитер от миссис Уизли, ярко-красный с гриффиндорским львом. Не долго думая, он натянул его на себя и закинул в рот ореховый леденец, пакетик с которыми был приложен заботливой мамой Рона, вместе с коробкой пирожных и пирожками с изюмом и миндалем.       Отодвинув сладости, он увидел длинную плоскую коробку, обёрнутую бежевой бумагой. Гарри распаковал её и замер. Оцепенение развеялось криком Рона, который бросил подаренные мамой носки и подскочил к нему.       — С ума сойти! Это же «Молния», Гарри, «Молния»! Кто тебе её прислал?       Гарри порылся в коробке и ворохе разорванной бумаги, но записки не нашёл. Это казалось не очень важным.       Он каждый день разглядывал эту метлу на витрине в Косом переулке, пока жил там, но сейчас она выглядела ещё более совершенной. Каждый прутик был идеально подобран друг к другу и вместе они образовывали идеально обтекаемое помело. Прохладная кленовая рукоятка, отполированная алмазной крошкой, блестела в тусклом свете от маленьких окон спальни. На кончике древка золотыми цифрами был выведен регистрационный номер «0022». Это могло означать только одно: эту метлу заказали только три команды по квиддичу, а ещё одна сейчас парила прямо перед ним.       Метла всем своим безупречным видом так и просила, чтобы Гарри взялся за неё и немедленно взлетел. Фантазия тут же услужливо показала картину, где он, Гарри, стремительно ловит золотой снитч. У Малфоя нет шансов, если только опять что-нибудь не случится в следующую их встречу на поле.       Рон, как настырная пикси, пытался угадать, кто же могли сделать такой дорогой подарок, высказывая безумные предположения. Он рассказал, что, когда Снейп отправил его отбывать наказание в больничном крыле, Люпина там не было, а значит он мог купить метлу. Мог бы, если бы его костюм не оповещал всех вокруг о его бедности. Дурсли прислали в этом году свою коронную зубочистку, на которую Гарри теперь не мог обижаться всерьёз.       Всё сводилось к предположению, которое он не мог высказать вслух: подарок от крёстного. Плохо было радоваться подарку от убийцы, но он ничего не мог с собой поделать. К тому же, Сириус наверняка жалеет, что не смог стать ему настоящим крёстным, возможно, даже раскаивается. Вспомнились вопросы, на которые Дамблдор ему не ответил, но Гарри прогнал их, чтобы не портили праздничный день.       Лишние мысли отлично прогонялись тренировками, а ему не терпелось объездить новую метлу. Рон активно поддержал идею, хотя знакомо поморщился, наверняка чувствуя вину за прошлый раз, когда они нарушили правила. Вслух он ничего не сказал, и Гарри был за это благодарен. Школа почти пуста и никто не заметит, что два ученика покинули её. По крайней мере, они на это надеялись. Выбрались из гостиной под мантией, чтобы не объясняться перед Гермионой.       Утренний морозец прибавил бодрости и окончательно разбудил. Полёт на «Молнии» превзошел все ожидания. Привычные движения приводили к мгновенному результату. Метла отзывалась так, будто слушалась не тела, а мимолётной мысли. Скорость заставляла сердце замирать, а тело напрягаться сильнее. Ветер обжигал холодом, но внутренний жар от восторга компенсировал это с лихвой.       Гарри с трудом сдерживался, чтобы не захохотать, как сумасшедший. Всё это время он летал с привязанным к метле булыжником, а сейчас его наконец отвязали, и это было лучшее чувство на свете.       Пике. Идеальный вираж. Мелкие снежинки разлетелись от разворота у самой земли. Вверх. Выше. Быстрее. Холоднее и жарче. Всё страшное и неизбежное отступило, осталось где-то на земле и не может достать его, пока он здесь. В воздухе. На идеальной «Молнии», которая способна унести его куда угодно. И не подведёт. Точно не подведёт.       Спустя двадцать минут метлу подвёл уставший, но довольный Гарри. Он выжал из неё максимум, который обычно не требуется на матче. Или это метла выжала из него весь тонизирующий страх и превратила его в усталую радость. Рон тоже успел устать, но оживился при его приближении. Только Гарри протянул ему метлу, как на поле выбежала возмущенная, наспех закутанная в мантию, Гермиона.       — Гарри! Тебе нельзя здесь быть. Это опасно! — набегу кричала она, а при приближении сдвинула брови, глядя на метлу. — Что это?       — Это его рождественский подарок, — сказал Рон так, будто надеялся задеть её этим. — Самая быстрая в мире метла.       — От кого? — ещё больше нахмурилась Гермиона.       Гарри отвернулся, чтобы не выдать своего раздражения. В этот момент он почувствовал, что у него отнимают что-то важное. Будто проворная лисица ухватила кусок мяса, который принадлежит ему.       — Тебе какая разница? — презрительно бросил Рон.       — Очень даже большая, я вообще-то тоже его подруга, и мне интересно, кто дарит ему такие подарки. И я за него переживаю, поэтому не позволю подвергать себя опасности, в отличии от тебя.       — Какая может быть опасность на поле? Мы рядом со школой. Ты просто зануда, которой нравится следовать правилам.       — Правила устанавливают не просто так! По твоему, Сириус Блэк не сможет пробраться на поле? Он был возле нашей гостиной!       — Сейчас школу окружают дементоры. Он не сможет пройти мимо них.       — Однажды уже прошел и сможет сделать это снова! Он охотится за Гарри…       — Он не охотится за мной! — выкрикнул разозленный их перепалкой Гарри.       В голову воткнулась иголка сожаления о сказанном, но она была очень незначительна, в сравнении с кипящей бурей злости. Они говорили так, словно его тут не было. Решали за него. Опять.       — Гарри, о чём…       — Мне надоело, что все пекутся о моей жизни, и постоянно напоминают, что мне суждено умереть! Я и без вас знаю это, и Блэк тут не причём. — он сел на метлу и перешёл на холодный яд. — Можно я сам решу, чем мне заниматься в моей короткой жизни? Ты не против, заботливая подруга?       Молчаливого удивления он уже не видел, метла понесла его к Астрономической башне. Не так далеко, как хотелось бы, но Гермиона хотя бы не поднимет панику. По крайней мере, он на это надеялся.       Ветер заставил немного прийти в себя и раздул сожаление. Он приземлился на площадке, прислонил метлу к одному из зубьев парапета и через бойницу посмотрел вниз. Друзья порознь шли в сторону замка и, судя по жестам, ругались.       Гарри тяжело вздохнул и принялся разглядывать редкие облака на голубом небе, бело-зелёную массу Запретного леса, которая отражалась в Чёрном озере, заснеженные крыши сказочного Хогсмида, которые поблёскивали под яркими лучами солнца. Взгляд упорно не хотел концентрироваться на прекрасном пейзаже, вместо этого он предпочёл застыть на каменной кладке и изучить беловатые трещинки. Трещинки в стенах рая.       Дверь за его спиной скрипнула и он обернулся, чувствуя, что снова начинает злиться. Закутанная в две мантии; школьную и фиолетовую; гостья его удивила, но не удостоилась тёплого приветствия.       — А тебе что от меня нужно? Тоже пришла позаботиться о моей безопасности? — раздраженно спросил Гарри.       — Пришла узнать, кто летает мимо окон, но если тебя нужно обезопасить, я к твоим услугам, — насмешливо ответила Вивьен и её взгляд скользнул по метле. — Ух ты, «Молния»?       — Да. Почему ты не в подземелье?       — Потому что в Антарктиде сейчас ночь, и я могу рассмотреть южное небо, — спокойно объяснила Вивьен, запрыгивая на каменный зуб и опасно свешивая ноги с самой высокой башни замка. — А ты решил полетать на новой метле?       — Да.       — И как она?       — Отлично.       Гарри не был настроен на разговор, и Вивьен это заметила. Она знала один метод борьбы с этой проблемой и болтала ногами, решая будет ли она его применять или просто оставит его в одиночестве и вернётся к созвездию Киля. Летать в холод она не любила, но с того момента, как Блэк проник в замок, Гарри стал заложником в нём. Она просто не могла бросить его в одиночестве справляться с заточением, которое было ей до боли знакомо.       Вынув из броши иглу, она сжала её в правой руке и привычным движением разместила брошь на запястье, а в левую взяла палочку и набросила на себя согревающие чары.       — Раз ты такой неразговорчивый, — она встала на парапет ногами и весело глянула на Гарри. — Я пожалуй пойду.       — Что?       Его удивление сменилось шоком и паникой. Она спрыгнула вниз. Гарри не успел её ухватить, поэтому быстро вскочил на метлу и помчался следом. Вивьен успела пролететь футов сорок, но «Молния» развивала достаточную скорость, чтобы её догнать. Правда такой необходимости не было. Когда он приблизился, она просто полетела горизонтально, без видимой причины. Паника сменилась удивлением.       — Героизм не дремлет, Поттер? — рассмеялась она, переворачиваясь на метле.       — Как? — снова односложно спросил Гарри, но на этот раз из-за недостатка воздуха.       — Дезиллюминационное заклинание. Моя метла всегда со мной.       — Что? Что за заклинание? У тебя есть метла? Всегда? Ты летаешь? — сумбурно выпалил Гарри, зависнув рядом с ней. — Я думал, ты не любишь полёты, как и Гермиона.       — Я не люблю квиддич, а про полёты я никогда ничего не говорила, потому что не хочу выслушивать снисходительных комментариев от парней. Надеюсь, ты меня от них избавишь и сохранишь это в тайне.       — Тайна — ваше с Малфоем любимое слово? — усмехнулся Гарри.       — Нет, это слово, с которым приходится жить и от которого сложно избавиться, — вздохнула Вивьен, но быстро вернула себе прежнюю весёлость. — Покажешь, на что способна твоя метла?       — Мне вообще-то нельзя покидать замок.       — Я думаю, Дамблдор будет не против, если ты немного развеешься. Тем более, что реальной угрозы для тебя нет. — она указала в сторону Запретного леса. — Вон в той части леса нет дементоров и других опасных существ. Догоняй.       Догнал он с лёгкостью. С такой же удивительной лёгкостью, с которой Вивьен только что спрыгнула с башни и помчалась к лесу, который не просто так называли Запретным. Задавать вопросы об этом было бесполезно, и Гарри не стал. Решил просто воспользоваться возможностью разделить нарушение правил с кем-то, кто позволяет себе ещё большие дерзости, чем он сам.       Летать слишком долго они не могли, если их не увидят на обеде, поднимут панику. Гарри вернулся в замок через главный вход, а Вивьен через башню, в ней остались её заметки по астрономии.       Перед самым приземлением её нагнал Уиллис, принёсший ей письмо от Драко. Филин по своему обыкновению уселся на плече, ожидая вкусной благодарности за свою работу. В начале письма была благодарность за книгу по магии разума, а весь остальной текст выражал возмущение подарком и угрозу дарить дорогущую ерунду, вместо милой. По её спальне сейчас летал маленький дракончик, который должен напоминать о необходимости регулярного сна. Он был безумно милым и шёл в комплекте с обещанными ещё в начале года леденцами с зельем бодрости.       Драко же, вероятно, попробовал полетать на метле, которую счёл «преступлением против квиддича» и «возможностью получить срок в Азкабане». Тем не менее, браслет с метлой он не отослал обратно, а значит подарок принял.       Вивьен убрала письмо в мешок и извлекла оттуда кусочек сушеного мяса. Филин благодарно угукнул и полетел обратно к хозяину.