Ветер перемен

Жижи́ была тем человеком, который привык идти вперёд напролом, не отступаясь и чаще всего по головам. Живя по такому принципу, она смогла добиться невероятных высот, которых не смогла бы достичь любая другая женщина. Но даже такая, как она, будучи самым обычным человеком, не была лишена чувства привязанности. Люди, которых она считала самыми близкими в своей недолгой жизни, были в опасности и она хотела что-то с этим сделать. В отличие от Розé, которая воспитала Жижи́, Кристиан был более рисковым, за что частенько и получал, от жизни в основном. Зная об этом, девушка отправилась в Южную Америку на поиски старого друга, в надежде, что они вместе найдут решение из сложившейся ситуации. Но не тут то было. Странности начали происходить ещё давно, когда эти двое только по станции переговаривались, но теперь они, в смысле странности, приняли более… материальный характер. Жижи́ предположительно знала причину такого поведения, потому и решила (после очередной выволочки) поговорить с главным объектом проблем — Камило Мадригалем. ~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~ Камило с широкой улыбкой помогал семье, то и дело отвлекаясь на какую-то ерунду, из-за чего уже успел получить по шее от старших, но, похоже, его это не беспокоило, ведь он всё также продолжал отвлекаться, смеясь от подколок, как своих, так и кузины Мирабель. Он заметил златовласую ещё на подходе к дому, но предпочёл просто проигнорировать данный факт, продолжая вычищать дом к предстоящему празднику. — Bonjour, — раздалось у него за спиной, стоило только сосредоточиться на своей работе. Оглядевшись по сторонам, Камило понял, что обращались именно к нему. — Hola, сеньорита… — осторожный ответ прозвучал грубее, чем следовало, выдавая его чувства. Но девушка, словно и не обратила на это внимание, продолжала говорить с ним всё также дружелюбно. — Камило, веґно? — парень в ответ кивнул. — Не будешь пґотив немного поговоґить, наедине? Говорить с ней Камило не хотелось абсолютно, точно не после того, что видел. Он не знал почему, но один только вид подруги Криса вызвал у него необъяснимое чувство опасности и отторжения. — Нууу, я немного занят вообще-то. Завтра у нас важный день, так что у меня куча безотлагательных дел… — Понимаю. Но это не займёт много вґемени. Сверкнув браслетом, Жижи́ уверенно скрестила руки на груди, ожидая, когда её собеседник согласится. Мадригалю нестерпимо захотелось произнести «нет», но это было бы слишком неприлично с его стороны, тем более когда на них смотрит столько людей, прислушивающихся к разговору. Вздохнув про себя, он только улыбнулся ей, ответив. — Ладно. Не сговариваясь, оба решили, что лучше всего будет говорить друг с другом на улице. Лишние уши им были не нужны, а потому расположились недалеко от дома. Свесив ноги, Камило уселся на каменную ограду. — Так… о чем вы хотели поговорить? Девушка подсела к нему, не стесняясь показаться некультурной, и склонилась так близко над ухом, что можно было почувствовать горячее дыхание на щеке. — Ты ведь встґечаешься с Кґистианом, веґно? — прошептала она. Камило отпрянул от неё и с удивлённым ужасом посмотрел в эти на первый взгляд равнодушные васильковые глаза. — Кґистиан мне ґассказал, — пояснила она свою осведомлённость. — Он то? — У нас нет дґуг от дґуга секґетов, — произнесла она это так ехидно, что Камило непроизвольно скрипнул зубами, полностью придя в себя после недавнего заявления. — Да, встречаемся, и что? — Ґасстанься с ним. Между ними возникла ощутимая тишина, аж в ушах зазвенело. Казалось, что даже мир на секунду замер, с интересом ожидая продолжения разговора. — С чего бы мне делать это? Жижи́ злорадно усмехнулась, желая в сию же секунду как нибудь задеть мальца, да посильнее, чтобы знал с кем дело имеет, но сразу одернула себя, отогнав ненужные мысли, пришла то все-таки с другой целью. — Скажи, насколько вы близки? — Достаточно, но ВАС это никак не касается. — Ху-ху. Не неґнивчай так. Я говоґю это не из-за плохих побуждений. — Да я не сомневаюсь, — закатил он глаза, даже не пытаясь скрыть язвительность в голосе. Этот разговор нравился ему всё меньше, портя хорошее настроение. — Слушай меня ты… — глубоко вдохнув, останавливаясь на полуслове, она старалась не вспылить, как это часто бывало в споре. — Камило, повеґь, я желаю Кґистиану только добґа, потому и говоґю так. — Прекрасно. А можно ли узнать причину? — Потому что он не любит тебя. Звучало это так просто, но так невыносимо обидно. — Не вам об этом судить, — холодно ответил он, сжимая руки в кулаки. Девушка досадливо покачала головой. Она знала, что Крис может вскружить голову любой девушке, но не думала, что и на парней он так действует. Только за этот талант можно было похлопать ему, но точно не сейчас. — Он не способен на любовь. — А может вы просто не пробовали? Знаете, я уже не в первый раз слышу подобные слова, но они, как видите, не соответствуют реальности. Может, он хочет любить, и хочет, чтобы любили его, но вы все только отворачиваетесь от него, ставите на нём крест? Жижи́ рассмеялась. Мальчик ей был в равной степени приятен, как и противен, но говорить ей, той, что знает Кристиана на протяжении вот уже 13 лет, это сильно… — Какой же ты добґодушный, — хихикнула она. — Неудивительно, что он так к тебе пґикипел. А вот Камило смешно не было. Он, наверное, впервые в жизни готов был накричать на кого-то, не заботясь о чужом мнении, лишь бы защитить того, кто ему дорог. — Я знаю Кґистиана дольше тебя и знаю, о чем говоґю. Я была бы безууумно счастлива за него, если бы он действительно нашёл подходящего человека, но это невозможно, не сейчас. Камило усмехнулся, услышав это. Ему ли не знать, как даже, казалось бы, самые близкие люди могут не понимать тебя. — И что же выходит, он просто играет со мной? — Отнюдь… Как много он о себе ґассказал? — Довольно много. — Тогда ты знаешь, что он не подпускает к себе людей, — Камило утвердительно кивнул. — Тебе не показалось стґанным, что он так легко пґинял тебя? — Нелегко. Он…часто борется с собой, переступает через себя, но делает всё возможное, чтобы быть рядом со мной. Жижи́ вновь хохотнула, правда про себя. — Я ґасскажу тебе одну истоґию, тогда, может, ты поменяешь мнение, — Камило с сомнением кивнул, соглашаясь, всё же историю про Криса послушать хотелось. — Ґаньше Кґистиан не был таким, какой он есть сейчас. Он не боялся своих эмоций, своих чувств и потому, понятное дело, любил, — она мельком глянула на парня, ожидая интересной реакции, и только после этого продолжила. — Когда он был подґостком, то познакомился с одним человеком, котоґого в последствии полюбил. Они были не только любовниками, но и лучшими друзьями, что не могло не сказаться на их общении… Она замолкла, предавшись тем воспоминаниям с лёгкой меланхоличной улыбкой. — И что с ней сейчас? — прервал тишину Камило, с интересом вглядываясь в изменившееся от воспоминаний лицо собеседницы. — С ним. Кґистиан звал его Микой, сокращённо от Микаэля, что меня постоянно путало, — удивление парня было мимолетным (кажется, он уже слышал это имя), но он с ним быстро справился, продолжая слушать рассказ. — Микаэль стал пеґвым и последним человеком, котоґого любил Кґистиан… Камило не знал, что сказать. С одной стороны не хотелось и дальше лезть в личную жизнь Криса, но с другой стороны… С замиранием сердца он задал вопрос, уже догадываясь каким именно будет ответ. — Последним? Почему? — Война. — Ааа. Да, Крис как-то говорил об этом… — он поджал губы, представляя, как тяжело было молодому человеку в то время. — Да… Война страшная вещь, много жизней она унесла, в том числе и Микаэля. Кґистиан стал винить себя во всех смертях, из-за одного случая особенно… Но это не так важно. Главное, что тогда и до сих поґ он закґыл от всех своё сеґдце в стґахе испытать те же ґазрушающие чувства. Он стал более ґассудителен, холоден и жесток, но самое главное одинок. О Кристиане Жижи́ говорила с некоторой тоской, Камило сразу приметил эти интонации в её словах, ещё с самой первой встречи. — Вы любите его? — Кґистиана? Конечно, как близкого человека, как семью, но не так, как подумал ты, нет. Никогда его так не любила. — Но вы встречались. Он всё никак не мог понять, что же их так сильно связывает, если любви никогда не было. Обычной дружбой и семейными узами это не назовешь. — Мы просто оба желали близости. Наслаждались плотскими утехами, игґой в любовь. Пґизнаю, я бы получила огґомное удовольствие, заполучив его сеґдце, но, увы, он бы никогда мне не откґылся. — И в итоге, он вас бросил, — Мадригаль не скрывал злорадствующего тона в своём голосе, так не сочетающегося с его обычным поведением. Кажется, Кристиан на него плохо влияет. — Тц. Как веґно подмечено. Но это не помешало нам спать дґуг с дґугом при каждом удобном случае, — ответила она ему с таким же тоном, с удовольствием подмечая скривившуюся улыбку собеседника. — Вообщем, не суть. Я это к чему всё. Знаешь, когда человек постоянно тонет в пучине своего отчаяния, то его нестеґпимо тянет к чему-то светлому, ґодному и знакомому, к чему то, что когда то даґило ему счастье. У него появилась пґенепґиятнейшая привычка. Он иногда…заигґывается. — Заигрывается? — Бывает такое, что он тянется к людям, которые… напоминают ему Микаэля. Он видит в них его обґаз и, чаще всего неосознанно, желает вновь ощутить то забытое чувство. Это сводит его с ума, вся эта боль выплескивается из него и он ищет утешение в этом обґазе. Усугубляет ситуацию чувство вины, пґеследующее его, а также… лекаґство. Стоит чувствам выплеснуться, он вновь охладевает, больше не цепляется за обґаз и бґосает человека, котоґый, скоґее всего, его успел полюбить. Хотя обычно Кґистиан сґазу пґдупґеждает о последствиях… — Хотите сказать… Что это происходит с ним и сейчас? — Oui. Ты невеґоятно похож на Микаэля. Не внешностью, но хаґактеґом. И я видела, как Кґистиан смотґит на тебя. Как слепец, впеґвые увидевший солнце. Это нехоґошо, не в его случае. — Г-глупости. Это невозможно, нет. Он не такой, он обещал, он говорил… — Камило подскочил со своего место. Скрестив руки на груди, он постарался закрыться от остального мира. — Он говорил, что скорее всего принесёт много боли и бросит, если вдруг не выдержит… Невероятно. Объяснение Жижи́ было логичным, и не поспоришь, всё словно становилось на свои места. И эта неожиданная заинтересованность Криса в Камило, и это его желание держать парня при себе, несмотря на дискомфорт, и все эти предупреждения… «Нет… Он не может так поступить…» — Лучше бґось его ты. Так будет легче, и ему полезнее. Пойми, мне как-то всё ґавно, что он ґешил насчёт тебя, но эти чувства мешают ему здґаво мыслить. У него забот по гоґло, но вместо того, чтобы заняться их выполнением, он застґял здесь, ведь не хочет тебя отпускать. Камило покачал головой, не желая слушать. — Пґошу, если он доґог тебе, то бґось его, забудь о нём, так будет лучше. — Но он же, он же… Так мне помог, он всегда был рядом, он… — Был тем, кто был тебе нужен, — усмехнулась она, но без злобы. — Да, он действительно такой, за то его часто и любят, но это пґекґасное легко отґавится, когда он всё закончит, пґичинив тебе боль. Потому пґошу… — Хватит! — внезапно прервал её Камило, переменившись в лице. — Может сказанное вами и не ложь вовсе, но мы сами разберёмся с этим, хорошо? За совет спасибо, за интересную историю тоже, по поводу его, как вы сказали, забот? мы их обсудим и решим. — Что? — Всё. Больше ничего не желаю слышать. Растерянность, сквозившая во всём его теле ещё минуту назад, исчезла, словно никогда её и не было. Он, сверкнув глазами, с вызовом смотрел на девушку, не желая отступать от своих чувств и отношений, возникших между ним и Крисом. Он разберётся со всем, но сделает это без вмешательства посторонних. Жижи́ была удивлена, слегка, но не более. Она уверена, что смысл сказанного дошёл до мальца, и его собственные мысли и переживания сами приведут его к нужному ей финалу, а потому и спорить не стала. Спрыгнув с ограды, она отряхнула штанину и, заведя руки за спину, вразвалочку отправилась во временное пристанище, на прощанье сказав. — Как бы то ни было, я сказала всё, что хотела. Можешь мне не веґить, можешь думать, что сможешь со всем спґравиться, пожалуйста, дело твоё. Знай, выбоґ лишь за тобой. Au revoir! Настроение было испорчено. Вернувшись домой Камило продолжил заниматься своими делами, не особо беспокоясь, что подумают люди о его странном поведении. Как и думала Жижи́, он и вправду начал размышлять о обо всём том, что услышал, погружаясь в себя, тем самым взращивая беспокойство и страх, ожидавших своего часа…