Хроники Арли. Часть третья. Я - инквизитор

Глава 32 — Почему?! — я догнал де Бри. Капитан долго изучал мое лицо, так долго, что мне стало не по себе. — Не знаю, — промолвил он, наконец. — Не знаю. Задаю себе тот же вопрос, и не могу ответить. Может, потому, что ты мне нравишься. Я пропустил его слова между ушей. — И что теперь? — А что нам остается? Сказано — сделано! Уж очень мне нравилось это сказочное выражение, вот только в жизни оно не очень-то применимо. Во дворец нас пропустили без разговоров, проводив неприязненными взглядами. Ни «голоса», ни самого епископа Фиодора на этот раз на месте не оказалось, но их присутствия и не требовалось. Придворные, опасаясь слухов о том, что по их вине были упущены какие-то там ужасные заговорщики, сами стремились попасть «пред наши светлые очи» и говорили, говорили, говорили… — Граф Арвил Свержбенский, — отрекомендовался очередной посетитель. Вел он себя на удивление тихо, дворянской спеси не выказывал, был в высшей степени вежлив, но отнюдь не подобострастен. — Имел честь знать магистра Макгона лично и уже достаточно давно вел с ним переписку. Мы с капитаном аж сделали «стойку». До сих пор нам попадались в основном балаболы и сплетники, по сотому разу пересказывающие чужие слова, каждый раз добавляя что-нибудь и от себя. — «Имел честь»? — разыграл удивление де Бри. — Вы один из немногих, от кого можно услышать такие слова. — Сказал и готов повторить еще раз, — заявил граф. — В наше время опорочить достойное имя готов любой, стоит только почувствовать выгоду. — А вы? — уточнил де Бри. — Не видите ее для себя? — Не все живут по закону зависти и стяжательства, квар, — ответил граф, и мне понравилась его спокойная манера вести себя, в которой чувствовалась лишь малая толика высокомерия, зато преобладало чувство собственного достоинства. А еще, похоже, он нас не боялся, скрывая презрение, хотя и слишком неумело. — Странные речи, граф, — де Бри отложил перо и уже с неподдельным интересом принялся разглядывать прямую, как корабельная мачта, фигуру графа. Если бы я не знал, что в королевствах отсутствует само понятие «армия», принял бы его за военного. — Если не сказать, опасные. — Я уже достаточно пожил на этом свете, чтобы бояться, что окажусь на том, — одними губами усмехнулся граф. — Но я пришел не за тем, чтобы обсуждать мою скромную персону. Вы хотели что-то узнать о магистре Макгоне. — Положите руку на лезвие кинжала, граф, — промолвил я. — Уверен, что вы не опуститесь до лжи, но таковы правила. Впрочем, несмотря на многообещающее начало, старик мало чем смог помочь. Кроме слов о чести и достоинстве магистра и его беспорочном прошлом, ничего нового мы так и не узнали. То, что он был влюблен в свою профессию, я догадывался и так. Ни о каких порочащих фактах биографии граф не знал, и я не уверен, что он рассказал бы нам о чем-то подобном, даже будь ему это известно. Он исправно отвечал на вопросы с прямотой военного, которым не являлся, и по скуке на лице де Бри я догадался, что он уже сам обо всем догадался. — Вы нам очень помогли, граф, — сказал я, отпуская того восвояси, и замахал руками, когда к нам попытались пропустить следующего посетителя. Если так и дальше будет продолжаться, здесь мы ничего не высидим. Нужно менять подход. — Что-то мы упускаем, капитан, что-то важное, но я никак не могу понять что. Де Бри пристроился за столом, мне же нетерпение не позволяло даже стоять. Я мерил шагами кабинет, снизу поскрипывали ботинки, сверху нестерпимо чесалось под повязкой — все шло не так, как надо. Почему в кино зацепки сразу попадаются на глаза?! — Мы опросили всех, как ты хотел, — заметил де Бри. От бурной деятельности и злости настроение капитана, похоже, сменилось меланхолией, изредка прерываемой приступами раздражения. — Эти демоновы дети, эти фиодоровы прихвостни, притащили нам даже кухарку, которая пекла пирожки. И что же? Ничего! Пфф! Ничего, парень! Мы по твоей милости два дня носимся по городу, и никаких результатов. Даже намека нет. Не удивлюсь, если нас подвесят на одну дыбу. Что-то он совсем раскис. Еще вчера требовал от меня пошевеливаться, а тут остались сутки на все про все, и на тебе! Зачем же тогда убеждать епископа? Я оглянулся и механически проверил ауру капитана. Каково же оказалось моё изумление, когда я не обнаружил там ни капли страха, лишь легкий намек на раздражение. Зеленый шар над головой капитана никак не вязался с выражением лица. Черт побери, скорее уж де Бри на седьмом небе от счастья! Какого демона он так доволен?! Я лихорадочно искал объяснение происходящему, стараясь не подавать виду, что что-то не так. Изображать суету оказалось не так уж сложно — де Бри не обращал на меня внимания, погруженный в какие-то свои размышления. Чтобы лишний раз убедиться в своей правоте, я еще раз «просканировал» капитана, и убедился, что ошибка исключена. Мы уперлись в стену, и де Бри определенно испытывал удовлетворение от этого факта. Подобное не укладывалось в голове, если только ни предположить… Я не успел додумать мысль, потому что в этот момент в самой глубине глаз де Бри проскользнула насмешка. Мне не удалось бы ее разглядеть, если бы подсознательно я не ждал чего-то подобного. — Капитан, — осторожно начал я. — Мне кажется, или вы не слишком опечалены нашей неудачей? — С чего ты взял? — поднял голову тот. Я ляпнул первое, что пришло на ум: — Чувствую. Де Бри заинтересованно посмотрел на меня. — Чувствуешь? И что же ты чувствуешь? Вот черт! Да, кто меня тянул за язык? А если я ошибаюсь? Но отступать уже поздно. — Что вы не до конца откровенны. Де Бри вздохнул и задумчиво постучал ногтями по столу. — Ну, что ж, я думаю, пора заканчивать с представлением. — Что вы имеете в виду? — Только то, что ты мне надоел, парень, — вздохнул де Бри, поднимаясь. — И беготня вся вот где уже сидит, — он чиркнул ладонью по горлу. Капитан поднялся, быстро пересек комнату и выглянул наружу. Удовлетворенно хмыкнув, притворил дверь и повернулся. Выражение его лица мне категорически не понравилось. — Надо признаться, эта затея мне с самого начала не слишком нравилась. Брат Робер не проявил должного рвения, хотя ему следовало заковать в кандалы всю вашу шальную компанию, но увы — найти толковых подчиненных непросто, — де Бри покачал головой. — Мне пришлось пойти на эту возню с «правдой», чтобы удержать ситуацию под контролем. У меня словно пелена с глаз упала. — Так все это расследование — чепуха?! Для отвода глаз епископа? — вырвалось у меня. — Получается, вы и не собирались никого искать. Де Бри прищурился, по его лицу пробежала нехорошая усмешка. — Ты слишком умен, щенок! — презрительно и в то же время с угрозой в голосе бросил он, но по какой-то одному ему ведомой причине добавил: — А что еще мне оставалось делать, коли епископ вцепился в тебя, как клещ? Если бы я знал, что в той бумаге про ведьму этот идиот Поль впихнет пару строк о вашей веселой компании, она никогда бы не попала на стол епископу. Но он оказался более терпелив, чем я думал, и дочитал весь этот бред до конца. Вот оно что! Так это с подачи епископа мне позволили заниматься расследованиями?! Значит, та бумага с нехилыми полномочиями от него! А де Бри при этом всячески тормозил процесс. — Почему же вы не вмешались? — сказал я, лихорадочно соображая, как выкручиваться из положения. Обычно такие откровения до добра не доводят. Мне вообще повезло, что капитан оказался на диво словоохотлив. — И самому угодить на дыбу?! — раздраженно бросил де Бри. — Наш первый разговор от начала и до конца слышал человек епископа, если бы тебя устранили, ко мне возникло бы слишком вопросов, а этого нельзя было допустить! Аура капитана резко сменила цвет на оранжево-синий, выдавая сильное раздражение и злость. А я проклинал себя за то, что последние дни вовсе перестал обращать внимание на своего спутника, наивно полагая, что мы занимаемся одним делом. Да и кто бы мог подумать другое? Тут же вспомнился разговор, состоявшийся в гостинице вчера вечером, и перед глазами возникло осунувшееся, изможденное лицо Валены. Теперь уже меня самого опалило гневом. — Признайтесь, капитан, если бы я не выставил епископу свои условия, вы ведь ни за что бы не выпустили Валену! От вальяжности де Бри не осталось и следа, передо мной вновь стоял хищник, готовый в любую минуту разорвать противнику горло. В ту же секунду меня обдало такой волной ненависти, что я едва не захлебнулся, когда перехватило дыхание. — Маленький ублюдок, — прохрипел он с трудом. — Ты не представляешь, как я жалею, что тебя не сжег этот магистр-недоучка! Испортить такой план! Я ведь сделал все, чтобы даже костей твоих поганых не осталось! А теперь придется самому марать руки. В его глазах я прочел свой приговор. Де Бри потащил из ножен меч со вполне очевидным намерением, и только тут до меня окончательно дошло, в каком отчаянно положении оказался: двери помещения плотно закрыты, и нет ни одного свидетеля. Капитан перехватил мой взгляд и усмехнулся: — Впредь будешь думать, что говорить льву, — он рассмеялся. — О чем это я? Ведь никаких «впредь» у тебя уже не будет. — Де Бри, не глупите, тут куча народу, — я начал отходить за стол. — Вы не сможете избежать неприятных вопросов! — И кто же мне их задаст? — с деланым недоумением он огляделся. — Жаль только, люди герцога далеко, иначе можно было обставить все, как месть за оскорбление аристократа. — Может, тогда напоследок вы расскажете мне, зачем нужно было убивать князя? — ляпнул я. Де Бри на секунду замер. — Ты и об этом догадался? — он достал меч и вот тут мне стало окончательно понятно, что медлить капитан больше не будет. Это не кино, где злодей сначала распинается перед главным героем. — Был бы умный, промолчал. — А толку? — сказал я, озираясь. — Вы ведь решили покончить со мной. Только одного я не понимаю: почему бы не оставить меня в камере твердыни? Зачем было вымаливать у епископа «самый последний раз»? Де Бри хищно ухмыльнулся. — Не мог же я полагаться на случай! Ты слишком часто выпутывался из всех ситуаций, чтобы дело можно было пустить на самотек. Такая мысль у меня тоже промелькнула. Жаль, что несколько поздновато. Не радовало и то, что я фактически раскрыл дело. Кому нужно признание де Бри, если о нем никто не узнает? Так что подумаю-ка я об этом позже. Не исключено, что сейчас мне предстоит умереть в третий раз, и даже тот факт, что для меня он не фатален, ничуть не радовал. «Если он убьет меня во дворце, вопросы будут, скорее, ко мне, чем к нему, — мрачно подумал я. — И ни на один из них я не отвечу». — Обещаю, будет не больно! — де Бри принял решение, и похоже, успокоился, направляясь ко мне и покачивая мечом. Я затравленно огляделся. Убежать? Куда? Двери не на замке, но они настолько тяжелые, что де Бри успеет трижды прирезать меня, пока я открою створку настолько, чтобы туда протиснуться. Окно? Я с грустью посмотрел на решетки с прутьями толщиной с палец. Капитан перехватил мой взгляд и оскалился — его игра в кошки-мыши явно забавляла. Никакой опасности он не чувствовал. Де Бри картинно махнул мечом, я пригнулся и швырнул в него чернильницу. От самого снаряда капитан играючи увернулся, зато с законами гравитации ничего поделать не смог. Черные кляксы весьма живописно расплылись на его великолепной куртке, часть жидкости угодило в лицо. Он схватился за глаза руками, меч выпал из его руки, а я с благодарностью подумал о том, кто во дворце следил за сохранностью письменного гарнитура. Впрочем, заминка длилась недолго, капитан, наконец, прозрел, краем глаза заметил, что весь его наряд безнадежно испорчен и уже без всяких шуток рассвирепел, бросившись за мной. Я метнулся к дверям — один шанс из ста, что мне чудом удастся их распахнуть и позвать на помощь. В самом конце я то ли прыгнул то ли поскользнулся, вытянув пальцы, чтобы как можно быстрее схватиться за ручку. Де Бри с проклятиями бежал за мной. На коротком отрезке жажда жизни подарила мне силы, и условного выхода я достиг чуть быстрее врага. В этот момент двери распахнулись настежь, и перед нами предстал епископ Фиодор собственной персоной. Он с любопытством оглядел открывшуюся картину, отметив мой растрепанный вид, залитый чернилами камзол де Бри и бросил себе за спину: — Взять обоих. Капитан в силу своего опыта очухался первым. Я даже не заметил, каким образом у де Бри в руках оказалось его оружие, и капитан ринулся в отчаянную атаку. — Маленький ублюдок! — вырвалось из его глотки с ненавистью. Я по-прежнему лежал на ковре, и его меч непременно проткнул бы мне горло насквозь, если бы не клинки охранников Его Преосвященства. В следующую секунду чьи-то сильные руки вытянули меня из кабинета и вздернули на ноги. Рядом стоял сам епископ и множество других людей в основном с оружием в руках. Тут уже и я не растерялся. — Капитан — убийца магистра и князя! — выпалил я, а потом добавил. — Он сам признался! Де Бри побагровел, а епископ с любопытством его оглядел. — Это правда, капитан? — Да кому вы верите! — прохрипел квар. — Он же мальчишка! — Мальчишка, который видит правду, — с кроткой улыбкой заметил епископ. — Вы же сами так рассказывали. Де Бри бросил на меня ненавидящий взгляд. — Тебе не спрятаться, мерзкий горбун! — сплюнул он. — Ты сдохнешь, как собака! В коридоре послышался топот множества ног. Мне с моего место было, конечно, не видно, зато хорошо слышно, как нарастал шум. Он все больше усиливался — слух о происшествии распространялся по дворцу, как лесной пожар. Только тут я почувствовал, как колотится сердце и дрожат ноги — похоже, на этот раз удача оказалась на моей стороне. — Капитан, вы не в том положении, чтобы угрожать, — заметил епископ Фиодор. — Так что этому юноше ничего не грозит. Будьте благоразумным, де Бри, отдайте меч, — он грустно посмотрел на капитана. — На этот раз вам не уйти. Де Бри зарычал и бросился вперед. Никакого отчаяния, никакого страха — он действовал максимально расчетливо и уверенно, как будто выступал не один против толпы, а наоборот. Ровно три секунды ему потребовалось, чтобы расправиться со всей первой линией обороны — пять человек картинно легли у его ног. Мы с епископом к тому времени отступили в коридор, и в кабинет полезли новые желающие выслужиться перед Его Преосвященством. Что там происходило, мне было почти не видно — так, изредка открывались щелки между людьми, в которые я мельком ловил силуэт де Бри. Впрочем, судя по возгласам, даже числом капитана оказалось не испугать. Он танцевал, а не дрался: в одной руке меч, в другой кинжал — все его тело являлось оружием, о чем он неустанно напоминал врагам. С каждым шагом, с каждым финтом противники падали, и вот уже все меньше становилось советчиков. В голосах людей вокруг меня начал проскальзывать страх — им казалось, что противник неуязвим. Число защитников поредело настолько, что я вновь оказался в первых рядах. Де Бри жестко усмехнулся и начал приближаться ко мне, в его глазах загорелся торжествующий свет, когда ему навстречу выступили двое монахов. Я говорил, что любому чудо-богатырю можно найти достойного противника? Так и тут. Де Бри атаковал стремительно и неотвратимо, как проделывал десятки раз до этого, но бессильно звякнули мечи о сталь, и ему пришлось мгновенно разрывать дистанцию, чтобы не попасть под ответный удар. Де Бри отпрыгнул и встал, настороженно рассматривая фигуры с откинутыми балахонами. Мне, в отличие от него, были видны только лысые макушки его противников. — Братья Гвидиче! — он усмехнулся и посмотрел на епископа Фиодора. — Ваше Преосвященство, об их мастерстве ходят легенды. Давно хотел проверить, не преувеличивает ли молва. — Теперь у тебя, сын мой, есть такая возможность, — ответил епископ Фиодор. — Но я слышал, что капитан де Бри тоже не промах. Теперь и я в этом убедился. — Рад, что не разочаровал вас, епископ! — выкрикнул де Бри, внимательно наблюдая за движениями парочки. — Может, вы позволите нам закончить с этим парнем? Мы не договорили. — Как-нибудь в другой раз, сын мой. Как-нибудь в другой раз, — кротко сказал епископ. — Последний раз предлагаю тебе прислушаться к голосу разума и сложить оружие. Я ценю доблесть. — Похоже, вы спутали его с отчаянием, — рассмеялся де Бри, и я поневоле восхитился его выдержкой. — Я могу отличить льва от овцы, сын мой, — усмехнулся епископ. Они сшиблись еще раз и еще. На рукаве де Бри расплылся кровавый след, один из братьев стал прихрамывать на левую ногу. Скорости, на которых они бились, далеко превосходили мое восприятие. То, что противники в результате сшибки отделались только царапинами, лишь подтверждало их мастерство — обычно такие удары пережить мало кому удавалось. Еще три схватки — у второго брата плетью повисла рука, первый захромал еще больше. Де Бри досталось гораздо сильнее: теперь он тоже припадал на левую ногу и старался прикрыть правый бок. Подвижность капитана заметно снизилась, и братья тоже наверняка заметили это. — Эй, Фиодор! — вдруг крикнул де Бри. — Это еще не конец! Полыхнула вспышка, и в кабинете, заваленном стонущими людьми, как общественный пляж в Египте — отдыхающими, на ногах остались стоять два растерянно озирающихся человека. Де Бри пропал, как будто его и не было. — Позер, — фыркнул епископ и посмотрел на меня. — Ну, молодой человек, вы же не заставите меня пожалеть о решении вступиться за вас? Я оглядел побоище, людей, снующих по коридору, толпу придворных, вытягивающих шеи, чтобы рассмотреть залитые кровью стены, стражу, жмущуюся по стенам, безжалостные глаза братьев Гвидиче и перевел взгляд на епископа. — Да не хотелось бы.