Хроники Арли. Часть третья. Я - инквизитор

Глава 34 — А пиво здесь дают? — прорычал бывший инквизитор, отодвигая бокал. — Зря, — Аридил покрутил в хрустале рубиново-красную жидкость и потянул носом. — Очень хорошее вино. Чувствуете аромат? — Я ничего не чувствую, — слабым голосом проговорила Валена, и мы все трое, как по команде, повернулись и посмотрели на волшебницу, которая полулежала-полусидела на большом кофейного цвета диване. Она отвела взгляд, попыталась сесть повыше и застонала сквозь зубы — ей все еще нелегко давались любые движения. На некоторое время разговор прервался. — Да плевать мне на вино, я пива хочу, — заявил вдруг Оррик, но уже на полтона ниже, поглядывая в сторону дивана с каким-то смущением. Слова Оррика я никак комментировать не стал, зато перехватил взгляд эльфа. — Иан, ты утверждаешь, что по поручению епископа… — Аридил помедлил, а затем поправился, — то есть обоих епископов, должен найти изменников. Как, позволь узнать, ты собираешься проделать это сидя здесь взаперти? Ответа эльф так и не дождался. Мои мысли витали где-то далеко — перед глазами крутились картинки нашей встречи: я сидел на стуле, облокотившись на спинку, и наблюдал за своими друзьями. Мы снова были вместе, и от одной этой мысли сердце замирало в груди. От осознания совершенно новых для меня впечатлений мне хотелось прыгать от радости, и я сдерживался изо всех сил, пытаясь казаться бывалым и собранным командиром. Но меня с головой выдавала улыбка — она никак не хотела сползать с лица, и я не мог ничего с этим поделать. Приход Валены вместе с Орриком и Аридилом явилось для меня громом среди ясного неба. Как пояснил эльф, девушка пришла в себя утром и наотрез отказалась оставаться одна. Выглядела она изможденной и морщилась, когда думала, что на нее не смотрят. И хотя, по словам Аридила, врач заверил его, что организм молодой, и ему нужно только время, мне казалось, что волшебница попросила остановить лечение не потому, что она полностью излечилась, а из-за нежелания и дальше «висеть на моей шее». Ничего, подумал я, вот закончим с этим делом, откроем опять нашу лавочку, и подлатаем девчонку — будет краше, чем было. В душе меня не покидало чувство, что иногда она встречает мой взгляд вызывающе или даже враждебно, но ее эмоции, к моей радости, опровергали все мои потаенные страхи. Судя по ауре, Валена, как и я, наслаждалась и компанией, и встречей. Я и не заметил, что достаточно долго не свожу с нее глаз, потому что она вдруг повернулась и спросила: — Что?! — Ничего, — я смутился. — Просто… Договорить она мне не позволила. — Иан, не надо, пожалуйста. Ты не виноват. Не хочу вспоминать этот кошмар. На мгновение ее аура побелела, но затем постепенно вновь вернулось хорошее настроение. Мне же стало ясно, что она ничего не забыла, и компания друзей сейчас ей была необходима больше, чем моя помощь в качестве психиатра. — Нас слушают! — одними губами произнес Аридил, повернувшись к окну. — Да кто бы сомневался, что тут есть нормальное пиво, — скривился Оррик. — Зато здесь тепло, — сказал я. — Заметно, — буркнул он. — Давай не томи — рассказывай, что случилось. И почему ты теперь работаешь на епископа Фиодора. Решив, что в принципе ничего особо ужасного не произойдет, если рассказать друзьям версию, которую недавно выслушал главный инквизитор, я за полчаса описал основные события. Вспоминать, как меня гоняли с мечом по кабинету, оказалось не очень приятно, но без этого история выглядела бы неубедительно и пресно. Оррик, слушая историю, вовсю ухмылялся в бороду, Валена смотрела на меня, затаив дыхание (ей только вкратце успели поведать, что мы тут не прохлаждались), Аридил придерживался своей обычной манеры — без малейших переживаний и вообще без каких-либо эмоций на благородном лице, так что иногда мне хотелось его ущипнуть. — И что, прям вот так вот чернилами в рожу?! — загоготал Оррик. — Да его, наверное, удар хватил, что ты испортил его одежку! — А ты откуда знаешь? — удивился я. — Оттуда, — сказал он. — Мы пару раз с ним встречались, когда епископ Тук… — он замолчал, а затем отмахнулся. — Да не важно. — А что ж ты молчал, что его знаешь? — упрекнул я его. — Мы же не друзья какие-нибудь, — фыркнул Оррик. — Так виделись пару раз. Ты с темы-то не слезай. Дальше излагай. Закончив на том, как де Бри исчез посреди кабинета, я оглядел друзей. Концовка их впечатлила: Оррик замолчал, почесывая бороду, Аридил задумчиво смотрел в окно. Валена терла пальцами виски, как будто пыталась что-то припомнить. — Твой капитан воспользовался личным порталом, — сказала она. — Епископ прав, это очень дорогая и редкая вещь. Особое заклинание, которое накладывается на какой-либо предмет. Срабатывает, только если человек скажет определенное слово. Оно очень мощное и действует только один раз, потому что предмет, к которому оно привязано, разрушается. Такому в Академии точно не учат. Бродят слухи, что кто-то где-то, но, как правило, они и остаются слухами. Мастер, способный создать такое, жизненно заинтересован в сохранении тайны. Возможно, магистр Макгон знает или умеет… — Это который в тюрьме умом тронулся? — перебил ее Оррик. — Стал бы он кварам такие подарки делать. — Стал бы, если бы умел, — заметил Аридил. — Глава конгрегации, кардинал Клаус фон Бролле, — его друг. Оррик резко пожал плечами и поднял руки, мол, раз так, то что уж теперь. — Вопрос только — зачем, — сказал я. — Да уж, вопрос из вопросов, — пробормотал Оррик. — Кстати, а где наш тюремщик, то есть, конечно же, помощник, брат Гергий? Что-то он долго возится. Оранжевая гостиная, так бы я назвал комнату, где нас разместили. Инкрустация, позолота, туалетные столики и пара диванов — роскошь доступная только коронованным особам, да и то лишь в столице. Поэтому из всех нас один Аридил чувствовал себя комфортно и принимал обхождение слуг, как должное. Инквизитор, например, не хватался за меч только потому, что боялся выглядеть деревенщиной в глазах Валены, к которой с некоторых пор неровно дышал. Лично для меня это было непривычно, все равно что переночевать в Петродворце. Впрочем, человек славится тем, что может адаптироваться к любым условиям, а современный его вариант, вроде меня, способен адаптироваться, где угодно, лишь бы его не напрягали. Епископ Фиодор оказался настолько великодушен, что позволил воссоединиться всей нашей лихой компании. Возможно, на него подействовал аргумент, что мне не помешает охрана, пока капитан не будет передан в цепкие руки правосудия. Этим же аргументом воспользовались, чтобы мы не шастали по дворцу. Фактически мы все оказались под домашним арестом. Брат Гергий, которого приставили к нам то ли в качестве помощника, то ли, как сказал Оррик, — тюремщика, оказался на редкость сообразительным малым. Выслушав меня внимательнейшим образом, он кивнул и поведал о том, что инквизиция не всегда надеется на добропорядочность граждан. Да, они, несомненно, полагаются на энтузиастов, но всячески дублируют источники информации, собирая сведения обо всех значимых для общества фигурах по своим собственным каналам. Одним из которых является хорошо зарекомендовавшая себя сеть осведомителей, от которых при должном желании можно узнать все и обо всех. Оказалось, что и к магистру с самого первого дня его пребывания во дворце было приставлено такое лицо. Естественно, раскрывать имя агента Гергий не стал (да и нам оно, по большому счету, был ни к чему), но обещал в кратчайшие сроки с ним переговорить. Вот мы и мариновались в гостевых покоях вот уже три часа в ожидании новостей. — Де Бри не говорил, что у инквизиции столько ушей, — заметил я. — Если бы мы знали о наличии информаторов, я уже расколол бы магистра! — Он тебе много чего не говорил, — заметил Оррик. — Сам же сказал, что его задачей было водить вас за нос, чем он и занимался. — Не понимаю, как он провел епископа Морра. Они столько лет вместе, уж как-нибудь можно было заметить, что человек что-то скрывает. — Это ты у нас такой правдолюб, а у де Морра не было оснований, чтобы не доверять своему человеку. Что ж, похоже на правду. С убедительностью у де Бри проблем не было никаких. Но вот с чем я никак не готов был мириться, так это с тем, что епископ Фиодор придержит эти сведения до самого дня Совета и там камня на камне не оставит от Святого воинства в общем и епископа Морра в частности. Можно не сомневаться, что он использует эти знания со стопроцентной пользой для себя самого. Мне, если я хочу выжить, нужно любым способом сообщить де Морру о предательстве капитана. Несмотря на то, как он и его подчиненные обошлись с Валеной, я принял решение все-таки сделать ставку на них. Во-первых, потому что в руках Граппа де Морра находятся сведения, способные свести в могилу всех нас, а во-вторых, только законченный идиот будет доверять Его Преосвященству епископу Фиодору, палачу и законченному садисту. Мне достаточно было одного раза постоять рядом с ним, чтобы навсегда уяснить одну простую вещь: с ним мне точно не по пути. — Мои люди выяснили, что магистра раз в неделю видели неподалеку от Черных ворот, — брат Гергий докладывал четко, почти по-военному. — Он заходил в одну и ту же дверь дома на улице Привратников. Этим домом владеет некто госпожа Мирзель. Она сдает в нем комнаты на ночь всем, кто не только готов платить, но и предоставит соответствующую рекомендацию. — Рекомендацию? — спросил я. — Чью? — Да это обыкновенная «крысиная нора»! — встрял в разговор Оррик, которому все-таки принесли пиво. — Гадючник или воровской притон, я на такие за всю жизнь насмотрелся. — Не скажите, брат Оррик, — возразил Гергий (несмотря на то, что Оррик был лишен сана, тот обращался к нему подчеркнуто вежливо). — Притон притону рознь. Людей из гильдии убийц, например, сюда на постой не пускают. — С чего ты взял?! — хмыкнул бывший инквизитор. — Мы получили эти сведения от знающих людей. Я, кстати, не удивился, что у них в вышеупомянутой гильдии есть такие люди. — Ладно, что дальше? — сказал я. — Один мой человек видел через полуоткрытую дверь, что внутри магистра ждала женщина. — Я же говорю — бордель, — Оррик помахал кружкой. — Ты только что утверждал, что это «крысиная нора», — усмехнулся Аридил. — Уж кто бы говорил, — проворчал Оррик. — Ты когда-нибудь жил среди воров? — Принц Аридил рассказывал, что вы вместе ночевали в подобном месте, — вспомнила вдруг Валена. Брат Гергий обвел нас заинтересованным взглядом, а Аридил удостоился злобного взгляда бывшего инквизитора. — Я ему потом тоже чего-нибудь вспомню! — пробурчал тот и уткнулся в кружку, при этом на волшебницу он старался не смотреть. — Магистр бывал там в полдень, — продолжил свой рассказ брат Гергий. — Ровно в два часа дня, он стучался в дверь, и его впускали. Он проводил в комнате час, затем покидал дом. Из комнаты больше никто не выходил. — Значит, та, с кем он встречался, попадала туда через черный ход, — предположил я. — Там ведь имеется черный ход, брат Гергий? — Несколько, — подтвердил он. — Они сейчас под наблюдением моих людей. Мне оставалось только позавидовать оперативности их работы. — Сегодня как раз среда, — продолжил брат Гергий. — Вечером магистр должен был идти на встречу. — Мы можем пойти вместо него, — предложил я. — Нет, — покачал головой инквизитор. — Это исключено. У меня инструкции от епископа, вам запрещается покидать дворец. — Мы арестованы?! — я поднял бровь. — Конечно, нет. Его Преосвященство опасается за вашу жизнь, — не моргнув глазом, ответил брат Гергий. — Мои люди разберутся сами. Всех, кто будет задержан в том доме, мы привезем сюда. Вы сами сможете допросить их. А еще таким образом они устранят любую утечку информации. — Ладно, — кивнул я. — Везите. Мы переглянулись. — Давайте познакомимся с обитателями тайной комнаты, — сказал я и посмотрел на брата Гергия. — Вот только я бы, на вашем месте, не надеялся застать там кого-либо. Вся столица уже в курсе, что Макгон под стражей. Кстати, а то, что он… ну, как бы получше выразиться, не совсем здоров, об этом кто-то за пределами дворца знает? — Нет, пока что мы держим его состояние в тайне, — без тени эмоций произнес брат Гергий. — А там в камере с ним было еще четверо. — Они изолированы. Но на этот раз нашлось что сказать Валене. Она положила руку мне на плечо и посмотрела на брата Гергия с плохо скрываемой неприязнью. — Если Макгон действительно встречался с женщиной, она обязательно придет снова в надежде, что он сможет послать ей весточку, — она смутилась. — Я бы так и сделала. Брат Гергий кивнул. — Я тоже так считаю, — он сделал широкий жест. — Располагайтесь, а мои люди постараются скрасить вам ожидание. — Подождите, брат Гергий! — остановил я его, когда священник собрался уходить. — Вы ничего не рассказали о капитане. К де Бри тоже был приставлен осведомитель? Тот заметно посуровел, его лицо окаменело, но спустя секунду он справился с волнением. — Да, за ним мы тоже присматривали. — И что же? — Ничего. Две недели назад мне сообщили, что Навира нашли в канаве рядом с трактиром с перерезанным горлом. Он был одним из лучших моих людей. — Полагаете, это дело рук де Бри? — Теперь я в этом уверен. — Сожалею, — произнёс я. — После этого случая за ним кто-то еще приглядывал? — Если только вполглаза. У меня не так много толковых людей. Это могло означать примерно следующее: де Бри слишком хорош, чтобы за ним посылать абы кого, поэтому решили не «отсвечивать» или же брат Гергий не до конца со мной откровенен. — Говорите, что хотите, но я не поверю, что вы бросили это дело на самотек. Брат Гергий покусал губы и на мгновение отвернулся. — Мне пришлось доверить это дело не слишком опытным людям. Так я и думал. — И все же, возможно, человеку, который за ним следил, есть что рассказать? — Практически ничего интересного, — покачал головой брат Гергий. — Де Бри последнее время мотался по городу, как ошпаренный. Видимо, подготовка к празднику шла полным ходом. Или же он старался как можно быстрее обстряпать свои дела. Вот неожиданность! А я полагал, что тот безвылазно сидит в своем кабинете. Мы же об одном и том же де Бри сейчас говорим? — Может быть, заметили что-то, чему просто не придали значение? Какая-то мелочь? Необычное поведение, странные знакомства? Что угодно. Священник задумался. — Дня три назад де Бри побывал на приеме у маркиза де Кобренэ. Он ведет какие-то дела с казначейством. — А маркиз как с этим связан? — Он казначей Его Величества, — удивленно сказал брат Гергий, а потом расфокусировал взгляд, явно что-то припоминая: — Вы спрашивали насчет мелочей, так вот в какой-то момент моему человеку показалось, что капитан как-то по-особенному кивнул господину с рыжими усами, покидающему особняк маркиза до начала приёма. — И вы это запомнили? — удивился я. — Это моя работа. — Кто это был, вы узнали? — У меня слишком много дел, чтобы бегать за всеми рыжими усами в Аллии! Я видел, что брат Гергий не слишком-то благосклонно отнёсся к допросу. Он отвечал через силу, и было видно, что несмотря на все старания, ему неприятно находиться рядом со мной. От него так и разило брезгливостью (странно, раньше он вел себя по-другому). Но мне было наплевать, главное, что у меня теперь есть ниточка! Брат Гергий развернулся и быстрым шагом покинул помещение. — Пусть принесут пива побольше! — крикнул ему в спину Оррик и оглядел всех присутствующих. — А что? Я когда нервничаю, меня мучает жажда. — Ну и какой в этом страшный секрет, что ты ходишь по бабам? — бывший инквизитор слегка захмелел, и его распирало поговорить. — Я вот… Валена укоризненно на него посмотрела, и грозный Оррик неожиданно быстро заткнулся. А еще он покраснел до корней волос. Я мысленно присвистнул и переглянулся с Аридилом. — Великий маг ценой своей жизни вряд ли будет скрывать, что он наведывается к гетерам, — проговорил Аридил. — И уж точно не стал бы защищать их ценой своей жизни. — Может, она носит его внебрачного сына? — предположил я. Все трое так выразительно на меня посмотрели, что я понял, что «сморозил» очередную глупость. — За двести-то лет он мог наплодить детей на целую Академию! — загоготал Оррик. Валена смущенно на меня посмотрела, но и без слов стало понятно, что в целом она с ним согласна. — Получается, он выгораживал кого-то другого? — Командир, хлебни вина, — поморщился Оррик, — или молока, и хватит гадать на потрохах неубитой коровы, скоро мы все узнаем. Передо мной сидела женщина средних лет, одетая по здешней моде в темно-зеленое платье с множеством рюшек и шифона, знающая себе цену, умная и красивая. Даже сейчас, когда возраст проглядывал за идеальными чертами лица, ее красота притягивала глаз. Судя по поведению, она прекрасно знала о впечатлении, которое производит на мужчин, и пользовалась своим «оружием» отнюдь не для защиты. Сейчас, в окружении незнакомых мужчин, незнакомка всем своим видом демонстрировала свою независимость и возмущение. С первых секунд ее появления в наших покоях мне было предельно ясно, что ей нечего делать в заведении госпожи Мирзель. Ее должны окружать золото и кружева, а не воры и продажные женщины, однако люди брата Гергия нашли женщину именно там. И мне очень хотелось знать, что именно заставило аристократку раз в неделю являться туда. По крайней мере магистр мог подобрать для встреч местечко поприличней борделя. Гордо поднятый подбородок и взгляд снежный королевы сразу же были пущены в ход. Но мы молча разглядывали ее, и потому ей пришлось начать говорить самой. — Что все это значит? — холодное недоумение на лице и чувство легкого презрения в голосе. — По какому праву меня схватили, будто какую-то преступницу? Женщина явно было не занимать артистизма, однако ее аура, обильно сдобренная белыми пятнами, говорила сама за себя. Впрочем, незнакомке удавалось настолько умело скрывать свой страх, что никто в помещении не подозревал, насколько она испугана. Никто, кроме меня, естественно. — Баронесса Леа Ричар, — брат Гергий встал у окна. — вы подозреваетесь в связях с изменниками и еретиками. Потрудитесь отвечать на вопросы правдиво, и тогда, возможно, вы избежите участи прочих упрямцев. Женщина закусила губу и посмотрела на священника с вызовом, тогда как ее аура побелела еще сильнее. — Еретичка?! Я?! — на ее лице сменяли друг друга выражения ужаса, негодования и омерзения. — Я богопослушная женщина и всегда чтила церковь! Как вы смеете в этом меня обвинять?! Если бы не моя суперспособность, я бы, наверное, уже лез к брату Гергию бить ему морду. А так мне оставалось только восхищаться ее выдержкой и самообладанием. — Миледи, — произнес я примирительно. — Брат Гергий, как обычно, слегка перегибает палку. Очевидно, он имел в виду, что вам нужно всего лишь ответить на ряд вопросов, и тогда вас отпустят с миром. Священник раздраженно кашлянул, но я его проигнорировал — эту женщину следовало разговорить, а не запугивать до полусмерти. Как можно вытянуть из человека правду, если он перестанет что-либо соображать от страха? Не на дыбу же ее сажать? Я бросил быстрый взгляд на священника, и многое стало понятно: дыба – не дыба, а инквизитор и впрямь готов был на любые меры, лишь бы получить информацию. — Ваша светлость, повторяю, если вы расскажете нам все, что знаете, вам ничего не грозит, — я повернулся и уставился на брата Гергия, пока тот наконец ни кивнул. — Вот видите, вам нечего нас бояться. Женщина судорожно вздохнула, стараясь не смотреть в сторону священника, чем тут же себя выдала. — Что вам угодно знать? Я достал из-за пояса кинжал в ножнах, извлек лезвие и положил на стол перед собой. Интенсивность белого цвета возросла настолько, что в других обстоятельствах его можно было использовать в качестве фонаря. Мне даже показалось, что баронесса сейчас упадет в обморок, но она лишь еще усерднее принялась расправлять перчатки. — Ваша светлость, положите руку на лезвие, — попросил я ее. — Только будьте добры, без перчатки, пожалуйста. Она безмолвно исполнила мою просьбу. — Теперь ответьте честно на мой вопрос: вы знали магистра Макгона? — Нет. Я услышал ее ответ и с удивлением обнаружил, что мне совершенно не хочется чихать. — Ложь! — навис над ней брат Гергий, подскочивший, как будто его ударили током. — Ты презренная… — Брат Гергий! — как можно убедительнее сказал я. — Уймитесь уже наконец! Оррик, ну что ты стоишь? Бывший инквизитор положил ему руку на плечо, отчего тот ойкнул и присел. — Вы… — сквозь боль выдохнул он, но Оррик, когда хотел, умел быть настойчивым. — Дай мастеру Иану выполнить свою работу, — спокойно произнес он, убирая руку. Брат Гергий перевел взгляд с Оррика на меня и скрипнул зубами. — Хорошо! — произнес он, и в этот миг в комнату вбежали люди с оружием. Они бросились к нам, и только повелительный окрик брата Гергия остановил охрану. Стража явно услышала разговор на повышенных тонах и решила вмешаться. Священник, скривившись, потер плечо и раздраженно махнул рукой всем новоприбывшим. — Убирайтесь! Ну, живо! Когда страсти немного улеглись, мы вернулись к допросу. Баронесса наблюдала за происходящим с расширенными от ужаса глазами. Представляю, что она подумала: ее вот-вот бросят в темницу, и тогда грош-цена моим обещаниям. — Ваше светлость, вы действительно не знаете магистра Макгона? — еще раз повторил я свой вопрос. Женщина замотала головой. — Вслух, пожалуйста, и не отрывайте руку от кинжала. — Нет, я его не знаю! — почти выкрикнула она голосом, полным едва сдерживаемых слез. — Это правда, — подтвердил я. — Не врет. — Это не может быть правдой! — воскликнул брат Гергий, но уже без попыток вмешаться в наш диалог. — Она там была все это время, ее узнал мой человек. — Ваша светлость, нам известно, что каждую неделю по средам вы встречались с одним мужчиной. Он приходил в эту комнату и уходил через час. — Да, — она опустила глаза и тут же вскинулась, — но его звали не Макгон, а граф Корбут! Я оглянулся и вопросительно посмотрел на брата Гергия. — Первый раз слышу, — ответил он. — Зачем магистру называться чужим именем? — Вероятно, затем, чтобы его не узнали, — предположил Аридил. — Вы поэтому пришли сегодня на встречу? — вдруг подала голос Валена. — Потому что не знали, что он под арестом? Глаза женщины расширились, она прижала руки ко рту, и я вновь стал свидетелем совершенно белой ауры. — К сожалению, это так, ваша светлость, но это не значит, что вас ждет та же участь. Расскажите, как так получилось, что вы очутились одна в таком неподходящем для вашей светлости месте, и вам ничего не будет. Женщина обвела нас полными ужаса глазами. — Я не… — Успокойтесь! — как можно более мягко промолвил я. — Вы в безопасности. Он вам угрожал? — Нет! — ответила она чересчур быстро, и в носу слегка засвербело. Странное чувство, как будто бы и врет, и не врет одновременно. Первый раз такое ощущаю. — Он угрожал кому-то еще? — Нет. Мне стало понятно, что я что-то нащупал, — захотелось чихнуть. — Ваша светлость, я не смогу вам помочь, если вы не будете честны до конца. Женщина принялась вертеть в пальцах платок. — Я не… граф Корбут… он сказал, что мне нельзя говорить. — Поверьте мне, сейчас вам уже ничто не угрожает. — Не мне! — она подняла на меня полные слез глаза. — Кому же тогда? — Девочке! Ее зовут Гвенал, — произнесла баронесса и расплакалась. Я растерянно переглянулся сначала с Аридилом, потом с Валеной. Значит, все-таки ребенок? — Это ваша дочь? — спросил я первое, что пришло в голову. — Моя дочь?! — женщина тут же перестала рыдать и так поморщилась, что мне без слов стал понятен ответ. — Конечно же нет! — Но вы держите ее у себя, так ведь? — А что мне остается? — баронесса явно нервничала, но теперь, когда она призналась, белый цвет в ауре постепенно стал тускнеть. — Это его условие. — Графа Корбута? — Да, — фыркнула баронесса. — Он поставил мне такое условие. — Вы знаете, почему? — А что еще делать бедной женщине без средств к существованию, которую бросил муж?! — ответила она невпопад. — Вас бросил муж? — на автомате спросил я и тут же пожалел об этом. — В самый неподходящий момент отправился на небеса! — она раздраженно дернула подбородком. — Как он посмел! Кто теперь будет… Баронесса осеклась и настороженно на меня посмотрела. Она так быстро говорила, что я едва успевал прислушиваться к своим ощущениям. — То есть магистр Макгон, или как вы его называете, граф Корбут, заплатил вам за то, чтобы девочка по имени Гвенаел жила с вами? — Со мной?! Ну уж нет! Я поселила ее в своем поместье. В моем доме этой замарашке нечего делать! А если слуги увидят? А гости?! Да я со стыда сгорю, если узнают, что она живет в моем доме! Становится все интереснее. С какой стати магистру скрывать ребенка? — Вы не знаете, это его ребенок? — Конечно, нет! Она совершенно на него не похожа, — баронесса снова поморщилась. — Вы бы видели ее! Грязная замарашка. Моей горничной пришлось целый день оттирать ей коленки! А руки! У детей графа не может быть таких рук! Чем дольше мы беседовали, тем больше я убеждался, что эта женщина тут ни при чем. — Зачем же вы встречались каждую неделю? — Он передавал мне деньги, — она пожала плечами. — Скупердяй, мог бы платить гораздо больше! Если бы не нужда, я ни за что на свете не согласилась бы на такое. Она отвернулась с независимым видом. — Может быть, вам известно, от кого мог ее прятать магистр? Баронесса покачала рукой в перчатке и пальчиком указала на священника. — Конечно от него! — В смысле?! — не понял я. — Каким боком тут замешан брат Гергий? — Ну не конкретно он, — подосадовала баронесса моей несообразительности. — От церкви вообще. Он терпеть не мог инквизицию. Называл дармоедами и кровопийцами. Помощник епископа Фиодора сделался белым, а затем пунцовым, но под моим взглядом смолчал. — А почему он ее прятал? Может, вы и это знаете? — Этот ваш магистр, — сказала она, хихикнув, — был не очень-то горазд скрывать тайны. — Да что вы говорите? — Да! — она положила руку поверх моей ладони и доверительно произнесла: — Я слышала, как он разговаривал с каким-то человеком, одетым в кожаный плащ, и несколько раз произнес: «Это точно она! Ты бы видел ее мощь! Спустя две тысячи лет она, наконец, вернулась!»