Хроники Арли. Часть третья. Я - инквизитор

Глава 38 Еще рывок, и что-то больно бьет по ногам. По ногам!!! Открываю глаза и не верю: я лежу мордой в траве, и что-то лупит меня по больным ребрам. Приглядываюсь — это грязный сапог Оррика. Он тоже валяется в траве и сучит ножками в здоровенных сапожищах прямо туда, где мне сейчас больнее всего. Поднимаю взгляд наверх и вижу три обрывка веревки. Три! Мысли ворочаются тяжелые, видно им тоже сейчас не хватает кислорода. Потихоньку возвращается слух, и до меня начинают долетать отдельные фразы. Они в самом деле отдельные, потому что, когда человек дерется, только так и разговаривает — отдельными фразами. Зачастую совсем неприличными. Мои губы растягиваются до предела, потому что я узнаю голос человека — это Валена. — На тебе! Н-на! И еще! Получи, гнида длинноухая! Переворачиваюсь на другой бок, как гусеница и вижу, как из рук девушки сыпятся совсем уж крохотные файербольчики и лупят по отступающим эльфам. Не причиняют вреда, конечно, но обороняться мешают — факт. Эльфов осталось всего трое. Я приподнялся на руках, стараясь не обращать внимание на боль, и заметил в траве несколько бездыханных тел. Кто это, обороняющиеся или те, кто нападает, не разобрать — ракурс не тот. А вот нападающие странные. Мне на секунду показалось, что я в средневековой Японии, и к нам на помощь пришли легендарные ниндзя. Разве что вот этот воин знаком: низкорослый с короткими белыми волосами, единственный без капюшона. Черно-белая молния. Гадский князь с труднопроизносимым именем, которое я уж точно не хочу вспоминать, с огромным трудом выдерживал темп противника. Наконец вялая память провела идентификацию, и я узнал ее — Эрлейн Мурд. Темная эльфийка собственной персоной. Я аж залюбовался движениями воительницы, ну, когда мой глаз оказывался в состоянии их уловить — на такой запредельной для неподготовленного человека скорости она двигалась. Вот пал еще один светлый. Как будто оступился, заваливаясь навзничь. Через секунду захрипел второй. Девушка остановилась и своим бойцам, почти таким же высоким, как светлые эльфы, фигурам в абсолютно черных костюмах, жестом приказала отойти. Четверо воинов остановились и отступили совершенно безмолвно. — Каково это пятеро против троих? — выкрикнул светлый эльф. — А пятеро против девяти? — звонко проговорила она. Рядом, кряхтя, сел на заднюю точку Оррик. Он держался за шею, словно не веря, что не висит там, на суку, с другой стороны его поддерживала Валена. — Это она? — спросил он. — Да, — просто ответил я. — Баба! — со значением произнес он. — Нас с эльфом на раз схарчит! — Так уж и на раз, — Аридил подполз к нам и без сил рухнул на траву. — Тебя, может, на два, а меня точно на раз. Бьется шибко бойко. Вишь, эти ее черные только страхуют, она, почитай, всю работу сама сделала. Я еще раз окинул ее глазами. Точеная фигурка, невысокая, на взгляд местных, слишком тощая, даже тоньше Валены, которая тоже впилась в нее взглядом. Даже на мой дилетантский взгляд, двигается, как механизм, когда атакует. Смертоносный, безошибочный и безжалостный автомат, от которого нет спасения. Князь безнадежно проигрывал и сам это понимал. Эрлейн словно играла с ним, позволяя атаковать, но эти выпады наталкивались на железобетонную защиту. Мне даже на секунду вспомнился персонаж из мультфильма — Доктор Ливси. Помните, как он с пиратами дрался, нюхая цветочки? После каждого такого броска на теле светлого эльфа оставалась кровоточащая отметина. Спустя десять минут такой игры в кошки-мышки он оступился и уже не смог подняться. Клинок темной эльфийки уперся ему в горло. — Что ты теперь скажешь, светлый? — Вы все сдохнете! — прохрипел он. — После тебя, — холодно сказала она и повернулась ко мне. — Мастер Иан, вы выполнили свое обещание! Я издали слабо махнул ей рукой. Какое обещание?! А! Это она про то, что «узнает первой». Ну, тогда хорошо, а то мне от обещаний уже дурно. — Помогите ему, — кивком в мою сторону указала темная эльфийка, и меня мигом подхватили под руки. Спустя секунду я стоял рядом с ней, поддерживаемый безмолвными воинами в черном. — Ваше Высочество, — попытался я поклониться, — я и мои друзья безмерно благодарны вам за спасение! Мы ваши должники! — Просто Эрлейн, вы забыли? — недовольно промолвила она. — Тем более это я должна вас благодарить за столь ценный подарок. Я смогла своими руками отомстить за смерть отца! Я скосил глаза на лежавшего князя, тот напряженно вслушивался в наш разговор. — Прошу простить, но вы собираетесь оставить его в живых?! В глазах князя мелькнула безумная надежда. — Мастер… — Тогда уж просто Иан, — я перебил ее. — Хорошо, Иан, — она усмехнулась. — Я дарю тебе его жизнь. Конечно, моя кровь жаждет забрать его, но есть кое-что выше крови. — Что же? — буркнул я, лихорадочно соображая, что делать. — Право мести. Он пытался отобрать твою жизнь и жизни твоих друзей. Разве это не заслуживает отплатить ему тем же? — Ты предлагаешь мне убить его самому? — догадался я, с ужасом глядя на поверженного эльфа. — Да! Такой подставы сложно было себе представить. Как хладнокровно убить человека? Пусть даже эльфа. В горячке боя ткнуть ножом — это уже нормально. Тут моя совесть почти молчала, но взять и прирезать лежавшего на земле, совершенно беспомощного? До такого единения с миром моя совесть еще не дошла. При этом мне было совершенно понятно, что, стоит мне отказаться, стоит проявить великодушие, меня не поймут. Ни друзья, ни эта девушка, ринувшаяся на помощь по одному только зову. Я навсегда ее потеряю. Но и преступить через себя я не мог. Как же я сейчас ненавидел этого князя! Он встал между нами всеми непреодолимой стеной. Она сделала шаг назад, как бы оставляя меня один на один. А это еще хуже. Тут хотя бы была поддержка, сейчас решение убить или не убивать принимал я один. Почувствовав, как судьба делает кривой поворот, я застонал, и эти звуки прорвались наружу. — Вот поэтому мы и победим, а потом вырежем весь твой род до шестого колена, а эту шлюху я лично отдам оркам, чтобы… В следующее мгновение я обнаружил, как с остервенением луплю эльфийского ублюдка ботинком в голову, а с пружинного лезвия, спрятанного до поры в мыске, во все стороны разлетаются кровавые брызги. Опомнился я, только когда темные оттащили меня от окровавленного тела светлого эльфа. Рядом застыла Эрлейн и задумчиво смотрела на лезвие, торчавшее из моего ботинка. Я смущенно помялся и стукнул каблуками — лезвие исчезло. Во всем теле чувствовалась дикая слабость, как будто я только что выкопал океан, а потом засыпал его обратно. — Интересная штука! — промолвила Эрлейн, имея в виду мое изобретение. — Надо будет достать себе что-то подобное. Меня повело, и она, заметив, кивком велела отнести меня обратно, к друзьям. Валена к тому времени во всю хлопотала над Орриком, а Аридилом занимался маг темных. При этом оба старались не смотреть друг на друга и не кривиться слишком уж сильно. В конце я уже практически не опирался на руки темных, а последние шаги вообще сделал сам. В теле почему-то не осталось ни капли боли, ни толики усталости, как будто в меня влили целую бочку допинга. Рука невольно потянулась к повязке и сорвала ее с головы — глаз видел великолепно, мне кажется, что даже в детстве предметы не казались настолько четкими. Еще появилось ощущение, что стало как-то неудобно ходить, как было бы, если бы одна нога опять стала сильно короче другой. Тут я вспомнил, что у меня в ботинки встроен компенсатор, который нивелировал разную длину моих ног, и окрыленный идеей, я снял башмаки. Ходить враз стало гораздо удобнее. Ноги стали одинаковыми! Я плюхнулся наземь и засмеялся. Наконец, к нам подошла княжна. Эрлейн выглядела свежей, как будто и не выписывала только что чудеса эквилибристики с мечом. Аридила она словно и не замечала, да она вообще ни на кого не обращала внимание, кроме меня. В ее глазах я прочел уважение и самую чуточку чего-то еще. Моя совесть молчала. — Всегда знала, что в людях что-то есть, — с усмешкой произнесла она. — И отец верил. Жаль, что вы так и не познакомитесь. Ее улыбка погасла. — Мы уходим, — сказала она. — Теперь уже навсегда. Совет князей принял решение разорвать договор. Сегодня мы видимся в последний раз, Иан. — Подожди! — воскликнул я, и меня словно подбросило вверх — настолько бурлила внутри энергия. — Но ведь все вскрылось! Люди не виноваты! Инквизиция, светлое воинство ни при чем! Она подошла вплотную ко мне. — Теперь это не играет роли, решение принято, и не в наших традициях что-то в последний момент менять. Мне кажется, или в ее голосе послышалось сожаление? Я взглянул на ее ауру и обомлел: только один раз в жизни мне представилась возможность наблюдать этот цвет — два месяца подряд, пока Крыса выжигал на моем теле узоры раскаленным прутом. Он садился рядом и тихо вздыхал, глядя, как дымится и обугливается моя плоть. Ега аура полыхала нежностью, обволакивая меня мерзкими миазмами его извращенной любви. Если бы я не научился тогда ставить щит, сошел бы с ума, и доживал свой срок в каменном мешке, пуская слюни. Сейчас я увидел в ауре темной эльфийки точно такие же красные точки. Их интенсивности было далеко до силы «расположения» Крысы, но это определенно говорило о ее расположении. — Ты тоже уходишь? — Мы все уходим, — ответила она. — Посольство закрывается. Она смотрела на меня в упор, и не было никаких шансов не смотреть ей в глаза. Только льда в них больше не ощущалось ни капли. Я решился и взял ее за руку. — Как думаешь, у нас может быть шанс? Эрлейн от неожиданности изумленно захлопала глазами, на секунду превратившись из грозной воительницы в молоденькую девчонку, но, когда наваждение закончилось, отдернула руку. За моей спиной присвистнули, а затем раздались злое шипение и звонкий звук затрещины. — Мне триста шестьдесят два года! — воскликнула эльфийка. — На двоих-то всего по сто сорок. Я снова взял ее за руку, и она не стала ее убирать. Красных точек сделалось больше. — Ты человек, а я темная, — с какой-то беспомощностью в голосе произнесла она. — А я храплю по ночам, — буркнул я, всматриваясь до боли в ее глаза, и тонул, тонул, тонул… Очнулся я от того, что ее рука коснулась моей щеки. Меня будто ударило током, но вот в глазах темной эльфийки больше не было живого огня. Она словно прощалась. — Иан, — произнесла она мое имя, словно пробуя его на вкус, — в другое время и в другом месте — возможно. Но мы больше не встретимся в этой жизни. Она резко повернулась и пошла прочь. — Я приду за тобой! — крикнул я ей во след, а затем уже гораздо тише сказал, скорее для себя, чем для кого-то другого. — В следующей жизни. Ну или даже в этой, если меня не прирежут по дороге. Перед ней закрутился сполох портала, и девушка, не оборачиваясь, растворилась в молочной кисее. На сборы ушло всего пятнадцать минут, тем более что и собирать-то особенно было нечего: так — похватали свое, вскочили на лошадей, да и поехали обратно. Трофеи решили не брать — уж слишком они привлекают внимание, даже те же мечи. Явно пойдут вопросы, на которые мне уж очень не хотелось давать ответы. Вот, правда, лошадей прихватили, и теперь за нами громыхал копытами целый табун. Бывший инквизитор пообещал загнать их по спекулятивной цене. На этот раз первым скакал Аридил, за ним Оррик с Валеной (вот уж кому не было ни до кого дела), замыкающим плелся я, но меня все устраивало. Хотелось обдумать ситуацию и принять взвешенное решение. Потому что сейчас речь шла о моей дальнейшей судьбе. Хотя, какая, к черту моя, когда — наша?! С одной стороны, можно отдать все козыри епископу Фиодору, но то, как он решал вопросы, и сколько при этом лилось человеческой крови, не давало мне покоя. Такой продаст за полпенса и слезинки не обронит. Никакой веры ему у меня не было. Конечно, Грапп де Морр тоже не образец честности, но он хотя бы уже раз сдержал слово и отпустил Валену. Претензии у меня к нему тоже были и не маленькие. Впрочем, друзья объяснили, что мне особо не в чем его упрекнуть, да и Валена на меня не в обиде, что так долго тянул с освобождением. Так что выбор-то не богат. Когда впереди в облаках показались стены Алаты, я уже принял тяжелое решение. Святое воинство нужно вытаскивать из болота, и то, какими сведениями мы обладали, явно даст Морру парочку козырей. Герцог — человек Фиодора, пятно на его людях автоматически отразится на самом епископе, так что он, скорее, предпочтет отступиться, чем начнет гасить оппонента фугасами, рискуя получить атомный подарок в свое окно. Как уж там де Морр использует мою информацию, — не мое дело, лишь бы слово и дальше держал. Немного волновало наметившиеся финансовое голодание. Конечно, пока что переселение в трущобы нам не грозит, но запрет на «поиски правды» мог в будущем отразиться на нас всех. Придумывать что-то еще не хотелось, поэтому я надеялся все-таки уломать епископа Морра на ограниченное применение моих талантов. Скажем, больше никаких предателей — использовать его только на рогоносцах. Епископу, между прочим, тоже деньги на карманные расходы не помешают. Кроме того, я доказал свою полезность и надеялся, что этим мой статус приподнимется над землей. Если не на крышу, то на покровительство Его Преосвященства мы уж точно заработали потом и кровью. В свете этого меня не очень волновала тема врагов. Для епископа Фиодора я слишком мелкая рыбешка. Ну пару раз пришлось побывать на его операционном столе, но меня распластали, оценили и выкинули. Вот с герцогом де Гуром — сложнее. Он определенно зол на меня, и его следовало опасаться. Но мы отсекли его скорпионий хвост, барон Гариг теперь в лучшем мире, и с этой стороны никаких особых напрягов не ожидались. Кстати, с этой точки зрения, запрет искать «правду» очень даже оправдан, и я всегда смогу отговориться прямым запретом епископа Морра. Какой тогда с меня прок? Оставался де Бри, сбежавший с девочкой-магом, и пребывавший в данный момент неизвестно где. Вот кто точит зуб на меня! Но к счастью, он ограничен операционным маневром, капитана не ищет только ленивый, и в Алате ему появляться подобно смерти. А через полгода, когда мы с друзьями отправимся покорять просторы знойной Долины Тишины, он останется разве что в моей памяти, как один из кошмаров. Вот с волшебницей что-то придется делать! Валена прекрасно зарекомендовала себя боевым магом, но для дальнейшего прогресса ей необходимо учиться. Как это сделать, если все пути в Академию перекрыты? И вообще, что теперь будет с самой Академией? Выступят ли они против церкви открыто, или все скатится к вялотекущему зубовному скрежету с обеих сторон? Вопрос! К той же теме относились разрыв дипломатических отношений с темными эльфами и война со светлыми. К счастью, полностью своей цели они не достигли, но и половины вполне достаточно, чтобы ослабить и церковь, и людей. Здесь я был солидарен со священниками — как бы ни затмевала нам глаза красота эльфов, они останутся нашими противниками навсегда. Даже если князь Аэларэль ни при чем, он не в состоянии контролировать всех эльфов, о чем произошедшее свидетельствует лучше любых заявлений и слухов. Война рано или поздно начнется, и мне кажется, я знаю, на чью сторону встану. Я проверил свои чувства и с обреченностью вынужден был признать: я влюбился, и ничего с этим поделать было нельзя. Эрлейн. При упоминании имени темной эльфийки где-то в груди екнуло, поскреблось и заныло. В животе поселилась неизведанная доселе тяжесть, раскрывающаяся легкой грустью, когда перед глазами представал ее образ. Девушке триста с хвостиком лет, напомнил я себе и тут же ухмыльнулся: а краснеет, как в восемнадцать, так что единственная проблема, которая мне сейчас виделась, — это расстояние, разделяющее нас на текущий момент. Однако, земля, как известно, круглая, вертится и на ней не так уж много места, при моем-то умении находить выход из безвыходных ситуаций наши шансы на встречу приближаются к ста процентам. Я даже попробовал попрыгать от радости, чем заработал негодующее ржание своей лошади. Ладно радоваться будем после, потому что на закуску осталось самое удивительное и вместе с тем неприятное. Я про мое чудесное избавлении от слепоты и хромоты, конечно. Надо сказать, что некоторые подозрения у меня появились еще в тот раз, когда я случайно «выпил» магистра. Он, естественно, сам виноват и все такое, но это не отменяет самого факта. Я воочию убедился в правоте старого князя. Меня строжайше запрещено касаться магией. Амулеты пустеют, маги — тоже пустеют, назовем это так. Стоит об этом кому-то прознать, пиши пропало моя конспирация. Разоблачение же означает почти гарантированную третью смерть и потерю личности, а мне пока не надоело бегать с текущей. Но вернемся к чудесам. Похоже, поглощение энергии в промышленных масштабах, а «съеденный» на закуску великий маг ничем иным считаться не мог, напрямую влияет на мое здоровье и функции организма. Один маг равно один глаз, пусть и не полностью. Зато жизнь эльфа, которую я забрал, сам от себя того не ожидая, добавила очков, и, помимо глаза, решила проблему и с хромотой. Ножка подросла настолько, насколько нужно, и теперь хоть вальсы танцуй! Но почему-то танцевать не хотелось. И вот почему. То ли во мне просыпается заложенная программой матрица Убийцы, то ли чего еще, но изменения происходят, когда я убиваю. Поглощаю жизненную энергию, магию, еще бог весть что. Пока что у меня действуют какие-никакие моральные установки, но в эту игру можно и заиграться. Сначала позволил себе одно, потом — другое, а дальше уже и не остановишься. Кто знает, а вдруг настройки сорвет раньше четвертой смерти? И тогда я пойду крошить и правых, и виноватых? Здесь явно кроется смертельный секрет. Аппетит приходит во время еды. Если я с каждой новой смертью буду получать новую плюшку, то хватит ли сил сказать себе «стой»? Над этим нужно будет как следует поразмышлять, но не сейчас. А сейчас повязку обратно на глаз, и изображать из себя болезного и убогого. Ботинки я, кстати, тоже надел — для маскировки.