Хроники Арли. Часть третья. Я - инквизитор

Глава 39 Город нас встретил толпами людей, запахами хлеба и жутким амбре (не подумайте про духи). Такое впечатление, что похмельем в Алате люди мучались не по отдельности, а страдал сразу некий коллективный разум. Хуже, чем под Новый Год, право слово. Так хотя бы разные личности дома сидят да подъедают оставшиеся после праздника салаты, а тут их всех выгнали разом на улицу. Для меня очень четко прослеживалась разница между теми, кто уже опохмелился, и теми, кто только шел на разведку, где можно пристроить свой зад. Первые радовались утру и солнцу, вторые — ненавидели первых и все остальное в придачу. Чтобы не сидеть на иголках, я доехал с друзьями до «Пряной лошади» и передал с рук на руки Клаусу, велев отыскать для меня самое лучше вино — сегодня точно напьюсь в хлам от радости. Сам же отправился дальше, к арке Богов, по мосту и в резиденцию епископа Морра. Дорога стала привычной, как будто я хожу по ней на работу. Впрочем, может, так оно на самом деле и было. На входе мне даже вяло махнули рукой, как старому знакомому и, не моргнув глазом, пропустили внутрь. К своему удивлению, я обнаружил, что и здесь провожатый мне уже не требуется. Ноги на автопилоте несли меня по маршруту, где нужно поворачивая или взбегая по лестницам. Может, и тут включилась моя абсолютная память? Через пару минут, перепутав направления, я понял, что обрадовался раньше срока, — память работала, как надо, путая время от времени направления. В принципе можно было не торопиться. День едва перевалил через середину и до двух у меня оставался приличный запас. Надо же, с утра прошло всего пять часов, а я уже столько всего переделал: нашел врагов, попал к ним в плен, едва не стал фикусом-переростком, повисел в петле и чуть не сломал себе шею, совершил первое сознательное убийство в состоянии аффекта, окончательно влюбился и пообещал избраннице, что приду за ней хоть на край света. Кстати, надо бы выяснить ради прикола, а где это? Ах, да, еще ж глаз вылечил и с ногами разобрался — другие за всю жизнь столько не переживают, а у меня, как по графику барона Мюнхгаузена: в одиннадцать часов — подвиг. Но вот я и на месте. Почему-то я не сомневался, что де Морр на месте. Сидит, как паук, и ждет меня. К епископу меня тоже пропустили без проволочек, видимо, имели на то строгие указания. Я заглянул в кабинет и убедился: точно сидит! — Ваше Преосвященство! — гаркнул я, влетая внутрь, как после хорошего пинка, — пусть знает, как я тороплюсь исполнить его волю. Он поднял на меня взгляд, и я с ужасом обнаружил, что передо мной лишь тень того человека, которого я видел сутки назад. — Не кричи, — он вяло махнул рукой, чтобы я продолжал. — Что у тебя? — А у вас? — начал я доклад не с того места. Епископ даже на пару минут выпал из образа. — А не обнаглел ли ты, щенок?! — показал он зубы. — Ты даже пока не послушник! — Ну, вот, теперь узнаю вас настоящего! — ухмыльнулся я. Епископ посмотрел на меня и погрозил кулаком. — По цепям соскучился? — но это уже для проформы. — Что узнал? Но я решил доиграть роль до конца. — Настолько все плохо? Де Морр было вскинулся, но на этот раз согласился «поиграть» в мою игру. — Фиодор перетянул всех. На наши приглашения уже никто не реагирует. Кто-то даже не пропускает гонцов. В два часа нас официально вышибут из всех столиц, а функции передадут либо инквизиции, либо вновь созданному ополчению, которое тоже окажется под колпаком у «чистых». Ну, доволен? В ответ на вопрос я поинтересовался: — Герцог Андэр де Гур в каких отношениях с епископом Фиодором? — Практически ест с его руки. — А если у вас будут доказательства, что это он причастен к убийствам во дворце, предательству веры, сговору с эльфами с целью низложения власти церкви? Там еще по мелочи можно наскрести пару возов остального, но это так — до кучи. С каждым моим словом Грапп де Морр словно делал глоток живой воды, возрождаясь на глазах. Когда я закончил с перечислением, он разве что на стол с ногами не забрался. — У тебя есть доказательства?! Я подошел к столу и положил перед ним письмо. Епископ буквально впился глазами в текст, а затем требовательно посмотрел на меня. — В письме все достаточно лаконично, но они зачем-то поставили печать графа, — заметил я. — Вижу! — рявкнул он. — Что по поводу эльфов? — Если вы немедленно отправите преданных вам людей в трактир «Эльфийская стрела», что находится в пятнадцати верстах от Черных ворот на юге, то обнаружите там массу интересного. — Что ты там нашел? — Двенадцать эльфов с князем Белеготаром во главе. — Живые?! — Уже нет, — вздохнул я. — Это ты их… — Нет, мне помогли, — признался я и в двух словах пересказал историю о наших спасителях. — Правильно, что ко мне не пришла! — рявкнул епископ. — Повесили бы в два счета. Он выбежал из кабинета, и пять минут его не было. Я в это время гадал, какой гешефт мне с этого получится поиметь. Выходило очень недурно, ведь фактически удалось реанимировать целую конгрегацию. У благодарности епископа, если и будут границы, то весьма и весьма обширные. Де Морр влетел в свой кабинет, как лавина, сметающая все на пути. Если бы не я, он бы, наверное, запрыгнул в свое кресло через письменный стол — настолько его переполняла энергия. — Если ты прав, — зловеще проскрежетал он, глядя в окно и сжимая и разжимая кулаки, — то Фиодор у меня будет вот где! С этими словами он хлопнул ладонью по столу и зло рассмеялся. Огромная, комфортабельная карета гремела колесами по мостовой, но сюда, внутрь, звуки залетали заметно приглушенные бархатом, подушками, стеклом на окнах и драпировкой. Мы с епископом сидели напротив друг друга, и если я старался придать лицу спокойное выражение, то с де Морра можно было без всяких натяжек рисовать тигра, мечущегося по клетке. Ему только хоста не хватало, но он и без него прекрасно мог обходиться, выдавая волнение всем, чем только способен демонстрировать его человек. — А как же Его Высокопреосвященство кардинал Бролле? — Клаус? — даже не замечая, что называет своего босса по имени, спросил де Морр. — Он там с утра. Обхаживает этих сволочей. Я предпочел пропустить между ушей полученную информацию. Слишком от нее разило неприятностями. — Мы успеем? — Час в запасе! — почти восторженно прорычал епископ. — Времени более чем достаточно. Ах, да, та бумага, которую тебе дал де Бри, с тобой? Я насторожился. — Вы про индульгенцию? — Да, — кивнул епископ нетерпеливо. — Она всегда со мной, — кивнул я, гадая, зачем тот спросил. — Давай ее сюда, — де Морр требовательно вытянул руку. — Она тебе больше не понадобится. Мне пришлось подчиниться. Возможно, епископ прав, и разрешение теперь ни к чему. Но все-таки расставаться с такой поддержкой оказалось не слишком приятно. Он, не глядя, забрал свиток и сунул его под сутану. Уж не знаю, какими лошадьми пользовались люди епископа Морра, но они обернулись туда и обратно меньше чем за час. Сейчас в трактире хозяйничали его люди, а курьер с доказательствами примчался в твердыню. Сам вещдок в виде покойного князя эльфов остался в кабинете хозяина кареты, а на Совет епископ прихватил лишь кое-что из его личных вещей. Судя по поведению Морра, епископа Фиодора ожидают крайне неприятные новости, но мне было его ни капли не жаль. Даже если для него это окончится фатально, и то это не омрачило бы мне ни минуты. Собаке собачья смерть! Глядя на епископа Морра, меня тоже охватывало радостное возбуждение. По слухам, на Совет никого, кроме священнослужителей, не пускали, но как бы я хотел посмотреть на физиономию Фиодора, когда на него выльются все сточные канавы столицы. «Кобру завяжут в узел», — подумал я, и мысль меня изрядно позабавила, так что к самому концу поездки адреналин начал потряхивать и меня. Заседание совета проводилось в одном из корпусов Университета, двери которого распахивались только перед высшими иерархами церкви в дни, когда требовалось принять какое-то достаточно значимое решение. На этот раз поводом служило то самое нападение в подвалах дворца, и речь шла об обеспечении безопасности всей церковной верхушки. Епископы не желали слышать о каких-либо угрозах, и слух о том, что по объектам государственной важности могут разгуливать бандиты в мантиях колдунов, встревожил всех не на шутку. Фиодор же вовремя подсуетился и под шумок продавил голосование об изменении юрисдикции конгрегаций — мол, если Святое воинство, согласно названию, является именно воинством и ничем больше, то пусть охраной объектов занимаются те, кому это положено по закону. Юридически все оказалось обставлено так, что и не подкопаешься. Чтобы остановить инквизицию, епископу Морру требовалось доказать, что угроза подстроена самой конгрегацией, дабы дискредитировать тех, кто всегда стоял на страже спокойствия в обществе. С той информацией, которой он завладел, Морр мог порезать Фиодора на ленточки, не особенно напрягаясь — вопрос нелюдей в церкви всегда стоял остро, и доказательства сотрудничества со светлыми эльфами могли стоить инквизитору карьеры, если не жизни. Я опять хромал, потому что из помощников ботинки превратились в обузу. Но откуда взять время на то, чтобы сходить и подобрать другую обувку? Тем более, что мне пришло в голову и дальше использовать некие хитрости, встроенные в подошвы. Едва мы припарковались напротив входа, снабженного колоннами и ковровой дорожкой, епископ рванул вперед, не дожидаясь меня. То, что обо мне не забыли, я понял по одной фразе, брошенной де Морром у самых дверей. — Подождешь в холле, — бросил он и помчался дальше уничтожать врага. У входа в здание, с лицевой стороны напоминавшего католический храм, стояло несколько десятков людей в балахонах и при оружии. Был тут и брат Гергий, сделавший вид, что он меня не узнал. Священники вяло переговаривались, позвякивая железом, из чего я сделал вывод, что передо мной охрана. Толкаться вместе со всеми — идея не из лучших, поэтому я нырнул внутрь, навстречу полумраку и прохладе. Но и тут об одиночестве оставалось только мечтать. Людей в холле зала Совета оказалось гораздо больше, чем снаружи. Они собрались группками от двух до десяти человек и что-то, не торопясь, обсуждали. Так как я никого не знал, и никто в свою очередь не обратил на меня внимания, я прошел дальше в глубь и уже у самой стены обнаружил несколько пустующих скамеек, чем немедленно и воспользовался. Раздался звук колокола, и, пока я сидел, разглядывая барельефы на стенах, мимо потянулись люди в фиолетовых накидках: невысокие и каланчи, толстые и стройные, с приятными лицами и те, кому бы я не доверил даже вынести мусор — их оказалось столько, что я потерял им счет. Чем дольше я наблюдал, тем правильнее казался мне сделанный выбор. Эти шли голосовать за себя, а де Морр ехал сюда отстаивать позиции конгрегации. Все-таки в смутное время держаться лучше за человека, который привык биться за свои интересы не только пустой болтовнёй. Я до того увлекся процессией, что лишь в какой-то момент до моего слуха донеслись звуки возбужденных голосов и знакомый стук древков копий о мостовую. Двери, в которые стекались толпы священнослужителей высшего ранга, захлопнулись, отсекая Совет от внешнего мира, и мне стало любопытно, что происходит на улице. Вместе со мной к выходу потянулись некоторые священники рангом пониже, которых не пустили в святая святых. Выглянув наружу, я оказался свидетелем свары между стражей из священников и разодетых в пух и прах людей с оружием, которых возглавлял высокий человек с рыжей бородкой и усами. Даже с расстояния в несколько десятков шагов в глаза бросалась неестественная бледность его лица и неуверенная походка. При виде него мое сердце сначала остановилось, а затем попыталось выскочить из груди. Я замешкался, и он тоже меня заметил. — Вот этот человек! — заорал он, указывая на меня рукой. — Он обвиняется в применении грязного колдовства и измене королю! Десятки пар глаз уставились на меня. Повисла зловещая тишина, а я не мог оторвать взгляд от лица барона Гарига. Живого и невредимого барона Гарига. Барон растолкал церковную стражу и бросился ко мне. В его взгляде плескалась ненависть и нечеловеческая злоба. — Магия творит чудеса, не так ли, мастер Иан? — он действительно был неестественно бледен, но держался прямо, так что, похоже, либо Валена ошиблась, либо мы слишком рано списали его со счетов. — Ну, и деньги, конечно, много денег. Герцог де Гур не жалеет золота для своих верных слуг. Слова он выплевывал, как колдун ядовитых жаб. Мне же нечего было ему сказать. Де Морр, мой единственный защитник, сейчас разбирается со своими проблемами. Друзья — в гостинице, но втягивать их в очередную передрягу было не лучшим выходом. Так что я оказался один на один с врагом. То, что барон — враг, не оставалось никаких сомнений. Будь его воля, он убил бы меня на месте, но каким-то невозможным усилием воли он сдерживался. — Герцог не прощает оскорблений, и я тоже, — прохрипел он и громко для всех сообщил: — У меня предписание начальника гвардии короля, графа Борзона! Я должен арестовать этого человека и препроводить в тюрьму! За спиной барона встали еще двое из его свиты. Мне кажется, им до смерти хотелось, чтобы я оказал сопротивление, и тогда они бы имели полное право зарубить меня на месте. Я с тоской посмотрел на закрытые двери, за которыми вот уже несколько минут шло заседание. — О, нет-нет, не стоит понапрасну терять время, — презрительно усмехнулся он. — Они там могут просидеть несколько дней: вопросы, решения, компромиссы — все это требует столько внимания. — Каково это, быть предателем человеческой расы? — спросил я. — Я служу своему господину, — презрительно сказал он. — До человеческой расы, щенок, мне нет никакого дела. Как же я устал от всех этих побегов, подвигов и желающих сжечь меня на костре! Если бы ни возможные последствия для друзей, я бросился бы ему на меч, чтобы умереть и воскреснуть в новом обличии, но это означало бы для Аридила, Оррика и Валены неминуемую гибель. Их обвинят в пособничестве, и они пропадут вместе со мной. Если же я сдамся, то у них будет призрачная надежда избежать такой участи. Кроме того, я надеялся, что де Морр, используя добытые сведения, выйдет из схватки с Фиодором победителем, и вспомнит обо мне. Конечно, шкуру мне к тому времени попортят, но я уверен, что в планах герцога моя смерть стоит на последнем месте. Они жаждут поквитаться, а значит, о легкой и быстрой гибели можно забыть. Но пока что это отвечает моим интересам. Пытки в моей жизни уже были, и пусть кто-то говорит, что Крыса все делал спустя рукава, кое-какую подготовку он мне дал. Так что первый раунд я точно выдержу. А второго, дай бог, и вовсе не будет. — Де Морр будет меня искать, — сказал я. — Не льсти себе, — зло ухмыльнулся барон. — Кому нужен такой урод? Доставь нам удовольствие, попытайся оказать сопротивление. В ответ на это я молча вытянул вперед ладони и тут же разглядел в глазах барона Гарига разочарование. Как я и думал, он жаждал поквитаться со мной. — Я пойду с вами. Мне на шею накинули петлю, завели руки за спину и связали их так крепко, что я догадался: они будут всячески причинять боль, чтобы довести меня до нужно им состояния. Лучше всего, если я буду молить о пощаде, но этого они уж точно не дождутся. Один из сопровождающих ловко накинул мне на ноги тяжелые колодки, и тут же последовал толчок в спину, так что я повалился на землю. Веревка натянулась, у меня померкло в глазах. В следующую секунду чья-то ступня оказалась на моем горле. — Ты пожалеешь, что родился на свет, — барон плюнул мне в лицо, и веревка, врезавшись в кожу, потащила меня прямо по острым камням брусчатки. Все, что я успел подумать, было: «Возможно, это потребует несколько больше выдержки, чем я думал». Потом жгут впился в шею и подбородок, и мне пришлось напрячь мышцы изо всех сил, чтобы не сломались шейные позвонки. — Стойте! — раздался властный голос, и опять все смолкло. — Развяжите его! Я забираю этого человека! Знакомый голос. Но боль до того затуманила мозг, что я никак не мог вспомнить его владельца. — Брат Гергий! — это явно барон. — Вы не можете его забрать! Он изменник! — Барон, вы забываетесь! — столько власти оказалось сокрыто в словах «голоса» епископа Фиодора (спасибо барону, подсказал), что даже мне захотелось вытянуться по струнке. — Развяжите его, иначе окажетесь на его месте! — У меня приказ герцога де Гура! — А у меня распоряжение епископа Фиодора! — неожиданно спокойно промолвил брат Гергий. — Или вы хотите, чтобы мои люди навестили вашего господина? Я как раз к тому времени немного прозрел и с любопытством разглядывал обоих: и барон Гариг, и брат Гергий нависали надо мной. И если весь облик барона выдавал бешеный гнев и ненависть, то «голос» епископа-инквизитора выглядел безмятежным. Но это чувство казалось обманчивым — я некоторое время общался с ним, и знал, какая сила сокрыта в этом невысоком человеке. Нет, недаром он служит помощником Фиодора. Совсем недаром. У барона не было никаких шансов. Чьи-то ловкие руки быстро сорвали веревки. Потом кто-то поколдовал с кандалами, и с ног исчезла невыносимая тяжесть. Последним аккордом оказалась петля, и меня поставили на ноги. Тело саднило — прогулка лицом по камням не прошла даром. Ныла щека — не иначе как от соприкосновения с сапогом моих конвоиров. — Брат Гергий, рад видеть вас в добром здравии, — процедил я, пошатываясь. — Мне благодарить вас о спасении, или вы приготовили нечто более изощренное, чем банальная пытка? — Все шутите, — хмыкнул брат Гергий. — Рад, что с чувством юмора у вас все в порядке. Я бросил взгляд на барона и его людей, которые и не думали уходить. Барон зыркал в мою сторону такими глазами, что, если бы взглядом можно было убить, я уже валялся бы на земле с распоротым брюхом. — Наверное, я все же поблагодарю вас, — прохрипел я, потирая содранное горло. — Не спешите, — сказал брат Гергий. — У меня есть распоряжение от епископа Фиодора, касающееся вашей судьбы. — Прошу простить, брат Гергий, — вспомнив наставления епископа Морра о необходимости быть максимально вежливым, сказал я. — Но я жду своего начальника. — При всем уважении, — тот воздел брови «домиком», — но ваш непосредственный начальник епископ Тук. С каких пор вы подчиняетесь Святому воинству? Он великолепно разыграл недоумение. Не придерешься. — К тому же недавно вы высказывали пожелание Его Преосвященству, что со всей страстностью желаете стать инквизитором. Меня «кольнуло» нехорошее предчувствие. — Говорил, — вынужденно признал я. — Его Преосвященство принял решение удовлетворить вашу просьбу, — он протянул мне два конверта. Он протянул два запечатанных конверта голубого и розового цветов. — Что там? — насторожился я. — Прочтите и узнаете, — снисходительно посоветовал он. — Смею посоветовать, начните с розового. Я последовал его совету, сломал сургуч и развернул лист. На светлом фоне синие чернила складывались в слова, которые расплывались перед глазами. Знакомые буквы перемежались с незнакомыми — только тут я вспомнил, что так и не научился читать. Брат Гергий тут же угадал причину моих колебаний. — Позвольте мне, вижу подчерк вызывает у вас затруднения, — я и вякнуть не успел, как он выхватил у меня из рук оба послания. Отложив в сторону голубой конверт, священник сунул его в папку, а розовую бумагу слегка отставил от глаз и, прищурившись, продекламировал: — «Совет Ордена инквизиции, рассмотрев ходатайство герцога Андэра де Гура, и с высочайшего одобрения короля Аллии Хенрика III Мудрого, постановил: отрока Иана за особые заслуги перед короной и выдающиеся подвиги, совершенные оным для защиты дела веры, зачислить без проведения испытательного поединка в послушники Конгрегации и вне всякой очереди, выслуги лет и прочих условий произвести в сержанты. Согласно поправке уложения о прохождении испытания лица, не прошедшего поединок, оное лицо освобождается от такового при условии наличия монаршей рекомендации и единовременном взносе в тридцать тысяч золотом. Все вышеуказанные условия выполнены в полной мере, о чем составлено особое распоряжение и разослано по представительствам Ордена». — Поздравляю, Иан, не каждому выпадает такая честь! — брат Гергий похлопал меня по плечу. — Вы теперь инквизитор и даже целый сержант! Отличный ход! Вот я и узнал содержание того самого документа, который сотни лет пылился в королевской библиотеке. Тридцать тысяч золотом и благословение короля — вот и все, что нужно для счастья. Но по какой-то злой иронии судьбы средство, которое должно было стать спасением, оказалось жерновом на моей шее. Теперь при всем желании де Морр не сможет ничем мне помочь — одним изящным движением пера между нами возвели несокрушимую стену, оставив меня и без защитника, и без будущего. Брат Гергий, однако, не спешил прощаться, и я сделал вывод, что это ещё не все «подарки», которые он для меня приготовил. «Вот оно что, — скрипнул зубами я. — Компромиссы!» Как все просто! Только сейчас до меня дошло, зачем так торопился епископ Морр — ему требовалось время перед заседанием, чтобы подготовить почву для торговли, а в моем лице он получил необходимую ему «валюту». И Фиодор, каким бы ни был отморозком, где нужно, прогнется, уступит пару шагов, чтобы потом начать все заново. Вот я дебил! Учит меня жизнь, учит, и все никак не научит! — Очень мило с его стороны! — мои кулаки сжались помимо воли. Брат Гергий широко улыбнулся. — Я тоже так полагаю. Но осталось второе письмо. Вам совсем не интересно, что в нем? Он демонстративно разломал печать и встряхнул руками, распрямляя голубой лист. — Полагаю, мастер, вам стоит поторопиться! — его взгляд обдал меня злорадством, и я подумал, что брату Гергию тоже «перепало» за тот наш побег. — Здесь сказано, что вам велят до пяти вечера сего дня прибыть к Восточным воротам, чтобы в составе каравана брата Лийома отправиться на пополнение гарнизона крепости Отроги Мудрости. Это был мат! Я смотрел в его глаза и жалел только об одном: что отплатить за все эти «милости» мне удастся совсем нескоро. Если вообще удастся. Словно в тумане, я побрел мимо него, и даже злобный взгляд барона Гарига, сверлящий спину, не заставил меня оглянуться. — Мастер, не забудьте тёплые вещи, говорят, в крепости холодно! — донёсся до меня насмешливый голос брата Гергия. 08.07.2020 — 05.12.2021 Москва От автора: Третья книга серии «Хроники Арли» закончена. Писалась она долго, трудно, но получилось… а вот что получилось, решать вам, дорогие читатели. Особые слова благодарности хочу сказать своей супруге, Комарьковой Ирине. Третья часть в том своем виде, в котором вы ее увидите появилась во многом благодаря ее поддержке и советам, ибо автор, поймав вдохновение, иногда теряет связь с реальностью, и его надо в нее возвращать. Мне бы ее аккумулятор, и тогда книги будут выходить из-под моего пера каждый месяц. Юричу! Как всегда вьедлив, как всегда критичен, как всегда дотошен! Без хорошей ложки дегтя не бывает доброй бочки меда! Спасибо, что режешь правду-матку, книга от этого выигрывает, а логика не страдает. Благодаря тебе рояли в кустах прячутся лучше, и вообще стараешься задумываться над каждой строчкой: а не косяк ли это, товарищи… В общем, наше вам всем! Помолясь, сажусь за четвертую… Оформление обложки: Комарькова Ярослава К. Корректура: Собственная