Амнезия | Плата за жизнь

Я буквально ползла до дома. Сил не было, настроение отвратительное. Его слова прокручивались в моей голове снова и снова. Что значит Кайл Уорд, разве его не Лекс называли? Я уже ничего не в силах понять, кроме того, что меня уволили по вине этого… Свернув на нужную мне улицу, я сразу заметила свой дом. Думаю тут и так понятно, что я жила в не богатом районе. У нас был одноэтажный дом, с небольшим садом, которым часто любила заниматься мама до своей болезни. У неё амнезия. Она постоянно всё забывает, последние три месяца она перестала даже помнить нас. Бывают дни, когда она вспоминает, но это не часто. Мама лежит в больнице после операции, к сожалению, ей она не помогла. Первый раз мы обнаружили у нее это, когда она прямо посреди кухни упала, и схватилась за голову, она кричала на нас, что мы ее похитили, говорила, что не знает нас и этот дом, а потом и вовсе взяла нож и начала угрожать. Мы сразу позвонили в больницу. Её увезли, а позже сказали, что она стала терять память и лучше ей пока что лежать в больнице, чтобы не дай бог она что-то не сделала с собой или с нами…Когда её увозили, отец был подавлен, и я увидела впервые в жизни, как он плакал. Ступив на порог дома, я почувствовала запах еды. Папа всегда хорошо готовил, особенно любил это делать с мамой. Сняв обувь, я направилась к нему. — Привет, папуль, — чмокнула его щеку. Я была права, он готовил свою фирменную пасту. — Как сегодня прошел день? — Родная, здравствуй. Было много работы, устал, к маме сегодня зайти не успел. Ты голодна? — Он подошел ко мне с тарелкой, в которой была та самая паста. — Не хочу тебя обидеть, пап, но сегодня я не хочу есть. — Я опустила взгляд, и мои глаза снова начали слезиться, я должна ему признаться, что меня уволили. — Отец, меня уволили, — в этот раз я подняла взгляд на отца, который грустно смотрел на меня. Он молчал…— папа, прости, я… — и тут тарелка падает с грохотом на пол и разбивается, еда разлетается по полу. — Энни, чёрт, как же так? Я и так зарабатываю не много, господи…маме нужно сделать еще минимум две очень дорогих операций. Если мы их не сделаем, она никогда больше нас не вспомнит, она не вернётся к нам. Что произошло?! — Пришли парни, они…они подставили меня и Лоуренс уволил меня, я… — Хватит оправдываться! — Он стал кричать на меня, — Господи…прости меня, доченька, — у отца потекли слёзы. — Папа, маме стало хуже? Ты никогда не кричал на меня… — Да. Ей нужна вторая операция. Сегодня звонил доктор Форбс и сказал, что в ближайшие две недели нам нужно оплатить операцию, либо станет все еще хуже, это сделать нужно, как можно быстрее. Стивен Фостер — мой отец, который сейчас плачет, который минуту назад кричал на меня, который за последнюю неделю ни разу не улыбнулся. Человек, который всегда меня поддерживал, давал лучшие и дельные советы, защищал меня, был моей опорой — просто пал духом на глазах. Я знаю, как сильно он любит маму, я люблю её не меньше, но мы справимся. Я найду другую работу, должно быть хоть что-то дельное в этом городе! Убрав на кухне, я проследила, как отец пошел отдыхать в свою комнату, и сама направилась к себе.

***

За окном сияют фонари, освещая пустые улицы Денвера. Наступила ночь. Я вижу, как сухие осенние листья летают по ветру, исполняя медленный вальс. В эту ночь я была так же пуста, как и Денвер. Не зря говорят, что именно в этот промежуток времени в голову лезут различные мысли. Меня многое гложет, уснуть мешают собственные мысли, я забилась калачиком на подоконнике в своей комнате и просто смотрела вдаль. Переведя свой взгляд на настольные часы, я заметила, как сильно засиделась, они показывали время «2:36», а из соседней комнаты доносился храп отца. Как же я хочу всё изменить, помочь маме, найти нужную сумму не её операцию, но теперь, когда меня уволили, я должна срочно найти более-менее нормальную работу. Ссора с отцом выбила меня из колеи, то как он смотрел на меня, как кричал… Вдалеке я заметила свет фар. Машина в столь поздний час в нашем небогатом районе? Приглядевшись я увидела, что это была дорогая иномарка чёрного цвета, «Lexus» вроде, она остановилась недалеко от моего дома и оттуда вышло двое парней. Они о чём-то говорят друг с другом, кажется один из них одет в кожаную куртку, черные джинсы, а на ногах были кеды, второй в ветровке, с шапкой на голове и темно-синими джинсами. Боже, Анна, тебе нужно идти спать, какая разница, кто там стоит и что делает? Я уже собиралась вставать с подоконника, чтобы направиться в кровать, как услышала какой-то удар. Внимательнее присмотревшись в окно, я увидела, как парень в ветровке, который и был по всей видимости владельцем автомобиля, так как он выходил с водительского места, бил второго. Не сдержав свой порыв злости, я быстро накинула на себя вещи и выбежала к ним. Всё ближе и ближе подходя к парням, я ощущала, как скручивает живот от волнения, даже сомневалась в том, хочу ли лезть в это, но с другой стороны, парню нужна помощь. Уже подойдя почти впритык, я остолбенела от шока, рот приоткрылся от удивления, а моё чутье меня не подвело. Это Лекс… — Вот это совпадение, — при виде меня парень заулыбался, — как тебя там, Аннабель вроде? — Мало того, что ты нарушил тишину этого района, так еще и бьешь бедного паренька! — Я забыла, кто передо мной стоит и уже с вызовом смотрела ему в глаза. Но тут он приглушенно рассмеялся и отошел от парня, который забился около машины, с разбитой губой и носом. Зеленоглазый шел ко мне. — Бедный паренек говоришь. А ты знала, что он толкает дурь малолеткам и по его вине умер пятнадцатилетний школьник? — Он уже стоял около меня, не смеясь, не улыбаясь. Может он лжет и на самом деле ничего тот парень не толкает? — Даже если это так, ты не должен был привозить его сюда, а если бы кто-то услышал или увидел, полиция к примеру? Я вообще не понимаю, что несу. Хотя была бы очень рада, если бы этого ублюдка посадили. Он снова смеется, на этот раз громче. Моя уверенность потихоньку сходит на «нет». — Полиция? Детка, она мне не по чем, запомни это. Скажи спасибо, что я не убил его, а так хотелось. Он ухмыляясь подошел ближе ко мне и схватил за руку. Я начала вырываться и бить его в грудь, он потянул меня к своей машине и силой запихнул на пассажирское сидение, когда я попыталась выйти, он ее заблокировал. Что он делает? Пока я старалась одновременно выйти из машины и унять дрожь в теле, заметила, как он что-то сказал избитому парню, и тот быстро закивав головой, ушел в неизвестном направлении. Кайл сел в машину и завел её, я снова попыталась открыть авто, но тщетно. Он усмехнулся моим попыткам выбраться и взглянул на меня. — Ты такая забавная. Вся дрожишь. Неужели тебе страшно? — Выпусти меня из машины, — мой голос дрогнул, я старалась всеми силами унять страх и смотреть ему в глаза. — Нет, ты поедешь со мной. — Никуда я с тобой не поеду, выпусти меня из чертовой машины! — На этот раз я закричала на весь салон. Я не понимала его действий, куда он хочет меня отвезти и для чего. — Поедешь, тебе ведь нужна работа и деньги, чтобы оплатить лечение мамы? — Он двинулся с места, не дожидаясь моего ответа. Шок — вот что я испытала в данный момент. — Откуда ты знаешь, — он улыбнулся, но не сводил взгляд с дороги. — Тебя это не касается. — Ответь, куда ты меня везешь, прошу… — Не волнуйся, мы едем в одно кафе, где посидим и обсудим все детали. Потом решать тебе, согласна ты или нет. Я смирилась. Если бы не лечение, все было бы иначе. Я вынуждена выслушать его и возможно даже согласиться. Вспоминая крики отца, его растерянность и всю ту боль, мне нужно было что-то предпринять. Но с другой стороны этот Лекс, или Кайл, как он сам себя назвал, человек, который по всей видимости богат, который в первую же нашу встречу испортил мне жизнь, причинил мне физическую и моральную боль. Кто он, что ему нужно, что скрывается под его насмешливой улыбкой и коварным взглядом? Кто же ты такой, Кайл Уорд…