Пять ночей с Пиком

Кончиками пальцев я касаюсь своих губ. Я чувствую след горячих поцелуев на них. Я помню каждое мгновение этой ночи. Я помню его немного резкие, но вместе с тем бережные движения, будто он боится меня поранить. Помню его шёпот. Его бархатный голос. Как он успокаивал меня, гладя меня по голове и говоря, что он не хочет причинять мне боль. Помню его губы на своей шее, ключицах и щеках, по которым текли одинокие слезы. Помню, как он сжимал мои бёдра, быстро двигаясь. Я помню, как я пытался быть тише, закрывая рот руками, чтобы не закричать от удовольствия. Когда он пришёл в мою комнату, я не думал, что моя ночь закончится такими бурными эмоциями и воспоминаниями. Я не почувствовал запах алкоголя. Значит, я не просто тот, кто был удобен для секса в тот момент, а что-то большее. По крайней мере, я хочу в это верить. *** Раннее утро. Солнечный свет пробивается сквозь тонкие занавески, озаряя своим светом комнату трефового валета. Хотелось бы сказать, что Зонтик сейчас сонно потягивается, проснувшись от крепкого сна, но это не так. Этой ночью произошло что-то из ряда вон выходящее, немыслимое, необъяснимое. "Мне нужен чей-то совет. Но я даже рассказать об этом никому не могу... Так, надо думать объективно. Из всех доступных вариантов у меня на выбор есть только Ромео и Данте. Ромео точно всем расскажет... Остаётся Данте." Увидев, что на часах уже 7, Зонтик пулей полетел в душ. После такой жаркой ночи нужно было помыться, но если выйти из своей комнаты раньше 7, то Вару с очень чутким сном просто убьёт тебя лопатой, и на том же месте закопает. Поэтому рисковать не хотелось. Стоя под струями тёплой воды, Зонтик думал. Думал о Пике. Что это было? "Так, Зонтик, вспоминай. Пик никуда не уходил вечером, значит был трезвым. Вечером ни с кем не ссорился, значит и зол не был. Хотя, если бы он был зол, то он бы просто использовал первого попавшегося человека как грушу, а не как... Тем более, его движения не были грубы, я не чувствовал агрессии. А в некоторых моментах мне даже показалось, что он... нежен? Я точно поговорю об этом с Данте, они ведь хорошо дружат, значит, он точно знает, что это значит." Закончив водные процедуры, треф переоделся и, собрав всю свою уверенность воедино, направился к комнате бубнового короля. И вся та уверенность, что Зонтик не без великого труда собрал в себе, ударилась об пол и раскололась на миллион маленьких осколочков после того, как валет постучал в дверь философа. Он даже не подумал, что он ему скажет. "Доброе утро, Данте! А мы тут с Пиком переспали, но я не знаю, я был просто секс игрушкой на один раз, или у него есть чувства. Не поможешь?" Но назад пути уже нет. За дверью слышны шаги, а значит, придётся импровизировать. Когда дверь открылась, треф увидел перед собой растрёпанного бубнового короля, сонно потягиваюшегося перед ним. Видимо, валет разбудил его. Неловко. -- Что такое, друг мой? Что-то случилось? -- абсолютно спокойно спрашивает Данте. Если бы он знал, что было этой ночью... -- Привет, Д-данте. Я, похоже, разбудил тебя? Извини... Просто мне нужен совет по поводу одной ситуации, а ты единственный, кто может мне помочь. Я войду? Сонный философ жестом приглашает валета зайти внутрь комнаты. Если бы не раннее утро, Данте бы обязательно повёл друга на кухню, заварив чай, но сейчас это представлялось мало возможным. Сев на кровать, король смотрит на сидящего напротив него Зонтика в кресле и ждёт, пока тот расскажет о свой проблеме. Зонтик мнётся. Конечно, неудобно разговаривать о таком. Но рассказать кому-то надо. -- В общем... Сегодня ночью... Произошло что-то странное... Я не знаю, что это было, почему это произошло и так далее, но... Короче, я лежу значит, никого не трогаю. И тут приходит ко мне какой-то человек. Я думаю: "Кто это может быть?". Ну а это Пик оказывается. Ну и короче... В общем... Оживлявшийся по мере рассказа трефа Данте ждёт завершения этого умопомрачительного рассказа. -- Если говорить в общем и целом... Ну... Мы.. переспали.. Данте пытался изобразить искреннее удивление, чтобы не смущать Зонтика, но, по сути, он примерно понимал, что тот хочет ему рассказать. "Так значит, он все-таки это сделал. Ну и идиот... Завалиться к парню и изнасиловать его - это ужасный способ признаться в чувствах. Если он был груб, я ему самолично вмажу. Десять раз проговаривали, что так делать нельзя. Ну ему же в одно ухо влетело, в другое вылетело." -- думал Данте, пока Зонтик ожидающе смотрел на него. -- И чего ты хочешь от меня? -- Ты же его чуть ли не лучший друг... Я хочу узнать, если у него какие-то чувства, или нет... -- Для начала я хочу задать пару вопросов. -- Да, хорошо... "Чувствую себя, как на допросе при даче показаний..." -- пронеслось в голове валета. "Сначала надо удостовериться в том, что произошло, а потом пойду убивать Пика." -- подойдя к окну, размышлял чаеман. -- Во-первых, изнасиловал ли он тебя? Внутри Зонтика сейчас происходил диалог сердца и мозга: -- Нет. Определённо нет. Он ведь спросил, может ли он заняться со мной сексом. -- сказал мозг. -- Да даже если бы не спросил, это бы не было изнасилованием... -- влюбленно пролепетало сердце. -- Важно именно чёткое согласие обеих сторон. Так говорил Куромаку. -- А Ромео показывал красивые корейские дорамы... И они были интересней, чем лекции Куро. -- Нет, он спросил моё согласие... "Так, значит, всё не так плохо. Значит Пик меня хоть иногда слушает." -- думал Данте. -- Хорошо. Во-вторых, он был с тобой груб? -- Чисто объективно нет. -- сказал мозг. -- Нет, конечно нет! Он был так нежен и прекрасен! Как он касался, как целовал, как шептал... Как вспомню, сразу хочется отмотать время вспять и повторить эту фееричную ночь! -- громко голосило сердце. -- Нет, я бы даже сказал, что он был черезчур нежен для своего обычного поведения... -- Отлично. И последний вопрос: ты любишь его? -- ... -- Мозг? -- настороженно спросило сердце. -- Нельзя... -- Мозг, я прошу тебя! Мы ведь так долго храним это в себе! Раз это может быть взаимно, давай не будем врать себе. -- ... -- Да, люблю.