With first snow

— Как только речь заходит о тебе, ты сразу появляешься, — Отходит от плана и направляется, в сторону приехавшего Тэхёна, Чонгук. Тот, в свою очередь, лишь мимолётном взглянул в сторону подходящего альфы и развернулся в противоположную сторону. — Ты так и будешь вести себя, как ребёнок? — У меня нет настроения говорить с тобой. — Врёт. Настроение ещё как есть, всё, что утром случилось, рассказать хочется: как Хосок его уговаривал, как Намджун накричал, и как, в конце концов, он с Чимином поругался. — Я думал, что ты приедешь и мы спокойно поговорим. — Сегодня — спокойно не получится. — Уже с утра что-то случилось? — Тэхёна можно читать, как книгу. Всё на лице, в движениях, в манере речи написано. — Послушай, — Наконец разворачивается и встречается с фирменной улыбкой. — Ты специально делаешь? — Что именно? — Разговариваешь со мной? — Рассматривай как хочешь, я всегда делаю только то, что считаю правильным. — То есть по твоему правильно, что ты сначала обижаешь людей, а потом болтаешь с ними, как ни в чём не бывало? — Я тебя не обижал. Ты сам обиделся. — Ну конечно! Я же сам эту тварь с нами забираю, а потом на тебя ещё и обижаюсь.! — Пойми. Это — самый лучший вариант. — Лучший вариант — вообще его не брать! — Ну, а смысл? Ну не возьмём мы его, придётся всё переносить сюда и ты всё ровно будешь его видеть. — Не будем переносить. Просто уедем и всё! Разве нельзя так? — Без Чимина нельзя. — Чонгук этот вариант даже не рассматривает. Омегу от себя не оторвёт, не оставит. — Я и так, восемь лет, без него жил. Думаешь я его оставлю? — Зачем оставлять? Просто забери и всё! — Вот возьми и забери, а я ему монстром становиться не собираюсь. — Самое страшное для него, это то, что Чимин его возненавидит, забоится, что он с призрением, в глазах любимых, встретится. — Что по твоему лучше: мельком встретиться с тем, кого ты ненавидишь, или каждый день видеть того, кого ты ценишь, но кто ненавидит тебя? — Ну, а как мне быть, Чонгук? — Он не может простить Юнги, но и Чимина сделать несчастным, сердце не позволяет. Омега для него и правда важен. — Попробуй понять. — Руки на плечи кладёт. — Намджун понял, простил, так почему же ты до сих пор упрямишься? — Это сложно. Вот ты бы простил того, кто упрекал в том, что у тебя нет родителей, оскорблял твоего брата? Того, кто смешивал тебя с грязью? — Я бы доказал обратное. Что он мусор, что именно он слабый и именно его, я бы смешал с грязью, а у тебя есть твой «прекрасный» характер, который позволит тебе, без особого труда, это сделать. — Получается я не могу причинять ему физическую боль, но могу пользоваться своим языком? — Это было лучше, чем просто терпеть его присутствие рядом. — Именно, Тэ! И Чимин с нами, и ты выплеснешь свою обиду. — Было бы лучше его убить, но тоже не плохо. — Мы решили наш вопрос? — Да, но я всё ещё обижен. — Наигранно скрещивает руки на груди. Он как только приехал, уже о том чтобы помириться думал, а тут Чон сам подошёл, да ещё и омегу унижать разрешил, как тут обижаться? — Ну что ты как маленький? — Чонгук перекинул руку через шею Кима и применил «братский захват». — Ты же уже вырос! Разве можно так себя вести? — Отпусти меня, — Кричит и бьёт бок брата Тэхён, пока кулак того растирал кожу головы до жжения. — Или я буду бить тебя не рукой, а моим крохой! — Это ты про свой член? — Заливаясь смехом, приговаривает Чонгук. — Ты уж прости, но мне омеги нравятся. — Это я про свой кинжал, придурок! — Приземлился на пятую точку Тэхён, которому всё-таки удалось выбраться. — Ну ладно. Пошли лучше с планом ознакомишься. — Хватая Кима за руку, вернул, прежнюю непробиваемость лицу, Чонгук. — Ты когда-нибудь меня угробишь! — Обтряхивая задницу, бубнил Тэхён. — Не преувеличивай. Где Намджун и Хосок? — Не знаю… Я со всеми поругался… — Злость уже отпустила, а на её место пришёл стыд. — Что ты успел сделать за одно утро? — Чего я только не наделал… — Ладонями лицо протирает. — Я так перед Чимином виноват. — Почему ты перед ним виноват? — Зверь внутри Чонгука грозится цепи разорвать и не только их, но и альфу, что перед ним сейчас стоит и опускает глаза в пол. — Тэхён, что ты сделал? — Голос стал холоднее некуда, Киму даже показалось, что его льдом покрывают. — Я погорячился и… —И? — Подними Тэхён глаза в тот момент, то встретился бы с самой глубокой впадиной, которая, в моменты злости, выпускала самого страшного монстра с которым доводилось встречаться человечеству. — Ты поднял на него руку? — Сейчас именно этот монстр ждёт ответа, и если он положительный, то видит Бог — он убьёт брата. — Нет! Я не посмел бы сделать этого! Как ты мог подумать? — Тэхён конечно понимал, что Чонгук будет в бешенстве, но он даже не думал, что брат о нём такого мнения. — А что ты сделал, что не можешь признаться? — Я всего лишь накричал на него! — Всего лишь накричал? И это по твоему нормально? — Длинные пальцы Чона, до треска сжимали ткань, на груди Кима. — Я не хотел, я был зол! — Буквально на пару секунд, сила притяжения покинула тело Тэхёна, и вот он уже лежит на спине, прижатый к холодной и влажной земле. — Как только мы вернёмся, ты извинишься перед ним… — Тебе не нужно продолжать, я и так собираюсь это сделать! — Болтая ногами, словно на нём лежит килограмм сто, а не семьдесят со всем прочим тряпьём, кряхтел Тэхён. — Встань с меня! — Он наконец сумел скинуть с себя альфу и лёгкие набрали побольше кислорода. — По мне будто бы целый табун прошёлся! — Ноги предательски не хотели держать равновесие, по этому пришлось немного задержаться в лежачем положение. — Ты кажется сломал мне ребро! — Радуйся, что не шею! — Вот Чонгука ноги держали отлично, именно поэтому он носком пихнул тэхёнов бок. — Я бы мог тебя убить, но ты мой брат. В следующий раз я тебе правда что-нибудь сломаю. — Ты мелкий гадёныш! — Всё что успел услышать Чонгук перед тем, как, только что приехавший, Хосок бросился на «раненого» Тэхёна. — Как ты посмел обидеть Малыша? У тебя совсем совести нет? — Чонгук… Чонгук, спаси меня! — Боль, как рукой сняло, единственное чего сейчас хотелось — это выжить после Хосока. Ноги сразу стали послушными, так что Тэхён успел подскочить раньше, чем омеге удалось до него добраться. — Не смей от меня убегать! Да я тебе ноги повыдёргиваю, на пару с языком! Я тебе уже грозился сегодня! — Доброе утро, Чонгук. — Похлопывая Чона по плечу, поприветствовал Ким. — Ты хотел сказать добрый день. — И то верно. — Говорит с Чонгуком, а сам глазами за омегой следит. Намджуну злой Хосок, всегда нравился, даже сейчас он ему про Тэхёна специально рассказал, чтобы на омегу в ярости, полюбоваться. — Как там планы? Вы уже всё обсудили? — Мы обсудили, ровным счётом — ничего. — Раздраженно выдохнул Чон. — Я так понимаю, ты про их ссору с Чимином знаешь? — Знаю. Я его выпроводил из дома. — В следующий раз, если увидишь это, то врежь ему хорошенько. — Тебе даже просить не нужно. — Намджун сам понимает, что если бы Тэхён на Хосока так кричал, то он бы ударил его. Хотя омега бы его опередил, но всё же. — Пойдём посмотрим, что там с расположением караульных. — Чонгук, спаси меня! — Забегая за спину альфы, молил младший Ким. — Ещё раз доведёшь его до слёз, я тебе знаешь что вырву? — Пытаясь обогнуть брата, кричал Хосок. — Да, я виноват! Я извинюсь перед ним! — Получает по плечу, не успевший уклониться, Тэхён. — Конечно извинишься! Куда ты денешься? — Ладно, Хосок, прекрати. — Перехватывает брата Чонгук. — Я уверен, что он понял. — Мелкий гадёныш… — всё ещё возмущаясь, но идя за братом, бубнил омега. Весь план действий был обговорен. Решили, что Намджун и Хосок пойдут вперёд, устранят всю охрану дворца, пока Тэхён со своими людьми устроят резню с войнами правителя. Чонгук же найдёт Индже и приведёт в действие уже свой личный замысел. Вероятность, что Ким Сокджин встанет на их сторону, есть.

***

— Чанёль, где Чимин? — Юнги вышел из комнаты, только когда старший Пак уверил его в том, что все уже уехали и он должен спуститься уже на обед, вместо завтрака. — Он на улице, — Ставя тарелку на стол, окинул омегу недовольным взглядом Чанёль. — Садись! Ты и так худенький, а если будешь так мало есть, вообще в живого мертвеца превратишься! — Я к Чимину схожу и приду. — Не дождавшись ответа, вышмыгнул за дверь Мин. — Снежок… — Заглядывая в конюшню, проговорил омега. — Ты что делаешь? — Ох, Юнги! — Чуть ли не бросая седло от страха, вскрикнул Пак. — Ты меня напугал! Не делай так больше! — Прости… — Виновато опустил глаза. — Так что ты делаешь? — Маыма седлаю. — Затягивая кожаные ремни, пояснил Чимин. — Зачем? — Я поеду за ними, Юнги. — Засовывая как можно больше стрел в колчан, рассказал омега. — Я должен им помочь… — Ты сумасшедший! — Хватая лук, отбегает на безопасное расстояние Юнги. — Куда ты собрался? Не омежье дело, в войне участвовать! — Но Хосок пошёл! — Хосок так живёт! Он обучен, а чем поможешь ты? — Юнги не любит, когда у Чимина такое выражение лица. Значит он уже всё решил и если понадобится — без оружия в бой полезет. — Я тебя не отпускаю! А если с тобой что-нибудь случится? — Я не буду подходить близко. Буду на безопасном расстоянии, но если ты не отдашь мне лук, то я пойду с голыми руками и мне придётся окунуться в гущу событий. — Выжидающе протянул руку омега. — Я пойду с тобой! — Сдавшись, возвращает оружие Мин. — Исключено! — Забирает. — Чем ты будешь сражаться? — Я просто пойду для уверенности, что с тобой всё хорошо и ты в безопасности! — Не глупи. — Кожаные перчатки обволакивают ладони Пака. — А вдруг Тэхён увидит? — Чимин надеется, что это хоть как-то отпугнёт его. — Плевать! — Встаёт лицом к лицу. — Если ты не берёшь с собой, то тебе придётся переступить через меня. — Чёрт возьми, Юнги! — Опускает руки, в знак поражения, омега. — Ты заставляешь меня! — Я не буду мешаться, обещаю! — Хорошо, — достаёт из сундука одежду Чимин. Он оденет её вместо той, в которой стоит сейчас. Обычно он менял удобный в повседневной жизни, но так мешающий во время охоты, ханбок, на шнурующиеся, кожаные штаны, которые в какой-то степени оголяли его ноги, и на такой же кожаный верх, что шнуровался по бокам, только под низ одевалась белая рубашка, для того чтобы прикрыть все виднеющиеся места, а сверху ложилась накидка из шкуры белого тигра — Чимин купил её два года назад на базаре. Они с Юнги пошли посмотреть, что нового могли привезти торговцы, именно тогда Мин и заметил это чудо. Чимину было жалко бедное животное, но поспорить с Юнги о том, что для охоты зимой необходима тёплая накидка, да ещё и белая, было невозможно. Огромная сумма ушла на её покупку, с тем условием, что ему скинули пол цены за красивые глазки. Наверное, единственный раз, когда Чимин благодарил судьбу за его красоту. Так как Пак был маленькой комплекции, накидка доставала до земли и полностью укутывала тело. В общей комбинации это было удобно и выглядело очень вызывающе. — Но я был дома пару минут назад — тебя не было, значит ты ещё не ел. Успеешь пообедать я тебя возьму. Даю пятнадцать минут, пока я переоденусь. — Дважды повторять не пришлось. Всё что видел омега, как сверкают пятки Юнги. Пятнадцати минут оказалось много, Мин справился за десять и накинув на себя тёплый ханбок побежал в конюшню. Чимин же только принялся затягивать верхнюю часть. На ноги, под низ он всё-таки одел лёгкие штаны от своего прежнего наряда, но вида это не испортило. — Давай помогу. — Перехватывая нити, принялся затягивать омега. Кожа, с характерным скрипом, стянулась от узкой талии, до подмышек. Второе место затягивания было на плечах. — И куда мы поедем? — Завязывая последние нити, поинтересовался Юнги. — Ко дворцу. — Накидывая на спину и привязывая к креплению накидку, пояснил Чимин. — Засядем неподалеку и будем следить за ситуацией, а раз уж ты тоже едешь, возьми второй колчан со стрелами, вдруг понадобятся. — Будем надеяться, что нет. — Перекидывая через плечо то, на что указал Пак, Юнги подошёл к выходу. — Поехали? — Да ты больше меня туда рвёшься. — Отвязывая поводья от столба и выводя на улицу Маыма, заключил Чимин. — За Тэхёна боишься? — Не неси чепухи! — Садиться, в седло позади Пака, Юнги. — Ну может совсем чуть-чуть… — Можешь скрывать от кого угодно, но от меня не смей! — Выезжают за приделы двора. — Я всё ровно узнаю! Дорога была ни то чтобы долгая (дворец находился в центре города, дом Паков был на окраине), скорее волнительная. Юнги постоянно ёрзал в седле, на что Чимин иногда шипел. Быстро ехать не получалось, так как Мин боится быстрых передвижений, да и вообще он не любитель лошадей и езды верхом. Ещё в подростковом возрасте его ударила кобыла отца, с тех пор он не питает тёплых чувств к этим животным. Над городом собрались серые, густые тучи. Они словно оплакивали людей, что должны погибнуть сегодня, и Чимин искренне надеялся, что это будет не те, кто ему дорог. Снег смешанный с грязью превратил дорогу в месиво. В городе словно все вымерли, за весь путь, омеги не встретили ни одной живой души, даже детских криков из домов не было слышно. — Ненавижу этот город. — Снова ёрзая, высказался Юнги. — Почему? — Чимин всё так же смотрел вперёд. — А за что его любить? — Мин крепче ухватился за талию Пака, когда Маым в очередной раз наступил в калию от телеги. — Но я же люблю… — Поглаживая длинную гриву, приговаривал омега. — Да ты всё любишь! — Не правда… Я не люблю людей, что живут здесь, власть, да и вид мне не особо приятен. — Морща нос, смотрел на чёрный снег Чимин. — Но те моменты: когда ты меня спас, потом я тебя, когда ты стал членом нашей семьи, моё детство до смерти отца… Чонгук… — Улыбка невольно тронула его лицо. — Именно в этом городе произошло всё самое лучшее в моей жизни. Я люблю его за счастье, что он мне подарил и не больше. — А мне, кроме тебя и Чанёля, здесь любить нечего… — Кладя голову на плечо Пака, бубнил Юнги. — А как же Тэхён? — А что Тэхён? Он меня ненавидит и вряд ли простит, а не то чтобы полюбит… — Но ты любишь, а это уже многого стоит! — Давай не будем. — Расцепляя руки, отодвинулся Мин. — Не сейчас. — Хорошо, но мы ещё вернёмся к этому разговору. — Заворачивая на узкую тропинку в лес, сдался Чимин. — Зачем нам в лес, мы разве не во дворец едем? — Мы едем не в сам дворец, а в место, откуда можно будет наблюдать за ситуацией и где безопасно. — И где это? — Дворец и лес разделяет стена, она довольно высокая, но можно забраться по дереву… — Нам придётся куда-то лезть?! — Возмущению Юнги не было предела. — Ты можешь остаться внизу. — Ну уж нет! Ты от меня так просто не отделаешься! Даже если мне придётся что-нибудь сломать, я полезу! — Ну как знаешь… — До стены было довольно близко, по этому Чимин остановился и спустился на землю. — Дальше пешком. — О, Господи! Дай мне сил и терпения! — Хныча спрыгивал Юнги. — Правильно просишь. — Завязывая поводья вокруг дерева, косился, на разминающегося омегу, Пак. — Нам ещё на дерево лезть. — Тебе легко говорить! — Поправляя смявшийся ханбок, морщился Мин. — Ты у нас охотник, каждый день в лесу гуляешь, да по деревьям прыгаешь! — Ты лучше не ворчи, а верёвки захвати. Они нам нужны. — Как скажете, господин. — Юнги всегда так говорил, когда Чимин просил его сделать то, что он не особо хочет. — Взял. — Пошли. Около пятнадцати минут ушло на то, чтобы добраться до нужного места, а за это время Юнги успел: споткнуться об ветку и упасть, порвать подол, получить веткой по лицу и потерять клок волос. — Пришли. — Чимин остановился возле массивной и зашарпанной стены. — Ну наконец-то! — Бросив верёвки, плюхнулся прямо на снег Юнги. — Правильно я делал, что никогда с тобой не ходил — умер бы давно! — Вставай! Промокнешь же! — Хватая под локоть, поднимает омегу Чимин. — Давай, я же не знаю сколько нам сидеть. — Даже отдохнуть не даёшь! — Юнги заметил только одно дерево, стоявшее рядом со стеной, и то с обрубленными ветками до середины. — И как же мы полезем? — Для этого нам и нужно то, что ты тащил. — Чимин взял две веревки метра по три длиной. Один из них сложил вдвое, опоясал им ствол и пропустил свободные концы в петлю. Потом эти свободные концы завязал в один крепкий узел. У него получилась закрепленная на дереве петля, в которую можно поставить ногу. Перенося вес на одно стремя, он нагибается ко второму и рукой подтягивает вверх по стволу. Так Пак заполз довольно высоко. Ветви дерева нагибались над стеной, что в ширину была около полутора метра, это позволяло без проблем перебраться на неё. Потом связал эти две верёвки между собой и скинул один конец Юнги, а второй завязал за выступ. — Обмотай вокруг талии и забирайся. — Здесь четыре метра, не меньше! Ты хочешь от меня избавиться? — Не упадёшь ты! После того как обвяжешь талию, намотай часть на руку и как будешь подниматься выше, укорачивай верёвку. — Если я сломаю себе что-нибудь — это будет на твоей совести! — Причитал Юнги, но сделал как указал Чимин. Через долгие десять минут, Мин сидел рядом с Паком и потирал раскрасневшуюся руку. — Нам на крышу нужно. — Поднимаясь на ноги, «обрадовал» омегу Чимин. — Я конечно тебя люблю, но как мы вернёмся, я буду тебя убивать! — Ты сам со мной захотел. — Улыбаясь продолжил Пак. — Я и не отказываюсь! — Поднимаясь и отряхиваясь, возразил Юнги. — Тихо, не кричи. — Прикрыл рот омеге Чимин. — Здесь хоть и нет охраны, но всё же лучше не привлекать лишнего внимания. — Куда лезть то? — Вон от туда, — Указал на крышу главной части дворца. — Должно быть видно весь двор. — А ты откуда всё это знаешь? — До того, как мы с тобой познакомились, меня же доставал один альфа с друзьями. Вот он жил здесь. Как-то раз они насильно меня притащили, потому что он хотел что бы я вышел за него, вот я и запомнил. — А что произошло когда он привёл тебя? — Его отец выгнал меня, хотя я и сам бы ушёл, да ещё и сына наказал, но сказать, что мне его жалко — соврать. — Да уж. — Потирая лоб, присвистнул Юнги. — У тебя было красочное детство! — После смерти отца, оно было ужасным. — Чимин собрал верёвку обратно. — Пошли уже.

***

— Господин Ким, к вам прибыл сын. — Поклонившись, доложил мужчина преклонных лет. — Пускай проходит, у меня хорошее настроение. — Кормя виноградом полуголого омегу, что сидел у него на коленях, приказал Индже. Спустя две минуты, дверь открылась и в зал зашёл альфа. — Вместо того, что бы собирать воинов, ты развлекаешься! — Ким Сокджин — альфа двадцати одного года, с прекрасным лицом, которому мог позавидовать любой мужчина в этом городе, и не менее привлекательным телом с широкими плечами и длинными ногами. Золотистые волосы и медовые глаза вводили в сильнейшее заблуждение о его беспомощности и честолюбии, когда на самом деле в голове этого человека роилось куча мыслей и великих планов. — Ну и зачем мне это? — Скидывая с себя маленькое тело, зло прорычал Индже. — Я же отправил к тебе человека с донесением, но ты ничего не предпринял! — Подходя ближе, перешёл на крик Джин. — Во-первых, не смей повышать на меня голос. — Поднялся с места. — Во-вторых, зачем мне трястись от страха? Я просто заплачу, богатств у меня достаточно. — Кровавое вино полилось в золотистый, выложенный драгоценными камнями, кубок. — Это — Призрак! Его ты не купишь! — Купить можно всё и всех! Ты слишком молод и привык всё решать бойней, поэтому я и не разрешаю тебе что-то решать. — Как знаешь, отец, но за тебя мои люди биться не будут… — Разворачивается и уходит, с грохотом закрыв дверь. — Собрать всех наших людей и вывести от сюда. — Говорит Сокджин подбежавшему к нему воину. — А куда же вы, господин? — Я поеду к ним на переговоры. — Холодным тоном произнёс Ким. — Сона* запрягли? — Запрягли, господин. Он ждёт возле входа. — Открывая ворота, пропускает вперёд альфу.

***

— Господин Чон, — Подбегает к Чонгуку альфа в снаряжении. — Ким Сокджин просит аудиенции. — Надо же, — откладывает карту. — Цель сама к нам пришла. — Поправляет выбившуюся прядку волос. — Ну что же, веди его в мой шатёр, — Переводит взгляд на Намджуна с Тэхёном. — А вы за мной. — А Хосок? — Тэхён возвращает в ножны кинжал, что точил до этого. — А ты его здесь видишь? — Всё ещё зло, смотрит на него Чонгук. — Хан Ми, — Подзывает к себе альфу лет шестнадцати. — Найди Хосока и скажи, что мы ждём его у меня. — Будет сделано, господин. — Парнишка убегает, сияя ярче звёзд. Ростом он никогда не выделялся и даже похож на омегу больше чем Хосок. Миловидное личико, хрупкое телосложение, длинные и красивые пальцы, большие глаза с длинными ресницами, волосы цвета смолы. Ему определённо нравился Чонгук. Он понимал, что это всё неправильно, но против своей сущности не пойдёшь, верно? Хотя сам он тоже многим нравился, да даже Тэхён думал, что будь парень омегой, забрал бы его к себе в гарем и любимцем бы сделал, но он обречён, хотя сам не догадывается, на того, у кого волосы голубые и глаза цвета моря. Как только троица уселась на свои места, в шатер входит воин, что был отправлен за Сокджином, и сам Ким. — А он красавчик, да ещё и такой ухоженный. Совсем на воина не тянет. — На ухо Намджуну, шепчет Тэхён. — Заткнись, Тэ. — Зло шипит старший Ким. — По тебе тоже не скажешь, что ты сумасшедший, но тем не менее. — Да ну тебя. — Закатывает глаза альфа. — Проходи, присаживайся. — Указывает на подушки напротив себя Чонгук. — Благодарю. — Поклоняется и садиться Джин. — Ты можешь быть свободен. — Машет рукой, всё ещё стоявшему у входа, альфе. — Зачем к нам пожаловал? — Спрашивает Чонгук, разливая вино. — Я думал нас будет больше. — Косится на свободное место возле Чона. — Да. Наш брат сейчас подойдёт. — Это слово — наш Чонгук всегда выделяет, как принадлежность каждого, будь то Хосок или Намджун с Тэхёном. — Хорошо, но я бы предпочёл разговаривать в полном составе. — Берёт кубок и пробует вино. — Не боишься, что мы тебя отравим? — Ехидно улыбается Тэхён. — Я без своих людей, поэтому у вас была возможность сделать это раньше. — Уже делая более уверенный глоток, не сводит глаз с альфы Сокджин. — Не плохо. — Прозвучал Намджун. — Прошу прощения за задержку. — Кланяется влетевший Хосок. — Мчался как только мог. — Падает на своё место. — Что я пропустил? — Ничего особо важного. — Большими глотками, попивал алкоголь Чонгук. — Теперь можно и представиться. — Джин отодвигает кубок в сторону. — Я Ким Сокджин, но думаю, что про меня вам и так уже многое известно, а вот мне о вас ровным счётом — ничего. — Снимает и обратно одевает кольцо с красным камнем. — Ты прав. — Проводя пальцами по губам, смахивая капельку вина, протянул Намджун. — Но мы, если посмотреть на ситуацию в общем, считаемся врагами. — Именно поэтому я пришёл. — Оставляя кольцо на пальце, вызывающе посмотрел альфа. — Я бы хотел обсудить ваши планы по захвату моего города. — Твоего отца. — Подметил Тэхён. — Мне плевать на него. — Джин опустошил кубок одним залпом. — Я хочу сберечь своих людей и город, а мой «дорогой» отец, узнав, что вы готовите операцию, даже не удосужился просить переговоров в надежде, что откупится от вас. — Ни переговоры, ни деньги не остановят его свержение. — Леденящем душу голосом, произнёс Чонгук. — Он должен ответить за свои поступки. — Я не знаю о каких именно поступках речь, но уверен, что они есть и их немало. — Сокджин понятия не имеет о чём говорит альфа, но знает, что его отец совершил довольно много ужасных вещей. — Я хочу заключить договор. — Ну и какие же великие условия ты можешь нам предложить? — Ухмыльнулся Хосок. — Я выдам вам всё, что вас интересует, а вы оставите город мне. — Мы и так знаем достаточно. — Облокотился на колени Тэхён. — Да и где гарантии, что ты дашь нам точную информацию? — Гарантий нет, но я не меньше вашего хочу убрать отца. — Почему бы тебе самому этого не сделать? — Всё так же невозмутимо попивая вино, спросил Намджун. — В глазах его и своих воинов я стану предателем, а так они будут полностью подчиняться мне, как несчастному сыну, потерявшего отца и единственному наследнику. А вам я могу предложить союз, при котором буду вкладывать в вашу казну процент от своей прибыли, как плату за город. — Мы можем забрать город себе и получать всю прибыль. — Возразил Хосок. — Конечно, но будет ли слушать вас народ? — Хорошо. — Резко встал Чонгук. — Город твой, но только прежде чем предпринять какой-либо шаг, ты будешь предупреждать нас об этом. Мы будем покровительствовать тебе, но если ты будешь воевать с кем-то, то на нашу помощь не рассчитывай и ты будешь платить свой процент. — Чонгук! — Поднялся вслед за Чоном Тэхён. — Сядь! — Громко произнёс Намджун. — Брат… — Перевёл непонимающий взгляд на альфу младший Ким. — Это наши условия. — Поддержал брата Хосок. — Ты согласен? — Хорошо. — Поднялся Джин. — Договор составим, когда мой отец будет повержен, а пока я должен вас оставить. — Откланявшись, вышел прочь не дождавшись ответа. — Я не понимаю! — Запуская пятерню в волосы, прокричал Тэхён. — Мы разве не за городом пришли? — Нам никогда не нужен был город, Тэ. — Вставая с места и допивая вино, подметил Намджун. — Это всего лишь месть. — Поворачивается к Чонгуку. — Верно? — Верно, Намджун. — Похлопывая альфу по плечу, приговаривает Чон. — Верно, брат.