***
— Вы бы ещё позже пришли. — Чанёль, с подносом в руках, спускается со второго этажа. — Он не спускался? — Забирая поднос, спрашивает Чимин. — Нет, он ужинал у себя. — А Тэхён? — После ужина, ушёл в комнату, так и не выходил. — А что с Тэ? — В глазах Чонгука читалось волнение. — Ох, Чонгук, лучше тебе сам Тэхён расскажет. — Похлопывая по плечу, приободрил Чанёль. — Где он? — В комнате, на втором этаже слева. Альфа ворвался в комнату, словно свежий воздух в открытое окно. Тэхён лежал спиной к двери, но не спал, думал о том, что же ему делать. Чонгук подошёл к кровати, сел у изголовья и принялся перебирать красные волосы. Он так делал, когда Ким был в отчаянии, чтобы хоть как-то помочь. В такие моменты слова были лишние, они просто сидели, пока Тэхён сам не заговорит. — Ты всегда так делаешь. — С натянутой улыбкой, произнёс Тэхён. — Тебе не надоедает? — Надоедает, но ты мой брат, что я могу поделать? — Уйти например. — Переворачивается на спину Ким. — Я ведь тебе не родной, зачем со мной возишься? — Ты… — В грудь пальцем тыкает. — Ничем не отличаешься от Хосока, как и Намджун. — Он твой по крови, а мы так, приблудные. — Прикрывает веки Тэхён. — Я вас братьями назвал? — Назвал… — Я не для того это сделал, чтобы от вас отказываться. — А если бы Намджун полюбил Хосока, то ты бы отказался от него? — Он и так его любит. — Так ты знал? — Привстаёт альфа. — И ничего ему не сделал? — А что я сделаю, Тэ? Любовь не выбирают. Все мы её жертвы. — Я уж точно не стану жертвой какой-то там «Любви»! — Обратно падает. — Я сам её выберу! — Я с охотой посмотрю на твой провал. — Усмехается Чонгук. —Очень смешно! — Так что с тобой произошло? — Переводит тему Чон. — Не «что», а «кто» — Бьёт подушку Тэхён, представляя лицо омеги. — Чёртов Мин Юнги! Так бы и придушил! — О-о-о. Он и тебе успел кровь свернуть? — Чонгук и не сомневался, что омега доведёт брата, но чтобы на столько и не думал даже. — Он мне, ещё восемнадцать лет назад, её свернул. — Подушка летит в стену. — Восемнадцать? — Не на шутку удивился Чон. — Может расскажешь? — Расскажу! Я тебе всё расскажу! — Тэхён, словно на одном дыхании, рассказал всё. Всё, что мучает его до сих пор: историю любви брата, отказ, столкновение с Юнги и его испорченные нервы. — Я терпеть его не могу! Только из-за Чимина здесь валяюсь. — Чимина? — Чонгук всё привыкнуть не может, что все эти годы, Тэхён омегу вспоминает. Ревность грызёт лучше, чем червь — яблоко. — Не напрягайся так. — Ким знает, что темы насчёт Чимина особенные, запретные для мира. Что Чонгуку не нравится, когда омегу упоминают со словами: из-за, для, благодаря и прочими словечками, которые указывали бы, на причастность Пака в поведении или поступках других людей. — Он хоть и красив, и даже в моём вкусе… Но ты к нему не безразличен, так что, в любовном плане, Чимин для меня, как чеснок для вампира. — Надеюсь… — Можно я его убью? — Тэхён садится, ноги под себя собирает. — Этого придурка. — Увы. Я бы тоже не прочь, но он поедет с нами. — Что? — Альфа подумал, что разум играет с ним в игру, но видя серьёзное лицо напротив, понял, что не ослышался. — Куда? В Нагём?! Мы серьёзно берём его с собой? — Чимин без него отказался… — Потирает пальцами переносицу Чонгук. — А переносить всё сюда — очень долго и хлопотно. — Не может быть! — Следующее, что летело в стену — это свёрнутое покрывало. — Какого чёрта?! — Из-за Чимина, Тэхён. Будь моя воля — разрешил бы придушить. — Прекрасно! — Альфа по комнате мечется, словно зверь по клетке. — Чудесно! Он мне и там будет глаза мозолить! — Ты не пробовал поговорить? — Мне Намджун диалог рассказал, только злости меньше не становится! — Запускает пятерню, в свои кровавые волосы. — Что за разговор? — Как Мин извинялся, лепетал про отца-монстра, что тот его избивал и прочую ересь! — А может он не врёт? — Ты серьёзно? Ладно Намджун купился, но ты же не такой наивный, Чонгук! — Ты даже не разобрался, а уже придумал себе проблем. — Чон знает, что Тэхён головой думает редко, он доверяет сердцу, но оно уже подводило, а он выводов не сделал. — Я теперь виноват? — Ким сам понимает, что выводы поспешные любит делать, но с обидой расстаться, что столько лет в сердце жила, сил не хватает. — Я пожалуй пойду. Не хочу перед боем с тобой ругаться и портить, без того плохое, настроение. — Ну и проваливай! Видеть тебя не хочу! — Спокойной ночи. — Чонгук не обижается. Тэ сам завтра придёт, первый посмотрит, прогонит обиду и спокойно поговорит, а пока он подождёт.***
— Юнги? — Чимин, в кромешной темноте, ничего не видит, Мин даже свечу не соизволил зажечь. — Ты вернулся? — Юнги, в порыве, ударился об угол чиминовой кровати. — Ау! Возьми! — омега суёт Паку остатки свечи. — Зажги о те, что в коридоре. — А ты что? — Я не могу выйти отсюда! Вдруг я с ним столкнусь? — Сейчас приду и мы поговорим. — Чимин вернулся быстрее, чем Юнги уселся обратно. — О чём на этот раз разговор? — Мин уже устал от таких посиделок. — Сахарок, я папе пока не говорил. — Чимин присел рядом с Юнги. — Мы уезжаем в ближайшем времени. — Куда? Зачем? Надолго? — Я пока не знаю деталей, но знаю одно — ты поедешь тоже. — Ладони Чимина были меньше, чем у Юнги, по этому он всегда любил сплетать их в замок, в принципе, как и сейчас. — Я тебя не брошу. — Но Тэхён… — Ну да, причитать будет долго, но он успокоится. — Не думаю, что он простит меня… — Простит! Не захочет, я его заставлю! — Уж я то знаю. — Рядом с Чимином, напряжение всегда уходило. Он умел подбирать слова, поднимать настроение, да и вообще, все те, кто знал Пака, беспамятно влюблялись в него. — Когда ты просишь, тебе невозможно отказать. — Вот и он не откажет! — Я, как всегда, верю тебе, Снежок.***
— Я могу чем-то помочь? — Чимин наблюдал за тем, как Чонгук запрягает Ханыля. — Нет не можешь, Чимин. — Только утро, а у омеги будто бы амнезия. За всё время он не спросил нечего, кроме: «Могу ли я помочь?» или «Нужна ли помощь?» — Зато ты можешь спросить что-нибудь другое! — А что мне ещё спрашивать, если мне не разрешают помогать? — Я не могу так рисковать. — В глаза смотрит, самые желанные на свете, потом взгляд ниже опускает. — Но могу тебя поцеловать. — Нет! — Словно котёнок, запищал Чимин. — Ни в коем случае! — Почему? Что меня останавливает? — Чон подходит ближе, прижимает к себе, хрупкое тело омеги. — Если разрешите участвовать, то может быть я подарю вам поцелуй. — Так нечестно! Ты просишь слишком много взамен. — Но вы же… — Ты опять перешёл на «вы», Малыш. — Прошу прощения. Ты же сказал, что вам даже воевать не придётся, значит там будет не так уж и опасно… — Не сдаётся Пак. — Для нас да, но для тебя опасен даже комар. — Вы отказываетесь? — Поцелуй не стоит твоей жизни, Ангелочек. — Ну и пусть! — Не дождавшись последующих действий, вылетел из конюшни Чимин. Он ведь уже обрадовался, что ему и участвовать позволят, и удастся губы альфы на вкус испробовать, но судьба опять несправедлива. — Всё ровно пойду… — Шепчет себе под нос.***
— Ты что несёшь? — Хосок, уже с самого утра, пытается вытащить Тэхёна из кровати. — Не говори глупостей! — Тянет того за ногу и сразу же получает подушкой по лицу. — Ащ! Ты меня уже достал! — Я сказал не пойду! — Накрывается с головой Ким. — Что значит не пойдёшь? — Одеяло скидывает. — Ещё как пойдёшь! Нам уже выдвигаться пора, а ты даже не собрался! — Я не пойду! — Это единственная фраза, что Тэхён произнёс за всё время. Он, после разговора с Чонгуком, всю ночь глаз не сомкнул. — Да что с тобой? Ты никогда от крови не отказывался. — Хосок знал причину, но чтобы настолько серьёзно. Чонгук им вчера сказал, что Юнги с ними поедет. Намджуну идея понравилась, а вот старший Чон в восторге не был. Одна мысль о том, что его альфе этот пацан нравился, взрывает голову и заставляет кровь вскипать. — Я тоже не в восторге, но ничего не поделать. — Ты не понимаешь! — Подскочил альфа. — Я эту шлюху, с детства ненавижу, а ты мне говоришь, что не в восторге? — Тэхён… — Хосок садится рядом, руки на колени Кима кладёт. — Я люблю твоего брата и осознавать, что перед его глазами будет ходить тот, к кому он когда-то был не равнодушен, не лучшее чувство. — Это другое! У тебя ревность, а у меня ненависть. — От ненависти, до любви — один шаг. — Смеётся омега. — Я тебя убью! — Подпрыгивает на ноги Тэхён. — Не смей мне говорить про любовь к этой твари! — Убей лучше не меня, а тех, кого собирались с самого начала. — Ты прав! — Со всей серьёзностью идёт к двери. — Пойду и убью Юнги. — Ты с ума сошёл? — Бросился вслед Чон. — Я бы тоже был не прочь, но всё осталось в прошлом. — А что мне ещё остаётся? — Припечатывает к двери омегу. — Как мне на него смотреть? — Так ты не смотри! — Как у тебя всё просто. — Тебе нужно выпустить пар, а самый лучший способ — война. — Хосок знает, что это так. Тэхён её обожает, каждый день просыпается, чтобы в бой пуститься. Больше просыпаться ему не для чего. — Я обижен на твоего брата. — Не говори так… — Хосок руки, на широкую грудь, кладёт. — Он же и твой брат тоже. Тэхён, не отказывайся от семьи, из-за глупой обиды. Чонгук бы не отказался. — Но я не он! — Ким знает, что омега прав, но обида уже корни в голове пустила, отпускать не хочет. — Этой идее уже много лет, Тэ. Ты не можешь сейчас отступить. Брат воспримет это, как предательство, а ты не предатель! — Длинными пальцами по щеке проводит. — Потом с ним поговоришь, а сейчас нужно собрать себя в кучу и пойти воевать! — Вот вечно ты со своими нравоучениями! — От двери отлипает. — Заебал уже! — Эй! — Прописывает подзатыльник младшему. — Проявляй уважение! Я старше тебя! — Всего на год! — Ругается Тэхён, а сам к двери идёт. — Хотя ты прав. Я ещё молод и прекрасен, а вот ты уже не первой свежести. — Хоть как-то омеге отомстить пытается, за то, что тот его вынудил против принципа пойти. — Я тебе язык отрублю, а всем скажу, что в бою отрезали! — Кидает, вслед альфе, подушку, которой пару минут назад, сам по лицу получил и спускается, следом за Кимом. — Господин Ким! — Бросился к альфе, только что вернувшийся Чимин. — Я уж думал, что вы заболели… — Я пойду Мёчжи запрягу. — Выходит за дверь Хосок. — Жду тебя на улице. — Ты опять называешь меня «господин». — заключая омегу в объятья, пробубнил Ким. — Прости… — У омеги, от смущения, уши загорелись. Он стоит с альфой в обнимку, обращается к нему неофициально, но ведь это не Чонгук. — Почему ты так долго не спускался? — Я и не собирался. Хосок заставил. — Для Тэхёна, Чимин словно младший брат. Альфа всегда хотел младшенького, чтобы нянчиться с ним, учить чему-нибудь важному, да и вообще быть рядом. Его папа носил секрет, о котором знал только Тэхён. Брату, после казни родителей, сил сказать не нашлось. Они оба и так были убиты, новость подкосила бы Намджуна ещё больше. По сей день тайну знают только двое: один ходит по земле, дышит воздухом, второй же в земле лежит. — Почему не собирался? — Я обижен на Чонгука. — Омегу от себя отлепляет. — Хотя… Я обижен и на тебя. — На меня? — Непонятная обида, в горле комом встала, не даёт и глотка воздуха сделать. — Что я сделал? — Малыш, зачем тебе Юнги? — В глаза внимательно смотрит. — Без него никак? — Я понял к чему ты. — Чимин знал, что разговор будет, но морально не готовился. — Нет. Либо с ним, либо вообще никак. — Глаза невольно блеснули, он не хотел никого обижать, но без Мина и шагу ступить отказывается. — Но зачем? — Тэхён искренне не понимает, чего омега перед ним, так в этого урода вцепился. — Он же ужасный человек! — Не говори так… Он самый прекрасный человек, что я видел! — Чими-ни, люди могут быть хорошими актёрами. — За плечи встряхивает. — Да… Он и играл несколько лет. Теперь он настоящий! — Ты ещё молод и очень наивен… — Устало переносицу потирает. — Я не хочу, чтобы он доставил проблем, тебе в частности. — Он и не доставит. — Стекающие, по розовым щекам, слёзы рукавом утирает. — Я возьму всю ответственность на себя… — Да как же ты не понимаешь?! — Уже перешёл на крик Тэхён. — Тэ! — Подал голос Намджун, всё это время стоявший позади проёма. — Ты переходишь границы. — Подходит к дрожащему Чимину. — Посмотри до чего ты его довёл! — Но ведь… — Нет! Я не хочу сейчас ругаться с тобой. — Ну, и пожалуйста. — Вылетел на улицу Тэхён. — Не ругайся на него. — Первое, что вымолвил омега, собравшись с мыслями. — Он просто зол. Я знаю, что он не хотел на меня кричать. Я не обижаюсь на него. — Ты и вправду удивительный, Пак Чимин. — Потрепав белоснежную макушку, приговаривал Ким. — Не зря Чонгук столько лет цеплялся за тебя. Вы как Инь и Ян. — Что это? — В этой части света о нём почти не знают, но вот в наших землях, что западнее Кореи, это понятие очень известно. — Западнее Кореи — Китай. — Чимин конечно знал, что весь запад, юг и небольшая часть севера Кореи, во власти «Смертельной Четверки», но о Китае даже не подозревал. — Всё верно. — Намджун полез под ткань, ища что-то на груди. — Вот посмотри. — Протянул находку омеге. — Красивое. — Пак вертел в руках небольшой амулет, который всё время распадался надвое и был перевязан между собой. — Их должно быть два? — Да. Я связал их, чтобы не потерять. Здесь два шнурка. Чонгук — это Инь, ты — Ян. — По очереди указывает на чёрную и белую половинки. — Почему? — Чонгук олицетворяет мрак, а ты свет. В нём есть луна, что освещает этот мрак, в тебе солнце, вроде бы нежное и тёплое, но в то же время может изжечь всё дотла. Он как вода, спокойный и бесцветный, ты же — огонь, импульсивный и яркий. Все его чувства внутри, твои снаружи. Он — ад, ты — рай. — Красиво, но я не думаю, что Чонгук — ад. — Не в прямом смысле. — Принялся развязывать шнур альфа. — Возьми. — Протягивает омеге белую половинку. — Но он же твой… — Отказ не принимается. — Он берёт крошечную ладонь и вкладывает в неё амулет. — Спасибо. — Принимает подарок Чимин. — Я буду беречь его. — Я слышал, что ты в бой просился. — Оу… Ну да. — А ты убивал когда-нибудь? — Только зверей… — Люди — не звери, Чими-ни. Ты не сможешь. — А вдруг смогу? — Ты готов убить свою душу? — Убить душу? — Слова альфы режут сердце. Чимин же знает, что не сможет, рука тетиву не оттянет. — «На что я надеялся?». — Ты же знаешь, что нет. — Руки на плечи кладёт. — Не глупи, брось эту затею, не губи себя. — Я услышал тебя. «Но если понадобится, я не только душу, но и себя убью».***
— Намджун, что с Тэхёном? — Бросился, к выходящему из дома альфе, Хосок. — Я его только успокоил! — Не кричи, мой Солнечный мальчик. — Прикрыв пухлые губы ладонью, запихал омегу в конюшню Намджун. — У тебя руки шершавые! — Иногда капризам омеги не было придела. — Где Чонгук и Тэхён? — Чонгук умотал минут десять назад, а Тэ, только Парама запряг, уже умчался. — Как спало моё личное солнце? — Заправляет, выбившуюся прядку волос, за ухо. — Мог бы и раньше спросить. К чему такая секретность? — Гук ещё не знает, по этому лучше не рисковать. — Руки альфы не знают придела. Той ночью, всё уже исследовали, но каждый миллиметр, словно новый. Кожа на ладонях, как в первый раз горит. — Ты мне все губы покарябал, своими ручищами! — Давай пожалею. — Улыбается. Впивается в кровавые губы, аромат жизни своей вдыхает. Ничего больше и не нужно, просто Хосока рядом оставьте. С ним хорошо, легко, он без слов понять может. — Я тебя всегда жалел. — Выдыхает омега, пока альфа с мыслями собирается. — И правда. Сколько я ранений получал, ты всегда рядом был, словно из-за тебя их и зарабатывал. — Лбом ко лбу становится. — Сколько я времени потерял? Если бы духу хватило, раньше признаться, может всё по другому бы сложилось? — Никто не виноват, что мы оба слепые. — Лёгкий поцелуй на носу оставляет, вдыхает любимый запах корицы. Он себя в жертву Чудовищу уже давно принёс, сейчас стоит и любуется, как в глазах любимых, прах от тела рассыпается. Хосок к Намджуну, словно на верную смерть идёт, но сил не хватает, чтобы остановиться. — Я люблю тебя, Солнечный мальчик. Для счастья, больше и не нужно. Хочется здесь, в этом моменте остаться. Никуда не идти, ни с кем не воевать, ничего не бояться. Хочется просто стоять в обнимку и жизнь вдыхать. Хосок верит, что Чонгук их любовь поймёт, он сам омегой дышит. Не может не понять.***
— Командир Чон, во дворце Кимов, наши люди. — Как только Чонгук подъехал к лагерю, к нему сразу бросились главнокомандующие. — Ликвидировать охрану, не составит труда. Дворец обширный, план нам доставили. Здесь главный зал, где проводят праздники и встречают гостей. Вот тут купальни, левее гарем, следом спальни господина и его сына. Прочие спальни пустуют. На первом этаже кухня, дальше по коридору столовая. После уже идут не особо важные элементы. Во дворец два входа: один со стороны главных ворот, второй со стороны сада. — Что с его вооружением? — Армия поделилась на два поля, господин. — В каком смысле? — Одни служат своему правителю, другие его сыну — альфе. — А что не так с сыном? — Он в ссоре с отцом. — Причина? — Ким Индже совершенно не умеет вести военные дела. Бросает вызовы кому не попадя, потом с долгами рассчитывается. Сына совершенно не слушает, вот у них и вспыхивают конфликты. — Сколько ему лет? — Двадцать один, господин. Он хорош в бою, только ему развиваться не дают. — Загнанный в угол, собственным отцом. Очень интересно. — Собирает в пучок волосы, что отрасли за довольно короткий срок, Чонгук. — Я надеюсь, что он выберет правильную сторону и нам не придётся разгребать новые проблемы. — Где есть раздор, там есть смерть, господин. Либо духовная, либо физическая. — Думаю, ты прав. Нужно как можно скорее прояснить ситуацию с Тэхёном. 《Не хочу умирать во второй раз.》