50 оттенков металла

Новость о будущем отцовстве обрадовала Дэйтрона. И отнюдь не возможностью привести новую жизнь в мир бесконечной борьбы, а возможностью больше не видеть Мев в своих покоях ни минуты. Но даже столь радостное событие оттенялось ранее полученной информацией. Банкир ходил по комнате взад-вперед, часто затягиваясь и осмысливая все произошедшее. Медальон был точно Гришин, за столь большое количество личных встреч аристократ был в этом уверен. Фамилия у управляющего была другая, значит он либо стыдился своего происхождения, либо скрыл ее для своей выгоды. Случайно или намеренно, хромовый всегда оказывался где-то неподалеку и спасал из сложных ситуаций. И при этом не похоже, что он лгал насчёт своих чувств. — Что-то здесь совершенно не сходится… Орка не покидало ощущение, что разгадка была на поверхности, но он решил дождаться управляющего. И наилучшим способом узнать правду, казалось, не застать его врасплох с претензиями, а решить вопрос мирно. Время шло, сигара была потушена, и была осушена очередная бутылка. Наконец, дверь открылась и Онгрир зашел, закрыв ее за собой. — Уже расправился с делами? — Давненько ты о моих делах не справлялся. Опять что-то нужно? — Ну да. Орк проглотил сомнения и самолюбие, а уж дальнее родство его беспокоило в последнюю очередь. — «Нужно его настроить к себе. Убедить разговориться». Банкир толкнул орка к стене и вцепился в его губы своими, пробираясь языком сквозь жестко стиснутые зубы. Не медля ни минуты, попаданец уже расстегивал отливающие металлом пуговицы, дотрагиваясь длинными худыми пальцами до толстой и грубой кожи. — А… Вот в чем дело… — Заткнись, успеешь еще позлословить. Освободив слугу от сковывающей верхней одежды и игнорируя любое недовольство, Дэйтрон прекрасно отдавал себе отчет в том, что делает. И однозначно то, что он задумал, поможет развязать сомневающемуся и разбитому в своих чувствах хромовому язык. Орк спустил с любовника брюки и сглотнул. Несмотря на твёрдые намерения обитателей Литейной, в Арде соответствовать шуткам про отсутствие зубов банкиру не приходилось. Но рано или поздно всё бывает в первый раз и, вспоминая, как оно делается, попаданец провел языком по привставшему члену. Онгрир дёрнулся, и посмотрел в глаза начальника с вполне предсказуемым ошеломлением. Но, как раз ожидая такой реакции, орк схватился за бедра и, глубоко вдохнув, сдвинул крайнюю плоть и провёл шершавым языком прямо по головке, после сразу же взяв ее в рот. Понимая, что здесь его зубы гораздо опаснее, он предусмотрительно подвернул под них губы, надеясь, что ничего не зацепит. Слуга взгрогнул и едва мог переводить дыхание, особенно когда Дэйтрон стал двигать головой, постепенно прижимаясь ближе и пробираясь глубже. Попаданец ожидал, что Гриша воспользуется долгожданной возникшей властью над ним, но вместо этого хромовый опустил ладони на его скулы и провел по одной большим пальцем. Решив, хоть ненадолго, отставить раздумья и бесконечные домыслы, аристократ наконец забылся и, через несколько мгновений, отстранился, вытерев рот рукавом. — А теперь что ты скажешь? Хромовый, немного помедлив, придержал свой орган, не испытывая никакой радости от прерванного процесса. Сделав несколько глубоких вдохов, он бросил озлобленный взгляд на аристократа и процедил: — Ты просто над мной издеваешься. Дальнейшие действия не заставили себя ждать. Брюки быстро слетели с ног, а пальцы растягивали столь долго недоступное отверстие. Дэйтрон держал себя в руках, подавляя любое желание вновь вывернуться и указать на свое место, но он терпел и ждал, отчасти, чтобы после получить заветные ответы на свои вопросы, отчасти, чтобы хоть немного, пусть и так, разрядиться. Терпение слуги закончилось и, дав достаточно времени привыкнуть, вставил, благо, заранее воспользовавшись исхудавшим тюбиком. Несмотря на таившиеся эмоции, орк двигался неровно и резко, скорее больше от напряжения, чем с непривычки. Золотой и так не слишком был доволен своим положением, поэтому, вяло простонав, он резким рывком толкнул слугу на пол, после чего, наслаждаясь хоть столь унизительным, но всё же контролем, стал медленно, но постепенно елозить по члену, глубоко и глухо дыша про себя. Когда руки партнера потянулись к его заднице, банкир не стал их сбрасывать с себя, понимая, что и так достаточно уязвил его, поэтому начал ускоряться, дабы поскорее с этим закончить, совершенно забыв о том, что вроде как собирался ублажить его и выдавить всю информацию. Проклятые мысли путались и мешались с недоверием и злобой. К счастью, спустя несколько толчков Онгрир всё же выдохся, а дальше уже аристократ снял напряжение силой своих рук. — Вот… и зачем тебе всё это было?.. Ты же не… Через мгновение орк поднялся и, вытеревшись полотенцем, уселся на кровать. — А зачем ты мне врёшь всё это время? Мы с тобой спим балрог его знает сколько, а ты только отнекиваешься и уходишь от ответа. Слуга, наконец, присел на полу и молча продолжил смотреть в глаза аристократа. — К чему были все эти сцены с твоими волнениями и эти… разговоры о чувствах, если в конечном счёте даже о таких вещах, как наше родство, ты умолчал. Манипуляции и податливость сработали. Онгрир опустил глаза в пол и едва не проскулил, вызывая всё больше сомнений в своей орочьей природе: — А ты представь, если я всё же скажу тебе всё, как есть. В таком случае меня раздерут на псарне, а тебе грозят стоки. Ты бы хотел… такой судьбы? После слов о псарне попаданец оторопел. Всё это время он считал себя расчётливым тактиком, но с самого начала усыпил свою бдительность после спасения от яда. Саурон с самого начала хотел от него избавиться, как от проклятого сора, застрявшего в шестернях идеального механизма. Страшно было даже представить, скольких еще орков он извёл такими трюками. — «Какой же я идиот. А Гришка просто влюбился, из-за чего расстроил ему все планы.» — И давно ты меня покрываешь? — Достаточно. Я больше… ничего не могу сказать. — Ты втянул меня в такое дерьмо, из которого блять… — орк думал быстро, но мысли всё никак не собирались. — «Обманом Саурона не проймешь. Уловкой — тоже. Диверсия?» — Вот что. — банкир налил себе еще той странной настойки и заодно дал рюмку хромовому — Пока что ведем себя как раньше. Нужно избавиться от его внимания и, раз мое треклятое алиби теперь сгорело, продумать план действий. — А мы… — А о «нас», мы поговорим, когда избавимся от той проблемы, в которую ты меня втянул. И я надеюсь, получится без последствий.

***

Остаток поездки прошел без малейшего удовольствия. Дабы не вызывать подозрений, золотой вместе с компаньоном вернулся ровно за день до окончания отпуска. Недолго повидав «любимую супругу» и пожелав ей здорового и могучего сына, орк вернулся к своим обязанностям и старался не вступать в конфликты лишний раз и не сталкиваться с Сауроном. Новых притонов не появлялось, а любая встреча с Онгриром могла отнять всё. Прошло очень много месяцев, и вынужденный целибат начал очень больно стучать по голове, провоцируя агрессию и гнев. Но зато это принесло пользу общему делу — наконец, был выкуплен Оссирианд и стабилизирован денежный поток с востока. А вот план, как можно обойти майа, не имея под рукой даже шанса зацепить его хотя бы перед балрогами, какое там перед Морготом, отрицал любую возможность для реализации. Тело отказывалось слушаться, а нервы таяли прямо на глазах, исчезая вместе с каждой выпитой бутылкой и каждым ночным кошмаром. Наконец, орк сдался, и вечером решил обсудить имевшиеся надумки с Онгриром. Не успел он даже встать с кресла и что-то сказать, как дверь с грохотом слетела с петель, и в нее ввалился Гротхаур вместе с двумя небольшими псами. — А вот и гордость нашей деспотии! Как ты там себя называл? Исполнитель воли Наитемнейшего? И такое преступление… — Какое преступление?! Я хоть не лазаю по чужим покоям вместо ра… Орк не смог закончить фразу. Не успел. Неведомая сила выбила его из сознания, оставив в оцепенении где-то во мгле. «Облажался. Я. Облажался. Шанс выкрутиться был упущен.» Но Майрон не дал ему времени на самоедство. И очень быстро преступник пришел в чувства, когда лёгкие наполнил до боли знакомый смрад. Он даже не хотел открывать глаза, но открыв, и поняв, что оказался в своём самом худшем кошмаре, закрыв лицо тряпкой и удерживая в руках маленькую круглую щетку, едва сдержал накатившую рвоту. Стоки. Как те самые, куда он загнал когда-то своего начальника.