Когда Шэрон Денбро узнает, что её сын испачкал за один день два комплекта одежды, она, как минимум, разочаруется. Заядлая пианистка, окончившая Джульяр, она часто играла своим детям печально известную «Меховую Элизу» Бетховена. От которой со временем у Билла стали вянуть уши. После смерти Джорджи Шэрон замкнулась в себе до такой степени, что однажды старший сын увидел тлеющие в камине бумаги, ноты пьесы-багатели. Его мама любит классическую музыку, но её отношение к более современному жанру было несколько менее благоприятным. Эта женщина не любит рок-н-ролл, и порой случалось так, что миссис Денбро откровенно начинала презирать его. Биллу с этим было туго, в том плане, что приходилось уходить в другой квартал, дабы посидеть в ресторане и спустить все накопившиеся центы на музыкальный автомат. Ещё проще прийти в игровой клуб и уговорить сотрудников на песни Чака Берри и Литтла Ричарда. Под такую музыку можно двигать телом до потери пульса, ну, или же пока в помещении не выбьет пробки. Хороший звук настроенной гитары — вот что сейчас необходимо всей компании.
Парень, осторожно прихватив за рулевую колонку и заднее колесо, вытащил велосипед из куста. Ребята вдумчиво анализировали происходящее, коротко поглядывая на уцелевшего друга. Билл выкатил «Сильвера» на дорогу и посмотрел на друзей.
— А в-вы сюда пешком пришли?
— Нет, просто наши чуть дальше отсюда, — ответила Беверли, легко указав пальцем куда-то в бок.
— А, хорошо, — Денбро взялся обеими руками за руль и покатил велосипед по асфальту, в сторону, куда показала Марш. После набега темных туч на улице стало менее жарко и жмурить глаза не приходилось.
— Билл, прости нас пожалуйста ещё раз, — тихо сказал Стэн. Урис — это человек порядка и уж слишком опрятный для своего юного возраста. Та личность, которая делит книжки на своей полке на беллетристику и не беллетристику, а потом располагает их всех в алфавитном порядке.
— Стэн, да даже Господь Бог нас не простит, успокойся, — съязвил Ричард, бросая непонимающий взгляд на товарища, а потом сразу переводя его на заику.
— Заткнись, Ричи, — резко вставил Каспбрак.
— А что? Разве нет? — Тозиер был хорошим парнем, с кличкой «Балабол» за сквернословие, из-за которого часто попадал в неприятности.
— Я считаю, что время рассудит нас, — ответил Денбро, прерывая перепалку. — Но сейчас, не думаю, что стоит отстраняться слишком сильно друг от друга.
— Мы уже обсуждали это, и в тот раз все закончилось тем, что сейчас мы бредем по дороге с чудом выжившим Биллом, — фыркнула Марш.
Подросток тревожно приоткрыл рот, раздумывая над тем, что он может сказать.
— В-вот. Значит больше не будем зацикливаться на этой ошибке, — деликатно ответил Билл.
— В этом все виноваты, Беверли. Ты в том числе, поэтому не нужно плевать нам в глаза, — зло отреагировал Майк. Хэнлон, пожалуй, самый ненавидимый Генри Бауэрсом мальчик в Дерри. Его тёмная кожа цвета молочного шоколада вызывала спонтанную агрессию у многих учеников, поэтому поначалу сам Майкл был рад, что оказался в клубе «неудачников».
— Ну, я хотя бы задумалась, а не сразу согласилась.
— Ах конечно, тут же есть такая большая разница, с учетом того что в итоге ты ничего не сделала, — Тозиер угрожающе пустил шаг навстречу девушке.
— Я согласен, ты не совсем права, Бев, — поддакнул Бенджамин.
Денбро остановился, разворачиваясь в пол оборота.
— Ребята, все нормально, не нужно.
— Ой, смотрите, кто проснулся, — перебил Ричард, игнорируя Билла. — Неужто сам Хэнском? Я уж подумал ты язык проглотил.
Бен насупился, с легким пренебрежением смотря на сверстника.
— Ричи, перестань! Ребят... — из уст друзей не прекращаемым потоком лились гнилые оскорбления, мешаясь в неконтролируемую какофонию. В которую казалось нереальным вставить хоть какую-то хорошую фразу. Парня просто не хотели слышать в этой неразберихе, все начали решать дела личных обид. Уильям полностью развернулся к товарищам лицом, поворачивая за собой велосипед. Взгляд бегал с одного человека на другого, он уже не понимал кто прав, а кто виноват, не хотелось даже решать это.
— Я... да я уйду сейчас отсюда! — крикнул Денбро со всей силы, надрывая голос. Неожиданно все замерли, устремляя на него взор. От сильного раскрытия рта больно свело челюсть. — Мы же только что обсудили это! Нельзя так больше себя вести! Мы два раза, — Билл выставил руку вперед, показывая два пальца. — Два раза наступили на одни и те же грабли! Вам не хватило всего этого? Прекрасно, тогда давайте посмотрим, кто сдохнет следующим! — последние слова подействовали наиболее конкретно, выводя подростков из темной триады.
— Мне очень плохо, я хочу домой, — устало произнес Денбро. — Так что з-заканчивайте, и едем отсюда.
~ • ~ • ~ • ~ • ~ • ~ • ~ • ~
Обойдя деревья, друзья достали велосипеды из зарослей. Уильям сжал руками грипсы на руле.
— Прости нас, — раскаивался Майкл. По лицам других было видно, что им не менее некомфортно о того, что все так вышло. Денбро кивнул головой.
— Ничего.
— Эдди, хорош копаться, погнали! — ободряюще крикнул Тозиер, ставя одну ногу на педаль. Каспбрак потянул за рулевую трубу рамы своего велосипеда, вытягивая его из разросшегося хмеля. Из кармана выпал голубой ингалятор, на который все обратили внимание.
— Эдди, твой ингалятор! — Билл бережно положил «Сильвера» на землю, подбегая к другу. Он взял в руки вещь, но, уже протягивая обратно владельцу, услышал голос Ричи:
— Да выбрось его! Он теперь ему не нужен, — парень проехал вдоль пары, останавливаясь и слезая с велосипеда. Тозиер обошел Каспбрака и помог тому полностью вытащить железного коня на дорогу.
Эдди взял с ладони Денбро ингалятор, рассматривая его пластиковую крышку.
— Нет у меня никакой астмы… — тихо ответил мальчик с гипсом на правой руке.
— То есть как? — негодовал Билл.
— Я знал, что его мамаша долбанутая, но то, что она убедила Эдди, что у него астма, до сих пор не укладывается в голове.
— Чего?
— Все приступы которые у меня были — психосоматические. И не было у меня ничего серьезного, это все она, — Каспбрак грустно посмотрел на друга. — Она внушала мне, что я болен.
— Это... ужасно, — прошептал Денбро. Собеседник угукнул и убрал в карман бридж ингалятор. Поблагодарив Тозиера, он запрыгнул на велосипед и оттолкнулся с места.
~• ~ • ~ • ~ • ~ • ~ • ~ • ~
Гонимые сильным ветром в спину, ребята ехали по сухой дороге. Все внимание было приковано к пути, но периферийно виднелось темное кружево вечера, постепенно опускающееся на проселок. Красное солнце пряталось за молодыми деревьями, освещая зеленую листву.
— Я всё думаю. Как считаете Б-бауэрс мертв? — Билл повернул голову.
— Он с такой высоты рухнул, что-нибудь сломал, как минимум, — с неимоверным спокойствием и легкостью ответил Ричи.
Денбро нахмурился и взглянул на него:
— Т-ты шутишь? Он был без сознания столько времени, вдруг он скончался?
— С точки зрения моего субъективного мнения, я считаю, что он заслужил это. И не нужно жалеть его, — сказал Хэнском. Для всех Бауэрс так или иначе представлял большую угрозу, но Майклу и Бену, пожалуй, досталось больше всех. Когда команда спускалась вниз в колодец, никто не ожидал увидеть этого обезумевшего окровавленного психопата. В школе Генри плохо учился. Забавно, что однажды тот попросил Бена дать ему списать экзамен, но Хэнском отказался, и Генри остался на второй год.
На вид худощавый подросток, имеет мускулистое телосложение, а его шрамы на теле после нападок отца, поощряющего в сыне тягу к насилию, часто вызывали вопросы у учителей. Бауэрс ходил с короткими, стриженными под машинку волосами, сквозь которые проглядывала белизна скальпа. Противный запах пота и жвачки «Джуси Фрут», вероятно, ещё долго будет висеть ассоциацией в голове Денбро и неудачников.
— Я не жалею его, но мы не можем сделать вид, что все так, как должно быть.
— Почему?
— Что значит «почему?»! Генри пропал, может не сразу, но его подадут в розыск. Будут оп-прашивать всех, кто с ним знаком, особенно тех, у кого были с ним конфликты. Нас, — подытожил в конце Уильям.
— Давайте скажем, что все время были на озере.
— Около дома на Нейболт-Стрит осталась его машина, а значит, полиция будет искать там в первую очередь. Они найдут труп Генри, а вместе с этим наши отпечатки и следы от ботинок, — Билл замолчал. Сглатывая еле вырабатываемую от жажды слюну, он ещё раз посмотрел на компанию. Поглощенные словами лидера, они с задумчивостью смотрели то себе под колеса, то на самого Денбро.
— Следы борьбы на его одежде, будут принадлежать мне? — неожиданно спросил как будто сам себя Хэнлон.
— Майк, не накручивай себя! Пусть так, но ты защищался, — Беверли подъехала ближе к Майклу, чуть нагибаясь к нему. — Ты не виноват, это был несчастный случай.
— Я не знаю, что делать с этим, — если быть откровенным, то сейчас Билл даже не хотел бы вдумываться. Надплечье ныло, и боль давила по всей левой части груди, заставляя хвататься за нее, как за сердце. Коленные суставы во время сгибания чудовищно и странно скрипели, а слизистая на глазах настолько ссохлась, что больно было моргать.
— Мы обязательно придумаем что-нибудь.
