I call it magic when I'm with you

Зевран наблюдает. Последние недели три, как присоединился к отряду Стража. Сидит чуть поодаль от всех и смотрит, как Хаул смеется над очередной глупой шуткой Алистера, как оживленно спорит с Морриган, как играет с Фрэнки. Зевран хотел бы не смотреть, но глаз оторвать не может, с того самого момента, когда он, разгромленный в пух и прах, униженный своим поражением, лежал на пыльной земле в луже крови, а Хаул улыбался ему, своему убийце, протягивая руку, помогая встать. Он не может перестать искать взглядом в бою черные кудри, всегда стараясь держаться ближе к стражу, чтобы не пропустить ни один занесенный удар, ни одну стрелу, адресованную Хаулу. Хаул был красивым. Очень красивым. У него бледная кожа, что так часто покрыта пятнами темной и мерзкой крови порождений тьмы. У него у самого в крови скверна, а тело покрыто шрамами. Хочется дотронуться до каждого, аккуратно, едва касаясь кончиками пальцев. Хочется взять на себя давно прошедшую боль и оградить от новой. У него красивые руки. Тонкие изящные запястья, аккуратная ладонь с длинными пальцами. Ладонь, что, несмотря на внешнюю хрупкость, с силой сжимает посох. Улыбается Сурана всегда тепло и искренне, даже той ведьме-грубиянке и хмурому кунари. Только взгляд темно-синих глаз с залегшими под ними синяками остается холодным. Он давно забыл про здоровый сон. На его плечах ответственность за целый мир, а сны наполнены кромешной тьмой и ужасом, после которых не остается ничего, кроме липкого, скользкого, пробирающего до костей отчаяния. Костер потрескивает, от него исходит приятный жар, но если коснешься — обожжешься. Хаул такой же. Кажется, если протянешь руку, тебя тут же уколет холодом. Остается только смотреть.

***

Зевран сидит в тени дерева и перебирает пальцами собачью шерсть, почесывая. Фрэнки почему-то решил устроиться рядом с ним, прижавшись к ноге, тихо сопя и видя уже десятый собачий сон. В их лагере сегодня оживленно. Зевран следит взглядом за снующим туда-сюда Хаулом. Легкая улыбка не хочет сходить с его губ. Этот маг такой суетной. Вот он взволнованно спрашивает Лелиану про ее недавнее ранение, бережно меняя повязку. Вот он вздрагивает, когда проходящий мимо Алистер взъерошивает его волосы, окончательно добивая растрепавшуюся за день прическу. Сурана громко смеется, а от улыбки на щеках проявляются едва заметные ямочки. Зевран слышит, как бардка предлагает заплести Хаула. Интересно, какие его волосы на ощупь? Убийца уже не первый день думает об этом. Наверняка очень мягкие. Их приятно пропускать сквозь пальцы, массируя кожу головы. — Зевран! Тебе нравится? — Сурана выжидающе взирает своим уставшими глазами на него. Слышится смех Алистера. С такой прической Хаул еще больше похож на девчонку. По-эльфийски худой, с отросшими черными кудрями, в которые так любовно были вплетены едва живые цветы. Совсем скоро и их не останется. Мор поглотит все, отравляя землю, вздымая в воздух клубы темной пыли, что заслонит солнце. Зевран впервые за эти три недели смотрит в глаза Хаулу и кивает. Язык никогда не подводил его, но почему-то сейчас все его красноречие будто бы испарилось. Улыбка Сураны становится шире, в синих глазах играют отблески костра. Кажется, скоро наступит оттепель.