От ненависти до любви

Они увидели пролетевшую звезду – звезду удачи. Кенди теперь была так счастлива, что готова была танцевать. Конец 8-й серии. Дни ползли медленно, как улитки, но каждый день этого медового месяца приносил что-то новое обоим, и Кенди и Нилу. Внешний мир не существовал. Можно было десять раз съездить в Дом Пони, который был рядом, можно было навестить Тома, но Кенди этого не хотела. Нет. Не сейчас. Мисс Пони и мисс Лейн все поймут, если она приедет. Они даже спрашивать не будут. Нет, не сейчас. Не читала Кенди и письма, которые аккуратно приходили каждый день от многочисленных родственников и новых друзей семьи Эндри. Кенди и Нил как бы отгородились от всех. Странными были их отношения. После того, первого дня, они как бы заключили между собой какое-то соглашение, какие-то определенные правила, какие-то границы. На ночь Кенди закрывалась на ключ. На всякий случай. Днем, с самого раннего утра они встречались в библиотеке, завтракали и гуляли или катались на лодке или на лошадях весь день. Невыносимо для каждого из них было сидеть в своей комнате и знать, что тот, другой сидит в своей и что-то думает о тебе. Это как болезненная рана, до которой хочется дотрагиваться, как страшный фильм, который не хочешь смотреть, боишься, но легче смотреть, чем представлять, что там могут показать. Для Кенди и Нила было легче постоянно держать друг друга на виду. О чем они разговаривали? Они уже не касались личных и сложных тем, не рассказывали о своих чувствах, они избегали этого. Им слишком больно и тяжело было в тот, первый день. Кенди и Нил болтали на так называемые светские темы, о погоде, о политике, просто говорили о природе вокруг. Так могли разговаривать абсолютно незнакомые люди. Если кто-то из них в чем-то не соглашался с другим, они не спорили, а сразу переходили на другую тему. Они боялись задеть и разжечь страшный огонь ненависти в каждом из них, который совсем недавно заснул. Они были подчеркнуто вежливы друг с другом, они улыбались, но все-таки нервы были на пределе. Как бы они не старались, они не могли общаться просто как незнакомые люди. Они не могли общаться как друзья. Нет, они никогда бы не смогли бы стать друзьями. Они волновали и возбуждали друг друга одним своим присутствием. Они едва терпели общество друг друга, но в то же время хотели этого, противореча сами себе. Они могли или ненавидеть или любить друг друга. Третьего было не дано. Плюс ко всему – Нил. Он не из тех, кто умеет ждать и не из тех, кто скрывает свои чувства и свои желания. Каждый раз, подавая ему руку, когда он помогал Кенди залезть в лодку, когда помогал ей спуститься, Кенди гадала, чем же это все кончится. Его страсть обжигала ее, но Кенди упорно твердила сама себе, что все под контролем. С тех пор, как она увидела в Ниле человека, мужчину, в голову стали лезть странные мысли. В последнее время она даже перестала вырывать у него руку, когда он «забывал» ее отпустить. Кенди вздрагивала, когда Нил «невзначай» обнимал ее, но не спешила освобождаться. Ей было страшно, но в то же время что-то новое внутри, что-то слишком сильное мешало ей стать прежней. «Это все Нил. Слишком много Нила!» - беспомощно думала Кенди в очередной раз спускаясь в библиотеку, где ждал ее он. – «Он сумасшедший, у него с головой не в порядке и я становлюсь такой же!» Почему она раньше не замечала, что он такой…симпатичный? Да, он красивый, но злой, трус и слабак! Но он красивый. Его загорелое красивое надменное лицо проплыло перед глазами. Его снисходительный взгляд чуть прищуренных карих глаз, его ухмылочка, его манера смотреть сверху вниз и в сторону… Сколько разных мелочей она до этого не замечала! Но это все, конечно же, глупость. Кенди же знает Нила. Он грубый, злой и трусливый. Он ей никогда не нравился. Но спавшая с глаз пелена ненависти открывала новые возможности и горизонты. Нил без Элизы рядом был довольно милым. В конце концов, за почти двадцать дней он не сделал ничего плохого и вел себя почти как джентльмен. Вообще сейчас Нил был не как какое-то продолжение Элизы, а как самостоятельный человек со своими поступками и чувствами. Кенди впервые за долгое время, когда его знала, начинала узнавать его по-настоящему. И сейчас его чувства и поступки были совсем не низкими. Он любил ее. Слабый, полюбив, становится сильным, трусливый -храбрым, скупой - щедрым, злой - добрым. Любовь пробуждает в нашей душе самые светлые чувства. Нил изменился, сам того не желая, когда полюбил Кенди. Он уже не мог причинить ей зло, он беспокоился за нее, он хотел сделать ей приятное, шел против собственной семьи и против своих убеждений, которые ему были привычны с детства, чтобы быть с Кенди. Несмотря на то, что он о ней думал и видел, несмотря на все сплетни и злословие, Нил хотел жениться на Кенди. Тогда. Сейчас Кенди это понимала. Нил внезапно стал для нее совсем другим человеком, человеком, которого она еще не знала. Он был злым и подлым – но сейчас-то он не злой. Хотя бы с ней. Трусливый? Надо иметь большую смелость, чтобы признать свои ошибки и идти против своей семьи. Грубый? Его грубые слова прятали его неуверенность перед Кенди. Проклятие, почему она думает об этом?!!! - Нам прислали приглашение, - Нил повернулся к Кенди, когда она зашла в комнату. – Миссис Стэндиш, - он протянул Кенди приглашение на дорогой бумаге, тщательно зачем-то надушенное. – Какие-то вульгарные танцы на свежем воздухе. Все говорят, что миссис Стэндиш далека от каких-либо норм приличия. Нил скривился, как будто почувствовал неприятный запах. Как ни странно, гримасы теперь совершенно не портили его лицо. С тех пор, как Кенди уже не видела в его глазах ненависти, он постоянно оставался симпатичным. Даже теперь, когда он хмурился, и его губы презрительно сжались, его лицо казалось приятным. Но Кенди все-таки его еще боялась. Он был красив, как бывает красиво опасное животное. Классические черты семьи Эндри, в отличие от Энтони, Стира и Арчи, Альберта, совсем по-другому отображались на Ниле. Но сейчас Нил казался интереснее всех мужчин семьи Эндри, как иногда хочется горького или острого, устав от сладкого. Он не был ни нежным, ни добрым, ни тактичным, не предугадывал ее желания, постоянно не понимал ее, но в то же время он любил ее всем своим сердцем. Это была не любовь-нежность, а любовь-страсть, это было очень опасно, и в то же время от этого уже не хотелось отказаться. - Что с тобой, Кенди? – его голос вырвал Кенди из этих размышлений. – Ты как-то странно смотришь на меня. - А я бы пошла на этот праздник, - проговорила Кенди, только чтобы сказать ему наперекор. Она впервые за двадцать дней нарушила их негласный договор не спорить друг с другом. Ей хотелось, чтобы он разозлился, ей хотелось увидеть его в ярости. Это было бы тоже, наверное, опасно красиво. – По моему, это здорово – играет музыка, а люди танцуют на свежем воздухе под открытым небом! - Ты хочешь пойти? – эта мысль вывела Нила из состояния безразличия и праведного гнева по поводу приличий. – Если ты хочешь, то мы пойдем. - Да, я бы хотела, - сказала Кенди. – Я думаю, будет весело, особенно если там не будет ваших любимых светских запретов! Она скорчила гримаску и выбежала из библиотеки. Нил несколько раз моргнул, прежде чем осознал смысл сказанной фразы. Кенди заигрывает с ним?! …Нил зашел в оранжерею. Он попросил садовника выбрать цветы для букета, который он хотел подарить Кенди. Пусть сегодняшний вечер начнется так! Скрестив руки на груди, Нил наблюдал, как из разных цветов появляется красивая комбинация. Белые розы, орхидеи из оранжереи, лилии… Кенди улыбнется, когда он ей подарит цветы, и они потом будут танцевать вдвоем, под ночным небом, а она сегодня такая красивая. Наплевать, что танцы на улице – вульгарны. Это его уже совсем не волновало. «Кенди в последнее время по-другому на меня смотрит», - подумал Нил. «Я же говорил, что она обязательно влюбится в меня», - мысли уносили его все дальше, и прекрасное зрелище влюбленной в него Кенди плясало перед глазами. - Все готово, сэр, - садовник протянул Нилу букет и вышел. Нил стоял посреди оранжереи. Он поднес букет к лицу и вдохнул аромат цветов. Розы… Нежный Энтони любил розы. И Кенди любила его. А этот актер? Терри, скверный мальчишка. Она тоже его любила, и, наверное, дарила ему цветы после выступления в театре. Ядовитая желчь ревности растеклась по жилам, кровь стучала в висках. А Альберт? Мистер Альберт? Она вообще с ним жила! Энтони, Терри, Альберт, все они такие замечательные, такие добрые, такие… Такие любимые ею!!! А он? Нил еще раз вдохнул пряный аромат цветов и вдруг со злобой швырнул букет на землю. - Будь ты проклята, Кенди, ты и все твои мужчины! Ненавижу!!! Нил изо всех сил хлопнул дверью оранжереи и пошел в дом. … Кенди и Нил ехали в машине в особняк миссис Стэндиш. Разговаривать в присутствии водителя было проблематично, но для них это было как раз то, что надо. Кенди смотрела в окно, оглядывалась по сторонам и радовалась как ребенок красивому виду и причудливым садам, которые были видны, когда они проезжали мимо разных поместий. Нил злился на нее и на себя, потому что он не мог быть таким же счастливым как она, и не мог ей объяснить почему. Он пытался скрыть свое плохое настроение, но, скорее всего, у него это плохо получалось. «Я просто дурак, вот и все» - думал он, «Не могу вести себя как нормальный взрослый человек. Совсем с ума из-за нее сошел». Когда они вышли из машины, Нил взял Кенди за руку. Ее рука была холодная и дрожала. - Тебе холодно? - Нет, хотя… Да, немного. Кенди пошевелила рукой, но Нил только крепче сжал ее руку. Они шли взявшись за руки, как маленькие дети. Поздоровавшись с хозяйкой, Кенди и Нил оказались под прицелом провинциальных сплетников, которых очень интересовала их пара. С трудом отвертевшись от многочисленных вопросов, которые спешили им задать вездесущие светские матроны, Кенди и Нил затерялись в толпе танцующих. Красивая мелодия вальса кружила их, а они молчали. Нил держал Кенди чуть ближе к себе, чем того требовал вальс, но ей было хорошо. «Странно все это, но пусть все идет так, как идет. Будь что будет» - подумала Кенди. Ей ничего не хотелось менять. Она чувствовала тепло его тела, а, подняв взгляд, она встречалась с его глазами, которые горели странным огнем. Хотела ли Кенди сейчас, чтобы на месте Нила был кто-то другой? «Нет», - честно призналась она себе. Только Нил сейчас мог понять ее состояние, и только с ним она сейчас могла общаться честно, не притворяясь веселой или расположенной к кому-то. Слишком много всего произошло с ними обоими за эти два месяца, и никто уже не мог их понять так, как они понимали друг друга. - Странно, да, Нил, - начала разговор Кенди. – Мы так ни разу и не танцевали с тобой, хотя знаем друг друга очень давно. - Да ничего странного, - Нил нахмурился. – При моем-то к тебе отношении. Хорошо, что я не знал все это время, что я на самом деле терял. Они постепенно оказались почти в стороне от танцующих пар, но Кенди этого не заметила. - Кенди, ты такая красивая, - вдруг сказал Нил, остановившись. - Ч-что? – спросила Кенди, подняв лицо и увидев как он смотрит на нее. - Ты такая красивая, Кенди, - повторил Нил, и обнял ее еще крепче уже двумя руками. – Проклятие, как же сильно я люблю тебя. Прежде, чем Кенди сумела отстраниться или возразить, Нил уже целовал ее. Еще секунду назад она бы с возмущением оттолкнула его, но как только она почувствовала его губы на своих губах, его страсть передалась и ей. Нил разбудил в ней женщину, она уже ничего не боялась. Она ответила ему на поцелуй. Кровь гулко стучала в висках, Кенди едва стояла на ногах, и ее руки сами обвили его шею. Мосты горели, прошлое уже не имело значения, а будущего пока не существовало. Какая разница, что они слишком разные? Какая разница, что они ненавидели друг друга? Что сейчас скажут люди? Все уже не имело значения, в это мгновение они были просто мужчиной и женщиной, которые страстно целовались под мелодию вальса под звездным небом. Много позже, когда разжались объятья, когда выровнялось дыхание, когда кровь замедлила свой ход, когда безумие отступило, они поняли, что же они все-таки сделали и тогда и после. Кенди и Нил лежали на огромной кровати в Лейквуде и спасительная темнота спасала их от неловкости. В каком-то угаре они приехали сюда, наплевав на всех и на все, изголодавшиеся по любви их тела, как будто живущие своей жизнью от разума, тянулись и льнули друг к другу. Они стали мужем и женой в полном смысле этого слова. Но сейчас сознание постепенно возвращалось, и они опять не знали, что сказать друг другу. Оба крепко зажмуривали глаза и притворялись что спят, зная, что никто из них не спал. Они не двигались, боясь коснуться друг друга, старались выровнять дыхание и мечтали, чтобы завтра не наступило. «Зачем я это сделала?» - думала Кенди. «Вернее, зачем я позволила ему это сделать? Ведь не люблю его. Но…Но почему мне сейчас не стыдно и не противно, а так…так хорошо? Я не хочу ни о чем думать! Почему когда он говорит, что любит меня, у меня так стучит сердце и моя воля так парализована? Я же всегда была физически сильней его, я же могла его оттолкнуть! Почему я ему позволила?» Мысли у Нила были совсем другие. Он был готов вскочить и как есть танцевать от счастья. Еще бы!!! Кенди стала его женой! Но было и еще кое-что. Кенди не была ни с Терри, ни с Альбертом как с мужчинами. Это теперь он знал точно. «Я не заслуживаю ее, но она моя. Только моя! Моя и ничья больше! Кенди, я так люблю тебя, и я так счастлив сегодня!!!» - думал он, чуть приоткрыв глаза и зная, что стоит лишь протянуть руку, и он дотронется до нее. Какая разница, что она не сказала «люблю»? Разве важны слова? «Спокойной ночи, милая Кенди, - подумал Нил. – Спасибо тебе за то, что ты есть. И сейчас со мной.» Утро все же наступило. Нил проснулся первый. Он несколько раз пощипал себя за щеку, убеждаясь, что это не сон, и Кенди рядом с ним. Нил осторожно повернулся на бок и посмотрел, как она спит. Ее длинные ресницы отбрасывали тени на ее нежные щеки, все усыпанные веснушками. Кенди во сне улыбалась и выглядела очень счастливой. Она как будто почувствовала его взгляд и приоткрыла глаза. Нил понял, что она сейчас вспомнила, что произошло, потому что она покраснела и натянула одеяло почти до подбородка. Он не удержался и, протянув руку, дотронулся до ее упругих кудряшек, которые как будто жили своей жизнью. - В твоих волосах как будто запутался солнечный свет, - непонятно к чему с несвойственной для него нежностью проговорил Нил. - Правда? – Кенди покраснела еще больше. – А не ты ли мне говорил, что мои волосы очень жесткие и что я их никогда не расчесываю? Нил нахмурился. Никакого терпения на нее не хватит! - Да ну тебя, Кенди! – буркнул он. – Обязательно мне напоминать о всякой чепухе, которую я говорил кучу лет назад? Ты очень красивая и я люблю тебя. - Не злись, я же пошутила, - улыбнулась Кенди и, повинуясь внезапному порыву, придвинулась ближе к нему, и обнимая его. – Что-то со мной творится, а я не знаю, что делать. Я такая глупая теперь. Что же нам теперь делать, Нил? - Уж я-то знаю, что мне делать, - проговорил Нил, целуя ее. Напряжение и неловкость этого утра спали, и теперь их отношения переходили в новое русло.