Синее на зелёном

Первая неделя пребывания в Лаик казалось прошла мимо Виктории и виделась ей каким-то единым, бесконечным днём. Все события сливались, подъём рано утром, долгие пробежки вокруг озера, пока дыхание не собьётся и ты не начнёшь валиться с ног от усталости, упражнения после которых тело горело и казалось, будто все мышцы вывернули наружу, а обратно вернуть забыли, схватки, в которых объясняли основы кулачного боя. Разумеется никто не позволял наследникам влиятельных семей «бить друг другу морды», но с такой зарядки все без исключения уходили с болью в рёбрах и парочкой синяков. После, короткое посещение умывальни, чтобы привести себя в порядок и скудный завтрак. Менторы очевидно пока что давали унарам шанс влиться в учебный процесс и не задавали много, но зато на уроках от своих конспектов юные дворяне не отрывались, спешно записывая за преподавателем. Разумеется ни о каких разговорах и речи не шло, все понимали что по изученному материалу спросить могут любого, а заработать себе репутацию лентяя не хотел никто. Виктория чуть ли не до полуночи просиживала за учебниками, пытаясь нагнать упущенное и в свободное время из библиотеки не выходила, судорожно повторяя и заучивая, то что задавали менторы. В то время как остальные юные фабианцы, похоже находили время для развлечений, даже в столь суровых условиях. По крайней мере, юноши начинали находить общий язык и общие интересы, пока девушка старалась заполнить пробелы в знаниях. Столь же часто, как и Аврелия в библиотеке бывал похоже только Валентин, да и он брал книги на отвлечённые темы. Впрочем пока что по учёбе преуспевали все, либо из-за поблажек от менторов, либо от нежелания выставить себя в неприглядном свете. Пожалуй хуже всего Виктория чувствовала себя после первого урока фехтования, и единственное что радовало, так это то, что были юноши которые в отличии от неё даже основ не знали. Всё таки летом, занимаясь с дядей и Избранным, девушка не теряла надежду на то, что всё окажется не так сложно, как ей обрисовывал это Лионель. Она позволила себе быть легкомысленной и сейчас расплачивалась за это. Атаки которые показывал ментор были запутаны и незнакомы, спасало только знание защит, ну и выносливость. После первого занятия Виктория тащилась на обед разбитая, уставшая и полностью в себе разочарованная. В голове всё ещё звучал звон от сталкивающихся друг с другом рапир и в душе скреблось такое раздражающее бессилие. Она видела как фехтуют Эстебан, Валентин, Арно, да хоть тот же Северин, они все двигались так, будто родились со шпагой в руках, ну или по крайней мере обучались этому древнему искусству с раннего детства. Впрочем, так и было и от того так сложно было их нагнать. Виктория старалась изучать схемы атак по учебникам, но этого было слишком мало, нужно было практиковаться с противником, иначе все прочитанные книги теряли смысл. Пока что ей удавалось быть не хуже всех за счёт своей выносливости, вот только крики ментора на занятиях « Унар Виктория, не бегайте, а нападайте » весьма сильно раздражали, как и насмешка в глазах некоторых юношей. Среди тех, кто не скрывал своего скептицизма по отношению к самому факту пребывания Аврелии в Лаик относился Эстебан со своей компанией, пусть и завуалированно, но они намекали фабианке что долго ей не протянуть. Радовало, что до прямых оскорблений Колиньяр и его компания не опускались, поддерживая пусть и ледяной, но нейтралитет. Виктория старалась держать лицо каменным, чтобы унары не смели даже думать о том, что смогли зацепить её. Порой она отвечала колкостью на колкость, но в основном старалась сохранять образ прохладного безразличия. Хотя иногда ужасно хотелось сломать нос хотя бы одному из этих зазнавшихся юнцов. В такие моменты ей вспоминалась летние занятия с дядей и Избранным, Лионель, когда у Аврелии не выходили удары или когда она валилась на траву, после очередной атаки Рокэ, говорил «Терпение-кольчуга сильного», а Алва-старший смеялся и добавлял, что далеко не всегда. Виктория твердила про себя эту фразу, сжимала кулаки и гордо вскидывала голову, уходя. Такие мелочи вообще не должны её ранить, ну по крайней мере пусть другие так думают. К концу первого месяца, девушка нашла лаз в заброшенную часть замка и пробиралась туда в свободное время, чтобы заниматься и повторять приёмы, которые им показывал ментор и которые она находила в книгах. Разумеется тренировала атаки и защиты на обеих руках, хотя учитель показывал только на правой. С подачи древних дуэлянтов, повелось, что благородный рыцарь должен сражаться исключительно честно, по правилам и только правой рукой. Время же, вот странная штука, так и не расставило всё на свои места и большинство дворян запуганные мифами о Чужом, считали видимо будто в случае нападения их защитит дуэльный кодекс и четверо Великих. Насколько знала Виктория на Талиге, среди знати не так уж и много людей которые могу сражаться левой рукой и в совершенстве этим навыком владел только Рокэ. И поскольку девушка во всём стремилась с детства быть похожей на дядю, она и тут не теряла надежды его нагнать. Без рапиры и ощущения должного веса в руках тренироваться было сложнее, хотя палка которую Виктория нашла вреди больших обломков камней, несколько скрашивала ситуацию. Да и упорства фабианке было не занимать, так что осознанно отметая саму мысль о возможности отдохнуть, девушка сжимала зубы, запрещала себе истерить, реагировать на остроты юношей и едкие замечания менторов, и после уроков и библиотеки, шла вымещать злость на ни в чём не повинных камнях и стенах. И такие занятия на грани давали свои результаты, защиты выходили более гладко, да и некоторые атаки начали получаться. Так что пожалуй у Виктории были причины чуть-чуть собой гордиться. Обязательно в конце каждого такого занятия, девушка пыталась повторить приём, которым Рокэ поразил на дуэли Эгмонта Окделла. Пусть и не без лёгкого недовольства, но Кэналлийский Ворон показал его Виктории, а та в свою очередь была намерена повторить и заучить столь полезную атаку. Порой, в особенно паршивые дни, хотелось написать Избранному, поделиться, немного пожаловаться, но не было ни времени, ни возможности. После вечернего посещения умывальни и короткой вспышки благодарности, к унарам, которым видимо хватало воспитания не лезть пока она быстро отмывала от себя всю дневную грязь, девушка приходила в свою комнату и без сил падала на жёсткую кровать. Час после отбоя уходил на повторения изученного за день материала и беглое изучение новой темы, а потом глаза сами закрывались и Виктория забывалась беспробудным сном до рассвета. Будили их всё так же слуги, а странные голоса с первого дня так и не объявлялись больше. Видимо Леворукий всё же был благосклонен к ней и оставил дщерь свою, видя что ей и так не особо сладко живётся. И всё же стоит отдать Виктории должное, она не позволяла себе жаловаться, знала что сама выбрала этот путь и ей самой разгребать последствия. Старалась не сетовать на покровителя и не опускаться до бессильных истерик, хотя иногда очень хотелось. Даже несмотря на свой юный возраст, она понимала, что слезами делу не поможешь, как и неприемлемым поведением, а вылететь из Лаик с позором и разочаровать дядю и Избранного ей не хотелось. Иногда она засиживалась за уроками и засыпала на учебниках, и тогда Аврелии снился Рокэ, он хмурился, смотрел сурово и холодно, и говорил что она подвела семью, что опорочила честь рода Алва и ни он, ни Лионель больше не желают её видеть. От таких кошмаров Виктория просыпалась мгновенно и чувствовала как по спине катится холодный пот, а на глаза наворачиваются слёзы. Пролиться им она не давала, быстро стирая и отправляясь дальше спать, уже на кровати. Но сложно было отрицать, что её мучил страх, страх разочаровать и подвести семью и именно он гнал её каждый день в библиотеку и на занятия в заброшенную часть замка, он заставлял сбиваться костяшки в кровь на утренних тренировках и зазубривать конспекты и выдержки из учебников. И всё же спустя почти месяц девушка начала привыкать к жизни в старом монастыре. От каменных стен всё также тянуло холодом, в коридорах гулял ветер, а некоторые менторы с подачи Капитана начали придираться, но в конечном итоге всё было не так уж и плохо. Очевидно стало, что титулы в Лаик всё же имеют значение, так как учителя выделяли представителей особо важных семей. Спрос конечно на уроках был со всех равный, хотя Эстебану, Валентину и Аврелии зачастую доставались вопросы сложнее чем всем остальным. И если первые принимали это как признание собственной гениальности, Виктория искала подвох и нашла его. Предвзятое отношение Капитана Арамоны было очевидно с первых дней, как и его недовольство пребыванием девушки в монастыре, но сделать он ничего не мог, вот и пыталась испортить наследнице Алва жизнь, натравливая на неё менторов. Любил заявляться на уроки, задавать девушке вопросы сам и насмешливо улыбаться, если она не могла ответить, что следует отметить, бывало редко. Если же исключить все вышеперечисленные факты, учиться было интересно и желание спустя два года стоять в первых рядах на Дне Святого Фабиана, как ни что другое подталкивало девушку в сторону библиотеки. Особенно Виктория радовалась урокам ментора Шабли, история всегда интересовала её, а учитель после занятий советовал в каких книгах можно поискать информацию про тот или иной период и похоже был одним из тех, кто не следовал приказам Капитана Арамоны, чем вызывал бесконечное уважение у фабианки. На этой почве был образован своеобразный союз с Валентином, они не были друзьями, но находили друг друга интересными собеседниками и извлекали выгоду из общения. Порой девушке казалось, что юноша давно догадался о том кто она, но лишь загадочно улыбался и предпочитал хранить её секрет. Они сталкивались в библиотеке и вступали в долгие дискуссии об истории Талига, Дриксенской Империи, о пришествии на трон династии Олларов и о потомках Раканов. Порой Виктория добавляла к своим суждениям небольшие выдержки из книг прочитанных в родовом поместье и лишь качала головой на расспросы о том, где она видела столь древние фолианты и откуда знает их содержание. Валентин похоже находил в ней заинтересованного и разбирающегося в теме собеседника, Аврелия же за счёт такого общения спасалась от тотального одиночества и разбавляла пасмурные осенние будни ярыми дискуссиями. В один из таких дней Виктория проснулась в своей комнате, за несколько минут до подъёма и позволила себе провести ещё некоторое время в постели, повторяя вчерашний изученный материал. Когда в замочную скважину был вставлен ключ и в дверь постучал слуга, девушка начала собираться на утреннюю тренировку. Солнце только показалось за верхушками гор, а судя по звукам юноши уже покинули свои комнаты, Аврелия собиралась последовать их примеру, как вдруг низ живота скрутила и прорезала острая боль. — О Леворукий! — Виктория опёрлась на стену и поморщилась, — Ну только не сейчас! Но очевидно Повелитель кошек был глух к её молитвам и боль усилилась. Женские дни настигли фабианку в самый неподходящий момент и пусть они были ожидаемы, но далеко не радовали девушку. Аврелия сверилась с маленьким календариком и выругалась вновь, сама виновата, не отследила, не позаботилась заранее об этой неприятности. Впрочем радовало и то, что она собираясь в Лаик, была готова к подобным казусам. С собой в специальном мешочке девушка привезла изрядный запас льняных и хлопковых тканей которые должны будут помочь справиться с кровотечением, а так же она всё же закончила снадобье, которое летом так неудачно подпалило усы ментору. Оно должно было облегчить боль в эту тяжёлую неделю и несколько уравновесить эмоциональное состояние девушки. Быстро проведя все необходимые процедуры и убедившись, что форма не запачкана кровью, Виктория откупорила одну из множества маленьких скляночек и выпила настой. Он пах весьма приятно, травами, цедрой и полевыми цветами, и пусть и был горьковатыми на вкус, но неприятные ощущения и правда оставили фабианку. Прикрыв дверь комнаты, девушка поторопилась на занятие, она и так уже опаздывала. Когда девушка появилась на поляне рядом с озером, все юноши уже выстроились в ровную линию и очевидно ждали только её. — Унар Виктория, извольте объясниться, — ехидно начал Капитан Арамона, — В чём же заключалась причина вашего опоздания? Не уж то кровать никак не хотела отпускать из своих объятий. Несколько юношей не сдержали злой усмешки и даже не стали её скрывать. — Прошу прощения, Капитан, — Виктория выдохнула, стараясь сохранять хладнокровие, — Но боюсь меня внезапно настигли женские дни и мне пришлось быстро приводить себя в порядок. Аврелия скосила глаза на фабианцев и заметила что некоторые из них вопросительно выгибают брови и перешёптываются с друзьями. Среди них были братья Катершванц и Жорж Гайяр, в то время как Валентин коротко усмехнулся и кивнул девушке, Арно закусил губу, чтобы слишком уж явно не улыбаться, а вот Эстебан не стал скрывать своей насмешки, причём вовсе не над девушкой, а над Капитаном. — Очевидно в таком случае вы не можете заниматься. Чтобы…- процедил Арамона сквозь сжатые зубы и поглядывая с явным недовольством на Аврелию. — Чтобы что? — казалось сталью во взгляде Виктории можно было кого-нибудь убить, — Чтобы не смущать юные умы? Мне казалось что все мы здесь взрослые люди и юноши понимают что такое менструальный цикл и чем женское тело отличается от мужского. Впрочем, если кому-то интересно, мне не сложно рассказать. Но видимо вы, Капитан, больше заинтересованны именно в мужском строении тела, раз так багровеете при упоминании женских дней. Кажется даже сама фабианка не ожидала от себя такой наглости, но решила играть роль до конца и очаровательно улыбнулась после столь дерзкого монолога, правда яда в этот момент в ней явно было больше чем искренности. -Судя по цвету лица Капитана, из него сейчас пойдёт пар, — услышала девушка громкий шёпот, его источником был будущий маркиз Сабве. — Я слышаль, что в эти день, девушка должна не выходить из своих покоев и не тревожить себя, — громко заявил один из братьев Катершванц. — Полагаю, унар Виктория сама в силах решить что ей делать, а чего не делать, — прервал фабианца Валентин, — Ничего постыдного в этом процессе нет и вам господа стоило бы поучиться хладнокровию у девушки. Такое происходит с каждой женщиной, раз в месяц и процесс менструации сопровождается далеко не самыми приятными ощущениями, вам следует знать об этом. В будущем многие из нас женятся и будет весьма не плохо если мы будем знать, как помочь своим дамам в столь нелёгкое время. Юноша говорил спокойно и не громко, но слышали его все, некоторые фабианцы краснели, но ничего не говорили, а будущий граф Васспард даже не смутился и похоже был готов продолжить свою лекцию, но его прервал Капитан. — Унар Виктория, марш в строй, — процедил Арамона, всё ещё красный и разъярённый как бык, — Все, бегом вокруг озера, до моей команды. Виктория встала на своё место, за Валентином и все унары последовали приказу Капитана. — Спасибо, — улыбнулась Виктория юноше, рискуя сбить дыхание, — Приятно знать, что кто-то здесь на моей стороне. — Я поступил как человек чести да и…- Спрут подмигнул девушке, — Их не мешало бы поставить на место и просветить насчёт столь обыденных вещей. — Как ты? — уточнил догнавший их Арно, — Было смело и очень дерзко с твоей так выступить против Капитана. Не перестаю поражаться твоему безрассудству и любви к представлениям. — Очевидно это у Алва родовое, — отметил Валентин, чуть замедляясь, чтобы бег не мешал беседе, — Чувствуется воспитание Первого Маршалла и кэналлийское спокойствие. — Так и знала что ты догадался, — довольно усмехнулась Виктория. — Было слишком много подсказок, сложно было не понять, — спокойно пояснил Спрут, — Но разумеется болтать об этом я не буду. — Спасибо, — улыбнулась девушка и обернулась к Арно, — Я в порядке, по крайней мере приняла все меры для того чтобы так оно и было. — Девушка в Лаик это либо к беде, либо к весьма интересным событиям, — мимо пробежал Эстебан, чуть замедлившись рядом с ними, — Посмотрим чем для тебя такая наглость обернётся, Арамона это просто так не оставит. Если покинешь нашу прекрасную компанию в ближайшее время, у меня будут все шансы выиграть спор. — Наглец, — бросила ему вслед Аврелия и нахмурилась, — Поспорил со своими прихлебателями, что я не продержусь дольше месяца. — Этого можно было ждать от Колиньяра, — пожал плечами Арно и чуть ускорился. — Друзья, если мы не прекратим болтать, получим наказание от итак не особо довольного положением дел Капитана, — предупредил Валентин, заметивший недовольный взгляд который был направлен в их сторону, — Продолжим беседу после тренировки. — Ты прав, — Виктория обогнала Арно и кивнув ему, побежала вперёд. Похоже теперь она чуть менее одинока, чем была раньше. Следующие несколько дней выдались весьма спокойными, кара от Арамоны так и не настигла Викторию, по крайней мере она так думала. Но стоило женским дням пройти и жизни вернуться в мирное русло, как ловушка которую очевидно подстроил Капитан, захлопнулась. Учителя, кроме пожалуй ментора Шабли начали придираться, вопросы стали задавать куда сложнее, ей давали дополнительные задания и когда она не могла ответить некоторые не без удовольствия записывали в дисциплинарный журнал. Потому Вик снова засела в библиотеке, никакому Капитану она не позволит себя унижать, пусть и через других людей, особенно в учёбе. И если на уроках, зная тему заранее, она начала справляться, то вот на фехтовании Арамона отыгрывался по полной. В этот раз, её поставили в пару к Эстебану и похоже хорошо что самого Капитана на уроке не было. Ментор критиковал каждый её шаг, напоминал что « Фехтование- это ноги, господа унары» и не забывал добавить, специально для Виктории, что на противника надо нападать, а не только отбиваться и уклоняться. Тут похоже даже Эстебану стало немного её жаль, да и сама Аврелия видела что судят её не справедливо, был унар Карл, который вообще ронял рапиру после каждого удара и не мог, ни защититься, ни напасть, но от чего-то вся критика лилась в её сторону. А ведь за последний месяц она весьма преуспевала и да, начала сама атаковать противника, хотя в случае с Эстебаном это было весьма сложно, потому и приходилось защищаться. Ментор же критиковал всё, ее стойку, то как она держит рапиру и как двигается. Конечно, откуда ему знать, что обучал её Первый Маршал Талига и повторяла она за дядей. Кэналлийскому Ворону такое простой учитель не посмел бы сказать. А потому всю неделю Виктория сжимала зубы и кулаки и терпела, но сегодня выдержка дала сбой. — Да поняла я! — рапира со звоном полетела на пол и все замерли, включая преподавателя втолковывающего вновь ей что-то про неправильную позу и защиты которые они ещё не изучали и которые девушка якобы выполняет не верно. Аврелия чувствовала что внутри что-то оборвалось именно в этот момент, ей хотелось крикнуть, — Я фехтую лучше некоторых, но придираетесь вы почему-то ко мне! Но она сдержалась, сжала зубы и опустила голову, — Прошу прощения, ментор. Она подняла откинутую в порыве гнева в сторону рапиру и встала на позицию. — Если унар Виктория закончила выплёскивать свои эмоции, — безразлично бросил учитель, — Мы продолжим. На позиции, чего уши развесили! Вик видела в его глазах злобное удовольствие и была уверена что об этом он непременно донесёт Арамоне. Девушка ругала себя, не выдержала, сорвалась, поддалась на глупую провокацию, дядя и Избранный не так её учили. — Давай ещё ты, что-нибудь скажи, — зашипела она на задумчиво гладящего на неё Эстебана, — Тебе же так нравится досаждать мне и доводить меня. — Ты не ошиблась ни в одной защите сегодня, — не отреагировал на агрессию девушки Колиньяр и встал на позицию, — Атакуй. Такое спокойствие оказалось заразительным, Виктория выдохнула и нанесла первый удар, он так и не попал в цель, пусть и был верным, но помог ей вернуть душевное равновесие. Ментор же до конца занятия больше без повода ее не поправлял и вновь был холоден и спокоен. Вернувшись в свою комнату, Виктория отбросила перчатки которые использовались для фехтования и опустилась на стул, роняя голову на руки. Если ей достаточно пары фраз для такого пусть и короткого, но весьма показательного всплеска эмоций, то на сколько же её хватит? Нельзя позволить этой волне вырвать наружу, как бы обидно не было, кто бы что не говорил и как бы сильно Арамона не хотел ей досадить, она будущая Повелительница Ветра, она племянница Первого Маршала Талига и никто не должен видеть её слёз.