Мир с другого ракурса

      Я злюсь. Настолько сильно, что меня не могут успокоить даже сладости, которые я поглощаю уже полчаса. Сладости, которые вчера принес Мамору уже почти уничтожены, а он так и не появился. А ведь он обещал! Обещал, что мы пойдем сегодня в кино, а затем гулять. И что в итоге? До последнего сеанса пятнадцать минут, а я одна вынуждена утешать себя сладостями, которые он просил меня «растянуть на неделю». Ага, разбежался, после такого ты мне еще и должен будешь их.       Луна лежит в кресле и время от времени колко напоминает мне, что от такого количества пирожных, я превращусь в булочку, и Мамору меня бросит. О-о-о, она сильно ошибается: еще парочка подобных опозданий, проявлений невнимания, и я сама его брошу. В конце концов, я принцесса Серенити! Свои чувства мне предлагали Эйл и принц Алмаз. Значит, есть во мне что-то, мир для меня не сошелся на этом Эндимионе. И мне все равно, что трактует мне прошлое и будущее, если в настоящем он смеет так поступать со мной.       В дверь позвонили. Ну, что ж сейчас я устрою тебе «добро пожаловать». Неторопливо встав, я также неспешно иду к двери. За ней стоит Мамору. Он входит, небрежно, еле отрывая ноги, снимает обувь, тяжело вздыхает, проводит по лицу рукой и поворачивается ко мне. На лице натянутая, слабая улыбка, он неотрывно смотрит на меня и разводит руки, приглашая обняться. Нет, ты так легко не отделаешься.       Я поворачиваюсь к нему спиной, но при этом вижу его в зеркале, так даже лучше. Скрестив руки на груди, я задираю подбородок.       — Фильм был очень интересным, тебе тоже так показалось? — холодно говорю я, наблюдая за его отражением.       Его руки рухнули, он раздосадовано вздыхает и опускает голову.       — Усаги, прости, — беззащитная улыбка на лице, хотя ведь и не знает, что я наблюдаю за ним. — На подработке задержали, прямо в последние полчаса приехала большая компания. У Юки сегодня у матери день рождения, он не смог задержаться, поэтому я остался. Это только один раз. Мы с тобой сходим обязательно. Послезавтра у меня выходной, я весь день проведу с тобой. Прости.       — То есть Юки в день рождения матери уйти смог, а ты в мой работал допоздна, — Недовольство моего голоса копотью оседает на зеркале. — Слушай, если я тебе надоела, возня со мной в тягость, то, может, расстанемся?       — Усаги, что за глупость ты говоришь? — он сделал шаг ко мне, но я отошла от него. — Мое сердце у тебя в прошлом, настоящем и будущем. Мне нравится видеть тебя счастливой, даже твои капризы мне вспоминаются чаще с улыбкой. Я не хотел, чтобы ты расстроилась, просто так сложились обстоятельства.       — А я устала! Устала от того, что ты приходишь усталый и валишься спать, что ты кормишь меня «послезавтраками». Для тебя наши отношения — объятия вечером и поцелуй утром. Знаешь, что у меня недавно спросила Мичиру — А вы с Мамору случайно не расстались? Мы с тобой даже гуляем раз в сто лет, поэтому среди Сейлоров стали слухи ходить. Или ты считаешь, что с девушкой как с кошкой? Накормил, почесал за ухом, сменил наполнитель лотка — и она счастлива?! Ни черта! А если ты так считаешь, то я пожалуй уйду.       Обида вспыхнула на щеках Мамору, в глазах заискрилась злость. Таким я давно его уже не видела, последнее время он сдерживался. Ну и пусть. Если он не заботится о моих чувствах, то и я о его не буду. Он силой развернул меня к себе. Отчего-то в этот момент мне захотелось расплакаться, хотя я должна была сохранять твердую обиженность.       — Эгоистка! — крикнул он мне в лицо. И уже тихо продолжил, — Я ради нас… А хотя забудь. Ты как была маленькой капризной девчонкой, так и осталась ею. Тебе бесполезно что-то говорить, потому что если бы ты хотела решить проблему, то просто попыталась бы поговорить со мной, а не устраивала бы скандал. Я сегодня посплю в гостевой.       Он отпустил меня и тут же направился в комнату. Не оглядываясь. Нет, последнее слово останется за мной. Лениво и растянуто, словно он не достоин услышать этого, я кидаю через плечо:       — Бе-едненький, иди поплачься Рей, вы же с ней встречались. Она-то точно тебя пожалеет и будет терпеть твое отсутствие, — он вздрагивает, но не оборачивается.       Я ухожу в гостиную и включаю телевизор максимально громко, чтобы он слышал и помнил о сеансе кино. Странно. Вроде сделала так, как накипело на душе, высказала ему все. Правда на моей стороне, но неприятный осадок остался. Извиняться должен он, так почему же совесть начинает скрестись во все стены разума?       Луна запрыгнула на диван. По ее взгляду я понимаю, что она не на моей стороне. Боже, теперь еще и в ее лице меня будет совесть донимать. Она недовольно бьет хвостом, значит сейчас начнется гневная тирада.       — Слушай, Усаги, я давно не говорила, что ты сучара? — она запрыгнула на спинку дивана и подобралась прямо к моему уху, теперь игнорировать ее не получится. — Мамору ради тебя каждый день впахивает на работе, чтобы ты развлекалась и ела сладости. В твой день рождения он опоздал, потому что должен был отработать цену твоего подарка. И он тебя любит. Мне стоит титанических усилий удерживать себя от того, чтобы не расцарапать тебе лицо, а он настолько сильно любит тебя, что готов терпеть твои капризы.       — Какой герой, — сарказмом можно отравиться. — Я уже несколько раз спасала и его, и всех людей в этом мире, мне как бы все должны, — я взяла Луну отвела на расстояние вытянутых рук. Если она не остановится, то просто уроню ее на пол. Ей-то хорошо, у них, у кошек жизнь простая, пусть сначала поживет за меня, а потом будет учить меня.       — Он столько раз спасал твою задницу, когда ты в слезах и соплях сидела перед очередным демоном, что тут еще поспорить надо, кто этот мир спас, — усмехнулась, оскалив клыки, Луна.       Я разжала пальцы, и кошка шмякнулась на пол, зашипев на меня. Видимо, надо будет ввести санкции и против нее. В этот раз я добьюсь своего. Сколько раз уже мне приходилось извиняться перед Мамору, даже когда он был виноват. Теперь же я требую, чтобы справедливость станцевала на моей улице.       Под ор телевизора и укоризненный взгляд Луны я уснула, обнимая упаковку из-под эклеров.