Только ты можешь рассказать, как себя чувствуешь

      Зайдя в кабинет, Сага присвистнула. Тут было много места. О-о-очень много места. Столько, что Прорицательница могла принять истинный облик и всё равно не достать рукой до потолка. Конечно, это преувеличение, но кто знает? Если Тропы Песен привели сюда Сагу, путешественницу между мирами, то отчего сюда не приходить и столь могущественным созданиям, чтобы излить душу без страха разнести весь дом? Звучит, как отличная рекомендация.       Под ногами едва слышно поскрипывал ламинат: еле заметные стыки выделяли гладкие доски естественного древесного оттенка — забавно, как цивилизация, настолько далеко ушедшая от своей естественной среды обитания, предана ей в мелочах.       Гораздо больше впечатляли огромные окна. Они просто созданы, чтобы пропускать максимум солнечного света. Но… Сага не так давно прибыла в Старк, однако уже знала, что солнце в Пропасти — притча во языцех. Так что оставалось довольствоваться только великолепнейшим видом на вечно ночной город, флуоресцентными лампами и ослепляющими лучами фар пролетающих мимо ховеркрафтов.       Сага помотала головой. Слишком много длинных бессмысленных слов для одного дня. Игнорируя выделенный ярким ковром уголок с мягкими кушетками и письменным столом, она заскользила на дырявых носках мимо длинных книжных полок и движущихся картинок-голограмм к дальней стене, где без разрешения плюхнулась на жёсткий диван — тело смешно подпрыгнула на упругих пружинах. Рядом на журнальном столике зазывно блестели хвостиками-фантиками конфеты в стеклянной вазе.       — Вижу, вас не стоит лишний раз упрашивать чувствовать себя как дома, — засмеялся Роман Зеленка, располагая на том же столике две кружки горячего кофе.       Словно подтверждая его слова, Сага подобрала под себя ноги (пряча заодно заметную дырку на пятке) и аккуратно обняла свою кружку ладонями с натянутыми на них рукавами вязанного свитера. Приятное тепло от пальцев расползлось по всему телу, отгоняя воспоминания о промозглой погоде за окном.       С вежливой улыбкой Роман опустился в кресло напротив и закинул ногу на ногу. Психотерапевт, которого посоветовала Саге Зои Кастильо, производил исключительно положительно впечатление: едва заметные морщинки придавали лицу милую доброжелательность, дорогие туфли и брюки с ровными стрелками подчеркивали статус, но небрежно застёгнутый на одну пуговицу пиджак и растрёпанная укладка больше выдавали обычного человека, со слабостями и недостатками. Впрочем, стёкла очков в толстой оправе сохраняли достаточную дистанцию между внутренним миром доктора и всеми остальными, в том числе его… как это называется, пациентами? Сага поёжилась: то, что этот термин теперь применим и к ней, совсем ей не нравилось.       — Что ж, — Роман первым нарушил затянувшееся молчание. — Это наша первая встреча, и мы обязаны посвятить её нашему… знакомству. Впрочем, я здесь в крайне невыгодном положении, ведь вы меня уже знаете.       Сага кивнула, шумно отхлёбывая из кружки. Может, кофе и сварен из синтетических зёрен, но на вкус он ничем не уступал натуральному, и пить без звуковых подтверждений его достоинств казалось кощунственным. И почему Зои говорила, что он ужасен?       — Итак, док, в чём будет заключаться ваша терапия? — наконец, она отставила кружку и откинулась спиной на диванные подушки. — Гипноз?       — Первый сеанс я бы предпочёл посвятить исключительно консультации, а потом, если того будет требовать обстоятельства или вы сами того попросите… — доктор Зеленка сделал многозначительную паузу: — Но сейчас я бы хотел услышать ваш рассказ о себе и о том, что привело вас ко мне.       — Ах, Роман, и тысячи сеансов не хватит, чтобы описать мою жизнь, — заметила Сага с сарказмом. — Может, сразу перейдём к последнему?       Роман ответил вежливой улыбкой, словно показывая, что оценил эту ловкую попытку в фамильярность и вовсе не против.       — Я помогу вам сформулировать ключевые моменты. Приведу пример, — он подался вперёд. Нога соскользнула с колена, неслышно опустившись на пол. — Как вы уже знаете, меня зовут доктор Зеленка, но, если вам так угодно, можете называть меня Роман. Я родом из пражского района, из города Познани, закончил университет в Кракове в четырнадцатом году , два года работал в районе Варшавы, после чего переехал в Берлин. Этот долгий путь привёл меня к консультированию в Пропасти два года назад.       — Не пытайтесь впечатлить меня цифрами, мне ни о чём не говорит ваш опыт в психологии, — отмахнулась Сага, закатывая глаза. Прикрыв щёку рукой, она, подумав, отвела взгляд и добавила: — Нелегко, выходит, быть мозгоправом, раз пришлось столько переезжать. Вы не кажетесь любителем путешествий.       Роман открыл было рот, будто чтобы возразить, но только неловко рассмеялся.       — Это верно. Но в первые годы практики нужно набираться опыта, чтобы удержаться на плаву. Конкуренция велика, это так, но и времена нынче тревожные. Постоянные напряжения и стресс, панические атаки, многообразные фобии — немногие способны справиться с этим самостоятельно. А дример? Не так страшны махинации ВАТИкорп, чем то, что с нами могли бы сделать идеальные яркие сны… Так что не стоит волноваться: «мозгоправы» всегда найдут, чем заработать на хлеб с маслом, — он, усмехнувшись, подготовил блокнот. Обычный блокнот — даже странно для мира высокотехнологичных игрушек. — Но речь совсем не обо мне, Сага. Сага Алване, правильно? Путешественница, как мы уже выяснили, и страстная любительница музыки.       — О, так вы у нас провидец, — ещё больше ощетинилась Сага, пряча в кулаки мозолистые пальцы.       — Вовсе нет, поэтому мне так важно, чтобы о себе вы рассказали сами.       — Но вы же не поверите ни одному моему слову! — она зло посмотрела на психотерапевта.       Его лицо оставалось беспристрастным, но почти наверняка он считал её «придурочной». Уже только за то, что прийти сюда посоветовала Зои, «девушка с яркими снами». И кому оно надо, так унижаться?       — Не имеет никакого значения, верю я или нет, — Роман покачал головой. Мягкий бархатистый голос перекликался со внутренним, уговаривая, убеждая поддаться настойчивому желанию выговориться. — В этих стенах может быть реально всё. Я не ставлю своей задачей разоблачение фантазий, ведь это не больше, чем декорации, в которых вам комфортно и где я всего лишь гость. В конечном итоге, в любом фантастическом фильме, каким бы невероятным не казался мир, его герои — всего лишь люди с обычной человеческой душой.       Сага сдалась и прикрыла глаза. На мгновение ей показалось, что духи из разных вселенных наполнили кабинет молчанием высших сил о сокровенных тайнах мира. Хотелось снять с плеч наушники и натянуть на голову, чтобы услышать, о чём они дышат, но… это было бы чересчур невежливо.       — Как вы уже знаете, меня зовут Сага Алване, — она говорила медленно, прислушиваясь к своему голосу, сосредотачиваясь на нём, как на вибрации струн или выстраивании песенных троп. — Я родилась в Доме всех миров. Вне времени и вне пространства. Моё детство составляли книги. Сами понимаете, редкие гости выходили к порогу, которого нигде и не существует… или существует везде. Ещё была музыка. И рисование. Знаете, искусство способно открывать двери в иные миры. Поэтому неудивительно, что однажды я открыла Тропу. Тогда я потерялась, но не это было самое страшное. Куда больше ужасало, если бы отцу удалось никогда больше не выпустить меня из того дома. Мне было четырнадцать, когда я впервые надолго ушла. Так начались мои самые долгие путешествия.       — Что ж, пока что всё кажется вполне понятным, — подбадривающе заметил Роман, шурша ручкой по бумаге. — Наверняка в эти путешествия вас вела потрясающая любознательность.       Сцепив руки, женщина прислонила их ко лбу с вытатуированным на нём глазом, вспоминая маленькую златокудрую девочку, какой была когда-то.       — Мне кажется, я знала все тайны вселенной ещё до того, как ушла из дома. Не знаю откуда. У меня было не так много книг, а мой дядя… который мне вовсе не дядя, но не суть… всё слишком сложно. Короче, дядя Галат знал больше, но был слишком умён, чтобы сболтнуть лишнего. Когда я путешествовала, я… будто составила воображаемый список и без конца помечала: так, это место я видела во сне — check; здесь опасно, но я и так это знала, — check. Ну и так далее.       Женщина зарылась рукой в синие волосы и случайно потянула локон, заплетённый в косу над височной частью. От боли на глазах выступили слёзы. Образ маленькой златокудрой девочки куда-то испарился, будто её… и не было никогда.       — Чтобы вам было понятнее, приведу пример. Представьте, что вы проходите компьютерную игру, в которую уже играли давным-давно. Вы надеетесь получить другой исход, ищете скрытые локации и собираете ачивки, однако каждый угол этого заскриптованного мира вам знаком. Это натолкнуло меня на мысль, что наша судьба предопределена. И тогда я начала искать пророчества.       — Пророчества? — переспросил Роман, прекратив записывать.       Сага широко раскрыла глаза.       — Пророчества. Пророчества тоже умеют формировать Тропы, вы не знали? И, следуя ими, можно узнать обо всех живущих когда-либо существах. О когда-либо процветающих империях, о мирах и даже вселенных. О нас. Это помогало находить Тропы туда, куда ещё не ступала нога человека — и, больше чем уверена, никогда не ступит, — пока однажды они не нашептали, что я должна найти Провидицу. Так я узнала, что должна вернуться домой. В конкретный день, конкретное время. Верёвка — check, лопатка — check, эликсир отложенного наступления смерти… эликсир закончился, но, c'mon, кому нужен готовый эликсир, когда есть книга рецептов? Check. Пророчества не могут ошибаться. Я подоспела точно в срок, чтобы спасти Киана, моего будущего названного отца и… Это сложно, пожалуй, в другой раз.       Роман стряхнул с себя очки и потёр переносицу. Сага насмешливым взглядом ловила каждое его движение.       — Кроме пророчества была ещё одна просьба, в которой я не смогла отказать… Мне нужно было открыть портал — на самом деле это называется Сдвиг, но неважно, — чтобы двое, на ком держится судьба двух миров, поговорили. Были ещё какие-то люди… Ох, такие неважные в масштабах вселенной! Я даже не запомнила их имён. Вы можете себе представить, какого это, удерживать на плечах тяжесть миров, притяжение чуждых гравитаций и прочее, прочее, прочее? Вот именно, мне было не до новых знакомств.       — Но именно так вы познакомились с Зои?       — Да. Но в отличие от неё, я знала о ней давным-давно. И вот с тех пор прошло чуть больше года, и теперь я здесь по просьбе очередного важного ноунейма. И это несмотря на то, что всеми силами я избегала Старка! — предчувствие заставило Сагу забыть на время о себе и с подозрением прищуриться. — Но как вы догадались, что Зои имела к этому отношение?       Не меняя позы, Роман беспристрастно пожал плечами.       — Интуиция. Но вы правы, касаться истории Зои, моей бывшей пациентки, будет неэтичным, — он водрузил очки обратно на переносицу. — Ваша история… впечатляет. Вы пережили слишком много для одного человека.       Сага ещё некоторое время вглядывалась в доктора, но, не заметив ничего подозрительного в его поведении, фыркнула, разведя в сторону руками:       — Так и скажите, что считаете меня чокнутой!       — А вам так важно моё мнение? — уткнувшись указательным пальцем в мостик оправы, доктор Зеленка придвинул линзы поближе к глазам.       Высоко задрав голову, Сага с усмешкой наклонилась назад, к подушкам, и скрестила руки на груди.       — Да не то что бы…       Бегло скользнув взглядом по женской фигуре, Роман щёлкнул кнопкой автоматической ручки и направил её на Сагу:       — Ваши слова идут вразрез с вашим поведением: с позой… и интонациями, с которыми вы говорите, — (захваченная врасплох, женщина неохотно опустила руки на колени в нарочитом спокойствии). — Вы словно отчаянно боитесь, будто я повешу на вас ярлык, как вы это делаете сами.       — В каком это смысле?       — Видите ли, — Роман отложил блокнот с ручкой и, с воодушевлением переминаясь с ноги на ногу, сложил вместе ладони. — Человек — существо социальное. В нас глубоко зашит страх оказаться отверженным обществом, иначе говоря — изгнанным из племени. Вы говорите, что всё своё детство были лишены возможности общаться со сверстниками. Отчасти, теперь вы желаете наверстать упущенное за счёт статуса важности.       По оконному стеклу застучали капли дождя — сначала редкие, они начинали барабанить всё сильнее. В другом конце кабинета загудело какое-то оборудование, его индикация больно ударила по глазам, прежде чем потолочное освещение автоматически подстроилось под резко сгустившиеся сумерки.       — Хотите сказать, — Сага зло наморщила нос — так, что в поле зрения бросилась синяя полоска кожи, подарок от матери, доставшийся через гены. — Хотите сказать, что я завышаю собственную важность?       — Этого я не говорил.       — Да неужели, мистер Зеленка?       — Доктор Зеленка, — машинально поправил Роман.       Сага изогнула бровь в беззвучном ликовании.       — Да, точно, доктор. Это же так важно. И этот ваш пижонский прикид. Ходите, гладко выбритый и модно подстриженный, подчеркивая статус в каждом движении, и так великодушно позволяете называть вас по имени, чтобы завоевать моё доверие. Довольно лицемерно, на мой взгляд.       — То, как вы это сказали, — действительно звучит мерзко.       — Но завышаю важность при этом я, — Сага отвернулась к окну, закидывая руку на диванную спинку. — Хотя это у вас кишка тонка признаться, что вы не верите в параллельные миры и считаете меня чокнутой.       — Стойте-стойте-стойте! — (краем глаза она заметила, как засуетившийся доктор протянул к ней руку). — Как я уже говорил ранее, я не даю оценочных суждений. Всё, что вы говорите на сеансе, — правда и действительно важно. Тут не стоит вопрос веры.       — Тут вы правы: действительно не стоит, — прошипела Сага, бросив презрительный взгляд через плечо: — Умоляю вас, мне не нужно верить. Это никак не повлияет на то, что я знаю, как на самом деле обстоят дела, — заметив мелкую паутинку морщинок на лбу доктора, она добавила: — Так что оставьте вопросы вселенского масштаба мне, чтобы ваш омолаживающий крем — упаси Баланс! — не прекратил своё действие под влиянием того самого стресса, от которого вы всех столь героически спасаете.       Она выдохнула. Последнее явно было лишним. Доктор на вид ещё молод, так что наверняка ранние морщинки — следствие плохой экологии Старка и несбалансированного питания, но Саге определённо не стоило в это лезть. Не поднимая глаз, она зачерпнула из хрустальной вазы горсть конфет, ожидая, что её вот-вот выгонят отсюда под разошедшийся ливень. Ведь, в конце концов, и у докторов-мозгоправов есть гордость?       — В чём конкретно вы меня обвиняете?       Только что развернувшая шуршащую обёртку Сага от неожиданности выронила леденец на колени и вскинула голову.       — Что, простите?       Доктор Зеленка улыбался.       — Выражусь конкретнее. Ранее вы обронили не особо значимую для вас фразу, но она о многом говорит: вы упомянули, Сага, что избегали всеми силами приезжать сюда раньше. Но вот вы здесь и злитесь, злитесь настолько, что вам важно олицетворять этот мир в чём-то менее масштабном, чтобы выместить злость. Иначе говоря, вы проецируете на меня весь мир… как вы его ранее называли?       — Старк.       — Старк, — повторил Роман, словно пробуя слово на вкус. — Так чем для вас так примечателен Старк?       — А, — перехватив конфетку на полпути к диванной щели, Сага поморщилась. — Именно здесь я родилась в прошлой жизни.       И зачем она это сказала? Леденец завёрнут обратно в обёртку, а в памяти зашевелились образы из старых детских снов о по-настоящему первом путешествии. Внутренний голос снова настаивал: расскажи, расскажи, расскажи. Что ж, не такая уж и важная деталь в биографии, чтобы делать из этого какую-то тайну.       — Окей, док, я знаю, вы хотите услышать от меня нечто интимное. Учитывая, что я несколько перегнула палку... — Сага вымученно засмеялась. — Вот вам, пожалуйста, малоизвестный факт: в прошлой жизни я была обычной деревенской дурочкой, которая отправилась в большой город, чтобы стать художницей.       Между небоскрёбами по другую сторону окон на огромной скорости снова пронёсся ховеркрафт. Ближе к небу ярко светились рекламные голограммы, предлагающие снять в здании напротив офис, или купить нового робота, альтернативу Ватилле, или проголосовать на выборах — и всё в одном ряду. Так вот, что в тех воспоминаниях называлось «большим городом»? Не впечатляет. Сага скривилась:       — Эта дурочка столько усилий потратила, отрицая очевидное. Задавала столько глупых вопросов, получала размытые ответы, просто потому что не умела спрашивать. В чём миссия Драйк Кинов? Зачем спасать Баланс? Что за древняя сила скрывалась за убитой Грибблер? В своей прошлой жизни я ничего не понимала и позволяла водить себя за нос до тех пор, пока не оказалась забытой на свалке истории. Неудивительно, что следом пришло разочарование. Я… она сдалась. И я не могу её простить за это. Да, пусть её смерть позволила мне родиться на свет, но это не так важно, я бы в любом случае родилась, ведь таков неоспоримый ход вещей.       — Вы говорите о своей прошлой жизни, как об отдельно взятом человеке.       — Что? — Сага как будто и забыла, что кроме неё в комнате всё ещё находился доктор. — Ах да. Так и есть.       — И вы стыдитесь её, — Роман сделал очередную короткую запись в блокноте. — Что ж, стыдиться — это нормально, все люди чего-то стыдятся: бурной молодости, внешности, того, что не заняли высокую должность к тридцати годам. Иногда стыдятся кого-то, например, родителей. Отчего же человек не может стыдиться прошлой жизни? Но мы развиваемся, взрослеем, перерождаемся, — он выделил интонацией последнее слово, будто подчеркивая правильный вариант, — и уже по-другому оцениваем предыдущий опыт. Меняем мнение. Так мы подводим черту того, где мы сейчас. Подавлять чувства, что вы испытываете к своей прошлой жизни, — совершенно бессмысленно, куда правильнее принять её и абстрагироваться, продолжить жить с осознанием, что она была когда-то тогда, в другом мире, в другое время. Ведь она — не вы.       — Ага, — хмыкнула Сага. — Она не я. В отличие от меня, ей не удалось далеко продвинуться в понимании устройства вселенной. Чёрт, она так никогда и не узнала, что два мира-близнеца не единственные крутятся в первозданной космосе.       — Но этого недостаточно.       Сага, наморщив лоб, вопросительно уставилась на него. Роман улыбнулся краешком рта известной одному ему догадке.       — Вы так отчаянно пытаетесь быть важной. Куда важнее, чем девушка, которую вы описали во многом хуже себя. Но вы по-прежнему словно чувствуете себя не у дел. Почему?       — Да потому что я зла! — неожиданно для самой себя Сага взорвалась. — Довольны? — она всплеснула руками. — Что бы я не делала, вселенная по-прежнему считает её особенной и, когда обращается ко мне, называет её именем. Что за дерьмо! Я Сага, Сага, неужели так сложно запомнить?       Она фыркнула и отвернулась, скрестив руки на груди. В воцарившейся тишине Роман взял с журнального столика забытый остывший кофе и расслабленно развалился в кресле.       — Хорошая работа, Сага! Ты открылась, — заметил он после того, как отхлебнул из кружки.       Сага дёрнулась.       — Что, и это всё?       — Ну да, — спокойно подтвердил Роман. — Для первого раза достаточно, что мы обозначили проблему.       — Проблему? Мою злость на Эйприл Райан стоит считать проблемой?       — А разве ты сама не чувствуешь, каким грузом давит на тебя эта злость?       Она рефлекторно прислушалась к себе. И вправду, сердце почему-то болело, будто в нём поковырялись ржавым железным копьём... или чем там ещё можно протыкать людей. Что за ерунда? Сага навскидку могла назвать с десяток магических приёмов, от которых меняется ритмика сердца. Но оно не может болеть от пустых разговоров!       — Наше время подошло к концу. Как ты себя чувствуешь? — вопрос доктора прозвучал с таким мягким участием, что на него невозможно было сердиться.       — Странно. И слегка агрессивной, — честно призналась Сага.       Роман рассмеялся, когда она принялась разглядывать руку, подозревая в себе какие-то изменения... и заодно проверяя, не было ли совершено какого магического вмешательства. Чем Пути не шутят.       — Я заинтересована, — так не обнаружив ничего подозрительного, Сага совсем по-другому взглянула на доктора. — Зои, конечно, предупреждала, что вы в определённом смысле сексуальны, но я не думала, что ваше очарование работает именно так.       — Что ж, ценю вашу прямолинейность, — Роман смущённо кашлянул, заставив Сагу невольно закатить глаза: некоторые «старкане» такие зажатые. — Помните, что это консультация ни к чему не обязывает, и вы вольны в своём выборе: продолжать терапию или нет.       Он поднялся, намереваясь проводить пациентку до дверей, но Сага, кое-что внезапно вспомнив, с прищуром глянула на доктора снизу вверх.       — Зои ведь рассказывала вам обо мне? Так почему же вы согласились консультировать? — (Роман замялся, не зная, как уйти от ответа). — Только честно. Я почувствую ложь.       — Верю. Вы не лгали, когда говорили, что всё знаете, — хмыкнул он. — Да, мы с Зои говорили о вас и том, что вы… иностранка. И да, когда вы написали, договариваясь о первой встрече, у меня был соблазн отказаться. Я привык иметь дело с такими проблемами, как детские травмы, домашнее насилие, абьюз, что в каком-то смысле перестал был исследователем. Поэтому консультировать женщину, которую в обычном случае приняли бы за сумасшедшую, — в каком-то смысле вызов для меня. И всё же, — Роман блеснул линзами очков, — я люблю помогать людям. Поэтому, несмотря на предвзятость, я согласился. Сейчас, глядя на вас, думаю, что совершенно неважно, из какого мира мы родом. За вашими словами кроется те же неуверенность в себе, что и у многих других в этом мире. Вы не одиноки. Каждый сложный случай лишь подтверждает, что все мы просто люди.       Внимательно его выслушав, Сага удовлетворённо кивнула. Кажется, ещё никому она не позволяла вести столь продолжительные монологи. Ну разве что самой себе. Да и аромат синтетических зёрен придавал этому месту свою неповторимую атмосферу уюта. Посему решено.       — До этого я была уверена, что не вернусь сюда, — призналась Сага, сползая с дивана. — Дело не в вас, правда, но никто не знает, куда поведут его Тропы Песен завтра. Но теперь думаю, что раз в неделю могу выкроить минутку для беседы с вами. Что скажете?       Женщина протянула доктору руку; ненадолго засомневавшись, тот всё же принял рукопожатие.       — А провожать меня не стоит, док, — Сага хитро стрельнула глазами, разжимая пальцы. — Расслабьтесь!       Она сделала несколько шагов в сторону, намётанным глазом определив, где истончилась ткань междумирья, — и взмахнула руками. Привычно. Уверенно. Как шторку в ванной отодвинула. Пустота отозвалась белыми искрами, отразившись в стёклах напротив молнией, за которой не последует грома.       Когда портал исчез, Роман так и остался стоять в одиночестве с протянутой вперёд рукой.