***
Шэнь Цинцю теперь был один. Ни Ло Бинхэ, ни Мэнмо поблизости обнаружено не было. — Что ж. — Шэнь Цинцю осмотрелся. Его окружала темнота. И все. В оригинале Нин Инъин, пока Ло Бинхэ заключал сделку с Мэнмо, была погружена в мирные воспоминания о родительском доме. Шэнь Цинцю с недоверием смотрел вокруг, думая, что же судьба подкинет ему сейчас. Но ничего не происходило. Шэнь Цинцю отстраненно водил глазами по отсутствию чего-либо пока, при очередном повороте головы, не увидел в отдалении объект, за который мог зацепиться глазами. В отдалении сидел черный щеночек и смотрел прямо на него. — Бинхэ. — Обрадовался Шэнь Цинцю. Он был бы рад чему угодно, но появление здесь его ученика было наилучшим исходом. Шэнь Цинцю сразу же направился к щенку и, подойдя, присел рядом с ним, чтобы погладить. Когда он протянул руку, чтобы почесать за треугольным ушком, щенок вдруг извернулся и укусил его за пальцы. Шэнь Цинцю даже удивиться не успел, когда острые зубы впились в его ладонь с невероятной силой и потянули, утаскивая его сквозь поверхность, на которой они стояли. В мир кошмаров.***
Шэнь Цинцю резко открыл глаза и дергано сел на кровати. Он широко раскрытыми затравленными глазами смотрел перед собой, шумно вдыхая и хрипло выдыхая. Потом он судорожно поднял руки к лицу, чтобы убедиться, что они все еще на месте. Часть напряжения покинула его тело, когда он понял, что, наконец, покинул мир кошмаров, созданный Мэнмо. Он щупал себя за плечи и ноги и не переставая облизывал растянутые в истеричной улыбке губы пока еще неотрезанным языком. — Чертов Мэнмо. — Выдавил он, наслаждаясь возможностью говорить. Демон постарался на славу. Фантомные ощущения боли все еще проходили по его нервам, не давая выровнять дыхание. Дверь резко распахнулась, заставив его дернуться. — Учитель! — Позвал ворвавшийся к нему Ло Бинхэ, и Шэнь Цинцю почувствовал себя ужасно, когда понял, что недостаточно быстро совладал с выражением своего лица, позволив Ло Бинхэ увидеть отразившийся в его глазах ужас. Ло Бинхэ, увидев своего учителя, смотрящим на него с выражением смертельного испуга на лице, остановился на полпути к его постели, словно на всей скорости врезался в стену. Слова Мэнмо ожили в его памяти, сковывая его сердце в болезненном спазме. — Бинхэ, демон тебе ничего не сделал? — Спросил Шэнь Цинцю, выдавив из себя улыбку, однако Ло Бинхэ не услышал. — Учитель в порядке? Демон как-то навредил Учителю? — Выпалил Ло Бинхэ, но, осознав, что перебил Шэнь Цинцю, с глухим шлепком закрыл себе рот ладонью. Шэнь Цинцю несколько секунд смотрел на Ло Бинхэ прежде, чем улыбнулся, не так сильно, но искренне. Он немного сощурил глаза. — Бинхэ, этот Учитель подвергся атаке Мэнмо. — Сказал он, предвкушая месть за свои страдания. — Он поместил меня в мир, сотканный из моих кошмаров. — Шэнь Цинцю прикрыл глаза, потом немного отвернулся, так, что Ло Бинхэ был виден его профиль. — А главную роль в этом мире кошмаров Мэнмо отдал тебе. Ему было стыдно признаваться в этом, но пусть уж старый демон получит, что заслужил. Шэнь Цинцю старался не смотреть на Ло Бинхэ, поэтому его блеснувшие чистой яростью глаза остались незамеченными. Сам Ло Бинхэ не мог найти слов. Он чувствовал, что Учитель с ним честен, но не знал, радоваться этому или нет. Точнее, откровенность Шэнь Цинцю была ему приятна, но содержание разожгло в его груди пожар гнева. — Этот Учитель хочет попросить Бинхэ об одолжении. — Слова звучали легко, и изящные губы, произнесшие их, улыбались так нежно. Когда Шэнь Цинцю посмотрел на Ло Бинхэ, в его глазах играли смешинки. — Конечно, Учитель! — Выпалил Ло Бинхэ, радуясь, что в свете одной луны должно быть не видно его пылающих щек. Шэнь Цинцю обладал каким-то магическим свойством зарождать в нем вихри эмоций и приносить в его душу спокойствие всего парой фраз. Он одной рукой незаметно держал свой хвост, не давая ему выдать свое волнение. Шэнь Цинцю улыбнулся. Шелестнув тканью одеяла, он встал и подошел к Ло Бинхэ, гоня прочь мысли о своем возможном будущем. — Не шевелись. — Сказал он, внимательно следя за реакцией ученика. Ло Бинхэ перестал дышать. Он широко раскрытыми глазами смотрел на Шэнь Цинцю, на то, как он медленно поднял ладонь и словно хотел коснуться его лица, но передумал и зарылся пальцами в волосы на макушке Ло Бинхэ. «И как этот ребенок сможет мне навредить?» Думал Шэнь Цинцю, потянув Ло Бинхэ за ухо, как иногда делал Шан Цинхуа. Его улыбка стала горькой. «Я захожу слишком далеко.» Он убрал руку и отошел, зажигая лучину, чтобы немного осветить комнату. «Да к черту все.» — Бинхэ. — Позвал Шэнь Цинцю, доставая свои аккуратно сложенные дневные одежды. — Ты планируешь сегодня еще спать? Ло Бинхэ задумчиво нахмурился, забавно поджимая губы. — Этот ученик не думает, что хочет снова засыпать. — Сказал он, с предвкушением наблюдая за хитро улыбающимся Шэнь Цинцю. — Тогда собирайся. — Бодро сказал Шэнь Цинцю. «Он не просто ученик.» — Мы начнем день на несколько часов раньше. «Он главный герой.»***
Они отправились к Му Цинфану. Солнцу было еще далеко до восхода, но что-то подсказывало Шэнь Цинцю, что Му Цинфан окажется человеком, который встает ни свет ни заря. Красться с Ло Бинхэ по спящему безлюдному пику было очень весело. Они тихо пробрались на кухню, где Шэнь Цинцю почти отговорил Ло Бинхэ от приготовления им завтрака, но сдался, потому что завтрак от главного героя в такую рань, когда до подъема оставалось еще несколько часов, звучал очень заманчиво. Потом они пошли в конюшню, где Ло Бинхэ почти переполошил всех лошадей, в темноте упав в кормушку с сеном. Когда они выехали на радужный мост до Цяньцао, звезды на небе потихоньку начали пропадать, предзнаменуя рассвет. — И все же в такое время воздух совершенно другой. — Шэнь Цинцю потянулся, удерживаясь в седле ногами, и глубоко вдохнул несколько раз. — Все как будто ненастоящее. — Сказал Ло Бинхэ, подъезжая ближе. — Вот таким должно быть царство снов. Шэнь Цинцю только бросил на него быстрый взгляд, думая, скажется ли их небольшая вылазка на виде царства снов Ло Бинхэ. — Подожди, когда начнет светать. — Шэнь Цинцю подставил лицо ветру, позволив свежим потокам воздуха развевать свои волосы. — Учитель уже вставал так рано? — Спросил Ло Бинхэ, убирая собственные волосы от лица, впитывая расслабленный образ Шэнь Цинцю на коне. — Скорее не ложился вообще. — Признался Шэнь Цинцю и усмехнулся, когда увидел изумление Ло Бинхэ. — Да, этот Учитель нарушал правила и ходил по пику после отбоя. — Похвалился он. — Только никому не рассказывай. Глаза Ло Бинхэ засияли так ярко, что могли бы осветить им дорогу гораздо лучше ярких звезд. — Ну что, Бинхэ, наперегонки? — Спросил Шэнь Цинцю, улыбаясь от вида Ло Бинхэ, чуть не свалившегося с лошади от его предложения. — Хорошо, Учитель. — Сказал Ло Бинхэ, сверкнув улыбкой. — Только этот ученик не будет поддаваться! Шэнь Цинцю не смог сдержать смеха, когда догонял сорвавшегося с места Ло Бинхэ.***
Когда они оставили лошадей на Цяньцао и прокрались к дому Му Цинфана, почти все звезды ушли с все еще темного и вполне себе ночного неба. Как Шэнь Цинцю и предполагал, в доме горел свет. На самом деле, сейчас он чувствовал себя немного неловко, но Ло Бинхэ, стоящий рядом и светящийся от насыщенной ночи, не давал ему даже задуматься о том, чтобы отступить. Он коротко постучал, ровно с нужной громкостью, чтобы точно быть услышанным и не поднимать лишнего шума. — Шиди Му, прости этого Шисюна за ранний визит. — Сказал он, когда дверь начала открываться, но все слова вылетели у него из головы, когда он увидел Му Цинфана. Он точно не был из тех, кто просыпается рано утром. По Му Цинфану было видно, что он не ложился вовсе. И не просто как Шэнь Цинцю слонялся полночи от бессонницы, а занимался чем-то. Чем бы Му Цинфан не занимался посреди ночи, это явно было нечто важное для него. Шэнь Цинцю узнал его горящие глаза и неосознаваемую улыбку, когда увидел его. — Шисюн Шэнь. — Поприветствовал Му Цинфан, промаргиваясь и возвращаясь в привычное Шэнь Цинцю спокойное состояние. — Что привело тебя ко мне так поздно? Твое состояние ухудшилось? — Он сделал шаг по направлению к Шэнь Цинцю, бросив быстрый острый взгляд на Ло Бинхэ, видимо предполагая, что Шэнь Цинцю был настолько слаб, что добрался до Цяньцао только с помощью ученика. — Ничего такого, с моим здоровьем все в порядке. — Быстро сказал Шэнь Цинцю, слегка отклоняясь назад от уже поднятой цепкой руки Му Цинфана, готовящегося измерять его пульс. — Я хотел поговорить с тобой, пока ты не занят. Надеюсь, я не помешал. — Нет, нет. Проходи. — Му Цинфан, после пристального оценивания состояния Шэнь Цинцю, удостоверился, что тот и правда в относительном порядке, и опять немного потерял свою собранность. — Благодарю за гостеприимство. — Шэнь Цинцю легко ему поклонился. Потом повернулся к ученику. — Бинхэ, подожди здесь, хорошо? Ло Бинхэ хоть и немного приуныл, все же энергично поклонился, отошел от дома на два десятка шагов и уселся в позу для медитации. Шэнь Цинцю же проследовал вслед за Му Цинфаном. Дом Му Цинфана был больше бамбуковой хижины Шэнь Цинцю как минимум в два раза. Внутреннее устройство дома совсем не походило на то, что Шэнь Цинцю ожидал от сдержанного лекаря. Видимо, изначально пространство рассчитывалось на пару лабораторий и приемную комнату, кроме личных комнат Му Цинфана, однако лаборатории разрослись и обволокли каждую комнату резким запахом трав, стопками посуды, изображениями скелета, мышц и органов людей и самых разных растений на стенах и книжными шкафами. Но самое удивительное ждало впереди. В, судя по всему, главной комнате пол был усыпан бумагой. Везде, куда ни глянь, были записи, как если бы Му Цинфан просто выкидывал листы и исписанные свитки себе за спину, когда на них заканчивалось место. Шэнь Цинцю в благоговейном ужасе смотрел на абсолютный хаос вокруг и понимал, что еще большую комичность всему придает нечитаемый почерк Му Цинфана. Сам Му Цинфан спокойно прошел вглубь комнаты и не пойми откуда достал чашки и чайник. — Над чем Шиди так усердно работает по ночам? — Робко спросил Шэнь Цинцю, по новому смотря на Му Цинфана. Волосы тот завязал в низкий хвост простой лентой, на нем была всего пара слоев совершенно не подходящих ему по статусу ханьфу, а в глазах при виде утопающей в записях комнаты появилась легкая искра безумия. — Над всем понемногу. — Ответил Му Цинфан, чуть погодя. — Шисюн, наверное, поражен состоянием моего дома. — Сказал он стыдливо, но сюр ситуации, видимо, начал до него доходить, и Му Цинфан не мог сдержать улыбку. — О нет. Я удивлен, но я могу понять тебя, Шиди. — Шэнь Цинцю действительно мог. Более того, он впервые почувствовал такое единение с кем-то из других горных лордов. — В последнее время меня преследует идея, которая может показаться Шиди занятной. — Осторожно начал он, пока Му Цинфан машинально собирал смесь трав для чая. — Что если мы начнем изучать демонов? Му Цинфан застыл. — Что? — Он, не оборачиваясь, и вообще как будто не двигаясь, резким движением высыпал содержимое чайника на стол. — Что ты сказал, Шисюн? — Изучать демонов. — Повторил Шэнь Цинцю. — Их культуру. — Он увидел, как Му Цинфан сжался, будто хотел обнять себя за плечи. Му Цинфан стоял к нему спиной, и Шэнь Цинцю пожалел, что не может видеть его лица. — Пищу, которую они едят, растения, которые растут рядом с их поселениями. Ты знал, Шиди Му, что некоторые растения способны расти только в присутствии демонической энергии? Интересно, для чего демоны могут их использовать? Му Цинфан оборвал его, с громким стуком поставив чайник на стол. Потом он, не говоря ни слова, пересек комнату и зарылся в один из ящиков шкафа. Достав оттуда мешочек с вышитыми на ткани символами талисмана, он вернулся к чайнику и щедро высыпал содержимое туда. Все это время он не смотрел на Шэнь Цинцю, а тот и не пытался поймать его взгляд. — Шэнь Цинцю. — Сказал, наконец, Му Цинфан, поставив перед ним чашку, испускающую подозрительно сладкий аромат. — Ты находишься в своем здравом уме? — Его глаза передавали так много эмоций, что Шэнь Цинцю никак не мог его прочитать. Сам Му Цинфан тоже вряд ли имел представление о том, что сейчас испытывает. На его губах подрагивала зарождающаяся улыбка. Шэнь Цинцю никогда прежде не замечал у него кругов под глазами. Совсем незаметные, но чтобы получить их, будучи бессмертным заклинателем, он, должно быть, месяцами напролет допоздна не вылезал из работы. — А ты? — Нагло спросил Шэнь Цинцю и отпил чай. Чай был крепким и даже острым на вкус. У Шэнь Цинцю свело челюсть. Му Цинфан разом отпил половину своего чая. Его глаза смотрели прямо в душу Шэнь Цинцю и одновременно словно сквозь него. — Нет. — Ответил он и улыбнулся, возвращаясь в облик спокойного лекаря. — Поэтому я согласен.***
Когда дверь дома Му Цинфана тихо приоткрылась, выпуская Шэнь Цинцю, и так же тихо закрылась, утреннее небо приобрело цвет как при поздних сумерках. Ло Бинхэ тут же подорвался и поспешил навстречу Шэнь Цинцю. Однако прежде, чем он успел открыть рот, Шэнь Цинцю приложил палец к своим губам, прося Ло Бинхэ помолчать. В тишине они отошли на сто шагов от дома Му Цинфана, и все это время Ло Бинхэ рассматривал хитрую улыбку на лице своего учителя, обычно скрываемую ото всех веером. — Бинхэ, в каких отношениях находятся ученики нашего пика и Цяньцао? — Спросил Шэнь Цинцю немного приглушенно, оглянувшись на дом с уже погашенным светом. — Отношения? — Задумчиво повторил Ло Бинхэ, тоже приглушая голос. — Наверное, такие же, как и с остальными пиками. Однозначно лучше, чем с Байчжань. «Мда. Значит, поганые.» Шэнь Цинцю вспомнил про свой веер и раскрыл его перед лицом, скрывая недовольно поджатые губы. — Это странно, не находишь? Ученые и лекари должны держаться вместе, не правда ли? — Сказал он, словно не его предшественник вырастил целую гору задир и не упускал ни шанса показать им дурной пример, ссорясь с каждым, кто был ему мало-мальски знаком. — Наверное, так и есть? — Ло Бинхэ сощурился, не зная, что и думать о странных словах Шэнь Цинцю. Непривычно было видеть его, рассуждающем о товариществе между пиками. — Я позже скажу остальным ученикам, чтобы впредь предлагали помощь в навигации по нашей библиотеке и были дружелюбными по отношению к ученикам с Цяньцао. Между нашими пиками много общего, взаимопомощь может быть очень плодотворной. — Рассуждал Шэнь Цинцю, направляясь к конюшне. Ло Бинхэ не мог придумать, чем же может быть это «много общего», но он был рад, что Шэнь Цинцю открыто говорит, чего хочет, и что больше не приходится гадать и злить его. Если учитель этого хочет, он сделает так, что ученики Цяньцао и Цинцзин станут лучшими друзьями. Все вокруг начинало нежнеть, освещаемое быстро светлеющим небом. Они выехали к радужному мосту. — Бинхэ, ты не хочешь пойти обратно спать? — Спросил Шэнь Цинцю. Ло Бинхэ встрепенулся и изобразил бодрость. — Нет, Учитель. Этот ученик полон энергии! — Они оба притворились, что не видели, как он подавил зевок. — Тогда отправляемся на Байчжань. — Шэнь Цинцю задал медленный темп, и его лошадь пошла вперед. — Там у нас будет время передохнуть, я сомневаюсь, что кто-то на Байчжань встает рано.***
Шэнь Цинцю опять ошибся в своем предположении. Лю Цингэ, вышедший с рассветом на первую тренировку дня, наткнулся на Шэнь Цинцю, спящего в позе для медитации под деревом с громко сопящим черным щенком в руках. Картина была очень необычная, потому что длинный белый хвост Шэнь Цинцю оказался зажат в зубах щенка, но сам заклинатель выглядел на удивление расслабленно, словно не испытывал никаких неудобств. Лю Цингэ огляделся по сторонам, потом начал прислушиваться к собственным ощущениям, до конца не веря, что не подвергся атаке и не галлюцинирует после удара по голове или отравленной стрелы. — И почему ты все время застаешь меня врасплох? — Спросил он тихо, скорее сам у себя. Однако громкости его голоса было достаточно, чтобы разбудить одного из спящих. Ло Бинхэ открыл глаза и, увидев перед собой Лю Цингэ, грозно зарычал, все еще держа хвост Шэнь Цинцю в зубах.