Мятежные Земли

Неделю спустя, Тартар, Долина Двух рек Данаэлю было непривычно видеть кузину, бессовестно позволявшую себе кокетничать с Аидом, этим врагом и завоевателем, и кормиться с рук. Где ее выдержка и достоинство? Где холодность разума? Юноша и не подозревал: благосклонность лишь часть плана. И олимпиец купился, решив, что Выжигающая страсть подействовала отсроченно. Каждый день они предавались бренным удовольствиям, не обращая внимания на быстро текущее время, и непременно что-нибудь эдакое происходило во время пылких приключений. Вчера, к примеру, отправилась в мир иной немецкая стиральная машина. Кто же знал, что Амелия примет боевую форму демона столь скоропалительно, даже не на пике удовольствия… Дан смутился и, не в силах больше смотреть за сладостным воркованием странной парочки, зло буркнул: --Прошу меня извинить.—не в силах остаться, он ушел. Аиду было плевать: служба безопасности проследит, неотступно следуя за юнцом по пятам, словно тень. --Многоуважаемый сударь, скажите, в вашей библиотеке, слухи о великолепии которой дошли до поверхности, есть книги по неклассической темной магии?—внезапно поинтересовалась Амелия. --Да.—рыкнул бог, чуть не зажмурившись от удовольствия, которое дарили ловкие пальцы колдуньи.—Почему леди спрашивает? --Из природного любопытства.—ответила она игриво.—Также ходят слухи, что вы превзошли самого Эреба в темном совершенствовании. Не окажете мне честь наглядной демонстрацией мастерства? Девчонка была хитра. И хоть Аид давно научился подавлять эмоциональный откат, сопутствующий любому чернокнижнику при использовании сил мрака, сейчас его разморило сильнее, чем в начале изучения магии. --Слухи слегка преувеличены.—произнес олимпиец, ответив на поцелуй поцелуем.—Всё же Эреб—один из Изначальных, божество исключительной мощи с бездонным резервом, сотканное из экзотической материи. Даже великим богам его превзойти трудно. --Так вы откажете мне в удовольствии лицезреть это великолепие?—обиженно проворковала девушка. И тон, и глаза, и мимика прекрасно отражали разочарование столь глубинное, что смотреть больно. --Отчего же? Я не столь жесток.—заверил небожитель и поднялся, осторожно поставив возлюбленную на пол.—Вперед, к тайным знаниям. Амелия торжествующе просияла. Стоит ей один раз увидеть нужный раздел библиотеки—дальше дело техники. Вопреки ожиданиям, пришли они не в библиотеку, а в просторный пустой зал. По периметру горели 4 факела и черные свечи. --Это называется Хождение сквозь мглу.—тихо, словно боясь нарушить торжественность момента, произнес небожитель.—Леди позволит свою ладонь? --Без малейшего сомнения.—хитро заверила чародейка. Их ладони сплелись, и по телу пробежал холодок. Аид закрыл глаза, и девушка последовала его примеру. Олимпиец направил часть активного резерва на медитацию, а партнерша покорилась обстоятельствам, как наименее ведающая в этих вопросах. Пол из черного мориона под ними внезапно стал жидким, словно масло, и двое провалились в подпространство. Мгла поглотила их. (…) Когда Амелия решилась открыть глаза, то увидела лишь густой, непроницаемый мрак. Рука Аида всё еще держала ее, и хорошо, ибо даже глаза тартарианки ни зги не видели. Здесь была чистая темная энергия, и ничего более. --Что это?—прошептала девушка, и голос ее звучал непривычно глухо, словно проходил сквозь вату. --Измерение Эреба, его владения.—ответил Аид, его голос звучал так же непривычно.—Каждый, кто достигает в Учении великих духовных высот, с позволения Эреба и его матушки Мглы, может использовать этот путь. --Для чего?—колдунья сделала вид, что не знает. --Для постижения Тайного Знания. Для защищенных телепортаций куда угодно. Для того, чтобы скрыться от любого технического и магического поиска.—озвучил бог мертвых.—Для того, чтобы получить невероятную силу в обмен на разрушенную душу. --Заманчиво.—неподдельно восхитилась истинно темная.—И как же получить благословение Эреба? Чистая энергия мрака так и манила познать большее… --Заключить взаимовыгодное соглашение. Или присягнуть на верность.—холодно ответил Аид и решил: Для первого раза хватит. И снова, окунувшись в странное липкое тягучее масло, они вернулись в тренировочный зал. Дурнота и шум в ушах быстро прошли. Нагрянуло воодушевление. --Как леди чувствует себя?—уточнил небожитель настороженно.—Не испугал ли ее дискомфорт Хождения сквозь мглу? --Ни капли. Чувствую прилив энтузиазма.—заверила девушка, и глаза ее блестели от восторга.—Но мне бы изучить теорию сначала… Поразительное создание. Предыдущих учеников рвало и мутило после первого раза, а ей хоть бы хны! Воистину, гены животворящие. Аид снова нахмурился: --Не каждый темный практик выдержит Тропу Мглы. Адепты Ковена с детства приучались Вальтером к подобному пути. Их души были всецело преданны делу, без остатка отданы Эребу и его хтонической матери, в качестве отсроченного, разделенного на части залога, а потому им не грозило хаосово безумие. Стороннему практику было куда труднее не потерять разум на этой заманчивой, но скользкой дорожке. --Меня даже атомной бомбой не убьешь.—обманчиво легкомысленно махнула колдунья рукой. Все просчитано: она знала, о чем говорила. --Бывает участь хуже смерти.—заверил бог мертвых. --Мой повелитель, будьте же великодушны, что вам стоит?—пошла чародейка на лесть.—Я всегда смогу вовремя остановиться. --Не сможешь, моя леди.—помрачнел Аид.—Плата за отступничество та же, что за неосмотрительность. Участь хуже смерти. И хоть галантное обращение было напускным, пыль в глаза, чтобы добиться от девчонки Мятежных Земель, небожитель начал нервничать: в безумии Хаоса темные особо опасны. Их боевая хаос-форма может нанести непредвиденно огромный урон. --Я изволю рискнуть.—решилась колдунья. Ей жизненно важно было постичь то самое Тайное Знание! От этого зависел успех плана. Тяжело вздохнув, Аид дал ей Свиток Познания, взяв с девчонки обещание, что без него практиковать не будет. Беда грянула неожиданно: небожителя вызывали на Олимп. Что-то срочное, иначе Гермес не примчался бы. Смерив тартарианку высокомерным взглядом и лениво улыбнувшись, посланник богов проводил дядю к телепорту. Тартар временно оставался на Амелию, и Граадерс вынужденно стал при ней советником. Аид думал, что уходит ненадолго, и ничего не случится. Но допустил досадную ошибку в суждениях. Штаб Ковена Мглы Вальтер вальяжно расположился в удобном высоком кресле, как на троне, и свысока взирал на адептов. Недовольно клубился мрак кабинета, шипя, словно живые змеи, от недовольства. Опустив рукава балахона, скрывшего вздувшиеся от гнева вены рук, архимистр выдержанно, с хладнокровием и злобой вопросил: --Как же так вышло, Кшиит, что сначала вы упустили принцессу и ее меч, а теперь и разум агента Дельта? --Осечки быть не должно, Ваше Мрачнейшество.—наиболее заискивающим тоном заверил друид.—Дельта под нашим контролем… --Неужели?—съязвил магистр.—У агента Альфа есть причины полагать, что Дельта перевербован, и Аид раскусил многоходовку. --Запустить чистильщика, повелитель?—уточнил гуманоид, не в силах поднять на начальника взор. Примечание: профессиональный киллер. --Нет.—отрезал архимистр.—Аиду незачем знать, что мы догадались. Активируй шпионов запаса. --Как прикажете.—не помня себя от страха, кивнул Кшиит. Наказания еще не прозвучало… --Ты и адепт Колберг отправляетесь на рудники. Недельная ссылка на рудники магических кристаллов была одним из худших наказаний в Ковене Мглы. Куда хуже, чем пытки, к которым адепты привыкали с отрочества. Хуже, чем игра в ментального виртуоза, надруга- тельство над разумом, которым в совершенстве владел Фос, как сын Эреба и один из Темных Владык, магистров Тропы Мглы. Ибо во время добычи капризных магических кристаллов адепты ощущали на собственной шкуре всё вышеупомянутое разом. Казалось, даже душа, давно прогнившая и раздробленная, начинала болеть неистово. Вот почему Вальтера боялись так сильно, что в его ордене никогда не было попыток переворота. Этому божка научил даже не Эреб, а Верховный архимистр. Тот, перед кем благоговели все темные, и боялись до дрожи все светлые в галактике. Вейнар Падший, жутчайший из владык. Лучшего учителя и представить было трудно. Секретарь поставляла сведения от Альфы напрямую шефу. Рассла- бившись, Фос ушел в медитацию. (…) В ином измерении было мрачно и холодно, ибо свет и огонь дают тепло, тьма греть не может. --Отец.—Вальтер полушутливо поклонился бескрайнему мраку. --Зачем пожаловал, Фос?—прогромыхало откуда-то. Древние тактичностью не отличались. --Справиться о делах.—даже злясь, Вальтер был вежлив. Ибо беспричинный гнев его папеньку лишь подпитывает. --Аид приводил новую ученицу.—проклокотал Эреб. --Ты ее сожрал?—лениво поинтересовался архимистр. Имелось в виду, забрал душу: чужими телами Мрак пользовался крайне редко и неохотно, у него было много своих, безупречных, почти неуязвимых, сотканных из экзотической материи. --Не удалось, визит был короткий и ознакомительный. Я решил не форсировать.—поведал древний бог. --Почему бы не взять то, что само приплыло в руки?—пробурчал магистр.—Какое расточительство… --Она еще вернется.—заверил Эреб.—Причем одна. Фос не стал спрашивать, откуда отец знает: тот был сильнейшим телепатом. Вернется, значит, так тому и быть. --Прекрасно. Осталось только решить с мечом.—проворковал архимистр уже благодушнее. --Если девчонка выдержит Тропу Мглы и уверует, она сама отдаст тебе и меч, и царство.—напомнил Эреб. --Знаю.—кивнул Фос.—Но выдержит ли? --Как ей предначертано, так и будет.—изринул древний истину. --И то верно. В продолжении беседы не было нужды. Уверившись, что план Б работает, Вальтер вернулся в Ковен более благодушным. Но для адептов он всегда был тем жутким владыкой, что приходит в кошмарах. Так исторически сложилось. … Олимп, время местное Город-корабль величественно парил в облаках, окруженный куполом- щитом и 7 пропускными уровнями. От падения на Землю его защищала антигравитационная подушка. В садах у дворцов царила безмятежность, но воздух тронного зала был пропитан напряжением. --Интриги Вальтера давно встали нам поперек горла.—заявил Зевс.—Слишком долго он сеял раздор. --Он—бессмертное порождение мрака, от подобных трудно избавиться.—напомнила Афина.—Светлые практикуют Догмы о вмешательстве, их привлечь не выйдет. Инспектор сказал, что наш случай не сочтен критическим. --Твой план уничтожить Вальтера чужими руками провалился, брат.—сверкнул тучегонитель хмурыми очами.—Мы вынуждены принять меры. Аид изогнул бровь. --С сегодняшнего дня все выходы из твоего царства, помимо демонов, будут охранять наши дроны.—приказал Зевс.—Патрули будут ежедневно обходить границы. --Я не допущу в свое царство живых полубогов.—разозлился Аид. --Границу они перейдут только в случае угрозы.—заверил громовержец.—В соответствии с алгоритмами борьбы со злом, которые тобой и разработаны. Это приказ. --Я контролирую границы.—бледнея, заверил бог мертвых. Предосторожности лишними не бывают.—отрезала Афина.—Тем более в столь мрачный час. --И присматривай за носительницей Хаэргира.—попросил Аполлон.—Вижу я, в душе ее опасные метания… --Это и дураку понятно, Феб.—пробурчал Аид.—Выжигающий Тьму под надежным присмотром. --Есть места, куда твои охранники проникнуть не могут.—намекнул Феб проницательно.—Берегись, ибо для молодого ума неизведанное притягательно. Став из белого серым, небожитель покинул Олимп немедля. Но он уже опоздал. … Измерение Эреба Сюда не проникал ни свет, ни звук, и даже время текло иначе. Только со второго погружения Амелия поняла, почему их с Аидом голоса звучали так странно, глухо, отраженно: телепатия! Девушка преклонила колени и смиренно опустила глаза. Не двигаться, не провоцировать. Показать почтение. --Чего пожаловала?—послышался могучий клекот. --О великий Эреб, сын неусыпной Мглы, я смиренно прошу тебя о щедром одолжении. Позволь мне, преданной адептке, жаждущей истинного просвещения, изведать Тропу Мглы.—жалостливо попросила колдунья. --С чего вдруг мне принять тебя?—жестоко ухмыльнулся древний. --Мы можем быть полезны друг другу.—Амелия рассчитывала на первый вариант, взаимовыгодное соглашение. --Ты не столь исключительна, чтобы ставить условия.—проклокотал Эреб.—Я хочу стандартную плату. Так расплачивались все смертные, посмевшие обратиться к великому Мраку напрямую, дерзко и без посредников. Кронледи Мятежных Земель ощутила, как на мгновение сердце болезненно сжалось. Мрак требовал ее душу. Пути назад и правда не было: откажешь—сожрет заживо. Согласишься—знание получишь, но огромной ценой, и будешь обречен вечно ходить по краю. Ее судьба ей не принадлежала! Аид предупреждал. Она не послушала, опьяненная эйфорией. Сомнение длилось меньше доли секунды. --Я вверяю свою черную душу вам. Нити мрака потянулись к коленопреклоненному телу и вмиг вырвали из груди что-то маленькое, но существенное. После настала лишь пустота, липкая, мерзкая, как слизь, невосполнимая. --Будь старательна и осторожна на пути просвещения, жрица.—ехидно попросил Эреб. Точка невозврата была пройдена. … Тартар, Долина Двух рек, дворец правителя Амелия очнулась на полу из мориона, холодном, отполированном до блеска слугами. Грудь болела, и легкие тоже разрывало от боли, так, что колдунья хватала ртом воздух, словно рыба. Ее тело раздирала энергия тьмы, новый, бездонный резерв. Глаза почернели и слезились. Аид с ужасом посмотрел на метания колдуньи, которая царапала камень в предагонии, пытаясь сбросить груз боли. Всё стихло словно по щелчку. Радужка снова стала каре-зеленой, и лишь в груди зияла пустота. О клятве напоминал черный ожог левее грудины, под грудью, неустанно саднивший и обжигающий. Меч рода отделился от пояса, валяясь теперь поодаль вместе с ножнами. Его разрывало негодование, и звон металла подтверждал сие. Артефакт больше никогда не подчинится прежней хозяйке. Ему снова место в коробке: леди преступила черту. --Зачем?—горько и зло вопросил олимпиец.—Я же ясно просил, без меня не тренироваться! --Прости, мой повелитель.—девушка откашлялась и с трудом встала.—Соблазн был слишком велик, а какой темный не поддастся соблазну? Небожитель печально вздохнул: --Есть еще и понятие рациональности. --Я ему и следовала. Стать сильнее и мудрее.—заверила девушка, и в глазах проблеснула та самая эйфория. Не безумие, нет. Искренняя радость ребенка, получившего конфету, которую ему не покупали родители. До одержимости недалеко. --Ты думаешь, что контролируешь ситуацию, но пару сеансов—и Эреб будет контролировать тебя. Адепты для него—марионетки.—печально поведал царь Тартара. Он знал, о чем говорит. Так он потерял внебрачного сына. --Я смогу сохранить баланс. --Все так говорят. Удалось лишь архимистру. --Значит, мне пора повторить его достижение. Аид сокрушительно покачал головой, но девушка не желала и слушать, принявшись ласкаться и дурачиться. Иногда она строила саму непосредст- венность, почти дитя. Казалось, всё под контролем. … Шли недели, и Данаэль со своими уловками каждый раз терпел фиаско, а Амелия продолжала восполнять пробелы в черной магии по огромной аидовой библиотеке. Пыточные заклятия оставила на потом: противные. И вот что занимало сейчас ее существо: она, как новобранец, по иерархии жрецов Эреба и жриц Мглы находится на самом дне. Дно ассоциировалось у дворянки с чем-то мерзким и неприглядным, и задерживаться там не хотелось. Значит, иерархию пора сместить. С этим и направилась предприимчи- вая чародейка в храм Эреба и Мглы. Место в Нижнем Тартаре, куда, по слухам, не проникали свет и пламя, где безраздельно властвовал мрак столь жуткий, что даже адепты трепетали. Древний храм из мориона, железа, черного оникса и грубой породы находился в скальном городе-призраке. Простые тартарианцы избегали его, боясь завываний неприкаянных душ, доносившихся из-за стен. Немногие смельчаки осмеливались войти, и лишь единицы возвращались. Амалиан ступила в храм, и дверь закрылась, свет померк. Девушка нехотя перешла на внесистемное восприятие, ощущая дорогу. Она плутала длинными извилистыми коридорами без единого факела на стенах. Казалось, прошла вечность, прежде чем руки перестали ощущать узкие стены по бокам. «Главный зал»--догадалась колдунья и, щурясь, с удивлением увидела красный пламень в центре алтаря. Чья-то плоть горела, и кровь тоже! Несчастный тартарианец не в силах был противиться судьбе. Мгла откушала плоти и крови, Эреб взял душу. Жрицы и жрецы обернулись на шаги. --Кто посмел нарушить покой Изначальных?—возвысила верховная жрица Мглы голос. Амалиан не отвечала, хоть молчание и было опасно. --Назовись. Амалиан не отвечала, готовясь к атаке. Сосредоточившись, она направила часть извращенной духовной энергии на создание полнокровного клона и живо представила, как тот с хрустом сжимает говорившей горло. Секунда—и Айла трепыхалась, как рыбка, а жрецы не могли ничего. Незнакомка сильнее и злее их. И отменно знает анатомию. --Отныне я—Верховная жрица культа.—заявила чародейка, подчиняя разум жертвы, и фантом отпустил ее. --Неплохой ход.—проклокотал знакомый голос. Девушка преклонила колени: --Высокая похвала—честь для меня, владыка. --Принеси Хаэргир—и я вознагражу твое усердие.—приказал Мрак. Жрецы и жрицы содрогнулись: они боялись даже произносить имя или эпитеты этого легендарного меча. --Как пожелаете.—склонив голову, Амелия встала в решимости уйти. Она старалась ни о чем не думать сейчас, но точно знала, что не отдаст меч рода: это слишком. Внезапно мощнейшая боль пронзила тело девушки, так, что она рухнула на пол, из носа и ушей пошла темная кровь, а из глаз—сукровица вперемешку со слезами. --Повторять не буду.—прогромыхал голос. Обезумев от боли, колдунья рванула к порталу. Во что бы то ни стало принести этот чертов меч. … Тартар, дворец правителя Ползком добравшись до своей комнаты, Амелия поняла, что Аид отчалил по делам, верно, подчиненных песочить. Данаэль дрых, напившись. Суставы выворачивало от боли, голова раскалывалась, но колдунья упрямо тянулась к мечу, когда услышала жалобное «мяу». На ее кровати сидел огромный черный крылатый кот, рассыпав по покрывалу печенье, и выразительно мяукал, сверля девушку желтыми глазами. --Брысь!—шикнула кронледи, вконец выпрямившись, и продолжила тянуться к мечу немеющими руками. К горлу подкатывала дурнота, в голове шумел отбойный молоток, изображение было нечетким. Но едва дочь Элиона коснулась коробки, как ее руки будто окунули по локоть в раскаленную лаву! Эта боль перекрыла предыдущую, и чародейка с воплем рухнула на пол. Руки тут же покрылись некрасивыми серыми волдырями и трещинами, будто кожу кто-то разрыхлил тяпкой, как грядку, а потом щедро осыпал солью и кислотой. Мяуканье крылокота стало еще более жалобным. Спикировав вниз, он присел на грудь шипящей от боли волшебницы и принялся передавать ей свою духовную силу. Постепенно стало легче. Амелия плакала и смотрела на кота-спасителя. Даже рана от потерянной души стала саднить меньше. Светлый меч так и остался нетронутым. Присев, девушка совладала с собой, приглушила чувства и уже мягче спросила у кота: --Есть хочешь? Пушистик одобрительно замурчал. Найдя для него кусок мяса, девушка присела на стул и посмотрела на свои руки. Кое-где кожа слезла кусками, в других местах продолжали нарывать волдыри. Трещины стали глубже и болезненней. Чтобы не испугать Аида ненароком, колдунья неосмотрительно, с огромным усилием надела длинные перчатки. Котяра, нареченный Борисом, довольно растянулся на кухне, решив переехать во дворец на ПМЖ: вон, какой большой холодильник! Данаэль обнял бутылку вермута покрепче и засопел. … Горы Пентели, приграничная зона Отряд Арины Смирновой, дочери Зевса, самой молодой из гвардейцев Олимпа, нес патрулирование в одном из опасных секторов. Ранее здесь уже регистрировались аномальные вспышки энергии, но сейчас…прибор показывал равномерное превышение в 6 раз! --Туда.—приказала Арина. --Нам запрещено пересекать границу с Тартаром.—напомнил Димитрис Вернакис, сын Гермеса. --Пункт 5, исключительная опасность.—пробурчала девушка хмуро, обнажив двуручник.—Вперед. Отряд из 4 полукровок пересек черту. В пещере поначалу было темно, холодно и жутко, как вдруг откуда ни возьмись появился огромный разгневанный темный силуэт… --Незримый!—выкрикнула Элина Аргианарис, дочь Посейдона. Примечание: эпитет Аида. Полукровки в ужасе попятились, но сзади оказалась непроницаемая стена. По периметру вспыхнуло странное синее пламя, и полукровки попали внутрь заколдованного круга. Их энергию словно высосала некая черная дыра. Силуэт пошел в атаку, и пещеру разрезали вопли ужаса. … Тартар, Долина Двух рек, дворец правителя Аид вернулся с экстренного военного совещания злой, напряженный и голодный. Амелия приготовила ужин, но есть олимпиец не стал, только выпил крепкого вина, и побольше. --Что случилось?—удивилась чародейка. Такой Аид ее пугал. --Красивые перчатки.—буркнул бог мертвых и ушел в гостиную, мрачный, как похоронный марш. Девушка переглянулась с кузеном удивленно. --Не трогай его, пройдет.—махнул братец рукой.—Дай цитрамон. Из гостиной послышался грохот, визг и шипение: олимпиец, в расстроенных чувствах, чуть не раздавил крылокота. Вбежав в гостиную со скоростью звука, кронледи увидела, что кот Борис лежит на полу, вылизывая крыло, а Аид задремал, хотя устойчивость к алкоголю у него была феноменальная. Простейшее сканирование выявило критический упадок сил: резерв бога был почти пуст. --Что за…--удивилась девушка. Внезапно в дверь постучали. Автономная компьютерная система сообщила: Гермес с охраной. Тяжелые двери отворились. Посланник богов окинул надменным взглядом девчонку, осколки вазы на полу, кота и дремлющего бога мертвых. --У меня приказ арестовать владыку...—спокойно заявил сын Зевса. От этих слов Аид мигом протрезвел и присел. --…по обвинению в тройном убийстве служителей Олимпа, совершенном с особой жестокостью, и покушении на убийство.—закончил бог воров и странников.—Лучше не сопротивляйтесь, уважаемый дядя. Мне разрешено применить силу. Охрана обнажила оружие… Амелия присела рядом с крылокотом. --Сам пойду.—зло буркнул бог мертвых, понимая, что его подставляют, и надеясь, что брат разберется. Вилы и шлем ужаса плавно легли в руку кронледи. --Храни их до моего возвращения.—попросил олимпиец мягко.—Не думаю, что это надолго. Судя по голограмме, которую явил Гермес, конкретно на это время у небожителя алиби не было. Колдунья нехотя кивнула и, проводив взглядом странную процессию, тщательно изображала скорбь на лице. Едва богов и след простыл, она широко улыбнулась и довольно произнесла: --Свобода! Боря удивленно посмотрел на хозяйку. Ведь Амелия давно ждала возможности править сурово и единолично, без посредников и соперников. Мечта сбылась. Но счастье было недолгим.