Гарри Поттер и Крёстный Отец, который Выжил

***

За одну неделю до прибытия На Тисовую Улицу, дом 4. Северус Снейп, его мантия сильно развевалась, когда он поспешно направлялся к Гремучей Иве, красноречиво материл все и вся себе под нос. Если бы он не пообещал Дамблдору помочь оборотню, тем самым уберегая учеников от неоправданного риска, он бы с радостью оставил фляжку с Аконитовым зельем в замке. Как бы то ни было, его вечно расчетливый ум все еще мог оправдать его намерение насильно влить грязного цвета жидкость в глотку Люпина, по прибытию на место. Мало того, что Снейп передаст сбежавшего убийцу Блэка дементорам (вместе с дополнительным бонусом в виде оборотня, который, очевидно, помогал ему), он сделает все возможное, чтобы защитить троих беспомощных детей, включая драгоценного Гарри Поттера, гарантируя, что Люпин не трансформируется в их присутствии. О да. Не бывает худа без добра! За это ему, может быть, даже Орден Мерлина дадут. Через несколько мгновений он добрался до не очень приветливого дерева. Он быстро огляделся и нашел то, что искал. Взяв тонкую палку, он приготовился нажать на извилистый корень дерева, что позволил бы ему войти в туннель, когда он заметил кое-что еще, лежащее на земле. Не может же это быть реальностью? Взяв мерцающую ткань, он с самодовольством ликовал.Это, конечно же, была мантия-невидимка Поттера. Это было иронично, что объект, помогавший его мучителям скрываться от правосудия все их годы обучения, теперь поможет ему привести их к собственной же гибели. Да, это было неплохо. Его губы скривились от удовольствия, он толкнул палкой извилистый корень и спустился в темноту туннеля. Остановившись недалеко от комнаты, в которой он впервые увидел маленькую пушистую правду о Римусе Люпине, он накинул плащ на голову и осторожно толкнул прогнившую дверь, входя в комнату, в которой собрались все нужные ему люди. Невидимый, но не совсем незамеченный, к его огорчению, чертов Люпин и его подозрительность, он спокойно стоял, пока болезненно выглядящий профессор ЗоТИ и ужасно истощенный беглый заключенный пытались рассказать тошнотворно жалкую историю успеха Мародеров в становлении ими анимагами. Мерлин, как он ненавидел этот квартет и их постоянно раздуваемую манию собственного величия! Когда он услышал, как Блэк осуждает присутствие самого Снейпа в Хогвартсе, а также рассказывает унизительную историю о покушении на его жизнь и о том, как старший Поттер спас его, теперь по-настоящему кипящий от злости Мастер Зелий решил, что он ждал слишком долго. С усмешкой он сбросил плащ и поднял палочку. — Так и есть. Снейп злостно посмотрел на Люпино и на мгновение потерял нить своих мыслей, вспомнив о их подростковых насмешках над ним. Придя в себя, он сунул руку под мантию и достал слегка потускневшую от времени серебряную фляжку. — Ты забыл своё зелье сегодня вечером, Люпин, — усмехнулся он. Имя слетело с его языка, как будто это было что-то непристойное. — Сегодня полнолуние. Конечно, у тебя нет желания подвергать опасности сына вашего самого близкого друга своим недугом, не так ли? Римус побледнел. В своем замешательстве и гневе, вызванном разоблачением Питера с помощью карты, он совершенно забыл о надвигающемся полнолунии. Вот почему я представляю такую опасность для окружающих, подумал он с тяжелым сердцем, чувство вины давило на него, как корабельный якорь. Он выхватил фляжку у Снейпа и с благодарностью выпил горькую густоватую смесь, поморщившись, когда он сглотнул. Сегодня он никому не причинит вреда. Снейп тихо смеялся про себя в пугающей окружающих манере. Новая волна страха накрыла Римуса, когда он медленно осознал, что Сопливиус был там не только для того, чтобы помочь коллеге-учителю. Некоторые вещи никогда не меняются, с грустью подумал он про себя. Снейп злобно смотрел на Сириуса, и худшие опасения Римуса подтвердились, когда Снейп снова заговорил. — Пора возвращаться в замок. Дементоры жаждут увидеть тебя, Блэк. Я бы сказал, что они будут настолько счастливы тебя увидеть, что, возможно, даже захотят дать тебе небольшой... поцелуй. Сириус смертельно побледнел и выглядел так, словно вот-вот съежится от страха от одной мысли о подобном заявлении. Снейп облизнул губы в предвкушении торжества, и его лицо расплылось в редкой и искренней улыбке... — Идиот! — Снейп тихо упрекал себя пока разношерстная группа возвращалась к едва виднеющемуся в ночной глуши замку. — Почему ты вообще позволил им дать себя оправдать? Он был в ярости на самого себя и, не скрываясь, показывал это перед остальными, даже когда подталкивал их всех вперед, кипя от злости. Он позволил двум своим заклятым врагам силой превратить изуродованную крысу этого мальчишки Уизли только для того, чтобы лицом к лицу столкнуться с ненавистным ему Питером Петтигрю. Только столкновение лицом к лицу с этой грязной проклятой сукой, ответственной за смерть Лили, было достаточно сильным, чтобы убедить его принять участие в подобной акции, которая позволила бы Блэку и Люпину еще раз уйти от заготовленной им судьбы, которую они, по его мнению, вполне заслужили. Ради нее он увидит, как свершится правосудие. Когда Люпин благополучно укрылся внутри Визжящей хижины, а временно окаменелый Петтигрю лежал на носилках, Блэк согласился быть привязанным к Снейпу до возвращения в Хогвартс для ожидания прибытия министра. Поттер и Грейнджер последовали за ними, поддерживая раненого Уизли, с трудом ковылявшего на одной ноге. Прибытие в замок произвело безмерный хаос. Дементоры толпились, желающие заняться своим положенным к беглецу делом. Только твердое и устрашающее присутствие Дамблдора, сочетающееся со своевременным прибытием министра и значительной частью мракоборцев, заставляло их оставаться на значительном расстоянии от замка. Снейп любезно предоставил необходимую им Сыворотку Правды. После вынужденного признания Петтигрю все забились в размышлениях о том, что будут означать последствия ложного заключения Сириуса Блэка для Министерства и магического мира в целом. Снейп был уверен в благодарности Министерства за его участие и, несомненно, в получении Ордена Мерлина. Преследуемый воспоминаниями о прекрасной девушке с зелеными глазами, которой он безмерно поклонялся, знак того, что он был так нетерпелив несколько часов назад, теперь казался бессмысленным и глупым. Суд над Питером Петтигрю (Министерство больше не допустит данной ошибки) и сенсационное оправдание Сириуса Блэка привлекли внимание всего Волшебного мира. Ведьмы и волшебники, более десяти лет считавшие Блэка как одного из худших демонов, теперь проникались состраданием к его тяжелейшему положению и страданиям, защищая перед всеми, несогласными по поводу невиновности Сириуса Блэка, и заявляя перед всеми, кто готов был слушать (и некоторыми, кто нет), что они вообще его не подозревали. Их притязания на высшую справедливость выходили из-под контроля, вселяя настоящий страх в сердцах тех, кто потихоньку начал размышлять о том, как легко каждый может оказаться в подобной ситуации. Беспокойство по поводу бездушного осуждения Блэка сглаживало то, что в основном это было радостным и шумным событием. Гарри отчаянно хотел присутствовать на суде над человеком, ответственным за смерть его родителей. Он умолял, уговаривал и почти угрожал Дамблдору и МакГонагалл, чтобы они позволили ему присутствовать, но все было напрасно. На грани того, чтобы запрыгнуть на свою "Молнию", и покинуть территорию замка в одиночку, Сириус из больничной койки Святого Мунго прислал строгое письмо с очень громким "НЕТ!" Что окончательно отговорило мальчика от запланированного побега. Сириусу совсем не хотелось видеть своего юного крестника, погруженного в эту атмосферу, что будет твориться во время суда над крысой. Присутствие Гарри Поттера, безусловно, разожгло бы огонь в в средствах массовой информации до полного безумия, не обращая внимание на то, какой ущерб он бы нанес и без того сломленному ребенку. Нет, это просто не годится. В тот день, когда было объявлено, что Петтигрю подвергнется поцелую дементора, Дамблдор устроил так, чтобы Гарри проскользнул в палату Сириуса в больнице Святого Мунго, и они оба счастливо провели время, знакомясь с друг другом поближе, в то время, как у Питера Петтигрю будет последние сознательные мысли. В задней части зала суда Северус Снейп с большим удовлетворением наблюдал, как Петтигрю извивался, когда дементор высасывал его душу. Гарри не хотел покидать палату Сириуса, не смотря на то, что время, отведенное им, уже подходило к концу. Его крестный отец уже восстановил большую часть своих сил, и теперь, когда он был уже более чистым и не выглядел, как оживший мертвец, Гарри мог видеть просачивающийся силуэт того красивого мужчины, что танцевал на свадебных фотографиях его родителей. Когда Дамблдор прибыл, чтобы забрать мальчика обратно в школу, Сириус взял лицо Гарри в свои руки и посмотрел ему прямо в глаза. — Теперь все будет по-другому. Я обещаю. Я больше никогда не оставлю тебя. Гарри кивнул. Он хотел верить, но годы разочарования научили его осторожности с верой в сказки. С тяжелым сердцем он вытащил свой чемодан из Хогвартс-экспресса и попрощался со своими друзьями. Он очень надеялся снова поговорить с Сириусом, прежде чем вернуться в дом Дурслей. Даже короткий визит дал бы ему силы для встречи с неприятной троицей, которая очень неохотно называла себя его семьей. Так что с неописуемой радостью он оказался лицом к лицу со своим крестным отцом в конце платформы и был схвачен в сильнейшие объятия, из которых он никогда не хотел уходить.