Вместо Синдзи

— Полезай в робота, Синдзи! Голос Гендо эхом проревел по залу, но Синдзи и не думал подчиняться. — Ты послал за мной только ради этого?! — он едва не дал петуха. Молчание затягивалось. Наконец динамики выплюнули: — Ангел приближается к Токио-3. Синдзи, ты можешь спасти этот город. — Я здесь только ради этого?! Мисато видела то, что Гендо не мог видеть из-за бронированных стёкол: мальчишка храбрится изо всех сил, а в глазах слёзы… Его нужно утешить, а не давить! Господи, до чего же бесчувственны бывают мужчины! Он же совсем ребёнок. — Нет! — выкрикнул Синдзи и сам, казалось, опешил. — Нет, не буду! Нет! Ни за что! Всё. Мальчишка плакал. Мисато хотелось провалиться сквозь землю. Зачем он так со своим собственным сыном.?! — Синдзи… ты нужен мне. Хороший полицейский? Нет, уже поздно: школьник потерялся, он просто бился в истерике, только и повторял снова и снова: нет! ни за что!.. Его сейчас ничем не проймёшь. Похоже, и Гендо это понял, потому что динамики молчали. Через минуту или две истерика иссякла, и теперь Синдзи просто судорожно всхлипывал. — Хорошо. Можешь идти. Гендо сказал это деловым тоном, и Синдзи завыл было снова, но динамики зашумели: — Везите сюда Рей. Мимо Синдзи пронеслись доктора с каталкой. Он широко раскрыл глаза и только мотал головой: нет, нет… Рей попыталась встать сама, но её руки предательски дрожали. Бинты, казалось, высосали все её силы, как тонкие, гибкие змеи. Врачи помогли ей сесть, свесив ноги, и поддерживали, пока она тяжело дышала сквозь стиснутые зубы. Мисато поморщилась от одного взгляда на эту картину. Она берёт назад всё, что подумала про Гендо — он в пять раз хуже. Он никогда не перестаёт удивлять! Какая грубая манипуляция… Он бы заставил Рей выйти из комы ради этого шоу — всё, чтобы заставить Синдзи пилотировать! И вот сейчас: охранники нарочно не торопили Синдзи, который застыл на полпути к дверям. Ведь по сценарию Гендо он одумается, увидев страдания девочки. Вон она, дрожит от боли и напряжения; с непритворным состраданием морщатся её врачи вместе с ней — и без тени притворства доктор неодобрительно качает головой, повернувшись к окну Гендо. — Ну что, Синдзи? Последний шанс. Ты ещё можешь спасти город… и эту девушку, — зашипел динамик. Синдзи вздрогнул. — Нет! Нет! Нет! Не-е-е-е-е-е-ет! — он повернулся и побежал прочь. — Загружайте Рей, — только и ответил Гендо. Мисато снова поёжилась, отвернулась и поспешила вслед за Синдзи. Глядя на его фигурку, сгорбившуюся у лифта, она чувствовала какое-то… разочарование. Конечно, он был вправе отказаться, как и любой на его месте, но всё-таки она ждала от Синдзи… а чего, собственно, она ждала? Что он не заметит наглой манипуляции, заглотит наживку и пойдёт на поводу у отца, который десять лет о нём не вспоминал? Они вошли в лифт, двери закрылись. Он шмыгал носом и мелко дрожал. Мисато предложила платок, взяв мальчика за плечо. Он вздрогнул от неожиданного прикосновения, но она не убрала руку, как бы утешая. Он снова скривился слезами и уткнулся ей в плечо, в грудь, просто цепляясь за неё, как за спасательный круг. Строгие слова застряли у неё в горле — она только и могла, что гладить его по голове, вслушиваясь в его невразумительные всхлипы. Похоже, что он пытался рассказать свою историю — нет, скорее выразить свою боль — но когда тебе больно, где уж тут складывать это в предложения? «Папа», «похвалить», «школа», «один»… Все слухи подтверждались. Как это ужасно! Мисато знала как никто другой, какие неприглядные вещи приходится видеть (и делать) по долгу службы. И она, как и любой другой, уже выстроила защиту, отгородилась от всех этих убийств, трупов и подстроенных несчастных случаев. Но сейчас у неё душа болела за этого мальчика, которого так грубо и бесцеремонно вырвал из обычной жизни отец — чтобы через секунду отбросить. От мягкой, но решительной остановки лифта слегка подкосились ноги. — Пойдём, Синдзи, — почти ласково проговорила Мисато. Он шёл, не глядя и не спрашивая, куда его ведут.

(пять минут назад)

Как только Мисато и Синдзи покинули зал, динамики прохрипели: — Отставить! Врачи бережно подхватили Аянами и уложили назад на носилки. Засновали умелые руки, поправляя бинты, вытирая кровь и испарину. — Саэ, твой выход, — сказал Гендо по встроенному передатчику костюма. Ну наконец-то! Она уже заждалась в этой скучной раздевалке. Девочка спустилась в зал Евы и побежала к причалу, где её уже ждала лодка. Не прошло и минуты, как капсула ввинтилась в Еву. Саэ привычно задержала дыхание, когда LCL поднялся до горла, досчитала до десяти и резко выдохнула. Пара мощных движений лёгких — и щекочущая прохлада растеклась внутри её груди. Стартовые фразы командного центра, протокол запуска Евы… всё, что они репетировали сотни раз, сегодня станет её выходом на сцену! Впервые она пустит в ход все свои умения, впервые Ева выйдет против настоящего врага! И, когда Ева взмыла вверх сквозь толщу земли, остатки страхов Саэ смело волной тепла напутствие Гендо: — Доча, я верю в тебя.