Тридцатое декабря»
После того, как Чуя дописал свою запись, он лёг на кровать и заснул.***
Солнце ярко освещало комнату. На небе медленно плывут облака, которые похожи на мягкие зефирки, от чего невольно думаешь, что если бы тебе предоставилась возможность побывать на облаках, то ты не упал бы, что было бы разумней, а попрыгал бы, словно это мягкая подушка. Иногда идёт совсем мелкий снег. Он медленно падает на землю, но после приземления сразу же тает. Чуя медленно открывает глаза. Перед его взором сразу видны снежинки на окнах и их рисунки. И тогда он вспоминает, что сегодня не какой-нибудь обычный день, на протяжении которого они также будут играть или рисовать с Осаму. Это тот день, когда приедет Огай, и только Бог знает, что изменится после его приезда. Хотя, возможно, ничего и не поменяется, и всё будет, как раньше. И Чуя не знает, хочет ли он перемен в его жизни. Сейчас они живут плохо, в строгости и избиение, но будет ли у Мори лучше? Может быть, мужчина хочет забрать к себе детей для других целей? Не для того, чтобы как-то улучшить их условия жизни. И эти мысли нагоняют тревогу, переживание и незнание, что будет дальше. Но ни смотря ни на что, братья будут рядом друг с другом. После следует заметное шевеление рядом с талией. Осаму не спеша просыпается, открывает глаза и подвигается выше так, чтобы они с Чуей были на одном уровне. Два чистых глаза Накахары, сравнимые с агератумом или васильками, смотрят на сонное лицо младшего, и на лице проявляется слегка видная улыбка. И она как будто говорит, что пусть сегодня и тяжёлый день, но мы справимся. Дазай ухмыляется в ответ и обнимает брата за шею. — Доброе утро, — совсем тихо произносит младший. — Доброе, Осаму, — отвечает ему Чуя. Накахара поворачивает голову вправо и устремляет свой взгляд на часы. Девять тридцать три утра. Прекрасное время, чтобы встать и пойти позавтракать, чем сейчас и начинает заниматься Чуя. Он приподнимается на руках, а после, предварительно он чуть не упал, так как в глазах потемнело, идёт на кухню. Дазай увидев, что его брат ушёл без него, на это лишь недовольно фыркнул и скорчил недовольную моську. А вот не надо без него уходить, а то он может обидеться! И Осаму надеялся, что старший придёт обратно в комнату, но тот так и не пришёл. Эх, придётся ему тоже идти на кухню. На кухне Кумико постоянно ходила и звенела посудой, а сковородка на газовой плите скворчала. В комнате стоял запах готовящейся еды и сигарет. И, как уже было упомянуто ранее, ничего из алкоголя или сигарет не было убрано. Хотя разумней было бы это сделать, ведь если Огай приедет с кем-то, кто будет это всё фиксировать, то им точно не поздоровится. Но ничего не было спрятано, так что, видимо, родителям было наплевать. И Кумико, со спокойным на первый взгляд лицо, готовила макароны. На самом деле, если присмотреться, то можно увидеть, что её лицо всё-таки напряженно. Конечно, она тоже не в восторге с этой ситуации. Чуя смотрел на мать с вниманием, как будто изучая её эмоции, но понять их для него было слишком сложно. Осаму же смотрел в окно и наблюдал за прохожими людьми, что куда-то шли. Чайник вскипает, и Чуя делает чай и бутерброд себе и Дазаю. Закончив с этим маленьким делом, Накахара садится обратно за стол и спрашивает: — Мама, а через сколько приедет Огай? — Примерно через два-три часа. Он едет к нам с Йокогамы, так что дорога занимает такое большое количество времени. Насколько мне известно от Йокогамы до Киото по времени ехать около пяти с половиной часов, но все мы знаем, что это может быть и дольше, — объясняла детям Кумико. — На самом деле мне даже интересно: зачем он тратит на нас наше время и деньги? Ох, я никогда его не понимала… Накахара кивнул. Теперь ему стало ещё интересней: неужели, если вдруг случится так, что он всё-таки заберёт их, то придётся попрощаться со своими друзьями, ведь расстояние между ними будет достаточно большое. И отныне у него стоял выбор между друзьями и, возможно, хорошей жизнью. Как минимум жизнь у Мори будет капельку лучше, потому что тот владеет немаленькими деньгами. Но выбор всё равно оставался слишком сложным. Вспоминая то, как ему хорошо проводить время с Акутагавой и Тачихарой… Чуя также не уверен, что Осаму будет легко выбрать между друзьями и хорошей жизнью. У него же тут Ацуши, с которым они дружат уже два года, а с недавних пор ещё и Кёка, но и сам Дазай не уверен, будет ли общаться с ней после детского сада. И всё это ещё сложней решить, учитывая то, что они ещё пока что дети. Но пока ещё Мори не приехал, они доедают свой завтрак и отправляются обратно в комнату. За это время Чуя решил замазать некоторые синяки, что появилась несколько дней назад от руки отца. Красно-синий синяк находился на щеке и был сделан шлепком руки. Он открыл ящик тумбочки, взял оттуда тональный крем и начал растушёвывать содержимое по лицу. Теперь синяки не были так заметны, что совсем чуть-чуть подняло настроение. Осаму сидел сзади на кровати и что-то увлечённо рисовал в своём блокноте. Накахаре стало интересно, что же он там изображает, поэтому встав со стула, он подошёл к постели и облокотившись одной рукой на спинку кровати, заглянул в блокнот. В нём Дазай рисовал Чую, но только другого. Это был тот самый Накахара, что когда-то шатен увидел в своём кошмаре. Образ парня настолько сильно впечатался в образ мальчика, что он решил его запечатлеть на листе бумаги. Линии были неуверенные, голова слишком большая, а ноги слишком короткие. Но Осаму старался нарисовать это. Он изобразил его в той же самой одежде, не изменяя образ от слова совсем. И Чуя видит себя другого на листе бумаги не впервые. Он знал про кошмар младшего, но всё равно каждый раз удивлялся, как тот вновь и вновь рисует его. — Чуя, помоги мне, я не могу нарисовать твои волосы. У меня вечно получается какая-то солома, — попросил о помощи Дазай. — Только мне нужно нарисовать в высоком хвосте, помни! — Да, конечно, — тогда старший берёт карандаш и блокнот и начинает творить. И, как уже можно было догадаться, он нарисовал не только волосы, а также уменьшил голову и поправил ноги. Лёгкими, плавными движениями руки он изображал волнистые волосы, заплетённые в высокий хвост. По окончанию своей помощи, Накахара возвращает блокнот и карандаш хозяину, а тот в свою очередь говорит восхищённое: «Спасибо!»***
Три часа проходят незаметно. За это время Осаму успел дорисовать свой рисунок, а Чуя успел прочитать несколько глав романа Сервантеса: «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский». Накахара порой издавал тихий смешок с поведения главного героя. Так, и прошли их три часа. Ближе к тому времени, согласно которому, предположительно должен приехать Мори, братья стали одеваться. Дазай надел чёрный свитшот и синие джинсы, а Чуя красную толстовку и чёрные спортивные штаны. Кумико не отставала от детей и из домашней одежды, переоделась в коричневое платье-свитер. Сама женщина сидела на стуле на кухне, ожидая звонка или стука в дверь. Её рыжие локоны падали на платье и немного поблёскивали на солнце. Вдруг, квартиру наполняет звук стука в дверь. Три глухих удара слышатся по всем комнатам, и все сразу настораживаются, прекращая заниматься своими делами. Чуя и Осаму выходят из комнаты в коридор и внимательно наблюдая за тем, как Кумико открывает дверь, перед этим посмотрев в глазок, ждут появления Огая. И вот, в проёме появляется мужчина. У него прямые, чёрные волосы, которые длиной чуть ниже подбородка, фиолетовые глаза, стройное телосложение, а также он высокий. Его лицо украшает мягкая, дружелюбная улыбка, а правая рука медленно машет из стороны в сторону. И Мори совершенно не выглядит для братьев как-то пугающе, наоборот, им он даже немного понравился, но всё же его нужно узнать получше. А вот по Кумико совершенно не скажешь, что она рада этой встречи. Брови были ближе сведены к переносице, в глазах читалось недовольство, а как только Огай зашёл на порог, женщина фыркнула, показывая всё своё недовольство. — Приветики, я же правильно помню, вас Осаму и Чуя зовут, да? — дети кивают. — Вот и славно. Я уверен, что вы уже знаете, как меня зовут, но повторюсь, я — Мори Огай, приятно познакомиться. — Чего уж тут приятного, — фыркнула Кумико, закатив глаза. — А ты, сестрица, всё такая же, ни капельки не изменилась! — и тут, он достаёт левую руку из-за спины и показывает два больших пакета. — Ах да, я приехал не с пустыми руками, а с подарочками для ребятишек! — Я не хочу, чтобы мои дети принимали от тебя какие-то подарки, — грозно высказалась женщина. — Ну, что же ты, Кумико! Я же не повезу их обратно в магазин, так что отказ не принимается, — мужчина опускает взгляд в один из пакетов, а после говорит. — Вот этот подарок для Осаму, я долго не знал, что выбрать, но думаю детям твоего возраста будет довольно интересно, — Мори протягивает в руке пакет Дазаю, а тот в свою очередь немного стеснявшись принимает, но вес подарка был довольно нелёгкий. Заглянув в пакет, Осаму видит несколько наборов лего. Все они были связаны с тематикой полиции, там были: катер патруля, вертолётный транспорт, мобильный командный трейлер и, конечно, сам полицейский участок. Мальчик был в восторге от такого подарка и с радостью начал благодарить мужчины, восклицая: «Спасибо!» — Я рад, что смог тебе угодить. А теперь для тебя, Чуя, вот, возьми, — Огай протянул следующий пакет Накахаре. Чуя смотрит в пакет и видит то, чего не ожидал. Там были акриловые краски, которые выглядели явно не из дешёвых, два холста размерами тридцать на сорок и пятьдесят на пятьдесят, лак, кисточки и два скетчбука — чёрный и фиолетовый. Глаза Накахары стали большими, так как он максимально был шокирован. Он не ожидал, что сегодня будут какие-то подарки, но в итоге судьба дала знатный поворот событий. Чуя, чуть заикаясь, тоже поблагодарил мужчину. Кумико же смотрела на них высоко и надменно, прожигая их своим взглядом. — Как же вы узнали, что я рисую?! — задался вопросом старший брат. — Это было довольно просто, учитывая, что твои друзья мне любезно подсказали. Его вроде Рюноске звали. Ну, что же мы в коридоре стоим? Кумико, давай выпьем чаю, заодно и всё обсудим, — предложил Мори. — Хорошо, вот только к самому чаю, у нас ничего нет, — ровно ответила женщина. — Ничего страшного, вот, возьми деньги и купи каких-нибудь печенек, ну, или конфет, — протягивая купюру, сказал Огай. — Не волнуйся, о детях я позабочусь. Кумико уже хотела ответить, что это ему нужны печенья, пусть он и идёт, но поняла, что тот скажет, что он в гостях, а не она. Поэтому, женщина согласилась, взяла купюру и вышла из квартиры, оставив детей дома с мужчиной, который, в свою очередь, оглядывая квартиру, зашёл в комнату мальчиков. Его взгляд оценивал всё, что здесь находится. Начиная от мебели заканчивая порядком. Он с интересом изучал вещи, книги, игрушки. Увидев рисунки на подоконнике, Мори добродушно улыбнулся. Но все мы знаем, зачем он здесь. И его цель на приезд сюда, вскоре, показалась. Огай встал в угол спальни рядом с дверью и сфотографировал её. Так он сделал со всеми комнатами. Чуя и Осаму одарили его действия недоумевающими взглядами. Но Накахара чуть позже догадался, зачем мужчина это делает, а вот Дазай нет. Данные фотографии, по предположениям старшего, после будут использоваться против Кумико и Фудо, чтобы лишить их родительских прав. Также Мори сделал снимки не только комнат, но и сигарет, и алкоголя. Он намерен серьёзно. Вот только его мотивы не были понятны. Зачем он это делает? У него и так есть красавица дочка, так зачем ещё двоих мальчиков? — Извините, можно вопрос? — Спросил Накахара, получив в ответ одобрительный кивок. — Зачем Вы хотите нас забрать? — А разве вам хочется оставаться здесь? Я всегда знал, что Фудо слишком отвратительный мужчина, и хорошего в семье у вас ничего не будет. Мои ожидания оправдались. И я просто не мог не забрать вас из этого кошмара. Я хотел сделать это ещё раньше, но Дазай был слишком мал, поэтому, я решил чуточку подождать. И вот, это время пришло, — мужчина сделал паузу, а после продолжил. — А ещё я хочу забрать вас из личных интересов, — его взгляд упал на книгу: «Маленькие женщины». — О, Чуя, а ты случаем не прочитал подаренную мной книгу? — Да, прочитал, но я так и не понял, из-за чего Вы хотите это сделать. — Какой упёртый мальчишка. Так уж и быть, я расскажу, — на лице Мори показалась ухмылка. — Осаму, ты же не помнишь свою мать, верно? — Дазай одобрительно кивнул. — А вот я прекрасно помню. Познакомился я с Азэми, — так звали её — когда она была беременна. Эта семейная парочка сразу заинтересовала меня тем, что они отличались от других. Обычно беременность проходит с ожиданием ребёнка, покупкой одежды, коляски и других вещей. Они же вообще не заморачивались. На УЗИ Азэми совершенно не радовалась, когда видела тебя, Осаму, хотя другие семьи с улыбкой смотрели на детей. И мне стало жалко ребёнка, что должен был родиться, но помешать процессу я, конечно же, не мог, — Мори выдохнул. Чуя положил на плечо Дазая свою руку и прижал к себе. — А после родился ты, и я узнал твоё имя от акушерок, что принимали роды. А ещё позже я узнал, что ты попал в детский дом. Это быстро разлетелось по всей больнице, потому что, повторюсь, твои родители были известны. Азэми после родов такую истерику закатила, когда ты плакал, что её крики слышны были по всему зданию. Ну, и уже тогда мне стало жалко тебя. Хотя, я очень редко кому-то сожалею из своих пациентов, — Огай делает паузу, а после продолжает. — А потом ты попадаешь в семью к Кумико. Но тех хороших условий для проживания, что она могла дать, она не дала. Так что я намерен вас забрать. Вы же поможете мне? Осаму был потрясён рассказом Мори. Раньше мальчик абсолютно не знал, какая на самом деле его мать. Он даже имени её не помнил. А теперь он знает всё, что ему нужно для начала. Но теперь в голову закладывалась другая мысль: «Неужели он был никому не нужен и всем мешал ещё до своего рождения?» Мальчики услышали вопрос, который задал мужчина по окончанию рассказа и переглянулись, как бы спрашивая: «Ну, что мы ответим?» Эти гляделки продолжались всего несколько секунд прежде, чем Чуя выдаст ответ. — Допустим мы согласны Вам помочь, но что нам нужно делать? — А тут всё просто. Фудо же вас бьёт, верно? — Да, но откуда Вы узнали? — спросил старший брат. — Чуя, у тебя тональный крем виден, так и узнал. В общем, я дам вам телефон, а вы сфотографируете побои. Дальше дело уже за мной. И знайте, мы в любом случае выиграем это дело, — объяснял Огай. — Почему Вы так уверены? — Связи, мальчик, связи. Осаму хотел что-то сказать, но послышался звук открытия двери. Мужчина быстро передал телефон Накахаре и вышел из комнаты на кухню, встречая Кумико, что купила печенья. Он задался вопрос, почему же она была в магазине так долго, но ответа не последовало. Женщина молча прошла по коридору, положила пачку печенья на стол и поставила чайник. Дети остались в своей комнате, а вот на кухне разговор пошёл уже намного серьёзнее. — Ты не заберёшь их, понятно? У тебя просто не получится. И вообще, на какой чёрт они тебе нужны? Денег слишком много и тратить некуда? — надменным тоном говорила Кумико. — Прошу не завидовать, сестрица, и не лезть в мой кошелёк. И хватит повторять мне в тысячный раз, что я не смогу их забрать. Правда, надоело. Ты сама видишь в каких они растут условиях. Не говори мне ещё, что их здесь не бьют и не убивают их психическое здоровье. Я уверен, что Осаму у вас весь запуганный ходит, а Чуя, если ты не видишь, в синяках. И если ты, Кумико, считаешь это нормальным, то у кого ты этого насмотрелась, что для тебя такое воспитание — хорошее? — ровным голосом отвечал Мори. — Я прекрасно вижу, какое у них здоровье и как они выглядят. Но что я могу с этим сделать? Остановить Фудо? Я что похожа на самоубийцу? Развестись с ним? Не говори глупостей, Мори. — Это не глупости. Глупая здесь только ты, что не видишь, какие проблемы есть у твоих детей. Ты такая же, как и в детстве. Наивная и доверчивая. Тебя даже собственные дети не особо то любят. — Ты мне сказки не рассказывай. Я для них прекрасная мать, — зрачки женщины становились с каждым словом больше и больше, а голос, казалось, скоро перейдёт на крик. — Я говорю правду, Кумико, и скоро ты поймёшь это. Наслаждайся последними месяцами с детьми. Встретимся в суде, — на прощание сказал Огай, а после ровным шагом, показывая свою уверенность, он отправился к двери и обувшись, вышел.***
Вечером дети рассматривали телефон, что дал им Мори. Он был сенсорный, чёрного цвета и новый. В коробке, что он передал, также находилось зарядное устройство. В мобильном были установлены самые обычные приложения, что всегда бывают при покупке телефона. В контактах был записан один единственный номер под названием: «Мори Огай». Интернет в сотовом на удивление был, что не могло не радовать. Ведь теперь у детей есть выход в сеть. Братья вместе приняли решение, что телефон будет храниться у Чуи, а старый теперь будет у Осаму. Тем же вечером ребята более детально изучили свои подарки и оба были в восторге от них. Дазай сразу же принялся за сборку полицейского участка, в то же время Чуя разглядывал новые кисточки, краски и скетчбуки. И первый его рисунок в одном из блокнотов был сделан. На нём был изображён портрет Осаму. На мальчике можно было увидеть красный свитер, а лицо его украшала радостная улыбка. Сам же портрет младшему брату понравился. Ровно в двенадцать ночи, когда наступил Новый год, дети решили загадать желания, надеясь, что в грядущем году они обязательно исполнятся. Но что-то братьям подсказывало, что следующий Новый год они будут встречать уже не тут, а в абсолютно другом и доме, и семье. Но они точно знали, что всегда будут вместе. — С новым годом! — Одновременно сказали мальчики, после того как загадали желания. От такой синхронности они даже засмеялись. Сейчас они лежали на кровати в обнимку и смотрели на небо через окно, на котором то и дело пускали разноцветные огни фейерверков. Они взлетали в самую ввысь, а после разлетались, словно солнечные лучи, в разные стороны. Прекрасное зрелище.