***
Дорога была недолгой. Школа находилась довольно близко, что не могло не радовать. Уже через окно автомобиля можно увидеть — насколько много людей собралось. Много. Очень много. Они словно муравьи в муравейнике. Кажется, что как только войдёшь на территорию учебного заведения, то сразу потеряешься. М-да уж, ну и денёк сегодня. От увиденного количества людей волнение только становится сильней. Оно будто движется по карьерной лестнице — всё выше и выше. Вот только падать не собирается. Жалко. Семья выходит из машины и направляется к воротам заведения. Издалека Ёсико, все удивились, каким образом она увидела, замечает классного руководителя Элис и Осаму, а уже неподалёку стояла учительница Чуи. Страх у младших детей возрастает с новой силой. Обратного пути нет. Для них школа — что-то неизведанное, таинственное, будто накрытое чёрным полотном в плане учителей, проведения уроков, одноклассников. Этот день предвещает быть очень тяжёлым. Здесь главное — приспособиться, а дальше уже как пойдёт. Вообще-то дети хотели в школу, но это, по большей части, из-за того, что можно будет найти новые знакомства, а после уже и друзей. По крайней мере, именно на это они надеются. — Всё, здесь нам придётся с Огаем вас оставить на попечение учителей. Ведите себя хорошо, а мы здесь рядом постоим и немного понаблюдаем за церемонией посвящения, — говорит Ёсико, наклонившись к детям, дабы быть с ними на одном уровне. — Хорошо! — Отвечают ей ребята. И тогда они остаются наедине со своим классом и учителем. Церемония проходит хорошо, без каких-либо происшествий. Директор школы выступает со своей довольно обширной речью, приветствуя новых учеников и учениц учебного заведения; говорит о том, каким будет это год и то, что нужно прикладывать максимум сил к учёбе, не лениться; также благодарит учительский состав и родителей, которые сейчас присутствуют и т. д. Яркое весеннее солнце прямо-таки убивает своими лучами, что уж невольно думаешь: «Поскорее бы в класс, а не здесь на жаре стоять». Видно, как некоторые дети, в особенности более младшего возраста, уже устали. Но вскоре церемония заканчивается, от чего в душе дети радуются, и все расходятся по классам. Выходит это организованно, но небольшая толпа, которая порой толкается, всё же образуется. Школа всего в три этажа, но большая. Класс Осаму и Элис находится на первом этажа, а Чуи — на втором. Дети постепенно заходят в свои кабинеты, и тогда начинается урок, который для некоторых становится первым. Для первоклассников он представляет из себя обычное знакомство с учителем и одноклассниками, а для более старших классов — объяснение классного руководителя, что их ожидает в этом году. Кабинет Осаму и Элис ничем не отличается от остальных. Самый обычный, не примечательный, просторный. Дазай с интересом оглядывает каждого одноклассника. Хотя, ладно, не каждого, последние парты для него — слепая зона, так как мальчик сидит на четвёртой первого ряда. Пока что ему, от слова совсем, никто не приглянулся. Одноклассники как одноклассники, ничего необычного. Нужно будет посмотреть каковы они в общении! Плюс одно дело, чем нужно будет заняться на перемене. Элис сидит на третьей парте третьего ряда. Она то и дело оборачивается к какой-то девочке, видно подруга из детского сада. Да начнётся первый учебный день! Знакомство с классом проходит успешно. Оказалось, что помимо японцев, в коллективе есть и один ученик иностранец. Он из России и зовут его — Фёдор Достоевский. Сидит Фёдор рядом с Осаму — за четвёртой партой второго ряда. Когда Достоевского представляли классу и сделали акцент на том, что он из другой страны, Дазай с любопытством и искрой в глазах повернулся к мальчику. У него чёрные волосы и, такое не часто встречается, средней длины. Цвет глаз Осаму, к сожалению, так и не смог рассмотреть, жаль. Фёдор сидел, подперев голову рукой, осматривая каждого одноклассника. Казалось, что ему всё равно на то, что почти каждый в классе на него обернулся. Ну, конечно, не каждый день ты встречаешь иностранца в Японии, тем более из России. Интересно, как его сюда занесло? Плюс ещё одно дело, чем нужно будет заняться на перемене, до которой осталось совсем немного, если верить времени и подсчётам Осаму. Как никак расписание звонков он от слова совсем не знает. Громкий звук звонка наполняет школу. Учительница добродушно провожает их на перемену, не забывая поздравить их с первым прошедшим уроком. Дазай готовится к следующему уроку — изобразительному искусству. После же он, конечно же, подходит к тому самому Достоевскому. — Привет, Фёдор, давай познакомимся что ли, — с приветливой улыбкой произносит Осаму. Теперь он также может рассмотреть его глаза, что имеют фиолетовый цвет, будто это вода на закате, отражающая в себе последние лучи солнца. — Ну привет, — Достоевский хочет обратиться к однокласснику по имени, но он просто-напросто забыл его. — Извини, можешь напомнить, как тебя зовут? — Осаму. Осаму Дазай. — Точно, Осаму. Я не против знакомству, учитывая то, что я вообще никого не знаю не то, что в классе, но и во всей стране. За исключением родителей, — вздыхая молвит Фёдор. — М-да уж, сложно тебе тут, — Дазай облокачивает голову на двери руки, продолжая улыбаться. — Слушай, а ты можешь мне что-то на своём родном языке сказать? — Почему люди, как только узнают, что я иностранец, сразу просят сказать что-то? — Недоумевая спрашивает мальчик. — Не знаю… Ну скажи-скажи! Хоть что-нибудь, я же всё равно не пойму! — Осаму складывает руки вместе, начиная неумолимо просить. — Ладно, так уж и быть, — смиряется Достоевский. Он томно вздыхает, а после произносит фразу на русском языке. — Осаму Дазай дурак. — Я услышал своё имя! Я уверен, что ты сказал, какой я крутой, неотразимый, интересный, разговорчивый, умный, добрый, красивый, милый… — Да-да, я именно это и сказал, не переживай, — усмехается Фёдор. — Прекрасно! Мне теперь есть чем похвастаться перед другими! В особенности перед братом, — хмыкает Дазай. — Это тот рыженький мальчик, да? Я видел его, вы вместе приехали и ещё с вами была… Вон та девочка, — Достоевский показывает пальцем на Элис. — Да, это моя сестра — Элис. — Я удивляюсь тем, что от одних родителей могут быть такие разные дети по внешности. — У нас они разные, но с недавних пор мы живём в одной семье, — признаётся Осаму. — Оу… Но, наверное, круто то, что вы живёте сейчас в одной семье? — Да, у нас много разного веселья происходит, но это уже отдельные истории, которые я рассказывать готов вечность. Нет. Больше, чем вечность! Чего стоит история про то, как мы папу с днём рождения поздравили! Это должно же такое в голову прийти! — Да уж, жизнь у тебя походу весёлая, — говорит Фёдор, а после звенит звонок на урок. — Тогда на следующий перемене поболтаем? — Это был скорее риторический вопрос, потому что Осаму знал, что они всё равно поболтают. За эту перемену он уже познакомился с одним одноклассником. Прогресс. Достоевский хороший и интересный собеседник. Так и хочется поскорее узнать его поближе. Тем более, как узнал Осаму, друзей у него нет, так что это прекрасная возможность стать первым. Дазаю не терпелось рассказать о своём новом друге Чуе (по большей части, Осаму просто хотел похвастаться тем, что его назвали крутым на русском языке и чуть бы не Богом, но как жаль, что это лишь в фантазии мальчика). Он может, конечно, поведать о нём и Элис, но, по сути, Фёдор его одноклассник так что это, наверное, не обязательно. Краем глаза Дазай видел, что его сестра тоже общалась с кем-то. У неё вроде как даже небольшая компания уже появилась. Скорее всего девочка уже была с ними знакома из детского сада. Оставшийся день в школе проходит хорошо, как у Осаму и Элис, так и у Чуи. На переменах каждый из ребят общается со своими друзьями. Впоследствии они узнают своих собеседников лучше. У Сигмы, например, дома живёт четыре кота, каждого из которых он очень сильно любит и лелеет. Достоевский продолжает подшучивать над Осаму, вот только теперь Фёдор на полном серьёзе говорит, что в России у каждого в доме есть собственный медведь, который, если напоить водкой, умеет прекрасно играть на балалайке. Но Дазай тоже не глупый. Пусть он и делает вид, что верит во всю эту явную ложь и чепуху, на самом деле, мальчик понимает, что это не более, чем стереотип о русских людях. А Осаму смышлёный оказывается. После всех уроков Элис, Осаму и Чую забирает Ёсико, и они благополучно едут домой. Пока они в пути мама расспрашивает детей о том, как прошёл их день, что нового они узнали, с кем познакомились. Каждый из ребят рассказывает ей с энтузиазмом. Уже тогда, за повествованием Элис, оказывается, что девочка и в правду была в компании подруг с кем она уже знакома. И, конечно же, Дазай не забывает про то, что он хотел похвастаться перед Чуей, поэтому, когда они выходят из машины, он говорит об этом. — Чуя-я, представляешь меня сегодня Достоевский назвал супер крутым на русском языке! Ты представляешь, какая это честь для меня! А вот тебя так никто не назовёт! — Усмехается Осаму, показывая на брата пальцем. — Хочу поспорить, что он назвал тебя каким-нибудь обидным словом. Не мог же он назвать человека, с которым знаком несколько минут супер крутым? А вот вдруг ты серийный убийца? — Теперь Дазай не просто усмехается, а смеётся во весь голос, не обращая внимание на недоумённый взгляд Чуи. — Что смешного? Да, тебе нет даже шести лет, но некоторые и в пять лет уже такие вещи делают, что ты даже представить себе не можешь! — Накахара развязывает шнурки на туфлях и проходит в дом. — Я, конечно, знал, что у тебя странный мысли, Чуя, но, чтобы настолько! Говоришь, что твой младший брат серийный убийца, ужас! Как тебе не стыдно! — Вскидывает руками Осаму. — А вот насчёт того, что дети в пятилетнем возрасте могут делать страшные вещи это правда. — В каком смысле? Я… — Чуя не успевает договорить, так как младший подходит к нему из-за спины и начинает пытать, то есть щекотать. Накахара начинает неистово сильно смеяться. В уголках глазах выступают блестящие и солёные слёзы. Но Дазай и не думает останавливаться, он лишь прижимается сильнее к брату и абсолютно безжалостно его щекочет, злорадно смеясь. Вот, что такое месть, а не эти ваши: «Я рассыпала разные крупы в квартире у своего бывшего парня из-за того, что он мне изменил!». Вот это я понимаю — отомстить. Чуя смеётся всё громче и звонче. В душе он молится всем богам этого мира, дабы Дазай прекратил щекотать. — Осаму, — задыхаясь, пытается вымолвить из себя предложение Накахара. — Прекрати! — Так уж и быть, мой милый брат, я не буду тебя щекотать! — Дазай убирает руки с живота старшего и отходит от него. — Но взамен ты… Будешь моим верным рабом! — Ага, конечно. Я тебе пёс дворовой что ли?! — Возмущается Чуя. — Скорее ты будешь им. Я и старше, и выше, и умнее. — Точно — пёс! Будешь моим пёсиком! — Мальчики, закончили играть в зоопарк, идите в комнаты и переоденьтесь из школьной формы в домашнюю одежду. А то не хватало, чтобы с ней что-то случилось, — говорит Ёсико. — Ладно-ладно! Ребята расходятся по своим комнатам. Там они переодеваются в свои пижамы. Этот день насыщенный. Даже очень. Первый день в школе — событие знаменательное. Волнение ушло почти сразу же, как прошёл первый урок. Оно испарилось так как, судя по мыслям Осаму: «Никого не убили, меня в том числе, значит всё хорошо». Так и пропал страх. Пока что насчёт школы у Осаму спорное мнение, чем у Элис — она уже решила, что ей здесь не нравится, она не любит, когда её заставляют что-либо делать. Но в учебном заведении тебя не спрашивают. Хочешь не хочешь — надо и это не обсуждается. С одной стороны, Дазаю нравится в школе, потому что можно познакомиться с интересными людьми, например, Достоевский. С другой стороны, тебе приходится сидеть пятьдесят минут и слушать, порой, скучную речь учителя, а если у тебя и болит что-то при этом, так вообще лучше не сидеть на уроке, а умереть. Это будет и то быстрее. Так ещё ко всему этому прибавим контрольные, тесты, проверочные и т. п. И к этому нужно успеть подготовиться! В общем один ужас, а не школа. Осаму собирается почитать, но в его комнату заходит Чуя. Накахара садится на кровать и смотрит на младшего брата, что находится в кресле-мешке. Дазай вопросительно вскидывает бровь, не понимая, зачем пришёл старший. — Что-то случилось? — спрашивает Осаму. — Нет, просто решил зайти пообщаться, — после следует долгая пауза, Чуя раздумывает, как бы правильнее изложить свою мысль. — Знаешь, всего за четыре месяца произошло столько нового, иногда волнительного, иногда весёлого. Я даже раньше подумать не мог, что когда-то произойдёт такое чудо, и мы заживём намного лучше. И мы всегда были вместе. Ты поддерживал меня в суде, хвалил мои рисунки и, порой, своей улыбкой ты поднимал моё настроение. Недавно я вспоминал всё, что с нами произошло и, — Накахара смотрит вниз, разглядывая свои жёлтые носки с лягушками. — Это грело мне душу. Так радостно, что всегда со мной рядом человек, который несмотря ни на что, не отвернётся от меня. Так приятно смотреть на то, что ты прямо на моих глазах взрослеешь. За последние несколько месяцев ты стал очень взрослым. Ты, кстати, подрос не только в умственном плане, но и в росте. Поздравляю, что ли, хе-хе, — усмехается он. Следует небольшая пауза, и Чуя продолжает. — Я просто хотел сказать, что ты мне очень важен. Осаму слушает это внимательно, будто под гипнозом. Он смотрит на брата не отводя глаза, обрабатывая каждое сказанное Накахарой слово. У Дазая смешанные эмоции. Он даже не знает, как реагировать. Что лучше сейчас сказать? Такая крутая мысль, как у Чуи, у младшего не получится. А если он скажет сейчас что-то не то? Что-то, что по сравнению с мыслью старшего будет смотреться коротко, не выражая должных эмоций. Сложно. Осаму ещё несколько секунд смотрит на брата, снова и снова прогоняя сказанные раннее слова, а после встаёт. Он молча подходит к брату, падает на него, вовлекая в объятия. Чуя, явно этого не ожидая, не справляется и ложится на кровать. Его глаза сначала широко распахнуты, но, возвращаясь обратно на землю, затем он смотрит на кудрявую макушку Дазая, начиная медленно, аккуратно поглаживать по спине его. Они лежат в полной тишине, слушая размеренное дыхание друг друга. Где-то за окном веселятся дети. Они громко кричат и смеются. Порой слышатся удара мяча о землю. Осаму и не думает вставать с Чуи, наоборот, он лишь сильнее прижимается к нему. Губы Накахары расплываются в широкой улыбке от этого действия. В этот момент Дазай вспоминает когда-то забытые слова Фудо.«Здесь тебе никто не рад! Ты жалкий, беспомощный, отвратительный Дазай Осаму, который никому не нужен, слышишь?!»
А после он вспоминает слова Чуи и хмыкает.«Я просто хотел сказать, что ты мне очень важен.»
Это очень сильно греет душу, заставляя сердце биться чаще, разум затуманиваться. Хорошо. — Спасибо, брат Осаму, — заключает свою мысль Чуя. — Ты что плачешь? Ой, я не хотел заставит тебя лить слёзы, прости… — Это слёзы счастья, глупый.***
«Первый день в школе прошёл хорошо. У Осаму он проходит точно также. Он познакомился с неким русским по имени Фёдор. Интересно, как долго они будут дружить? Поживу, увижу. Сегодня я рассказал Осаму насколько он мне важен, но что-то пошло не так и он заплакал. Как он сказал — это слёзы счастья. Ну, это хорошо, что счастья, а не горя. М-да уж, с речью я немного перестарался. Но я высказал всё, что хотел, так что это только даже плюс. Интересно, как же пройдёт этот учебный год?Первое апреля.»