Купи меня

Ши Цинсюань был тем, кого за глаза прозвали "баловнем судьбы". Он не был выдающимся, не был талантливым. Не имел ничего такого, что могло бы выделить его из тысяч таких же, как он. В детстве он был очень старательным мальчиком, но точные науки ему не давались. Не было у него и способности к языкам или естественным наукам. Он мог неплохо рисовать и играть на музыкальных инструментах, но его умения были скорее посредственными, и вряд ли пригодились бы в жизни. И всё же, он вытянул свой счастливый билет. Точнее, не он. Никто не знает, как так вышло, какие связи пришлось применить, сколько денег заплатить, но в итоге Ши Цинсюань, у которого не было ни единого шанса на поступление, оказался зачислен в самый престижный медицинский университет, где и познакомился с Се Лянем. Поговаривали, что Ши Цинсюань, довольно ветреный по характеру человек, несколько раз должен был вылететь ещё с первых курсов из-за прогулов, но всякий раз каким-то чудом оставался учиться дальше. Конечно же, это была не просто удача и далеко не его заслуга. Это был старший брат Ши Цинсюаня, который имел деньги, связи, место в правительстве и много чего того, что помогло протолкнуть бестолкового братца в люди. Для него было не слишком тяжело пропихнуть Ши Цинсюаня в университет. Вполне вероятно, что он занял чьё-то законное место, ради которого кто-то пахал день и ночь как проклятый, но... Но ведь это уже не важно, так ведь? Однако, ничего не бывает бесплатно. Вот и Ши Цинсюаню пришлось расплачиваться за все блага тем, что практически каждый его шаг контролировали. Ши Уду считал, что если дать брату волю, то он непременно во что-то вляпается, а разгребать придётся ему. Ши Цинсюань, будучи уже давно не подростком, расстраивался, но возразить ничего не мог. Ему только и оставалось, что втихую жаловаться на жизнь единственному человеку, который вопреки всему по какой-то причине оставался рядом. Перед глазами плыло. Несмотря на хорошую вентиляцию, в помещении из-за количества людей было довольно душно, а алкоголь, наконец-то ударивший в голову по полной, постепенно делал своё дело. Ши Цинсюань покачнулся и упёрся в стену, прижимая ладонь ко рту. С ним кто-то разговаривал, но он не разбирал слов. По-хорошему, в таком состоянии нужно было брать ноги в руки и двигаться в сторону дома, выпить крепкого чаю и отоспаться, но Ши Цинсюань упрямо игнорировал плывущий пол и радужные пятна перед глазами. -...в кости? - наконец разобрал он слова собеседника. Сфокусировав взгляд, он увидел перед собой человека в возрасте, который осторожно придерживал его за плечо и улыбался. - Д... Давай! - икнул Ши Цинсюань и достал непослушными пальцами из кармана пухлый бумажник. Деньги для него никогда не были проблемой. - На деньги? Ну... Что ж, давай пока так, - ответил собеседник, и ненавязчиво повёл Ши Цинсюаня за стол, поддерживая, чтобы он не споткнулся. - Пока так? А пот... Потом? - А потом... Договоримся. Людей было очень много, и никто не обращал внимания на остальных. Точнее, сперва не обращал, а потом народ, бросая дела, потихоньку начал подтягиваться туда, где, судя по всему, назревало что-то интересное. Рядом тем самым вип-ложе, где находился хозяин казино, было уже не протолкнуться. А всё потому что нашёлся человек, который решил бросить вызов тому, кто никогда не проигрывает. Тому, кого все звали Хуа Чэн. - Я... Я сделал что-то не так? Или что-то не то сказал? - негромко спросил Се Лянь, надеясь, что Хуа Чэн услышит его через шум сотен голосов, доносившихся из-за спины. - Почему же? - послышался бархатистый голос. Самого Хуа Чэна пока что было не видно, - Всё в порядке. Ну так, на что ты бы хотел сыграть? - Я... - начал было Се Лянь, но запнулся. Если он скажет, что не хочет играть, то не будет ли это против правил? Тем более, столько любопытных глаз, сверливших взглядом его спину, слишком явно намекали на то, что все ждали зрелищ. А если отказаться, и просто попросить найти Ши Цинсюаня по камерам, то не будет ли это слишком нагло? Не подорвет ли это авторитет самого Хуа Чэна? Вдруг тут не принято такое панибратство, и у Хуа Чэна потом будут проблемы? - А что я могу предложить в качестве ставки, если у меня ничего нет? - спросил Се Лянь, пытаясь что-то разглядеть за тёмным пологом. - Себя предложи! - выкрикнул кто-то из толпы, и все вокруг заулюлюкали. - Что угодно, - спокойно ответил Хуа Чэн. - А чего бы я мог тебе предложить в случае выигрыша? - Маленькую помощь, - ответил Се Лянь, судорожно думая о том, чего он мог бы предложить в качестве ставки. Нет, ну правда, кроме самого себя у него, по сути, ничего и не было. Но разве Хуа Чэн примет такую глупую ставку? И вообще, что значит "ставить себя"? В рабство что ли? Се Лянь начал шариться по карманам, пытаясь нащупать хоть что-то. Даже телефон, к слову, подаренный самим Хуа Чэном, и тот в баре умудрился оставить. Вдруг в левом кармане зашуршала упаковка, и Се Лянь, мечтая на месте провалиться от стыда, выудил на всеобщее обозрение недоеденное маньтоу, которое какое-то время назад окончательно развернулось, раскрошилось и окаменело. - Эм... У меня есть... Кхм... - ХА-ХА-ХА-ХА! - перебил Се Ляня взрыв смеха, который, казалось, мог заглушить собой концерт "Раммштайна", - Идиот, что ты такое предлагаешь?! Что это у него там, сухарь?! Придурок! Градоначальник в качестве ставок миллионы долларов и людские жизни не всегда принимает, а ты е... - Годится. Хохот тут же стих, сменившись гробовым молчанием. Следом послышался грохот падающих до пола челюстей. Се Ляню показалось, что он услышал стук своего сердца. Он так и замер, держа в руке недоеденное маньтоу, пока из-за полога не появилась белоснежная рука, жестом приглашающая парня продолжить разговор в более приватной обстановке. Се Лянь, ещё раз глянув на десятки вытянутых лиц, смело принял протянутую руку и шагнул навстречу. За пологом оказалось куда больше места, чем казалось на первый взгляд. Стол, просторный диван, стулья, подушки на полу... Но Се Лянь на всё это даже не посмотрел. Он смотрел на Хуа Чэна, который выглядел несколько иначе, чем всегда. Густые чёрные волосы, обычно собранные в аккуратный пучок, свободно рассыпались по плечам чернильным водопадом, и блестели в свете неяркой лампы. Чёрная рубашка была небрежно расстёгнута на три пуговицы, и можно было рассмотреть белоснежную гладкую грудь, на которой сверкала серебряная цепочка с незамысловатой подвеской в виде бабочки. Се Лянь, словно зачарованный, разглядывал эту подвеску, а затем, будто опомнившись, поднял голову, ловя как всегда насмешливый взгляд чёрной радужки. Се Лянь поймал себя на том, что по-прежнему сжимает чужую ладонь, чувствуя пальцами холодный металл серебряных колец. - Добрый вечер, - наконец произнёс Се Лянь, отпуская руку Хуа Чэна. - Добрый, гэгэ, - улыбнулся он и сложил руки на груди. Се Лянь старался не опускать взгляд ниже линии подбородка. - Честно сказать, твой визит стал для меня очень неожиданным сюрпризом. - Да? А мне показалось, что ты не очень удивился, - неловко усмехнулся Се Лянь, пожевав губами. - Удивился, и ещё как, - заверил Хуа Чэн, жестом предлагая сесть, - Мне доложили о том, что ты пришёл. Это было ещё тогда, когда ты только подходил к дверям Дома. - Тебе обо всех гостях так докладывают? - удивился Се Лянь, присаживаясь на край мягкого дивана с тёмно-красной обивкой. - Только о тех, которые выглядят подозрительно, - ответил Хуа Чэн, и взял из тарелки на столе кисть винограда. - И чем я подозрителен? - Во-первых, тебя здесь раньше никогда не видели, - сказал Хуа Чэн, отрывая половину кисти винограда и протягивая её Се Ляню, - Во-вторых, ты выглядишь иначе, чем прочие посетители. У гэгэ был такой вид, будто он не знал, зачем вообще сюда пришёл. Без конкретной цели. - Да, не быть мне разведчиком, - улыбнулся Се Лянь, принимая угощение, - Зато теперь я узнал некоторую правду про Сань Лана. - И как тебе эта правда? - чуть склонил голову на бок Хуа Чэн, и в его взгляде словно проскользнули льдинки. - Любопытно, - честно ответил Се Лянь. - Как один человек может управлять такой организацией? И разве это всё законно? И... И они сказали, что здесь можно поставить жизнь. Это значит, что проигравшего... Кхм... Убивают? А если ставить себя, то его... - Так много вопросов... - задумчиво протянул Хуа Чэн, и посмотрел куда-то в сторону, - А ты уверен, что хочешь знать ответы? - Не очень, - повёл плечом Се Лянь, - Просто не очень понимаю. Даже если это правда... Неужели подобное разрешено законом? - Здесь свои законы, гэгэ, - спокойно ответил Хуа Чэн, отщипнув виноградину, - Я здесь закон. И до тех пор никто не имеет права наводить тут свои порядки. Твои приятели могут, конечно, хоть сто лет крутиться рядом, но ничем продуктивным для них это не закончится. - А как на это реагирует правительство? Власть? - вскинул брови Се Лянь, вконец запутавшись и не понимая, как здесь все устроено. - Открою тебе секрет, - хмыкнул Хуа Чэн. - Правительство здесь самые частые гости. Видишь ли, людям всегда не хватает места для того, чтобы выпустить на волю свою истинную сущность. И они приходят сюда, чтобы делать свои ставки. - А если они поставят вообще всё, что у них есть? Дом? Последние сбережения? - Значит, они идиоты, - пожал плечами Хуа Чэн, - Ставить деньги нужно только тогда, когда они есть, чтобы потом не отдавать долги... Другими способами. - А если человек поставил свою жизнь? - всё же решился задать вопрос Се Лянь. - Естественный отбор, - просто ответил Хуа Чэн, и раздавил виноградину между пальцев, - Никто и никого не принуждает ничего ставить. Никогда. Все ставки – это желания самих людей. - Казино это не единственное твоё занятие, я предполагаю, - задумчиво сказал Се Лянь, обдумывая информацию. - Ты действительно хочешь об этом поговорить? - снисходительно улыбнулся Хуа Чэн, мягко посмотрев Се Ляню в глаза. - Сейчас точно нет, - мотнул головой Се Лянь, - На самом деле, я пришёл сюда не один, и мой приятель где-то здесь затерялся. Я... Я боюсь, что что-то случится. Он нетрезв. - Кажется, догадываюсь, чьей идеей было сюда прийти, - улыбнулся краем губ Хуа Чэн и бросил кисть винограда обратно на тарелку. - Это и есть твоя маленькая просьба? - Да. - Гэгэ, ради такого тебе точно не стоило даже думать про игры, я тебе итак его бы помог отыскать, - сказал Хуа Чэн, и взял с одной из подушек планшет. - Но если ты хочешь сыграть, то я к твоим услугам. - Мы уже играли, и насколько ты помнишь, это не моя сильная сторона, - хмыкнул Се Лянь, и подсел поближе к Хуа Чэну. Тот разблокировал планшет и начал смотреть изображения с камер наблюдения. Буквально пара кликов – и Се Лянь увидел Ши Цинсюаня. Он сидел за столом и тряс в руках стакан с костями. Рядом с ним стояло несколько пустых стопок, а напротив сидел человек, который словно только и ждал, пока Ши Цинсюань проиграет. Судя по количеству купюр на столе, кто-то уже успел проиграть целое состояние. - Он же синий совсем... Куда ж он ещё пьёт? - в ужасе прошептал Се Лянь, даже не подозревая, каким образом он сумеет дотащить его обратно до бара. - Ты никуда не торопишься? Если нет, то я могу помочь тебе с этой... Проблемой, - предложил Хуа Чэн, ткнув пальцем на Ши Цинсюаня. - Я попрошу отвезти его домой. Думаю, с него хватит на сегодня впечатлений. - Я не знаю, где он живёт, - признался Се Лянь. - Не проблема, - заверил Хуа Чэн и вытащил из кармана телефон. Он отправил несколько сообщений и отложил телефон. Се Лянь же продолжил наблюдать за Ши Цинсюанем и его оппонентом, молясь всем богам, чтобы всё было хорошо. При малейшей опасности он тут же сорвётся и побежит его спасать, и плевать, что будет после. Если он пошёл с ним – значит, взял на себя ответственность за его шкуру. - Я победил! - крикнул Ши Цинсюань, глядя на две шестёрки, которые почти что издевательски выпали ему четвёртый раз подряд. - Да это невозможно! - начал терять терпение мужчина и схватил стакан, осматривая его со всех сторон, - Ты жульничаешь?! Как?! Как ты блять это делаешь?! - Просто уд... Уда... - Ши Цинсюань согнулся пополам и лишь каким-то чудом не наблевал на пол. Он стоял только за счёт того, что упирался ладонями в стол. Не будь стола, он давно бы уже валялся на проходе. Видя его состояние, соперник по игре раз за разом заказывал Ши Цинсюаню напитки, ожидая, когда тот напьётся до нужной кондиции, и с ним можно будет сделать всё что угодно. Однако, он ошибся. Споить Ши Цинсюаня было почти так же сложно, как обыграть Хуа Чэна в карты. Хоть Ши Цинсюань и шатался, как тростинка на ветру, его сознание почти что не помутилось, и он прекрасно отдавал себе отчёт в своих словах и действиях. - Ещё раз! - потребовал мужчина и достал последние крупные купюры из бумажника. Ши Цинсюань посмотрел на них пьяными глазами и покачал головой. - Не... Я на такую мелочь играть не буду. - Да чтоб тебя... - сквозь зубы процедил человек и снял с пальца тяжёлое золотое кольцо, с шумом положив его на стол. - Принято, - хихикнул Ши Цинсюань и взял в руки стакан. Пальцы почти не гнулись, и парень, потрусив стакан, не опустил его на стол, а, скорее, уронил. Стакан откатился в сторону, а на костях остались числа "один" и "два". - Ха! - обрадовался мужчина и выхватил стакан, загребая в него кости, - Видимо, и твоей удаче настал конец! - Я... Ы... - пробормотал Ши Цинсюань, и вяло махнул рукой, - Кидай. Его соперник, воодушевившись, с азартом потряс стакан, будучи полностью уверенным в своей победе, и с грохотом опустил его на стол. В предвкушении поднимая стакан вспотевшей ладонью, он уже думал о том, как заберёт себе весь выигрыш... И этого симпатичного паренька, который станет прекрасным дополнением вечера. Однако, все влажные мечты разбились о две единицы на костях. - Сколько у тебя там... Семь? Десять что ли... Два?.. Два!!! - рассмеялся Ши Цинсюань и ткнул пальцем в один из кубиков, из-за чего он соскочил со стола на пол, - Как видишь, моя удача на месте! - Так не бывает! - разозлился мужчина и схватил Ши Цинсюаня за ворот, - А ну-ка говори, как ты блять это сделал?! - Я... Кх... - Я тебе, щенок, покажу, как людей дурить... - произнёс он, сверкая налившимися кровью глазами, как вдруг на плечо опустилась чья-то тяжёлая рука. - Надо же, что я вижу, - раздался над ухом убийственно спокойный и холодный голос, - Прямое нарушение правил Игорного дома. Как гласят правила, ни победа, ни проигрыш не должны оспариваться ни одной из сторон. Ещё одно правило гласит, что рукоприкладство между оппонентами недопустимо. Нарушение сразу двух правил... Что ж. Вынужден с вами попрощаться. Мужчина повернул голову и встретился с ледяными глазами, которые раскалённым золотом сверкали в красноватом свете ламп. По виску прокатилась липкая капля пота, и он тяжело сглотнул, разжимая пальцы и отступая назад. Ши Цинсюань, резко потерявший точку опоры, пошатнулся и чудом не упал, но его успела подхватить пара крепких рук. - Убирайся, и чтобы я тебя больше здесь не видел, - холодно произнёс высокий мужчина в чёрном, придерживая Ши Цинсюаня, который вцепился в его рубашку и уткнулся лицом в грудь, окончательно потеряв ориентацию в пространстве. - Но я же... Я же постоянный гость! - округлил глаза нарушитель. Золотые глаза сузились, и длинные узловатые пальцы скользнули к бедру, на котором крепилась кобура с пистолетом. Увидев это движение, мужчина отшатнулся, словно от огня, и быстрым шагом направился к выходу. Тут никогда не повторяли дважды. - Мин-сюн... - пробормотал Ши Цинсюань, прижимаясь к крепкому телу, улыбаясь куда-то в рубашку, и вдыхая крепкий аромат одеколона, - А знаешь... Я выиграл. - Я за тебя счастлив, - ледяным тоном ответил тот, кого назвали Мин-сюном, придерживая Ши Цинсюаня. Парень поднял голову, и из-под русых кудряшек сверкнули пьяные изумрудные глаза. - Мин-сю-ю-юн... - Как проспишься, поговорим. - отрезал он, и, без какого-либо труда подхватывая Ши Цинсюаня под руки, повёл его к выходу. Тот даже не сопротивлялся. Се Лянь отложил планшет в сторону и удивлённо посмотрел на Хуа Чэна, не понимая, что это сейчас такое было. - Они... Знакомы? - А ты разве не знаешь Мин И? - выгнул бровь Хуа Чэн. - Нет. Это какой-то знакомый Ши Цинсюаня? Почему он здесь? - Если между нами, то он мне немного задолжал, и я его попросил о услуге, - улыбнулся Хуа Чэн и закинул длинные ноги на стоящую рядом табуретку, - Думаю, твоим приятелям знать об этом не обязательно. - Кстати о них, - внезапно осенило Се Ляня и он резко встал с дивана, - Спасибо за гостеприимство, но я должен идти. Они, наверное, очень беспокоятся. Нас долго не было. - Зря так думаешь, - широко улыбнулся Хуа Чэн, - Поверь мне на слово, им сейчас не до вас. Так что, думаю, мы можем даже поиграть, если хочешь. - У меня нечего ставить, кроме... Кхм... Вот этого, - Се Лянь положил надкушенную булочку на стол, - Хочешь сыграть на это? - Ещё как хочу, - ответил Хуа Чэн, и заиграл ямочками на щеках. - Тогда не вижу причин, чтобы отказывать. * * * * Первое, что почувствовал Фэн Синь после пробуждения – жажда. Потом пришла головная боль. А уже только после этого ощущение тяжести чьего-то тела на груди. С трудом разлепив глаза, Фэн Синь чуть приподнялся и посмотрел вниз, на растрёпанные пепельные волосы того, кто преспокойно дрых, закинув на него ногу. Фэн Синь, спросонья до конца ещё ничего не понимая, обнаружил, что он в одежде. Видимо, с перепоя так и не сумел раздеться. В отличие от Му Цина, который почти смог снять с себя рубашку и даже расстёгнуть ремень, но на этом подвиги закончились. Хорошо хоть ботинки сняли. Фэн Синь, морщась от головной боли и мечтая о холодном пиве, положил Му Цину руку на затылок и пару раз хорошенько потрусил, надеясь, что у того взорвётся голова. Му Цин не проснулся. Фэн Синь, который потратил на это движение все свои силы, снова откинулся назад, так и оставив руку на чужом затылке и чувствуя пальцами мягкие гладкие волосы. Сам он всегда стригся достаточно коротко, и постоянно подкалывал Му Цина, называя его причёску "вшивым царством", но на деле даже подумать не мог, что его волосы такие приятные и шелковистые. Наверное, пол зарплаты на шампуни и бальзамы оставляет. Было очень непривычно снова чувствовать кого-то под боком. Сколько времени прошло с тех пор, как он в последний раз с кем-то так лежал? Три года? Четыре? А кажется, будто целая вечность. Му Цин спал очень тихо и почти не шевелился. Фэн Синю пришла мысль, что сейчас, когда этот упырь молчит и спит зубами к стенке, то даже почти не раздражает. Однако, всему хорошему приходит конец, и Фэн Синь, привстав, без церемоний скинул Му Цина с себя, отпихнув в сторону. Му Цин от такого обращения к своей персоне тут же подскочил, но, застонав и схватившись за голову, тут же упал обратно на подушку. - Доброе утро, красавица, - произнёс Фэн Синь, мечтая почистить зубы, выпить аспирина и закрыть занавески. - Я не привык после пьянок просыпаться с кем-то в одной постели, - прохрипел Му Цин и рывком избавился от рубашки. - Ну уж извини, - фыркнул Фэн Синь и огляделся по сторонам. Слава богу, хоть его квартира. Судя по воспоминаниям, они на спор вчера ужрались до такой степени, что спокойно могли бы проснуться у райских врат, или, в лучшем случае, в какой-нибудь клумбе. Му Цин, отбросив рубашку в сторону, почему-то передумал вставать, и лёг обратно. Повернувшись к Фэн Синю, он протёр глаза и окинул его взглядом. Фэн Синь тоже повернулся в его сторону. Между ними не было даже полуметра, и они молча смотрели друг на друга, помятых после сна и пьянки. - Ну и зрелище, - не удержался от комментария Му Цин. - Проваливай из моей квартиры, - спокойно указал на дверь Фэн Синь и встал с кровати. Му Цин тоже покинул постель, и, совершенно ничего не стесняясь, спросил: - Ванная там? Фэн Синь не ответил, но Му Цину ответ и не нужен был. Фэн Синь, морщась от головной боли, пошёл на кухню и взял в руки графин с водой, осушив его за пару глотков. Потом он умылся, заглянул в холодильник, поставил чайник, слушая, как в ванной течёт вода. Фэн Синю и самому хотелось в душ, но он решил из вежливости подождать какое-то время. Пять минут, десять. Двадцать. А потом терпение закончилось. - Блять, ты там утонул? - спросил Фэн Синь, стукнув кулаком по двери. - Не дождёшься. - Выметайся. В ответ была тишина, и Фэн Синь, крайне раздражительный из-за похмелья и ситуации, просто молча дёрнул ручку... Которая поддалась. По какой причине Му Цин не стал закрывать дверь – не ясно, но это было уже и не важно. Му Цин стоял перед зеркалом и зачёсывал мокрые волосы назад тонкой расчёской Фэн Синя, которой он сам обычно причёсывался. Впрочем, расчёска была не единственным предметом, который позаимствовал Му Цин. Он был совершенно обнажённым, если не считать полотенце на бёдрах. - Это... Это моё полотенце для лица, - поджав губы, процедил Фэн Синь, вцепившись ногтями в дверной косяк. - Ну, теперь нет, - спокойно сказал Му Цин, продолжая расчёсываться, - Да и какая разница? Твоя рожа, моя жо... - Убью. Я блять тебя убью, - как-то спокойно произнёс Фэн Синь, и от этого спокойствия у кого угодно по телу побежали бы мурашки. Но только не у Му Цина. Он, обернувшись и увидев, в каком состоянии Фэн Синь, закатил глаза... После чего снял полотенце и бросил его Фэн Синю в лицо. - Жмот, тряпки какой-то пожалел! Фэн Синь увернулся от полотенца и резко обернулся к Му Цину, который преспокойно повернулся обратно к зеркалу. Теперь его тело не скрывало даже полотенце. Ровная спина, стройные ноги, крепкие ягодицы... Фэн Синь с такой силой захлопнул дверь, что та едва не вылетела из петель. - Чтоб ты сдох... - прошептал он, и с силой пнул несчастное полотенце. Они ходили в один бассейн, и после него принимали душ и переодевались вместе, поэтому Фэн Синь видел наготу Му Цина не раз. Но только сегодня его собственное тело отозвалось совсем не так, как должно было.