***
Стефан разбирался в подсобном помещении, перетаскивая коробки с ненужным инвентарём и посудой. — Думал спрятаться от меня в своей жуткой тёмной комнатке? — Ребекка закрыла за собой дверь. — Ты уезжала на работу, — он достал телефон и ужаснулся, увидев на часах дневное время. — Нужно ещё раз туда заехать, — она подошла ближе и обняла его сзади. — Ты заботишься о семье, — Стефан повернулся и оставил поцелуй на ее щеке. — А тебе грустно без друга? — блондинка посмотрела назад через его плечо. Две знакомые картины были обмотаны пленкой и стояли в углу. — Твой брат очень сложный человек, но он хотя бы никогда не притворяется и не пытается казаться лучше, чем есть на самом деле, — Сальваторе хмыкнул, проследив за ее взглядом. — Это его писюльки, — Ребекка приблизилась к мрачному искусству. — Жуть какая-то. Что это за хрень? — она видела перед собой лишь тёмные мазки и какие-то обгоревшие деревья на красном закате. — У него тогда был настоящий девятый вал мучений, — Стефан объяснил примерное состояние художника. — Стой, — девушка покосилась. — Ты же сказал ему, что их купили. — Так и есть, — он развёл руки в стороны. — Я их купил сам у себя, а деньги перевёл в тот фонд. Ему нужно было от них избавиться, чтобы очистить рассудок, — Сальваторе показал на жуткие полотна. — Эти две никто не хотел приобретать. — Ты знаешь, что ты самый надёжный и преданный человек во всем мире? — блондинка с нежностью клюнула его в губы. — Да, — Стефан самодовольно начал, притягивая ее к себе ещё ближе. — Но я готов слышать это намного чаще. — Спасибо, что заботился о нем, — она прошептала на ухо и вернулась к разглядыванию другого хлама. — Я заботился о тебе, — он также принялся перетаскивать картины. — И о себе. Если бы в моей галерее висела эта мрачная штуковина, мы бы распугали весь народ. — Я помню эту, — девушка показала на другой холст, спрятанный за остальными. — Наш небольшой секрет, — Стефан рассмеялся, вспомнив, каким образом они испортили произведение искусства. Шесть месяцев назад… — Ты пьян и закрылся в моей подсобке, — он прошёл в тёмную комнату, когда закончил раздавать напутствие персоналу. — Вообще-то я принёс тебе новую работу, — Клаус по-хозяйски устроился в помещении и наносил завершающие штрихи, потому что только сейчас вдруг заметил неточности. Его материалы и краски ещё с прошлого раза остались в чужом ресторане, и всем казалось, что он специально раскидывает своё барахло в каждом углу. — Ты снова пьёшь, — Стефан заметил начатую бутылку виски и разочарованно покачал головой. — Прошло достаточно времени, чтобы прийти в себя. Тебе нужно хоть иногда видеть белый свет, — он открыл окно, до этого намертво закрытое и занавешенное шторами. — Я работаю, — Клаус поднялся со стула. — Почему не могу расслабиться на выходном? Пойду сегодня в бар, — он оценил картину и строго наказал: — Это должно высохнуть. Не лапать. — Та барменша положила на тебя глаз, — Сальваторе не знал, как образумить друга. — Возможно, стоит ответить девчонке хотя бы комплиментом? Собираешься начать общение с женщинами или будешь сидеть всю жизнь один? — Она совсем не в моем вкусе, — хриплый смех превратился в грозное рычание: — Ненавижу блондинок. — О, с каких пор? — Стефан тут же осознал причину его скверного настроения и очередного запоя. — Ясно. Найди тогда отчаянную брюнетку и сходи на свидание, — он попытался сменить заезженную пластинку. — Отвлекись. Примени силу твоих ямочек, от которых все падают в обморок. — Забавно, — Клаус протянул, вспомнив о своём, — совсем недавно это я падал в обморок от вида чужих, — он рассмеялся сам над собой и властью над ним женщины с ярко выраженными ямочками на пояснице. Как будто ей было мало потрясающей формы груди и бесконечно длинных ног, так она ещё и каждую мелочь себе отхватила от природы… — Твой ресторан открылся только недавно, но мне постоянно пишут про гениальное оформление сада! — его прервал возглас знакомой сотрудницы. — Что ты здесь забыла, Роуз? — Стефан недовольно проворчал. Все вокруг видели, как она таскается за руководителем, но пока он не отвечал ей никакой взаимностью, кроме того странного вечера, когда она помогла ему добраться до дома. — Проверяла свою работу, — девушка внимательно посмотрела на Клауса. — А что здесь делает мое начальство? О, это так… глубоко, — она перевела взгляд на картину. — Видишь в этом какой-то смысл, милая? — он пошатнулся, хватая с собой бутылку. — Я вижу во всем смысл, когда дело касается тебя, — она подошла и прошептала ему на ухо, но только ее слышали все. — С Деймоном был тот же трюк, — Стефан усмехнулся. — Ты так говорила про его тупой тёплый салат. — Что ты там советовал по поводу общения с прекрасным полом? — Клаус вдруг опустил руку на талию сотрудницы. — Она к нему не относится, — Сальваторе показал на неё пальцем. — Лучше пойти в публичный дом. Там тебе и справки предоставят. — Я ему нравлюсь, — Роуз оказалась рядом со Стефаном, пока ее руководитель молча собирал какие-то свои вещи. — Мы целовались. — Он был пьян, — ей ответили все с той же усмешкой. — Как и сейчас. — Поехали, — Клаус прервал их потасовку. — Я отвезу тебя куда-нибудь. — На этот раз я тебя отвезу, — девушка закусила губу, но только на это не последовало никакой реакции. — Давай ключи. Давно ты не был таким беспомощным, — она полезла в задний карман его джинс. — Звучит как оскорбление, — он накрыл ее руку своей и вытащил вместе с ключами. — Надень сразу три резинки, — Стефан посоветовал, крикнув вслед, перед тем как остался один. Он посмотрел на очередную картину безумного художника и уселся на тот же стул, пытаясь увидеть то, что обычно видят цензоры и критики искусства. — Это сейчас что было? — Ребекка влетела в комнату, бросая модную сумку на стол и тут же располагая руки по бокам. — Он уже взрослый, — Сальваторе догадался, что же такого могла увидеть его девушка и за секунду выйти из себя. — Может делать что угодно. И спать с кем угодно. — Снова пьёт? — она посмотрела на полотно с незасохшей краской. — Я думал, он о ней забыл, — Стефан объяснил причину поведения друга. — Видимо, эта статья про сенатора-героя и его новую любовь так ударила ему по голове. — Он никогда не показывал своих чувств всем подряд, — блондинка заворчала. — Кажется, братец скрывал все это время, что так и не смог преодолеть самого себя, — она поморщилась от запаха растворителя. — Все эти картинки и работа на объектах — пыль в глаза всем нам. — Это последний рубеж, — Сальваторе почему-то хотел в это верить. — Пусть переступит через него и пойдёт дальше. — То, что ты для нас делаешь… Спасибо за все. — Люблю, когда ты это часто говоришь. — Обычно скромность — это лучшая приманка для похвалы, — Ребекка хихикнула, когда ее подхватили, одним прыжком срываясь с места, и приподняли в воздух. — С тобой все наоборот. — Кто сказал, что я не могу быть скромным? — Стефан повернулся с девушкой, обхватившей его торс ногами. — Хотя… — он то ли случайно, то ли специально задел картину женской спиной. — О, какая досада, — теперь изображённый туман на холсте окончательно смазался. — Ты про мое шифоновое платье от Кутюр или про эту мазню? — она рассмеялась, чувствуя, как он ещё сильнее прижал ее к деревянному мольберту. — Конечно, про платье, — он держал ее одной рукой, пока другой пробирался под подол. — Куплю тебе новое. — А что насчёт этого? — блондинка спрыгнула с его торса и повернулась к испорченной картине лицом. — Скажем, что ее оценили по какому-никакому достоинству и забрали в музей, — Стефан проговорил над ее ухом, расстёгивая молнию сбоку. — Это будет наш маленький секрет, — Ребекка прижала ладонь к полотну и смахнула ее в сторону, ощущая жаркие поцелуи на своей шее и плечах. — И в чем же он? — блондинку резко развернули, и ее спина покрылась мурашками от прикосновения голой кожи к холодной краске. — В бездарности моего брата. — Вообще-то все боготворят его гений, но три последних картины и правда похожи на кровавую мазню, — Сальваторе усмехнулся, когда девушка ухватилась за края его футболки и потянула ее вверх, откидывая куда-то в сторону и затем проходясь испачканной рукой по твёрдому мужскому животу. Она прижалась к его губам и тут же отстранилась, оставляя черно-красные следы на его косых мышцах. — Что это? Огонь? Он нарисовал туман и огонь. — Мы не будем болтать о тараканах в башке великого художника, — Ребекка нетерпеливо дёрнула вниз молнию на его брюках, и ему оставалось только помочь ей справиться с остальным.***
— Ладно, раз уж мы теперь до конца дней будем зависать у меня дома, я хотя бы должен убедиться, что вы ничего отсюда не вынесете, — Деймон хозяйничал в столовой, убирая остатки ужина на четверых и выставляя перед собой множество стопок. — Потому что будете не в состоянии этого сделать. — Я уже положила глаз на твой мезозойный проигрыватель, — Кэтрин фыркнула, продолжая приходить в себя и переваривая фаршированную утку. Они с Элайджей снова приехали по указанию Ребекки, но той до сих пор не было на месте, поэтому после ужина рассерженный брат вызванивал сестру, меряя гостиную шагами. — Я могу его включить, и ты положишь на него кое-что другое, — Сальваторе придвинулся ближе. — Помнится… — Заткнись, Голубоглазка, — Кэтрин поморщилась от воспоминаний. — Что обсуждаете? — Бонни вклинилась, понимая, что ей стоит разбавить интимную обстановку этих двоих. — Какой у него хреновый вкус на музыку, — брюнетка огрызнулась, отодвинувшись назад. — Что? — Деймон вернулся к своему предыдущему занятию и добавил ещё и пивные бокалы. — У тебя недотрах? — он повернулся за бутылкой ликёра. — Придётся кому-то почаще заниматься твоей… — но здесь он не успел договорить, потому что его ухватили за плечо и сильно надавили пальцами на ключицу. — Передай, пожалуйста, ирландский виски, — Элайджа монотонно проговорил, глядя, как бедолага корчится. — Конечно, су…дарь, — Сальваторе прошипел, но бутылку всё же подал. — Хотите, стало быть, фирменный коктейль? — он снова издевательски пролепетал, когда его отпустили. — Пожалуй, на этот раз не откажусь, — быстрый ответ не заставил себя ждать. — Вообще-то раньше ты всегда отказывался, — Деймон удивленно на него уставился. — Ты в состоянии говорить с наименьшей частотой колебания языка? — Элайджа надменно закатил глаза и сел со своей невестой, сияющей, как рождественская ёлка. — Так вот почему ты такая злая ведьма! Это его обычный девиз в вашей странной постельке? — Сальваторе не унимался, почему-то отворачиваясь, чтобы не видеть их трепетный поцелуй на публику. — Эй, убери свои интеллигентные ручки от моей французской посуды! — он заметил, как голубки, закончив свои телячьи нежности, принялись выбирать себе стопки. — Это тебе не женский зад мацать! — Пока что ты достал всего лишь одну бутылку, — Элайджа с раздражением ответил. — Больше действий. Или уже потратил все силы на своё помело во рту? — Напоить тебя тем, что было в меню у твоего злого и страшного брата? — Деймон покачал бровями. — Прости, моя любимая наездница, но какого хрена он мог казаться тебе сексуальным? — Я сейчас очень хочу отрезать тебе яйца, — Бонни прикрыла лицо двумя руками. — Ты была влюблена в Клауса? — Кэтрин переглянулась с Элайджей, хотя тот равнодушно пожал плечами. — Ребекка что-то говорила тогда. — Он мне просто нравился! — мулатка оправдалась. — Эй? — она уставилась на хихикающего Деймона, разложившего на столе перед собой всю алкогольную карту с фруктами и уже вовсю колдующего над коктейлем. — Ты готовишь мне не то же самое? — Элайджа настороженно спросил. — Нет, мистер «хватит его накачивать, он сейчас опорожнит свой желудок на мой дорогой костюм», ты старше, а значит стопудово не выдержишь два десятка авторских коктейлей для повышения потенции, как это сделал крепкий организм невменяемого, но ванильно влюблённого Ван Гога, — Сальваторе очень быстро отчеканил, переливая жидкости из бутылок в большой стеклянный стакан. — Думаю, ты выдержишь одну авторскую вилку в глаз. — Лучше уж так, чем вторая часть этой легендарной загадки, — Деймон задумался. — Базилик? — Элайджа кивнул, увидев знакомые зелёные веточки. — Это неоригинально. — Смотреть и никогда не повторять! Все трюки выполнены профессионалами, — Сальваторе с дьявольской улыбкой перечислял все ингредиенты, указывая на бутылки: — Шотландский односолодовый виски, джин, свежевыжатый лимонный сок, сладкий сиропчик по вкусу… и, конечно, природный афродизиак! — он перемешал все в шейкере и отвернулся. — Три, два, один… Бум! — он быстро влил туда ещё одну стопку и теперь поставил на стол «горючую смесь». — Никто не видел. Не волнуйся, парень с дипломатом, я туда не плевал. — Ты похож на сумасшедшего учёного, — Кэтрин даже не удивилась, наблюдая эти трюки всю жизнь. — А что для нас? — Бонни показала на другие бутылки. — Мамаша Фредди Крюгера любит «Оргазм», — Деймон заметил, как мужская рука и правда тянется к вилке. — Это название, ясно? — он сразу предупредил, чтобы опять не получить по лицу. — А тебе, как и всегда, «Ангельские сиськи», — Бонни достался полюбившийся за этот год коктейль с самбукой. — И почему я не удивлён? — Элайджа посмотрел на свой бокал. — Это надо выпить быстрее, чем твой акцент успеет подействовать на женщину, — Сальваторе продолжил напутствие. — Могу добавить ещё корицу. — Чем же ты поил Клауса, если Кэр вернулась в настоящем бешенстве? — Бонни ухмыльнулась, наблюдая за приготовлением целого алкогольного арсенала. — Может быть, он залил ее литрами своих тёпленьких друзей? — Деймон передал и мулатке украшенный вишней бокал. — Там невозможно было не заняться сексом, даже если бы ему пришлось в этот момент ещё и блевать на ковёр. Если у них всё-таки получилось заделать ребёнка… От осинки не родятся апельсинки! — Он отправлял Кола в супермаркет за перепелиными яйцами, — Элайджа пояснил своей подчиненной. — И мешал пиво со сливками и мёдом. — Какое же ты отвратительное чучело! — Кэтрин покачала головой, смеясь в голос. — Я очень даже ничего, — Сальваторе возмутился. — Не ври, что не находишь меня Богом. — Богом слабоумия. — И сладострастия, — он выставил новые стопки вперёд и обновил их ряд за рядом. — Играем в игру. Три шота — один интересующий вопрос. Женщины против мужчин, — он повернулся назад и забрал с прилавка блюдо с нарезанными фруктами. — Что вам интересно знать о нас и что нам интересно знать о вас. — Вот откуда ты взяла все эти алкогольные игры, — Бонни показала на улыбающуюся Кэтрин. — Я начну, — Деймон влил в себя три стопки и, облизав дольку лимона, положил ее обратно к остальным фруктам. — Почему девочки постоянно ходят в туалет вместе? Парами или толпой, — он посмотрел на задумавшегося Элайджу: — Ты тоже заметил? Если поддерживаешь, пей! — он выдвинул стопки и наполнил их до дна. — Что за глупости? — Кэтрин наблюдала, как ее мужчина молча опустошает дорожку убийственного «Сальваторе-шейк» и смотрит на нее, ожидая объяснения: — Чтобы не было скучно. — Так и есть! — Бонни заступилась. — Ещё иногда мы можем чем-то друг другу помочь, — она потянулась к своим шотам. — Или поболтать о чём-то секретном, — мулатка самостоятельно забрала свою порцию и, выпив стопки одна за одной, закусила той же долькой лимона: — Так почему вы берёте наши номера телефонов, но при этом боитесь дать свой? Что за постоянное «я тебе перезвоню»? — Ты серьезно? — Кэтрин запыхтела. — Это же очевидно. Они снимают нас на одну ночь, а потом таким образом сливаются. — Но при этом у нас остаётся ваш номер телефона, чтобы набрать, если будет скучно снова выходить на охоту, — Деймон ответил как очевидное, не стесняясь правды. — Согласен? — он обратился к ещё одному мужчине за столом. — Рассуждаете отвратительно, — Элайджа между делом ещё и наполнил отдельный стакан виски. — Только не говори, что никогда так не поступал, — Сальваторе сощурился, на минуту задумываясь. — Мне что, пятнадцать? — Есть что-то к женской половине? — Деймон отмахнулся. — Обращение или претензии? — Почему женщины любят задавать вопросы, на которых нет однозначных ответов? — Элайджа, видимо, вспомнил о наболевшем. — Поддерживаю, — Сальваторе залил в себя одновременно две стопки с двух рук, а потом ещё и добавил третью. — Это бесит. — Нам нравится, когда вы испытываете дискомфорт и начинаете выкручиваться, — Кэтрин придвинулась и продемонстрировала ещё один страстный поцелуй. — А лучше — если после этого вы останетесь виноватыми и будете думать о вопросе весь день, — Бонни дополнила. — Это психологическое насилие, — Сальваторе выпучил глаза. — Мы же не можем прибегнуть к физическому, — она пожала плечами. — Ну, это как посмотреть. Помнишь тот гребаный воск? — он снова ей подмигнул. — Ты меня чуть не сожгла заживо. — Замолчи, — мулатка процедила сквозь зубы, замечая заинтересованные взгляды со стороны. — Хорошо, — Кэтрин внезапно вырвала у Деймона бутылку и сама наполнила свои стопки. — Раз вам больше никто не задаст этот вопрос в лицо, потому что кишка тонка… В общем, какого хрена вы постоянно наждачите клитор? — она увидела, как Бонни подавилась яблоком, но не собиралась оставлять вопрос без ответа. — Вы трёте его так, будто стираете защитный слой на лотерейном билете! — Это она тебе, — Сальваторе показал пальцем на невозмутимого Элайджу. — Нет, это я от лица всего женского общества! — брюнетка повернулась к своему мужчине: — Ты в этом невероятен, милый. — Спасибо, Господи, — послышался уверенный голос бизнесмена. — То есть претензии ко мне? — теперь у Деймона глаза на лоб полезли. — Нам стоит спросить у Бонни, — Кэтрин с усмешкой заиграла бровями. — Я хочу выпить ещё, — мулатка продолжала давиться фруктами невпопад. — Дай сюда, — неугомонная Пирс взяла с блюда половину маракуйи. — Смотри как надо, — она взяла тропический плод и принялась объяснять: — У нас же там все нежно. Аккуратно поглаживаешь двумя пальцами, — она надавила подушечками в мякоть, и несколько капель полились на стол. — А ну-ка, — Деймон проделывал то же самое со второй половиной. — Стойте. А если членом? — он опустил маракуйю на уровень своей ширинки. — О Боже! — Бонни заверещала. — Ты ведь не собрался туда его пихать? — она подскочила с места, зная, что безбашенный человек вполне может это сделать и при всех. — Ты смеёшься? — она обратилась к Кэтрин, которая уже держалась за живот. — Да! Это очень смешно! — она вовсю представляла, как бы это выглядело, если бы взрослый дядя гладил своим кончиком мякоть тропического фрукта. — Я больше не прикоснусь к этому, — Элайджа с таким же невозмутимым видом попивал виски, перемешивая его с шотами и коктейлем. — Маракуйя, — ухохатывающаяся брюнетка уткнулась ему в шею. — Это будет наше кодовое слово. — Опять этот радиоактивный бар, — Стефан зашёл в столовую и чуть не присел от спертого воздуха. — Какие из них разведчики? — он повернулся, чтобы обратиться к Ребекке. — Облучение в рентгенах, — Деймон поднёс сочный плод к губам и демонстративно высосал мякоть, не забывая подразнить перед этим языком. — Не подходите! Сейчас будут разборки. У нас тут разногласия по поводу того, как правильно надо мусолить… — Я бы лучше отправил тебя в свинцовый ящик, — младший брат перебил. — Хватит всех накачивать! — он посмотрел на стол, полностью заваленный стопками и бутылками. — Нас предали, — Ребекка была единственной, кто не улыбался. — Тебе налить, сестрёнка? — старший Сальваторе поинтересовался из вежливости. — Финн встречается с Кэролайн Форбс, — она сложила руки на груди, не обращая внимания на веселье. — Ничего не понял, — Элайджа повернулся к родственнице. — У них какой-то междусобойчик, — блондинка пребывала в затаившемся бешенстве, желающем вырваться наружу. — Дафни сказала, что он уехал на встречу, а потом мы прослушали его входящие звонки на рабочем телефоне. — Ты шпионишь за нами с нашими секретаршами? — старший брат недоумевающе спросил. — Это точно что-то жизненно важное, — Бонни отбросила от себя последнюю стопку. — Появились какие-то доказательства тайных делишек Локвуда. — То есть остальные лишены доверия великой теледивы? — Ребекка постукивала каблуками в раздражении. — Мы не входим в тайный клуб по интересам? — Поехали, — Кэтрин поднялась из-за стола. — Вы же их выследили? — Эй? — Деймон заставил всех остановиться. — Мы не разобрались с клитором! — По пути объясню, — Бонни проговорила оцепеневшим Стефану и Ребекке. — Я не хочу ничего об этом знать, — блондинка как-то подозрительно покосилась на своего старшего брата и его невесту, но, вспомнив, что Кэтрин — это Кэтрин, покачала головой и выдвинулась вперёд, указывая остальным на свой телефон, где прошёл сигнал с местоположением Финна.***
Клаус листал папку с программой международной выставки, отмечая для себя приглашённых из списка политиков, с которыми ему предстоит разговаривать и выбивать из них продвижение для своих студентов. — Ты опять застрял в своём мире, — Марсель заглянул в отведённую комнату. Она представляла из себя и рабочий кабинет, и спальню одинокого художника. — Странно. — Я готовлюсь, — он даже не поднял глаз. — Что в этом странного? — Лучше бы ты завёл себе подружку, раз решил отказаться от идеи вернуться к женщине своей мечты, — его друг прошёл вглубь тёмного помещения. — Все твои бывшие давно вышли замуж. Хотя какая из бывших считается главной? — он искренне задумался, надеясь на ответ, но так его и не дождался. — Последняя или та, с которой отношения были самыми продолжительными? В любом случае Женевьев тоже нежится в счастливом браке. С кем собираешься вспомнить былое? — Мне некогда, — лицо Клауса выражало полное безразличие. — Сейчас сюда притащатся студенты. Придётся объяснять соплякам определённые правила, как вести себя в высшем обществе. — Значит, после этого просто поедем в бар, — Марсель разглядывал папки с эскизами в самом дальнем ящике. — Люди любят тебя. Не отказывайся от общения с ними. Возможно, разбавишь свой вечер приятной компанией. — Почему все волнуются за мою личную жизнь? — Потому что ты начинаешь всех пугать, когда не трахаешься. — Благодаря моей неугомонной сестрице и ее хитроумному плану я натрахался на пять лет вперёд, — Клаус до сих пор злился на родственников. — Ребекка счастлива с тем парнем? — мулат как бы невзначай заговорил. — А что? — злостная ухмылка озарила до этого серьезное лицо. — Переживаешь за неё? — Просто спросил. — Нет. Ты спросил не просто так, — Клаус показал на него пальцем. — Не надо удивляться. Все знают о вашей короткой интрижке, — он застал друга врасплох. — Я думал, что сестра летает ко мне, чтобы проведать, но в итоге оказалось, что проведывают совсем не меня. — Она всегда о тебе заботится, — Марсель пересмотрел все папки и остановился на последней, запечатанной в чёрный пакет. — Хватит выпускать иглы, как та рыба. Нихрена себе, — он вытащил лист и начал разглядывать его со всех углов, крутя в руках и насвистывая: — Она огненная штучка, не так ли? — Положи это, — свирепое рычание послышалось уже где-то рядом. — Или я тебя убью. Богом клянусь. — Ладно-ладно, — он вежливо убрал лист в папку и положил на кучу сверху. — Можно без убийства учителем ученика? — Марсель всегда считал себя неумехой, когда находился рядом с гениальным другом. — Я бы на твоём месте вернулся к ней первым же рейсом, — он добавил, выметаясь из комнаты. — Убирайся отсюда, — Клаус прошипел в пустой воздух. — У тебя, кажется, была встреча. Он остался один и взялся за папку с незавершёнными эскизами. В последний раз он видел этот рисунок в тот день, когда вышла очередная статья про любовь сенатора и журналистки, и тогда он не нашёл в себе сил от него избавиться. Шесть месяцев назад… — Тебе стало легче, — Роуз встретила его в студии, как только он вышел из душа. — Протрезвел? — Не совсем, — Клаус удосужился натянуть на мокрое тело лишь джинсы и даже не застегнул их до конца. — Спасибо, что доставила мое тело в целости и сохранности. — Я рассчитывала на благодарность, — девушка рассматривала его картины и чертёжные папки. — Можешь взять отгул. — Я видела твои рисунки, — она достала интересующий ее лист. — Избавься от этого. — Кто позволил тебе рыться в моих вещах? — Клаус отвел взгляд, чтобы только не смотреть на незаконченный эскиз своей полуголой бывшей. — Я всего лишь восхищалась твоим талантом, — шатенка подошла ближе. — А тебе не хватает смелости выбросить это, — она покрутила наброском в руках. — Разберусь как-нибудь сам. — Я могу помочь, — Роуз ещё раз взглянула на рисунок и ухмыльнулась. — Ну надо же, — Клаус рассмеялся. — Поделись секретом. — Тебе нужен новый эскиз, — она в одно мгновение избавилась от блузки с юбкой и осталась в прозрачном нижнем белье. — Натурщица у тебя уже есть. Или мне надеть перчатки, как у неё? — девушка подошла к застывшему начальнику и продемонстрировала свое подтянутое тело. — Так тоже сойдёт, — послышался хладнокровный ответ. Клаус ещё минуту смотрел на шатенку перед собой, пока не подтолкнул ее к столам позади. Он с силой вырвал рисунок из ее рук, но она ухватила его за предплечье: — Не убирай. Так намного сексуальнее. Как будто мы занимаемся сексом втроём. — Я смотрю, у тебя тоже не все в порядке с головой, — он положил эскиз на деревянную поверхность. — Но мне наплевать. И на неё, и на тебя. — Тогда из нас выйдет неплохой союз, — Роуз повисла на мужской шее и начала оставлять свои метки, шепча на ухо и томно вздыхая: — Ты сейчас представляешь ее, я знаю. Мы это переживём. — Замолчи. — Не понимаю, как можно не ценить такого мужчину, — она увидела, что он закрыл глаза и через силу обнял ее, притягивая к себе за талию, поэтому продолжила: — Гениальный и талантливый, с кем надо учтивый, с кем надо — справедливый, — шатенка ахнула, когда он схватил ее за шею и оторвал от занятия. — Ледяное пламя. — Ненавижу, когда меня разводят как неопытную девицу в притворной ласке, — Клаус ухмыльнулся ей в лицо. — Заткнись и повернись, — он скомандовал, следя за тем, как девушка беспрекословно подчиняется и исполняет его приказ. — Ты настоящий грубиян, — Роуз прогнулась в спине и облокотилась о стол. — Но мне это очень нравится. Он провёл рукой вдоль ее позвоночника и задержался на пояснице: не было тех соблазнительных ямочек и того подъёма, на который он обычно любил опираться в подобных позициях. Поэтому, развернув всхлипнувшую шатенку к себе, он усадил ее на деревянную поверхность и отчаянно впился в губы, по пути сбрасывая ненавистный эскиз со стола. «Все женщины — шлюхи. Но спасибо, Господи, что некоторые из них сразу обозначают свою цену». Сейчас Клаус уселся в кресло и захватил с собой этот незавершенный рисунок, а также простой карандаш. Он отчётливо помнил каждую деталь рокового образа голой блондинки в перчатках и решил, что, возможно, в его жизни что-то изменится, если он все же его закончит. Не хотелось признаваться самому себе, что с ним происходила какая-то нереальность, поэтому предстояло покончить с прошлым и поставить жирную точку без споров, конфликтов и вмешательств родственников. Только как ему это сделать?***
— Ты могла надеть что-то менее подозрительное, чем кожаные обтягивающие штаны и свитер? — Мэтт насмехался над подругой, руководящей процессом взлома. — Тебя как-то волнует моя задница в облегающих штанах? — Кэролайн улыбнулась, наблюдая за тем, как ее коллега профессионально вскрывает замок на входной двери. Про старый дом Локвуда телеведущая узнала только недавно, когда открыла глаза на многие обстоятельства, поэтому было логичным, что сенатор мог держать тайную информацию и документы в заброшенном убежище. Странно, что никто не охранял это место, и они легко пробрались через ограждение. — Просто ты похожа на копа под прикрытием, — он ковырялся в замочной скважине и кое-как ее провернул. — Разумеется, из тупого боевика девяностых. — Что это такое? — Финн сразу направился вниз, когда они зашли в дом. — Подвал? — Ну конечно, — Кэролайн нервно усмехнулась. — Во всех фильмах ужасов так. — Не заперто, — холодный голос Майклсона послышался из темноты. Он включил фонарик на телефоне и не пропустил уже зацокавшую на каблуках девушку: — Я сам. Как только он прошёл внутрь, его встретил хриплый всхлип, и человек на стуле тут же схватился за бутылку виски, очевидно, с которой и пришёл: — Господи! Так до инфаркта недалеко! — Ты ещё кто такой? — Финн направил свет под ноги блондинке и помог ей пройти. — Брат моего мужа, — она посмотрела на бардак на столе и сразу подошла ближе. — Ты ему доверяешь? — Мэтт также оказался рядом. — Нет. — А зря, — Мэйсон перевел дух и отшутился, поглаживая бумаги в руках. — Я теперь обладатель важной информации, — он подмигнул телеведущей. — Суперважной. Гиперважной. Мегаважной. — Как ты сюда пробрался? — она потянулась к раскиданным документам. — Выкрал ключи. — Ладно, — Кэролайн поняла, что с ней играют. — Чего ты хочешь? — За две ценные папочки сойдёт твой поцелуй, я же говорил, — Мэйсон улыбнулся невинной улыбкой. — Пробить ему черепушку? — Мэтт встал у него за спиной. — Да подавитесь, я не жадный, — он кинул папку на стол. — Просто заберу кое-что себе. — Не так быстро, — Финн задержал его у выхода. — Что у нас здесь? — он отобрал документацию и начал разглядывать финансовые схемы и другие бумаги, из которых было понятно, как строился грязный металлургический бизнес. — Лучше обрати внимание сюда, — Мэйсон передал тоненькую папку, вырывая назад то, что ему оказалось нужным. — Здесь в подробностях, как вашу фирму раскрутили. А тебя интересовала казённая бумажка с подписью возлюбленного? — он обратился к блондинке, давно погрузившейся в изучение других бумаг, и вытащил лист, передав его самому старшему из Майклсонов. — Не стоит благодарности. А это мое, — он похлопал по остальным документам в руках. — Я сказал, стоять, — Финн преградил ему путь. — Отпусти его, здесь есть много интересного, — Кэролайн махнула рукой, и ее тут же послушали. — Могу проводить даму до дома, — Мэйсон улыбнулся, держа курс на выход, но на него уже никто не обращал внимания. Следующие полчаса все трое провели, уткнувшись в бумаги, и от некоторых из них у телеведущей волосы вставали дыбом. — Два спонсора, — она откинула от себя документацию. — Они продвигали его и вкладывались в предвыборную кампанию в обмен на поправки и новые законопроекты, — блондинка зашипела, понимая, что это только цветочки. — Оборонная промышленность. Я так и знала. Мой муж готов продать Родину. Интересно, сколько это вообще стоит? — она прикрыла глаза, пытаясь уложить новые факты в голове. — Погляди на это, — Мэтт светил фонариком на другую папку. — Какие-то химические формулы. А вот и список продажных медицинских сестёр. — Пахнет дымом, — Финн заставил их оторваться от бумаг. — Это точно, — они в один голос ответили. — Нет. Я это говорю серьезно, — он почувствовал неладное и последовал наверх. — Дверь заперта. — Давай, — Мэтт поспешил к нему, и они вместе попыталась ее выбить, но безуспешно. — Отлично. Дверь из бетонной плиты закрылась как раз тогда, когда я прозрела, — Кэролайн начала кашлять. — Мы же не сгорим? — Нет, — прозвучало хором. — Но задохнуться можем? — она проверила телефон. — О Господи. Сигнала нет. — Эй, успокойся, — Мэтт понял, что его телефон тоже не ловит связь, поэтому принялся искать что-то металлическое. — Я оставил монтировку перед входом. — Куда уж мне, — блондинка рассмеялась, увидев дым и закашливаясь ещё больше. — Я умру молодой и красивой, так и не познав женского счастья, о котором все вечно трубят! — она перевела взгляд на документы и протяжно застонала: — После меня совсем ничего не останется. Я ещё даже не родила. В планах было уехать в тёплый курортный городок после всей этой групповухи и остаться там жить, работая в редакции! — Дыши через это, — Финн сорвал со стола какую-то тряпку и смочил ее виски из оставленной Мэйсоном бутылки. — Это он нас запер и поджег? — она начала вдыхать влагу и морщиться. Ее вопрос итак застыл у каждого из них на губах. — Я думаю, что да. — Если мы выживем… — Кэролайн схватилась за голову. — О Боже, это я во всем виновата. У него только недавно родился ребёнок! — она показала на Мэтта, переворачивающего шкафы. — Дым поднимается вверх, — Финн присел вместе с ней на корточки. — Будь внизу и дыши. — Легко сказать, — она захныкала, следя за удаляющейся мужской фигурой, и вдруг почувствовала, как начинает обрывками погружаться в темноту.