В твоей войне ничья

В руках сжималась небольшая помятая бумажка. Так ей не хотелось осознавать этот диагноз. И всплыл он не из чего, бессонница, неустойчивый характер, тревога. Но девочка была уверенна, что это временно. Но скрыть эту бумагу невозможно, она всё равно есть в отдельной базе данных. Но всё же не хотелось встретить кого-то из взрослых по дороге. Ещё были надежды на лучшее. Вот она уже у двери в её комнату, но тут из-за спины послышался знакомый голос. — Ну как все прошло? — она обернулась и увидела свою воспитательницу. Женщина начала подходить к ней, а та просто стояла боясь исхода. Когда воспитатель была в паре шагов, девочка протянула ей слегка желтую бумагу, которую все это время так же нервно сжимала в руках. Воспитатель начала читать не очень разборчивый почерк врача. И так же была не в восторге от написанного. *** — Привет, нам сказали с тобой познакомиться. Тебя как зовут? — говорила одна девочка сидя на соседней кровати. — Меня зовут Наташа. Но мне кажется сейчас нет необходимости в знакомстве. Мне все равно сегодня придётся покинуть это место, ведь я уеду. И вряд-ли мы ещё увидимся. — О неужели тебя удочерили? Наверно у тебя будут очень хорошие родители. — Девочка было бросилась в объятия, дабы выразить весь свой спектр эмоций, но Наташа остановила её жестом руки, тем самым показывая нежелательность обнимашек. — Я сейчас не горю желанием говорить об этом. — Коротко сказала Наташа и села на свою кровать. Говорить о психбольнице ей не очень-то и хотелось. Ну как её туда могли переправить?! Это же даже хуже детдома! Нет надо будет сваливать оттуда при первой возможности. — Аааа оу наверно тебе грустно за своих прошлых. Я понимаю… мои вот в автокатастрофе погибли... — У бедной девочки навернулись слёзы. — Мои в пожаре. — Тихо сказала она и устало легла на кровать. Вскоре начала собрать все свои уцелевшие вещи, а именно маленькую фигурку хорька и блокнот с ручкой. Странно, как они уцелели, но это было единственным, что не сгорело или не промокло тогда при пожаре. Хорька звали Хикка, а блокнот оказывается был записной книжкой, куда Натаха записывала все свои события. Было заполнено лишь несколько страниц, поэтому она написала последние произошедшие события, через страницу от истории про неудачное приготовление пельменей и в конечном счёте взрыв. Прошёл обед. Сегодня Наташа съела лишь половину порции и только из-за того, что заставила та женщина. После обеда надо было ехать в психиатрическую больницу или же дурку. Взяв с собой свои вещи она села на заднее сидение машины, ехавшей в пункт дурки. Сердце колотилось до безумия. Девочка была без понятия, что и кто её могут ждать. Вежливые врачи и сожители или абсолютно противоположное. Минуты дороги тянулись медленно, будто издеваясь, будто специально, и каждая минута для неё была вечна. И с каждой минутой все больше и больше закапывала сама себя в могилу одними мыслями. *А что там будет* * мне будут колоть уколы и прочую нечисть* *я буду лежать в одной палате с чокнутыми*?! И вот так накручивая, она так и дожила до приезда. Машина остановилась, водитель открыл девочке дверь и пробурчал. — Жди тут, за тобой придут. — с этими словами он сел обратно и уехал. Она глянула ему в след и только потом начала рассматривать здание, что восстало перед ней. Выглядело оно вроде обычно. Но когда человек знает куда идёт, эмоции совсем иные. На небольшом пустыре было расположено трёхэтажное здание. Оно находилось на другой части поселка, и Наташа здесь не была ни разу. Стены были покрашены в бирюзовый цвет, но здание являлось довольно старым, и во многих местах оно было почти белым из-за выцветшей краски от солнца. Где-то даже слегка отшелушивались части фундамента, и крыша была из мрачной, серой, очень поломанной черепицы. Будто бы это здание стоит тут несколько десятков лет, а его реконструкцией давно никто не занимался. Даже не смотря на то, что это по сути тоже больница, и должна соблюдаться хоть какая-то стерильность. Оконные рамы были покрыты белой краской, но от старости те крошились от малейшего прикосновения. Сами окна давно никем немыты, все было заляпано в грязи и жирных отпечатках пальцев. Тут её мысли прервал стонущий скрип открывания старенькой входной двери. Глянув на источник звука обнаружила, как в дверном проёме стоял мужчина в белом халате и маске. Сзади к нему подошла полная девушка в таком же прикиде. Они прикинулись парой слов и потом пошли к Наташе. Девочка стояла на месте и ждала, что они будут делать. Может свяжут и закинут в холодную, мрачную камеру. А те врачи уже подошли ближе и остановились в примерно пяти метрах от нее. — Ты девочка из детдома, да? — спросила та полная женщина. — Да — Тогда пройдем. Советую не рыпаться, а то хуже будет. — сказал мужчина и двинулся обратно в здание. Наташа пошла вперёд, идя за женщиной прямо ко входу в психбольницу. Они прошли и повели её по коридору. Было так пусто, будто бы заброшено. В конце коридора её завели в комнату. Там стоял стол, и кушетка, а так же разные штуки по типу весов, и то чем замеряют рост. За столом сидела женщина и рылась в каких-то бумагах. — Садись — сказала она кинув взгляд на Наташу, а потом на стул. Девочка села и начала ждать, что ей скажут. Через несколько секунд врачиха всё же оторвалась от бумаг. — Короче, заполни бумаги и я тебя осмотрю. А у тебя с собой бумаги с диагнозом? — сказала она и протянула несколько бумажек. — Да с собой. — Наташа начала доставать из рюкзака немного помятые бумажки, которые ей дали при осмотре психолога. Потом начала заполнять, то что просили. После осмотра Наташа вышла и пошла обратно по коридору, туда, куда сказала идти та врач. Остановилась она перед белой дверью. Над ней весела старая, потёртая табличка с еле видной надписью *Палата #12*. По коже пробежали мурашки. Вот она уже хочет открыть дверь, но кто-то сделал это за неё. Дверь открылась с обратной стороны. Оттуда вышла врач и держала за руку девочку лет десяти. Та была вся заплаканная и красная. Женщина спросила — Вы приехали из дет дома? — Да — Проходите. Это ваша палата