Долг платежом красен

— А я тебе говорил, что первый отдел будет недоволен, — заметил Като, хмуро глядя на напарника. На это Камбэ только хмыкнул, как будто его это совсем не касалось и, вздернув подбородок, двинулся дальше по коридору. — Эй, не уходи от ответа! Это вообще-то твоя инициатива была, — продолжал возмущаться Хару. Неожиданно они столкнулись с Камэем, который быстрым шагом направлялся в комнату для допросов с аптечкой в руках. Они переглянулись. — Ты разве не должен приглядывать за подозреваемой? — удивился Като. — Она порезалась о бумагу и упала в обморок, увидев кровь, — с волнением в голосе пояснил тот, открывая дверь, — Поэтому я побежал за аптечкой. Что вообще в таких случаях делают? При мне ещё ни разу в обморок не падали… Ой… — Что-то мне не нравится это «ой», — пробормотал Камбэ, заглядывая внутрь. Хару тоже заглянул через его плечо — комната была пуста. На спинке стула висело перекинутое через неё платье и белокурый парик. Пару секунд парни молча и удивлённо взирали на эту картину. — Скорее, вниз! Она не могла пройти мимо дежурного! — опомнившись первым, скомандовал Като, разворачиваясь и спеша в сторону лестницы. — ХЕУС, — на ходу отдал распоряжение Камбэ, — Подключись к камерам наблюдения. Дежурный, которому в очередной раз не дали съесть пончик, хмуро глянул на подбежавших. Камэй, не привыкший к таким тренировкам, устало привалился к стене, жадно глотая воздух, как рыба на берегу. — Здесь только что проходила девушка? — спросил Като. — Если вы имеете ввиду вашего нового консультанта, то да, — важно кивнул тот, — Не знал, что в вашем отделе расширили штат. Кстати, а что у вас там консультировать-то? - хмыкнул он. — Консультант?! — переспросил Хару, — Она показала пропуск? — А-а… Э-э-э… — растерянно протянул дежурный, понимая, что тут явно что-то не то, — В общем-то нет, но откуда она тогда вас знает? — Когда она ушла?! – игнорируя последний вопрос, потребовал ответа парень. — Несколько минут назад… Разумеется, когда они выбежали на крыльцо, на улице уже никого не было. Пара минут – это много, это очень много, когда дело касается погони. Да и как искать человека, внешность которого даже не знаешь? В итоге, покрутившись немного возле департамента, Като с Камэем пошли обратно. Камбэ, напротив, никуда не уходил. Облокотившись о стойку, он деловито расспрашивал дежурного о внешности девушки, пытаясь смоделировать голографический портрет. Но увы, похоже, полицейский на момент общения с беглянкой думал преимущественно о еде, так как на вопросы отвечал крайне неуверенно. — Да обычная у неё внешность была. Волосы?.. Вроде рыжеватые кудряшки чуть ниже плеч. Глаза… какие-то светлые… Да у нас тут освещение такое, что фиг разберёшь… Поняв, что это совершенно бессмысленное занятие, Камбэ пожал плечами и оставил дежурного в покое. — Ну что там с камерами?— спросил — спросил Хару у напарника. — Вот это самое странное, — хмыкнул тот, — Кто-то подтёр все записи с того момента, как мы привели «графиню» и до этого времени. Притом, даже уличные камеры и камеры с парковки. — Как такое возможно? Взломать камеры полицейского департамента крайне сложно. Да она бы и не смогла это сделать на бегу без нужной техники, — удивился Като. — Похоже, у нашей беглянки есть могущественные покровители. Кто-то, у кого высокий уровень доступа и новейшие технологии, — задумчиво откликнулся Дайске, — Иными словами, кто-то из высших кругов общества. — Может она оставила какие-то зацепки в комнате для допросов? — предположил Като. Их внимание привлекла записка на столе. Она гласила: «Милые мальчики! С прискорбием хочу сообщить, что вынуждена вас покинуть. Я и так достаточно задержалась, не хочу больше злоупотреблять вашим гостеприимством. Мои вещи можете разобрать на сувениры, если хотите. Если не затруднит, верните украшения в ломбард, а то неудобно перед ними. Я ж не воровка какая-нибудь. Адрес прилагаю. Взамен за эту услугу, оставляю вам долговую расписку того господина, из-за которого я оказалась у вас в гостях. Надеюсь, этого хватит, чтобы отправить его далеко и надолго. Като хочу выразить особую благодарность, я начала верить, что в нашем безразличном обществе ещё не всё потеряно. Целую, Ваша графиня» — ХЕУС, провести графологическую экспертизу, — прошёлся сканером по листу Дайске. — О! Вспомнил одну особенность задержанной! — обрадовался Камэй, надеясь что это хоть как-то поможет, — Она левша. — ХЕУС, отмени графологическую экспертизу, — вздохнул Камбэ и на удивлённые взгляды пояснил, — Она абсолютно точно правша. Так что почерк левой руки нам ничего не даст. Результативнее будет поискать частицы ДНК. Через некоторое время, всё что было найдено, а этого было немного, было исследовано ХЕУСом и не дало абсолютно никаких результатов. — Да быть не может, чтобы она ни разу не обращалась за медицинской помощью! — воскликнул Като, когда в базе данных не обнаружилось совпадение с результатами анализа капелек крови на бумаге. — Или же данные были удалены, — задумчиво проговорил Дайске. — Не девушка, а призрак, — покачал головой Камэй. — А кто её упустил? — накинулся на него Хару. Тот начал оправдываться, правда, не очень уверенно. Камбэ отстраненно слушал их разговор, задумчиво глядя на предметы из клатча. Отпечатков пальцев на них не осталось – чисто сработано! Разве что ломбард может навести на определенный след. Но что-то ему подсказывало, что и там они не найдут зацепок. И действительно, владелец ломбарда лишь покачал головой, сказав, что за девушку поручились свыше телефонным звонком. Внешность он описал ту же, с которой та была на приёме. Притом, кто за неё поручился, они так и не выяснили. Старичок что-то испуганно лепетал, говоря, что голос в трубке был настолько знакомым и уверенным, что он не сомневался, что с ним говорит кто-то из высших кругов. — Ну и что будем делать дальше? — спросил Хару, когда они вышли из ломбарда, — Есть идеи? — Оставить на время девушку в покое и заняться шантажистом, с помощью оставленного нам документа. Я проследил историю этой расписки и там можно выкопать даже не одну историю. Крайне полезная вещь, — пожал плечами Дайске. *** Немного дрожащими руками после сегодняшнего приключения, открываю замок и захожу в свою скромную квартирку. После роскошного особняка, в котором я побывала до этого, она кажется до абсурдного маленькой. Хотя так и есть, ведь это малобюджетный вариант жилья в двухэтажном домике. Зато платить недорого и перегородки между помещениями выполнены в японском стиле, мне нравится такая самобытность. С подлокотника кресла прыгает кошка, трётся о мои ноги, заглядывая своими ярко-синими глазами в мои. — Привет, Клёпик, — отвечаю устало на эти ласки, наклоняюсь и провожу пару раз по апельсиново-рыжей короткой шерсти. Та, коротко мяукнув, идёт обратно на кресло. Вот всегда она так: убедится, что с хозяйкой всё в порядке, а потом сидит с неприступным видом королевы всея квартиры. Хотя что я хочу от аристократки? У Клёпы родословная покруче, чем у любого короля будет. Да и досталась она мне весьма неожиданным образом. Но это уже отдельная история. Какое же это блаженство скинуть туфли! Мужчины нас никогда не поймут. Им-то не нужно ходить на каблуках в тесной обуви весь день, в отличие от нас несчастных. Растираю щиколотки и, не надевая тапочек, чтобы ноги отдохнули, направляюсь в комнату. По дороге торможу у стоящей в прихожей на тумбочке шахматной доски. Чей сегодня ход? Ах да, черных! Это весьма иронично, учитывая сегодняшний арест. Передвигаю фигурку черного коня. Оп! Он лихо скакнул по доске, так же, как и я сегодня ускользнула от полиции. На этом игра пока закончена. Каждый день, приходя домой, я передвигаю фигуры на один ход, играя попеременно то за черных, то за белых. Это было моей традицией. Как говорит Лилит, традиции и привычки — это своего рода маячки, которые помогают нам не потеряться окончательно, не сорваться в пропасть, когда всё вокруг рушится. Что-то обыденное, незыблемое, то, за что может зацепиться наш мозг, чтобы не сойти с ума в круговороте непрестанно меняющейся жизни. Шахматная доска — мой личный маячок. Прохожу и устало плюхаюсь в кресло. Потревоженная питомица обиженно уходит с подлокотника и грациозно перепрыгивает на подоконник. Беру со стола мобильный. Номер Лилит в телефоне не записан — я помню его наизусть. Обычно я звоню с автомата на улице, но в редких случаях с мобильного по защищённой линии. Пара гудков и телефон разрывается пронзительным женским голосом: — Юко! Безмозглая ты идиотка! — раздается в трубке голос моей начальницы, — Можешь объяснить, какого рожна я трачу на тебя своё время и деньги, если ты даёшь себя поймать паре полицейских?! Само собой, она уже в курсе. Наверняка сообщил кто-то из её людей в особняке, видевших арест. Бормочу извинения и терпеливо пережидаю конца бури. Лилит всегда очень эмоциональна, взрывается на ровном месте, но человек хороший и надёжный. Наконец, она успокоилась. — Ну, рассказывай, что там у тебя произошло? — наконец спросила моя шефиня, как я её в шутку иногда называла. Я вздохнула и пересказала события этого дня. Правда, упомянув имена полицейских, неожиданно была прервана. — Как ты сказала? Камбэ? — раздался удивленный возглас в трубке, — Что он забыл в полиции? — Ты его знаешь? — удивилась я. — Пересекались пару раз, — хмыкнула Лилит, — Не люблю его. Я ещё больше изумилась, так как моя начальница обычно отличалась толерантностью и редко о ком высказывалась так прямо. — Он плохой человек? — неловкая попытка с моей стороны выяснить причину неприязни. — Нет, — неохотно отозвалась та, — Он не наш «клиент». Недолюбливаю я его исключительно потому, что никогда не знаешь, что у него в башке творится. Его достаточно сложно просчитать. А в мире бизнеса это большой минус. Забыв, что меня не видят, понимающе киваю. Лилит из высших кругов, не удивлюсь, если у неё и титул есть. Выходит, там свои тёрки. — Зря я на тебя наехала, — вздохнула начальница. Ещё один её плюс: если Лилит виновата, то как правило, всегда извиняется, — Против гаджетов Камбэ у тебя не было шансов. Хорошо хоть сбежать удалось. Я, кстати, подчистила камеры наблюдения в полицейском участке, — скучающе, будто бы о погоде сказала она. Вот это оперативность! Поэтому я и говорю о её надёжности. Лилит своих людей не бросает, хотя и старается остаться в тени, в шутку говоря, что её девичья фамилия Мориарти. Никогда не понимала этих её увлечений. Казалось бы, умна, красива, богата, чего ещё желать? Но нет же — тянет её поиграть в кошки-мышки с законом, как она говорит от скуки. Впрочем, для достижения моих целей, мне это только на руку. Кстати, о них... — Лилит, как считаешь, мне лучше съехать с квартиры? — спрашиваю я. — Думаю, лучше сразу из города. — услышала в ответ, — Сделаем тебе новые документы. Заляжешь в тени на какое-то время. Не думаю, конечно, что ты так уж нужна полицейскому департаменту, но лучше перестраховаться, чтобы не попасть в их поле зрения. — Тогда может, — робко спрашиваю я, — Осуществить задуманное и уехать. Если полиция не знает о моих намерениях, то они ничего не успеют сделать. — Нет! — звучит слишком резкий и слишком быстрый ответ, — Ты ещё не готова! — Лилит, а КОГДА я буду готова? — тоже срываюсь на крик и едва не плачу от обиды, — Ощущение, что ты просто тянешь время! На секунду повисло молчание. — Юко, — слышу я уже спокойный голос начальницы, — Я не нарушаю своих обещаний. Ты сделаешь то, что задумала, но не сейчас. Сегодняшний день показал, что ты ещё не готова совершить задуманное и не попасться. — Но ты же сама сказала, что против Камбэ ничего нельзя было сделать! — О чём и речь, Юко. Ты должна научиться совершать невозможное, — устало ответили в трубку и я поняла, что разговор практически завершен, — Ты не только за себя отвечаешь. Юко, пойми, ты хочешь перейти грань, а в таком случае, я тебя из тюрьмы вытаскивать не буду. — А если ты решишь, что я готова и я попадусь? — спрашиваю я. — Тогда это будет уже мой просчёт и условия договора будут считаться соблюденными. Так что, Юко, не спорь и завтра начинай паковать вещи… Швыряю мобильный на столик, предварительно очистив журнал вызовов и иду в ванную, чтобы смыть с себя этот невыносимо долгий день. Включаю душ, ощущая, как слишком горячая вода немного жжёт порез на пальце и устало наблюдаю, как она струйками стекает по телу, водоворотом кружится у ног, унося с мыльной пеной все события этого странного дня. После придирчиво осматриваю себя в зеркале. Отражение кажется ещё более бледным, чем обычно. Без макияжа кожа выглядит совсем белой. Ко мне всегда плохо пристает загар, ещё и волосы светло-русого оттенка в лёгкую рыжинку. Как говорит Лилит, удобная внешность, как бледный акварельный набросок — рисуй на ней, что хочешь. В обычном виде мне не оборачиваются вслед, не пытаются познакомиться. Ну, может, подумают, что симпатичная, да и только. Единственная привлекательная черта — выразительные ярко-голубые глаза, которые тоже играют мне на руку в моем, так сказать, «увлечении». Широко распахнутые, они делают вид наивно-невинным, даже немного испуганным — очень полезное свойство, если имеешь дело с мужчинами. Немного взбодрившись после душа, бреду на кухню, наполняю миску Клёпы, а также достаю хлопья и молоко — всё, на что хватает моих сил. Съедаю нехитрый ужин и направляюсь в комнату, которая одновременно и спальня, и гостиная. Сил разбирать диван уже нет, и я ложусь прямо так, в домашней одежде, укутываясь пледом, предварительно включив ночник и потушив основной свет. Может это покажется смешным, но я всегда сплю с настольной лампой. Потому что из темноты всегда приходят чудовища. Нет, не буквальные, а образы прошлого, ведь в кромешной тьме с тобой остаётся только излишне живое воображение и неправдоподобно яркие воспоминания. Сегодня, возможно, усну без таблеток — слишком вымотана. И действительно, как только голова касается подушки, я тут же проваливаюсь в глубокий тяжелый сон без сновидений. Никогда не понимала, почему люди так радуются снам — я обычно не вижу ничего хорошего. Проснулась я, когда стрелка часов уже перевалила за одиннадцать. И то, потому что Клёпа совершенно бесцеремонно прошлась по мне, намекая, что хватит уже дрыхнуть и пора её кормить. Вздыхая, бреду на кухню. Хорошо, что сегодня выходной и меня никто не дергал. Эх, а ведь с работы придется уволиться, раз я сваливаю в другой город. Жаль, мне там нравилось. Но ничего не поделаешь, надо сделать утренние процедуры и начать паковать вещи. Я как раз успела почистить зубы и более-менее привести себя в порядок, когда в дверь постучали. Подхожу к глазку и… ничего не вижу. Надо было всё-таки поймать тех детишек и отодрать за уши — любители клеить жвачки на чужие глазки! Похоже за дверью услышали мои шаги, так как мужской голос вежливо сказал: — Добрый день! Я ваш сосед, извините, что беспокою, но к вам случайно не попала по ошибке моя квитанция? Дальше он назвал номер соседней квартиры и мне неожиданно в голову пришла одна мысль. Чем опять грузить вещи самой, таща их вниз по неудобной металлической лестнице, можно попросить этого, похоже вежливого, молодого человека. Ну, может немного заплачу за услуги. Всяко лучше, чем нанимать грузчиков — обойдется гораздо дороже, а я и так изрядно потратилась. Жаль только с соседями знакомлюсь уже при отъезде. Я, не раздумывая, открываю дверь и застываю на пороге. Прямо передо мной стоит Хару Като — тот самый полицейский. Дурацкая изоляция! Закрытая дверь исказила голос и я его не узнала! Подавив желание захлопнуть дверь перед носом нежданного гостя, вопросительно смотрю на него. Парень, думая, что я не расслышала, повторяет вопрос. «Спокойно, Юко, спокойно!» — говорю я себе, — «Он ни разу не видел тебя без грима, так что может узнать лишь по голосу». Отрицательно качаю головой, отвечая на его вопрос. Стараюсь выглядеть спокойной и расслабленной. Затем смущённо улыбаюсь и показываю сперва на свои губы, а потом вновь отрицательно качаю головой. — Так вы немая? — догадливо ахает Като. Я радостно киваю. — Что ж, извините, что побеспокоил, — говорит парень и уже собирается уходить, как вдруг в комнате что-то с оглушительным грохотом падает, а затем раздается громкое испуганное мяуканье. Я, совершенно позабыв о своей «немоте», ору в сторону комнаты: — Клёпа! Кошачье ты отродье! Чтоб тебя раскукурузило! Не сидится тебе на месте! И тут же, испуганно спохватившись, прижимаю ладошку к губам, во все глаза взирая на Хару. Он тоже удивлённо смотрит на меня, как будто увидел перед собой не хрупкую девушку, а по меньшей мере снежного человека. — Графиня? — удивлённо произносит парень, всё ещё не двигаясь с места.