Долг платежом красен

Как ни странно, вечером я снова была в отделе. Я как раз шла с курсов по вождению, когда неожиданно начался дождь, а до полицейского департамента было ближе, чем до дома. В итоге, когда я вошла в кабинет, с меня текло в три ручья, в балетках хлюпало, а волосы походили на слипшиеся сосульки. Все присутствующие ошарашенно уставились на меня, не ожидая моего появления, да ещё в таком виде. — Юко? — удивился Като, отрываясь от заполнения какого-то бланка. — Всем привет! А я вот в гости зашла… — немного виновато улыбаюсь я, попутно пытаясь прекратить выбивать зубами мелкую дробь. — Ха-ха, ты похожа на мокрую курицу, — весело засмеялся Камэй, — Ты что, по дороге в реку свалилась? Я конечно рада, что парень больше на меня не дуется из-за обмана при нашей первой встрече, но сравнение, согласитесь, не слишком лестное. — И я рада тебя видеть, — с каменным лицом замечаю я, — Поспешу тебя разочаровать, я всего лишь попала под дождь. Тем более, что специалист по сталкиванию в реки, как я погляжу, сегодня отсутствует. — Увы, всего лишь вышел, — вздыхает Хару. — Вот именно, — хмыкает Камбэ, обойдя меня со стороны спины и проходя в кабинет. Парень небрежно скользнул по мне взглядом, едва заметно кивнув в качестве приветствия. Вот ведь заносчивый тип! Видимо, вчерашние слова благодарности были единичной акцией. Сейчас же он высокомерен, как обычно. Но так как меня уже мелко потряхивало от холода, злиться и бросать что-то язвительное я была не в состоянии. Дайске прошёл к своему излюбленному месту на диванчике и, с комфортом располагаясь, лениво заметил, кивнув в мою сторону: — Я так понимаю, все ждут пока её простуда схватит? Я, не поверив своим ушам, таращу глаза и поворачиваюсь в сторону Камбэ, который с безразличным видом уткнулся в свой планшет, словно ничего только что не произносил. Это чё щас было? Своеобразное проявление заботы? Да ну, быть не может! Хотя остальные все махом отмерли и засуетились. — Юко, в самом деле, проходи давай! — вскочил Като, — Я сейчас включу чайник. — Ю-чан, у меня есть запасная форма, — Саэки быстрым шагом идёт к шкафу и, немного порывшись в нем, вытаскивает аккуратный свёрток с одеждой, — Вот, держи, — протягивает она его мне. Я благодарно улыбаясь, принимаю вещи и иду переодеваться. С удовольствием стягиваю с себя мокрую одежду, в которой было так дискомфортно и переодеваюсь в любезно предоставленный мне комплект. Размерчик, правда, не мой — юбка свободно болтается на поясе, рискуя сползти к бёдрам, а на блузе в районе груди (эх! Вот так комплексы и появляются) образуется широкая складка. Но самое главное — эта одежда сухая, а уж как она смотрится, дело десятое. Я возвращаюсь в кабинет и встречаюсь взглядом с Чё, читающим газету. И когда это он прийти успел? Или просто где-нибудь в соседнем кабинете был? — Добрый вечер! — здороваюсь я, — Прошу прощения за неожиданный визит. — Тебе не за что извиняться, Юко, — улыбается пожилой мужчина, кивая мне в знак приветствия, — Ты такой же работник этого отдела, как и все остальные и можешь приходить сюда, когда захочешь. К тому же, я не начальство, а шеф явно не возражает. Точно! Всё время забываю, что главный здесь Киёмидзу, который вечно с моделью парусника возится. Неожиданно что-то лёгкое падает мне на голову, отвлёкая от посторонних мыслей. Я испуганно вскрикиваю, но затем понимаю, что это всего лишь ткань. — Прости, — посмеиваясь, говорит Като, набросивший мне на голову полотенце, — Не хотел тебя напугать. — Ничего, — тоже смеюсь я, начиная вытирать мокрые пряди. Полотенце небольшое, очевидно, для рук, но это лучше, чем ничего. — Вот, Юко, угощайся, — протягивает мне кружку с чаем и коробку с конфетами Саэки. Искренняя забота работников отдела разливается теплом в моем сердечке и каким-то безграничным счастьем. Я благодарно беру в руки угощение и иду на диван, дабы немного побесить Камбэ своим присутствием. Дую на чай и осторожно отхлебываю обжигающий напиток. Тепло приятно растекается по гортани и я, окончательно согреваясь, прикрываю глаза от удовольствия и откидываюсь на спинку дивана. — Точь-в-точь как довольная кошка, — смеётся Камэй, глядя у мою сторону. — Ну, хоть уже не «мокрая курица», — благодушно отзываюсь я. Спорить сейчас совершенно нет желания. Хочется наслаждаться теплом и комфортом. Я принимаюсь за конфеты — шоколадные, в форме сердечек. А главное, невероятно вкусные. — Как тебе конфеты? — тут же спрашивает Саэки. — Да я за такой шоколад убивать готова! — честно отвечаю я, — Ой, наверно не стоит так в полиции говорить. Все дружно засмеялись. — Надеюсь, до убийства всё же не дойдёт, — развеселился Като. Я беру ещё одну конфету и собираюсь положить в рот, но моя рука замирает на полпути от неожиданной догадки. Я едва не подпрыгиваю на месте. — Саэки, — наклонив голову, спрашиваю я с лукавой улыбкой, — Ну-ка признавайся, кто он? Махоро удивлённо смотрит на меня, как будто я только что на её глазах достала кролика из шляпы. Да и остальные теперь с интересом на нас подглядывают. — Как ты узнала? — заинтригованно спрашивает девушка. — Это такая простая логическая цепочка, что ты будешь смеяться, — улыбаюсь я, — Смотри, во-первых, ты обычно покупаешь японские сладости, а эти конфеты явно заграничные. Притом какие-то элитные, судя по вкусу и упаковке. Ну а во-вторых, форма сердечек о чём-то да говорит. Так кто этот «мистер икс»? — с интересом подалась я вперёд. — Ты меня смущаешь, — захихикала Махоро, — Ты права, сегодня по дороге на работу мне встретился молодой человек, который попросил позвонить с моего телефона. У него прокололась шина и он опаздывал на какую-то жутко важную встречу, а зарядка, как назло села. — рассказала девушка, — Так что конфеты — это благодарность за услугу. — Эх, я надеялся будет что-то более романтичное, — вздохнул Камэй. — Куда тебе ещё романтичнее? — засмеялась я, — Прекрасный незнакомец, попавший в беду и присылающийся конфеты — это не так уж и мало на мой взгляд. — Юко, подождёшь меня? — спрашивает Като, прерывая нашу беседу, — Я скоро заканчиваю, подброшу тебя на машине, чтобы ты опять под дождём не шла. Я кивнула, радуясь такой неожиданной заботе, но тут же нахмурилась. — Эй, что ты делаешь? — возмутилась я, потому что Камэй несильно дернул меня за прядь волос. — У тебя волосы как пружинки, — пояснил тот, — Ты сейчас такая забавная, вся встрёпанная, как веник. Эх, волосы - ещё одна моя боль и проклятие. — Сегодня слишком мокро на улице, — со вздохом поясняю я, — От влажности мои волосы начинают дико кудрявиться. Если не зафиксировать их каким-нибудь средством, получается такая ерунда. — Можно тоже потрогать? — оживилась Саэки и, не дожидаясь ответа, подошла и потянула за прядь, которая тут же пружинкой скрутилась обратно, — Ух ты, и правда прикольно. — Подходите, не стесняйтесь, — со вздохом говорю я, — Почему бы не подёргать меня за волосы? Почему-то мой сарказм восприняли как приглашение и Юмото с Киёмидзу тоже решили присоединиться к веселью. Като сокрушенно покачал головой. Действительно, детский сад, а не отдел полиции. Дайске же с невозмутимым видом взирал на весь этот цирк. Когда мы с Като, попрощавшись, уже собирались уходить, к нам неожиданно подошёл Камбэ. Мы вопросительно уставились на него. — Я завтра заеду за вами к десяти. С вами хочет познакомиться глава семейства, — небрежно произносит Дайске совершенно без вопросительной интонации, показывая, что это дело уже решённое. — У меня так-то работа завтра, — робко возражаю я. Мне как-то совсем не улыбалось ехать в особняк Камбэ и развлекать его родню, — Добряк опять огнём плеваться будет, если не явлюсь. — Об этом можешь не беспокоиться, — говорит Камбэ, — Это дело важнее. — С чего вдруг такая срочность? — нахмурившись, спрашивает Като. Похоже, не я одна не хочу ехать. Дайске дёргает плечом, показывая, что разговор закончен и решение обжалованию не подлежит. — Ну разве не ясно? — не могу удержаться я о ехидной шутки, — Камбэ вчера не ночевал дома. Вот старшие и решили узнать, с кем пьёт их чадо. — Ага, — весело хохотнул Хару, — А то вдруг плохо повлияем. И игнорируя прожигающий взгляд, мы, мило улыбаясь, вышли из кабинета. *** Я перетряхнула весь шкаф пару раз в поисках подходящего наряда. То, что я подобрала вчера перед сном, казалось совершенно немыслимым сегодня. В итоге, я постучалась к Като, чтобы спросить, что наденет он. Согласитесь, будет глупо, если Хару оденется по-простому, а я приду вся расфуфыренная. Като, в отличие от меня, был уже готов. Он остановил свой выбор на классических рубашке и брюках. Что ж, просто и со вкусом. На его вопросительный взгляд, со вздохом поясняю: — Я так и не решила, что надеть. Вот подумала узнать, что ты выбрал и от этого уже отталкиваться. — Да не загоняйся ты, — засмеялся Хару, — Не на смотрины же едешь. Или я чего-то не знаю и у тебя на Камбэ какие-то планы? — Да Боже упаси! — передернуло меня, — Типун тебе на язык. Мне аж поплохело от такого предположения. — Ну так и не парься. Чем проще, тем лучше. — Ну, в спортивках я всё же не пойду, — засмеялась я, — Наверно, тоже тогда что-нибудь классическое надену. Наверняка это будет ужасно скучный приём. После слов Като определиться с одеждой было намного проще. Я остановила свой выбор на мятного цвета блузе и серых классических брюках. Нанеся лёгкий макияж и придирчиво взглянув на себя в зеркало, я осталась довольна. *** — Я Кикуко — его бабушка. Так началось наше знакомство с главой семейства Камбэ. Мы расположились в тясицу — чайном домике, выполненной в традиционном японском стиле. Сидели мы, поджав под себя ноги, на устеленном татами полу. Я сидела посерёдке между Камбэ и Като, а сбоку от Хару расположилась Сузуэ. Рядом стояли принадлежности для чайной церемонии. Хозяйка дома встречала нас в традиционном японском кимоно. Это была невысокая сухонькая старушка в очках. Я и сама не знаю почему, но мне было как-то не по себе. Хотя Кикуко-сан и говорила с приветливой улыбкой, мягким голосом, похожим на пересахаренное варенье, но за всем этим чувствовалась такая стальная авторитарная сила, что я невольно поёжилась. Да и сама официальная атмосфера не содействовала моему душевному спокойствию. Правда, не одна я чувствовала нервозность, Като тоже сидел как на иголках с суперсерьезным выражением лица. Первым представился как раз таки он. — Хару? — переспросила старушка, — У вас очень красивое имя. Спасибо, что заботитесь о Дайске, — с лёгким поклоном сказала она. Парень явно был удивлён и растерян. — Н-ну да… — пробормотал он. Внимательный взгляд Кикуко-сан переключился на меня. Бр-р, пронизывающий взгляд — это явно семейная особенность. — Юко Такатори, — отрапортовала я, непроизвольно выпрямившись, как будто меня вызвали к доске отвечать урок. — Так где вы познакомились с моим внуком? — полюбопытствовала старушка. Я взглянула на Дайске. Тот, как назло, смотрит в сторону и даже не думает мне помогать. А я ведь совершенно не знаю, что госпожа Кикуко уже обо мне знает, а что нет. А главное, врать при трёх людях, которые знают твою подноготную и могут легко опровергнуть не соответствующие действительности слова, абсолютно бессмысленно. Като, похоже, тоже растерян и не знает, чем мне помочь. Поэтому я набираю как можно больше воздуха в лёгкие, как перед нырянием и отвечаю четко и прямо, словно бросая вызов присутствующим: — Ваш внук поймал меня на мошенничестве. Так мы и познакомились. Реакция превосходит все ожидания. Все взгляды в помещении сейчас прикованы ко мне. В воздухе стоит такое напряжение, что, кажется, его можно резать ножом. Камбэ смотрит на меня с явным интересом, похоже, даже он не ожидал от меня такого. Потом он издаёт короткое фырканье и спокойно произносит: — Юко — наш консультант в области искусств. Хороший специалист, но вот с шутками у неё плоховато. — Так это была шутка? — лицо Кикуко расслабляется и она снова принимает вид радушной хозяйки, — Деточка, нельзя так шутить с пожилым человеком, — строго погрозила мне пальцем она. Я растерянно киваю. Положение спасает Сузуэ, которая говорит, что привезла десерт из Гонконга. Кстати, я заметила, что Като частенько посматривает в её сторону. Интересно, это что-то значит? Мы переходим к чайной церемонии. Я наблюдаю, как хозяйка дома заваривает чай, используя тясэн — бамбуковый венчик для размешивания, и невольно вспоминаю свою сестру. В руках Хитоми заваривание чая всегда превращалось в произведение искусства. Она была просто очаровательна в своём шёлковом кимоно, а каждое её движение было настолько гармоничым, что у меня захватывало дух. Да что там говорить, онэ-сан была идеальна во всех аспектах — будь то навыки, внешность, манеры или характер. — Дайске, как там дела на твоей новой работе? — спрашивает Камбэ-старшая, прерывая мои воспоминания. — Ничего… такого… — уклончиво отвечает тот с паузами, глядя куда-то в пол. Как-то непривычно видеть Камбэ таким неуверенным. — Держите, — Кикуко-сан начала расставлять чашки перед нами (интересно, Като в курсе, что он самый почётный гость, так как первая чашка ставится сейчас перед ним), — Дайске вырос немного эгоистичным. Надеюсь, что он не доставляет вам неприятностей? Я, не сдержавшись, издаю тихий смешок. — Я спросила что-то не то? — вроде бы добродушно произносит старушка, но от её стального взгляда мне становится не по себе. Я вновь невольно вспоминаю школьные времена. Точь-в-точь строгий учитель: «Юко, над чем ты смеёшься? Скажи вслух, посмеёмся всем классом». Так-с, надо срочно как-то выкручиваться из этой ситуации. — Нет-нет, — поспешно заверяю я хозяйку дома, — Дело не в вас и не в Камбэ. Просто ваши слова мне кое о чём напомнили из моего собственного прошлого. Внимательно-вопросительный взгляд явно требует продолжить. — Когда вы сказали, что Дайске вырос эгоистичным, мне невольно вспомнилось как воспитывали меня… — нервно сглотнув, поясняю я, постепенно начиная говорить всё увереннее. — И как же? — полюбопытствовала Кикуко-сан. — Ну, мои родители часто пропадали на работе и поэтому говорили мне перед уходом: «Юко, поищи что-нибудь себе поесть в холодильнике. И постарайся не устроить пожар, не попасть под машину и не угодить в полицию», — невольно хихикнув, процитировала я, — Так что, как видите, мое воспитание тоже было своеобразным. Хотя в полицию я всё-таки угодила, — задумчиво пробормотала я, — Правда, не думаю, что родители имели в виду должность консультанта… — Да у тебя «родители года» просто… — фыркнув, заметил Като. Наши слова немного разрядили обстановку и все заулыбались незатейливой шутке. Ну, кроме Камбэ, разумеется, который так и продолжил сидеть с каменным лицом. Хотя, возможно, ему просто не нравилось, что разговор до этого зашёл о нём. Не могу его за это винить. — А каково ваше мнение, Хару? — продолжает спрашивать старушка, — Дайске не доставляет вам хлопот? Периферийным зрением я замечаю, как напрягся Камбэ. — Н-нет, — растерянно произносит Хару и начинает говорить, явно стараясь правильно подобрать слова, — Дайске во многом мне помогает… Однако у него обычно другие взгляды на финансовые вопросы. Иногда это создаёт небольшой хаос. Камбэ бросает на него короткий испепеляющий взгляд. Увы, это не осталось незамеченным главой семейства. — Дайске! — громовым голосом одернула его Кикуко-сан, так что даже мы с Като невольно вздрагиваем. — Да, — покорно отзывается Камбэ. — Ты не должен позволять себе делать вещи, которые беспокоят остальных на работе, — четко чеканя каждое слово, строго произносит Камбэ-старшая. Оставалось только дивиться, куда исчез её приторно-рафинадный тон — в голосе осталась только сталь. — Да. — как на автомате коротко отвечает Дайске. Честное слово, мне стало даже жаль его. Уж лучше недостаток воспитания как у меня, чем такой тоталитарный режим. — Хару, простите за вопрос, сколько вам? — вновь перешла на елейный тон Кикуко. — Ну… в этом году будет тридцать. — Пожалуйста, будьте для Дайске наставником не только на работе, но и в жизни, — с лёгким поклоном попросила та. — Конечно, — выпрямился Хару, торжественно произнося, — Я научу его всему, что знаю, чтобы он стал настоящим полицейским. Прям речевки из какого-то героического экшена. Я скосила глаза на Дайске, наблюдая за его реакцией. Тот совершенно не оценил благородного порыва Като и, нахмурив брови, прожигал парня взглядом. — Дайске, — вновь одернула его глава. — Я с нетерпением жду наставничества. Большое спасибо, — выдавливает из себя парень с лёгким поклоном. А я была неправа, когда думала, что будет скучно. Напротив, аж целое представление. *** — Юко, ты никогда не говорила раньше о своих родителях, — сказал Като, когда мы ехали обратно, — Где они сейчас? — Ну, это просто не самая весёлая история, — пожала плечами я и пояснила, — Папа от нас ушёл, когда мне лет шесть было. А мама сама была очень юной, когда родила меня: ребёнок с ребёнком, так сказать, — я горько усмехнулась, — В итоге она не смогла справиться в одиночку со своими эмоциями и проблемами, потихоньку скатилась до наркотиков и умерла от передоза. — Ужасно, — потрясённо восклицает Хару, глядя на меня с неподдельной жалостью. Ужасно? Мой дорогой Като, спасибо тебе, конечно, за сочувствие, но поверь, это был ещё не самый сильный удар, приготовленный мне жизнью. Точнее, это было лишь началом, за которым был достаточно долгий перерыв на безмятежное счастье, а следом… Реальность всегда жестока — она наносит удар, когда меньше всего этого ждёшь. Хах, что тут поделать? Я могла бы взмыть в небо, но обречена всё время падать. В итоге, я могу достать лишь до дна. — Обычная история, — вновь пожимаю плечами я, — Таких миллион. К тому же, меня не было рядом, когда всё это случилось. К тому времени я уже проживала в другом месте. — Тебя забрал кто-то из родственников? — неожиданно спрашивает Камбэ. Я взглянула в водительское зеркальце, но из-за того, что его взгляд был скрыт за темными очками, так и не смогла понять реакцию парня на мою историю. — Угадал, — удивлённо заметила я, — Значит, ты не поверил в то, что я детдомовская, как указано в моей биографии? — В это даже Като не поверил, — хмыкнул Дайске. — Что ещё за «даже»? — возмутился его напарник. Разумеется, его гневные восклицания были проигнорированы. — Это такая простая логическая цепочка, что ты будешь смеяться, — моими вчерашними словами отвечает на мой вопрос Дайске, уголок его рта при этом самодовольно приподнимается, — Во-первых, ты сидела на чайной церемонии так, как будто это было что-то обыденное. Вряд ли этому учат в детдомах. Во-вторых, у тебя грамотно построена речь и есть понятия о правилах этикета. Ну а в-третьих, детский дом, в котором несколько лет назад произошёл пожар и сгорели все документы в архивах — идеальное прикрытие, чтобы остаться неизвестной. — Ух ты-ах ты, как всё по полочкам разложил, — фыркнула я, — Но всё верно, я воспользовалась инцидентом с пожаром, чтобы скрыть свою личность. Невозможно было установить, кто там действительно вырос, а кто — нет. А выросла я, и в самом деле, у родни, которая и стала для меня настоящей семьей. Забрали они меня вовремя, как раз, когда мной заинтересовались органы опеки. Так что мне не на что жаловаться. Интересно, зачем я это всё рассказываю? Они, по сути, мне посторонние люди. Или это тот самый «синдром попутчика»? Когда вот так запросто выкладываешь свою жизнь постороннему человеку. Порой то, что не рассказал бы и самым близким друзьям. Или я просто устала от вечной лжи, в паутине которой сама давно запуталась и теперь барахталась, как бабочка, ожидающая неизбежного? Как бы то ни было, неожиданно для себя я поделилась сокровенным. — Кстати, завтра я уезжаю в командировку в Нагою, — произносит Като, чтобы прервать тягостное молчание. — Ясно, — я задумчиво киваю и, вяло улыбнувшись, произношу, — Что ж, повеселись там, спасая мир. Като хмыкнул и с ехидной улыбкой обратился к Камбэ, цитируя госпожу Кикуко, — Пока меня не будет, не позволяй себе делать вещи, которые беспокоят остальных на работе. Я заранее вцепилась в подлокотник, предугадав, что последует дальше. И не ошиблась, ибо сразу же послышался визг тормозов, проклятья и крик: — КАМБЭ!!! Эй, не нужно превышать скорость после моих слов!