***
— В общем так, — ожила в моих руках трубка, — Я отследил машину. Похитители из неё вышли, но отправились на встречу без ребенка. Либо мальчик в машине, либо они оставили его в другом месте. — А Мацуока? — К Мацуоке ты не идешь. Ждешь меня, — отрезал Камбэ. — Не думаю, что они будут убивать ее прямо в парке. Твоя задача влезть в машину и освободить мальчика, если он там, остальное не твоя забота. Справишься? — Обижаешь, — хмыкнула я, — Так где машина? Я прошла в указанном направлении, по парковой дорожке наискосок. В воздухе разносились запахи сахарной ваты и поп-корна, мимо пробегали детишки с яркими шариками и мороженым в вафельных рожках, взмывали вверх карусели, возвышалось громадное колесо обозрения, и сложно было представить, что в месте, которое должно дарить радость и улыбки, удерживают в заложниках маленького мальчика. Я протиснулась между двумя торговыми палатками и вышла на окраину парка – в отдалении, действительно, был припаркован Шевроле цвета металлик с тонированными стеклами. Изнутри были слышны звуки радио, наверно, чтобы никто не услышал ребенка в салоне автомобиля. На всякий случай я постучала в стекло. Прислушалась. Изнутри донесся какой-то слабый шорох. — Камбэ, я у автомобиля, — сказала я в трубку, прижимая её плечом, — В машине кто-то есть, думаю, это Эйджи. Я достала из кармана джинс шпильку и булавку. В автомобиле штифтовый замок, а значит, открыть его можно без особого труда даже подручными средствами. Один предмет послужил в качестве рычага, другой стал отмычкой. Несколько секунд, и дверца автомобиля приветливо распахнулась. На заднем сидении я увидела Эйджи, который был связан по рукам и ногам кабельными стяжками. Рот мальчика был заклеен липкой лентой и он обрадованно замычал при виде меня. Я ахнула и, бросив телефон и мыльные пузыри на сидение рядом с ним, принялась освобождать ребенка, который как только я отлепила ото рта скотч, сперва поморщился, а потом начал активно болтать. — Юко, откуда ты здесь?! — всё ещё не веря своим глазам, ахнул мальчик. — Тебя спасать пришла, — хмыкнула я, подцепляя ногтем застежку и освобождая его запястья от стяжек. — Ты не ранен? С тобой хорошо обращались? — Да, вполне, даже кормили. — кивнул тот. — А мне теперь фоторобот нужно будет составить, как в фильмах, да? — Стоп. — от неожиданности я отпустила стяжку, — А ты их видел? Они были не в масках? — Нет. Я в волнении взяла телефон, заблаговременно переведенный до этого на громкую связь, в руки. — Ты слышал? — тихо спросила я в трубку. — Да. — услышала я в ответ, — Юко, забирай мальчика и НЕМЕДЛЕННО уходите. Значит, Камбэ понял то же, что поняла я. Если похитители не скрывали лиц, значит, они и не планировали оставлять Эйджи в живых. Как, впрочем, и Мацуоку. Брат был лишь приманкой для неё. Целью была только картина. А потом, получив полотно, похитители, скорее всего, планировали отвезти брата с сестрой в какое-нибудь укромное место и там убить. Как бы Пандора не называл это игрой, это НЕ ИГРА. Уже давно не игра. — А как же Ая?.. — еле слышно спросила я. — Я постараюсь успеть, но обещать ничего не могу. — сухо сказал Дайске, — А ты уводи ребенка. Твоя и его жизни сейчас в приоритете. — Камбэ, но я-то ближе, я могу успеть. Ты же можешь посмотреть по камерам, где место встречи. Скажи мне, и я что-нибудь придумаю. — ИСКЛЮЧЕНО! Ой, Камбэ там нервничает что ли? Ну, приехали, молодец Юко! Умудрилась довести этот бесчувственный камень до нервного срыва. — Я знаю, где они встречаются, — неожиданно сказал Эйджи, который сейчас растирал затёкшие запястья. — Слышал их разговор. — Отлично! — обрадовалась я. — Говори! — Юко, не смей. — предостерегающе сказала трубка. — Ой, Камбэ, тут такая плохая связь… Совсем тебя не слышу… — быстренько проговорила я и отключилась. А потом и вовсе перевела надрывающийся звонкой трелью телефон на беззвучный режим. Ясное дело, мне это потом аукнется, но сейчас не до гнева Дайске – нужно спасать Мацуоку. — Послушай, Эйджи, — сказала я, — Держи телефон. — я вложила в ладонь мальчугана мобильный, — Сейчас ты скажешь мне, где место встречи, а потом со всех ног беги к выходу из парка. Если возникнут трудности, позвони по последнему номеру из списка вызовов. Это мой друг. Он тебе поможет. Но мальчик, вопреки моим ожиданиям, отрицательно покачал головой. — Либо мы идем вместе спасать сестру, либо я не говорю тебе, где они. — упрямо сказал он. Этого только не хватало. Нашел время со мной спорить. — Эйджи, это очень опасно! — Поэтому я и не могу её бросить! Она же моя семья! — отчаянно возразил тот. Препираться не было времени. — Ладно. — нахмурилась я, — Но обещай во всем меня слушаться. — я покрутила головой, в поисках предметов, которые могли бы нам пригодиться и мой взгляд упал на зеркальце заднего вида, — Солнечных зайчиков пускать умеешь? — лукаво улыбнулась я. — А то! — просиял мальчик.***
Мы с Эйджи крались вдоль торца стеклянного лабиринта так тихо, что нам позавидовали бы индейские следопыты. Место встречи, разумеется, было выбрано похитителями не слишком далеко от автомобиля. Неподалеку от нас была расположена начальная станция канатной дороги с кольцевой системой, однако, в этот сезон, да ещё в рабочее время, желающих покататься было немного и почти все кабинки ездили туда-сюда пустыми, возя крайне редких пассажиров. Эйджи вздрогнул, увидев сестру, направляющуюся к какому-то мужчине. Тот был очень загорелым, крепкого телосложения, с короткими, стриженными ежиком волосами. Очевидно, Мацуока только что подошла и теперь робко оглядывала мужчину, не решаясь приблизиться. — А где второй? — шепотом спросила я, зная по словам мальчика, что похитителей было двое. — Не знаю, — так же шепотом ответил Эйджи. — В любом случае, план тот же. Как только он погонится за мной, хватай за руку сестру и бегите прочь из парка, — напомнила я. — А там уже зовите на помощь, вызывайте полицию. В общем, делайте всё возможное, чтобы выйти из парка невредимыми. — А ты уверена, что он погонится за тобой, а не за нами? — Уверена, — хмыкнула я. — Даже не сомневайся в этом. Пора, — шепнула я мальчику. Эйджи кивнул и, поймав в открученное нами зеркальце солнечный луч, скользнул им сперва по одежде мужчины, который уже протянул было руку, чтобы забрать картину у Мацуоки, а потом направил свет ему прямо в глаза. Тот пару раз моргнул, заслонился рукой, а я тем временем выскочила из укрытия и, галопом преодолев разделявшее нас расстояние, вырвала тубус с картиной из рук Аи. Девушка застыла на месте как изваяние, не понимая, что происходит и как я вообще здесь оказалась. Мужчина оказался сообразительнее и попытался ухватить меня за одежду. Но я, развернувшись, выпустила ему в лицо целую стайку мыльных пузырей, подаренных мне Фуми. Очевидно, какие-то из них попали в глаза, и он стал яростно моргать и тереть их. Сейчас самое главное, чтобы похититель погнался за мной, а не за Эйджи с Аей. — Эй! — крикнула я на бегу и потрясла над головой тубусом, — Картина-то у меня! Что нашла – моё! Попробуй отнять! — Ах ты дрянь! — взревел мужчина, поддавшись на провокацию и погнавшись за мной, — Догоню, ноги повырываю! — ряд нецензурных воплей и многоэтажных конструкций прозвучал мне вслед. А вот, когда он смолк, я насторожилась, и не зря. Мимо пролетела пуля, чиркнув по стене стеклянного лабиринта. — Мадемуазель Юко, — вспомнились мне слова Луи, дворецкого Лилит, который в отличие от своей хозяйки всегда был предельно вежлив и терпелив, — Если, не приведи Господь, по вам кто-то откроет стрельбу, петляйте по непредсказуемой дуге. У стрелка не будет времени разбираться в траектории вашего бега. Я мысленно поблагодарила Луи за дельный совет и начала отсчитывать шаги: три вперед, один влево, шаг вперед, четыре – вправо. Я слышала звуки выстрелов, один раз звук разбитого стекла, но ни один из них, к счастью, меня не настиг. Было бы обидно, если бы меня подстрелили второй раз за такое короткое время. После пятого выстрела всё стихло. Похоже, пистолет был пятизарядным. Но это вовсе не означало, что мне стоило снижать скорость. Сильный крупный мужчина вполне может свернуть мне шею и голыми руками. Сейчас нужно выиграть время до прибытия Камбэ и, возможно, полиции, если тот посчитал нужным её вызвать. Я не волновалась, что отдала телефон Эйджи – если им с сестрой вдруг придется разделиться, мальчику он будет нужнее. Камбэ меня и так найдет по трекеру на браслете. Я бежала в противоположную от выхода к парку сторону. Если второй похититель вдруг поджидал там, Эйджи и Ае будет проще убежать от одного человека, чем от двух, и я лишь надеялась, что у них всё будет хорошо и охрана парка (которой, кстати, пока вообще не видно!) придет им на помощь. Обегать препятствия времени не было: я промчалась напрямую по клумбе, перемахнула через скамейку, мысленно извиняясь перед работниками парка, что пришлось встать на сидение кроссовками, и устремилась прямо к канатной дороге – заскочу в кабинку и буду вне зоны досягаемости. Даже если преступник успеет в следующую, расстояние между двумя вагонетками достаточно велико, чтобы в неё перебраться. К тому же, ехать до другого конца канатной дороги минут пятнадцать – к тому времени вполне может успеть прибыть подмога. От нас шарахались редкие прохожие, забредшие в дальнюю часть парка. Весело взмывающие карусели и колесо обозрения остались в другой стороне, а зеркальный лабиринт и канатная дорога были мало кому интересны. Так что здесь по большей части бродили лишь любители спокойных прогулок. Но так даже лучше – я бы не хотела, чтобы кто-то случайно пострадал. Разумеется, бежать к пропускному пункту я не стала, а решила перемахнуть через не особо высокое ограждение. Узорчатый заборчик был с узкими прогалами между прутьями – как раз для небольшой женской ножки. Для удобства я просто перекинула тубус с полотном по ту сторону ограды и уже почти перелезла через заборчик, как вдруг почувствовала, что меня крепко ухватили сзади за край футболки. Я резко дернулась. Послышался треск ткани. Благо, футболка была дешевой и, видимо, не слишком качественной (мне всегда было жалко одевать хорошие вещи для работы в мастерской) – лоскут ткани остался в руках преследователя. Я спрыгнула с ограждения, больно ушибив колено, подхватила тубус и стремглав кинулась дальше, невзирая на окрик девушки-билетера. Только запрыгнув в движущуюся кабинку, я почувствовала себя в безопасности и, заперев за собой дверцу примерно в половину моего роста, буквально рухнула на пластиковую скамейку. Кабинка уже отъезжала от платформы. Дорога на окраине парка резко уходила под уклон. Внизу, на высоте где-то с полкилометра, красиво раскинулись посадки вишневых деревьев с густой сочной зеленью. Я посмотрела на следующую за моей вагонетку. К моему удивлению, она была пустая. Получается, мой преследователь решил не прыгать в кабинку за мной следом, где он оказался бы в ловушке в случае приезда полиции, а принял поражение и благоразумно решил вовремя слинять. Всё вышло лучше не придумаешь – Камбэ только зря волновался. Порванная футболка и ушибленное колено – малая цена за спасение ребенка и мирового шедевра. Я была вполне горда собой и расслабленно откинулась на спинку сидения, удобно расположив тубус на коленях. Вагонетка, неспешно покачиваясь, уносила меня прочь от парка развлечений. Оставалось только спуститься с конечной станции (из-за впадины, над которой пролегала середина канатной дороги и неровностей рельефа, последняя треть канатной дороги уходила вниз по склону от опорного столба, а сама посадочная площадка стояла на возвышении, представляющем собой металлическую конструкцию с лифтом внутри), затем вернуться в музей и незаметно поменять там копию картины на оригинал до приезда эксперта. Я проехала примерно две трети пути до второй станции – впереди уже слышался мерный гул двигателя, благодаря которому вагонетки делали круг и возвращались в парк по параллельной линии, как вдруг по боку кабинки что-то чиркнуло. Я подскочила с сидения и обернулась. На площадке, к которой чуть больше чем через пять минут должна была подъехать моя вагонетка, стоял мужчина с зажатым в руке пистолетом. Я быстро села на пол кабинки и начала обдумывать сложившуюся ситуацию. ДУРА! Какая же я дура! Считала себя умнее всех, умнее Пандоры, а на деле это не я бежала к канатной дороге, это меня гнали туда. Пандора, по всей видимости, просчитал, куда я ломанусь вместе с картиной. Либо, если он хорошо технически оснащен, то вполне мог наблюдал за нами через камеры в парке, а может даже установил несколько своих. Нетрудно догадаться, что я решу увести похитителей подальше от Мацуоки с братом и побегу в противоположную от выхода сторону. Пандора мог заранее сказать похитителю занять позицию на другой станции канатной дороги. А я-то всё гадала, куда делся второй? Да вот же он стоит и целится в меня. Но это всё не отвечало на вопрос, что мне делать сейчас. Если так и останусь сидеть на дне кабинки, меня просто дождутся и подстрелят на станции – у трупа забрать картину значительно проще. Я взглянула в небо, надеясь увидеть там ответ, но увидела лишь часть удаляющейся в сторону парка вагонетки по соседнему канату. Через пару минут должна проехать ещё одна… Хм-м… А ведь если подумать… План сложился в голове моментально. Капец, какой рискованный, но всё-таки план. Я сделала ставку на то, что им все-таки нужна картина и рисковать ею похитители не захотят. Осторожно высунувшись из вагонетки, я вытянула руку с тубусом за её пределы, показывая всем видом, что если мой противник выстрелит, бесценное полотно полетит вниз. Мужчина поднял руку с пистолетом, держа меня на прицеле, но стрелять не стал. Воодушевившись, я быстро скользнула ладонью в ручку тубуса так, чтобы та оказалась у меня на запястье и не мешала цепляться за поручни. А затем подтянувшись и стараясь не думать о высоте внизу, я встала одним кроссовком на сидение, оттолкнулась от него, тут же ставя второй на верхний край дверцы и, повернув корпус, оказалась сбоку вагонетки. Всё это я сделала за пару секунд, чтобы похититель не успел пристрелить меня, пока я нахожусь в кабинке. В детстве я облазила все доступные деревья и заборы в нашем районе и этот навык сейчас мне здорово пригодился. Мужчина явно был в замешательстве – выстрели он в меня и я точно свалюсь вниз вместе с мировым шедевром. Я подтянулась на руках и взобралась на крышу вагонетки, присев на корточки. Здесь, на высоте, вне стенок кабинки, было довольно ветрено. Пряди волос разметались под его порывами, так и норовя закрыть обзор, а кабинка под моими ногами пружинила и плавно покачивалась. Я облизнула пересохшие губы и скользнула взглядом вниз – высота была головокружительной. Что же я собираюсь сделать?! — Это форменное самоубийство, — нервно хмыкнула я, мысленно вспомнив небезызвестный девиз: «слабоумие и отвага», но и выбора у меня в общем-то особо не было. Мой противник не спешил стрелять, очевидно понимая, что нормальные люди на такое не решатся. Расстояние между двумя вагонетками больше полутора метров. Это не на асфальте прыгать – любое движение может стать роковым. Если грохнусь, находясь на высоте более полкилометра над землей, отскребать с земли меня будут очень долго. Я определенно задумала глупость, возможно, самую большую в своей жизни. Но тут уж либо прыгать, либо словить пулю. В первом случае, хотя бы шанс есть. Вагонетка, едущая по параллельному тросу, приближалась и совсем скоро поравняется с моей, и тогда счёт пойдет на секунды. Неожиданно меня охватывает ярость – на Пандору, на похитителей, на жизнь в конце концов! А вот назло сейчас возьму и перепрыгну. Я просто не могу теперь сорваться и упасть. Только не так. Только не пока тот мерзавец, погубивший мою сестру, ещё жив. Я мысленно подгоняла и подначивала себя, стараясь не думать о головокружительной высоте под моими ногами. Сейчас или никогда! Развернувшись, с короткого разбега я, невзирая на риск сорваться, оттолкнулась так сильно, как только могла, и перемахнула на крышу второй кабинки. Подошва кроссовка скользнула по скату крыши вагонетки и я, чтобы удержаться, перенесла вес тела и упала ничком, в последний момент ловя, слетевший с руки и покатившийся к краю, тубус. Ухо уловило какой-то посторонний звук, пробивающийся сквозь шум двигателя станции, словно где-то включили мощный вентилятор. Но сейчас было не до посторонних звуков. Приподнимаясь, я увидела, как мужчина вскидывает руку с пистолетом. Очевидно, поняв, что картина для него потеряна, и вагонетка унесет меня вместе с ней обратно в парк, ярость в злоумышленнике возобладала над рациональностью и он всё же решает меня застрелить. Соскакивать мне некуда. На то, чтобы забраться внутрь кабинки нужно время. И смелость. А свой лимит на сегодня я уже исчерпала. Было жутко снова зависнуть над пустотой, рискуя сорваться. Но так и так я бы не успела. Поэтому меня совсем не удивляет, что звучит выстрел. Удивляет, что он звучит громче, чем я ожидала. И совсем не со стороны злоумышленника. Тот изумленно повернул голову в сторону звука. Я тоже смотрю по направлению выстрела и теперь понимаю, какой звук я слышала сквозь шум двигателя канатной дороги – лопасти стремительно приближающегося вертолета. Но радовалась я рано – звук выстрела совсем не походил на пистолетный выстрел, и прямо по направлению к станции несся какой-то странный снаряд, похожий на мини-ракету. — Ради всего святого, только не задень трос, — прошептала я, стараясь удержаться рукой хотя бы за металлическую дугу, которая представляла собой крепление кабинки к канату. Трос снаряд не задел – он вонзился в пол площадки рядом с мужчиной, который издал удивленное восклицание и попятился назад. Из этой мини-ракеты поползли клубы ярко-зеленого дыма и злоумышленник повалился на пол как подкошенный. Мне было не до его судьбы, потому что от столкновения снаряда с площадкой, её саму, а соответственно и трос с вагонеткой, ощутимо тряхнуло. Я тихо выругалась и крепче сжала рукой стальное крепление, когда кабинка задергалась и заходила подо мной ходуном, словно детские качели. Но это было ещё полбеды. Облако ярко-зеленого дыма несло ветром в мою сторону и двигалось оно явно быстрее, чем скользила по канату вагонетка. Отлично! Не хватало только, чтобы меня усыпило или парализовало (кто знает, что вообще в этом газе намешано?) и я рухнула вниз с головокружительной высоты. И вот, когда я уже готовилась распрощаться если не с жизнью, то по крайней мере с сознанием, приближающийся вертолет, слегка развернувшись, сменил направление, двигаясь теперь в мою сторону. Ветер от вращающихся лопастей разогнал ядовитый дым и одновременно с этим вагонетка дрогнула и остановила свое движение. Интересно, это Камбэ остановил канатную дорогу или же механизм на станции повредился при падении снаряда? Как бы то ни было, вертолет сейчас поравнялся с вагонеткой – у открытой дверцы стоял Дайске собственной персоной в дымчатых очках, пафосно держа в руках что-то отдаленно напоминающее гранатомет. Он окинул, стоящую на четвереньках меня, ледяным взором сверху вниз – словно холодной водой окатил. Затем едва уловимо качнул головой в сторону кабины. — Запрыгивай. Я послушно поднялась и подошла к краю крыши вагонетки. Благо, сейчас всё обошлось без веревочных лестниц и прыжков на неимоверные расстояния. Сузуэ (а за штурвалом была именно она) подогнала вертолет как можно ближе к вагонетке и я просто перешагнула в кабину вертолета. — Добрый день, Юко, — здоровается Сузуэ и, вновь направив внимание на управление техникой, не вмешивается в нашу беседу, а точнее в её отсутствие. Камбэ с ледяным безразличием скрещивает руки на груди, принимая запредельно мрачный вид. Меня же, тем временем, охватывает чувство дежавю, вполне объяснимое, потому что однажды я уже точно так же стояла перед ним в кабине вертолета, управляемого Сузуэ. И ситуация тоже тогда была хуже некуда. Никто из нас не прерывает молчания – напряженность повисла в воздухе, осязаемая и плотная, хоть ножом режь. Наконец, понимая, что первой я говорить не собираюсь, Камбэ прерывает тишину и от тона его голоса мороз продирает по коже. — Одного не могу понять, ты бесстрашная или бессмертная? — с нескрываемым сарказмом поинтересовался он. — Что за безумные прыжки без страховки ты там устроила? — А что мне оставалось делать?! — хмуро отвечаю я. — Слушаться меня, своего куратора, а не заниматься самодеятельностью. — с ледяным спокойствием поясняет Камбэ. — Ну не могла я сидеть и ждать, пока Мацуоку убьют! — поднимаю я на него глаза. Ну как он не понимает таких простых вещей? Не могу я оставить человека в беде и всё тут. Тем более, если это случилось в какой-то степени по моей вине. Если бы Пандора так не интересовался нами, Мацуока и Эйджи не влипли бы в эту историю. Камбэ снял очки и выразительно-небрежно приподнял бровь: — Мне что, тебя наручниками пристегивать, чтобы ты ни во что не лезла? — Ты же знаешь, что это бесполезно, — резонно возразила я, — Я любые наручники снимаю на раз-два. И вообще, — с ехидцей спрашиваю я, не удержавшись от сарказма, — Что ещё за тяга к ролевым играм? Дайске метнул в меня такой резкий взгляд, что я поперхнулась воздухом и поспешила заткнуться, пока меня не сбросили с вертолета, и после некоторого молчания заговорила уже более миролюбиво: — Ну что ты сердишься? Всё обошлось. Я же живая. — Предпочту, чтобы так оставалось и впредь. — процедил парень в ответ. Я вымученно оперлась спиной о стенку. Ну что у меня за характер? Вместо благодарности так и подмывает съязвить. Может Камбэ и не самый приятный собеседник на планете Земля, но в конце концов, он снова меня спас. Почему-то… — Спасибо, — негромко, но искренне произношу я. Дайске бросает на меня слегка удивленный внимательный взгляд. — Правда, спасибо, — и я решаю пояснить свою мысль, — Во всяком случае, за то, что я – это всё ещё я, а не мокрое место внизу, у вишневых деревьев. Честно говоря, уже порядком надоели эти игры Пандоры в стиле: «сдохни или умри». — говорю я со вздохом. Камбэ ничего не говорит, только едва заметно кивает. — Эйджи с Мацуокой удалось убежать? — спрашиваю я после паузы. — Да, к выходу из парка уже подъехала полиция. Думаю, их допрашивают. Кстати, я позвонил твоей подружке и велел ничего не говорить про картину. Как я понимаю, история о краже картины из музея ни в её и ни в твоих интересах. — Ой. — осознала я вдруг то, что до этого отошло на другой план. — Камбэ! Мне срочно нужно в музей! Там какой-то известный эксперт приезжает на эту картину взглянуть. — Ну и что? — не понял суть проблемы Дайске, — Скажешь, что мне как владельцу понадобилась картина. — Всё не так просто, — вздохнула я, — В музее вместо оригинала сейчас висит копия, нарисованная лично мной. Сколько там сейчас за подделку шедевров дают? Лет двадцать? — Так, — взгляд моего собеседника не предвещал ничего хорошего, — Сузуэ, держи курс на музей, а ты, наконец, перестань выдавать мне информацию по частям и расскажи уже полную версию событий.***
В музей мы безнадежно опоздали. Когда мы с Камбэ вбежали внутрь (ну, то есть я вбежала, а Дайске степенно зашел), эксперт в компании директора музея уже был там и рассматривал висящую на стене копию «Бабочки». Я так и замерла с тубусом в руках. Мужчина осмотрел картину и так и эдак, затем цокнул языком и сказал: — Вы говорили, что здесь выставлена работа Фудзисимы Такэдзи. И что я вижу? Это не Такэдзи… У меня оборвалось сердце. Я беспомощно взглянула на Камбэ, мысленно прикидывая, насколько мне пойдет тюремная форма. Дайске нахмурился, обдумывая ситуацию, но тут эксперт снова заговорил. — Так вот, это не Такэдзи. Это ТОТ САМЫЙ Такэдзи. Сразу видна рука мастера. Эти аккуратные штрихи, полупрозрачные тона, стилизация под Ренессанс… Я почувствовала как на моем лице расползается широкая улыбка, словно мне только что вручили Оскар. Я пихнула Дайске локтем и прошептала: — Слыхал? Я же говорила, я лучшая в своем деле! Лучшая!