Картины забытой вечности

— Вернись ко мне, супруг мой, — улыбается Сережа, поглаживая бледную холодную щеку. — Проснись от мертвого сна, ты нужен мне здесь, рядом со мной. Разумовский скользит взглядом по телу, окутанному белым саваном. Найдет каждого, кто хоть как-то приложил руку к ЕГО смерти, и убьет с особой жестокостью. Потому что никто не имеет права лишать его Игоря Грома, ни один жалкий человечишка. — Вернись, Игорь. Гром делает судорожный вдох и открывает глаза, восставая из тьмы потустороннего мира. — Ты звал меня, муж мой? — хрипит он и аккуратно садится на граните. — Вернулся, как только смог. — Главное, что ты — здесь. — Сережа старательно не смотрит на темно-бордовую борозду удавки чуть ниже кадыка на коже Игоря. — Рядом. Мой. — Твой, — кивает он и подается к руке Сережи, который накрывает его скулу. Тут же впивается ледяными пальцами в запястье, утыкается губами в середину ладони. — Даже матушка Смертушка так сказала. Как твой зов услышал, сразу потянулся... — А как иначе, душа моя? Ведь связаны мы с тобой крепче любой известной связи... — выдыхает Разумовский и на миг прикрывает веки, пряча пламя взгляда. — И мой ты, как и я твой. Будто мгновенно потеряв силы, упирается лбом в лоб Игоря и дышит жадно, вдыхая родной запах — тот уже начал приобретать привычные ноты. Ради Игоря он сделает все что можно и нельзя, найдет и на свою сторону привлечет кого угодно. Гром кладет руки на талию, притягивает к себе, пряча лицо на груди. — Не отпускай меня никогда. — Никогда.