Перекресток

- Ты и я – друзья навеки, - шепотом повторил Хидан. - Я помню, помню! – нервно отозвался Какузу. – Вот только я хочу вычеркнуть это из нашей жизни. Оставить в прошлом, понимаешь? Какузу надеялся, что юноше удастся верно истолковать сказанное. Он говорил загадками, чтобы не вызвать резкой смены эмоций, никак не решался сообщить всё открыто. Но Хидан поймёт, постарается и поймёт, что речь идёт не о ссоре, не о разрыве отношений, а об их укреплении, перенесении на новый уровень… О любви! Ничего страшного. Степень вoлнения не сooтветствовалa серьёзности ситуaции. - Нет, не понимаю, - по телу Хидана прошла дрожь. - Ведь ты первый предал нашу дружбу, первый переступил запретную черту! - Да ты головой ударился что ли? О чем ты? Когда такое было? – К глазам подступали слезы, голос вот-вот сорвется. - Мы обещали всегда быть вместе, - Какузу перебарывал раздражение, силясь донести до ума собеседника нужную мысль. - Мы, потерянные в этом мире, нукенины, погрязшие в грехах, нашли друг друга. А теперь ты готов оставить меня одного, поступая в чертов университет. Акацуки! – брюнет уже не мог себя сдерживать, постепенно переходя на крик. - А я-то думал, ты способен разделить мои радости, - сквозь зубы процедил блондин. - Оказывается, ты ничего не понимаешь. Да… Да мне стоило таких усилий это поступление! Мне оно нужно. Нужно, - выделяя каждую букву, провозгласил Хидан, - чтобы обустроить свою жизнь. Кому, как не мне, работать над собой? – по бледным щекам текли ледяные слезы. В душе церковным колоколом звенела тоска и печаль. Как стерпеть боль, когда лучший друг обвиняет в измене? Как быть, если ты осознаешь, что это твоя жизнь и тебе ею распоряжаться, но чувствуешь, что поступаешь эгоистично? - Раз так, то мне все равно, что случится с тобою, слышишь? - не слова здравого смысла пепельного блондина, а просто крик души, выпущенный узник тюрьмы истерики. – Я так усердно готовился к экзаменам, проходил множество собеседований, что в любом случае уеду в университет. - Пожалуйста! Останешься ты в моей жизни, или нет – не имеет значения. Ты, конечно, был в главной роли, но теперь играешь просто в массовке. Переживу как-нибудь, - ни злости, ни крика. Спокойный рассудительный тон острым лезвием вонзался прямо в сердце Хидана. Что-то внутри начало колебаться и упало, разбившись на тысячу осколков, по которым душа шагала голыми пятками. Его зашатало, но он удержался – просто еще не осознал, что тот, который всегда был рядом, которому он всегда доверял, исчезает где-то за горизонтом, как день с появлением лунного света. Слезы двумя стремительными ручейками бежали по матовым бледным щекам, волосы, всегда прилежно зачесанные, растрепались. А вокруг тишина такая, что слышно биение собственного сердца. Казалось, что даже природа затихла и замерла, ожидая, пока душа решит что-то важное для себя. «Да. Пусть будет так, как Какузу хочет» - Хорошо, Какузу. Ты сильный и переживешь, а я уеду. Массовку всегда можно заменить, кадры твоей жизни от этого не пострадают. Прощай. Надеюсь, мы больше не увидимся. Хотя, может, я буду молить Дзясина о твоем здравии, - развернувшись, Хидан зашагал домой. Было бессмысленно ждать продолжения этого грязного диалога. Он ушел и не видел, как непоколебимый прежде Какузу проронил горькую скупую мужскую слезу. Не видел, что он остался стоять неподвижно, следя за удаляющимся силуэтом блондина, пытаясь запечатать покрепче в памяти его образ. Столько лет он защищал его, помогал, поддерживал и... Любил? Сейчас-то можно признаться себе? Да, но он сам разбил свое счастье. Как же поздно приходят в голову нужные мысли и слова! - Прощай! Нет, до свидания. Я обязательно тебя найду и мы будем вместе – ты и я. Если для тебя это не пустой звук, то я докажу тебе свои чувства. Докажу, что хоть наша дружба и предана, она превратилась не во вражду, а в нечто более крепкое. *** Хидан бежал, не обращая внимания на жгучую боль в легких и ужасный стук сердца. Последние слова Какузы никак не выходили из головы. Почему? Почему их крепкая дружба дала трещину? Что они сделали не так, какую ошибку допустили? - А может он просто... Нет! – остановил он собственную бесстыдную мысль. – Он не может меня любить, это просто зависть. Я ведь смог поступить в Акацуки, а он нет. Теперь путь к нашим мечтам разветвился, хотя и до этого мы шли по разным обочинам одной дороги. А дружба... Получается, это только иллюзия. Следующее время летело незаметно. Оно исчезало стремительно, как ястреб, который заметив добычу, рассекает небесный купол. Хидан упаковывал вещи, убирал дом. Был в постоянной суете. И это помогало, действовало, словно лекарство от головной боли. Когда работаешь, о случившемся можно и не думать. - Все в полном порядке, в полном порядке, - будто в бреду, шептал блондин сам себе. Но ночью барьер ломался, воспоминания захватывали и разум, и сердце, а Хидан, обессилев, падал на кровать. Молитвы Дзясину не спасали, а темнота в глазах, появляющаяся после принятия снотворного, душила и с болью давила на организм. Зато накатывающая истерика теряется в каком-то далеком уголке сознания. Почему мысли о Какузу так цепляют душу? Но когда медицинский порошок начинает действовать, все прекращается, занавесы опускаются, забирая в неизвестность лица актеров. И перед тем, как уснуть на мягкой перине, затеряться в искусственном царстве Морфея, без приятных ярких картин, Хидан шепчет всегда одно, словно зачарованный: - Великий Дзясин, прошу, если ты меня слышишь, пошли Какузу сил и здоровья. Пусть все забудется. Пусть все пройдет... *** Прошло два года, а Итачи все не возвращался. Хотя, может, он просто забыл про Дейдару, вычеркнул из жизни. Такие мысли посещали блондина очень часто, но некому было высказаться, не у кого взять совета. В разлуке он с ужасом начал понимать, что ему просто нравилась эта игра в догонялки. Итачи бежал за ним, а он от него. Потом, коснувшись длинных белых пальцев, наоборот. Но Учихе приходилось водить намного чаще. А Дейдару забавляло быть для кого-то необходимым, как воздух. Теперь, когда все было более-менее ясно, Тсукури нашел себе другого парня – Сасори. А Итачи... Он так и жил прошлым. Сегодня все шло, как обычно. Дейдара добирался до дома по изрядно надоевшему городу. Но если однажды попадешь в его сети, у тебя нет шансов выбраться. Университет Акацуки, дом, знакомые, парень, праздники и вечеринки. Все идет по цикличной схеме, но зато привычной и, вроде, стабильной. Просыпаешься, идешь куда-то только потому, что ты рожден ходить и у тебя есть ноги. Каждый день глотаешь воздух суеты. Но кто знал, что обычное сообщение от незнакомого номера добавит парочку планов в список недели. «Дей, привет. Давно не виделись. Хочу встретиться с тобой, пришли свой адрес. Подъеду вечером, просто покурим». - Значит, Итачи вернулся. И зачем отправил ему адрес? Я же все равно не курю, - почему-то эта новость не принесла радости, восклицаний. Всего лишь легкое волнение. Но теперь, несмотря на то, что Дейдара встречался с Сасори, он ждал каждую ночь, когда яркий свет фар машины Итачи разрежет густую темноту. Они виделись уже не так часто, как раньше. Все-таки разлука дала о себе знать, и снова собирать сломанный паззл займет много времени. А вдруг потерялась какая-нибудь деталь? Но все же это возможно, и Дейдара, терзаемый сомнениями, все же каждый раз сонный выходил на улицу, завидев знакомую машину. «Просто покурить» - это и есть единственная причина свиданиям. Учиха ждал, пока дотлеет первая сигарета, потом вторая, третья. Им просто не хотелось прощаться.… Так было хорошо вдвоем. Сидеть наедине в душном салоне машины, в котором они когда-то расстались. Говорить ни о чем и молчать обо всем. Оставаться по разные стороны пограничной черты. Так легче. А Сасори звонил Дейдаре каждый день, волновался, терзал себя догадками. Но не задавал лишних вопросов. Такова его любовь.