Перекресток

Холодный воздух пробирается в чуть приоткрытую форточку и мурашками бегает по белой, фарфоровой коже очаровательного парня. Темные холодные глаза. Черные волосы туго стянуты тонкой алой лентой в шелковый хвост. Стройный и изящный силуэт. Нежные черты лица. И только две морщинки под глазами, что стремительными полосами расходятся от бровей до ланит, говорят об опыте и мудрости юноши. Реальный возраст человека определяется не прожитым, а пережитым. И если сосчитать все нелегкие ситуации, в которые попадал Итачи, канувшие в небытие, можно смело сказать – он давно прожил свой век. Но тело его не было мертвым, а бремя существования он несет лишь двадцать один год. Тонкие дрожащие пальцы держат сигарету – ночь обещает пропитаться ностальгией. Провести бы по-человечески хоть один вечер, не убивая легкие. Затянуться последний раз в жизни, ткнуть тлеющий окурок в пепельницу. Придавить ногтем, затушить в пепле. Но делать снова нечего, а сигарета дымит назло. Боль в душе, к сожалению, прямо пропорциональна росту желчного грязного пятна на фильтре. Ярким огоньком тлеет яд, и сумеречным пеплом осыпаются вниз все надежды, которые некогда лелеяла душа. Они познакомились давно. Новый друг был еще лишь наивным мальчиком. Длинные потоки кремовых белых волос отливали в теплых всплесках летнего солнца нежной позолотой. Прикрытые густыми белесыми ресницами лазурные глаза, с едва заметными вкраплениями сапфирового блеска у черного зрачка. А сколько эмоций пробегало в этих очах – они словно небо на рассвете: мгновение назад оно было одиноким голубым, а вот его уже озаряет игра лучей пробуждающегося солнца, то нежно-желтая, то легкая коралловая; и снова чистота, умиротворение. И сердце мальчика с загадочными глазами мечтало о нежности и любви. Его сердце – сама безмятежность, наивность и простота. Дейдара... Он младше на два года, но разница в возрасте не помешала Итачи и Дейдаре построить хорошие отношения. Знакомые не переставали удивляться их взаимопониманию. Богини ссор и раздора не заглядывали к юношам, а в их душах всегда царил интерес друг к другу. Да, так оно и было. Мальчик – девятиклассник и восемнадцатилетний юноша. Итачи помнит каждую деталь, как текст любимой, перечитанной сотни раз книги. Воспоминания яркими тенями разноцветных стеклышек мелькают перед глазами… *** Flashback Вероятно, не существует рецепта, который может превратить обычное кафе-ресторан в любимое место отдыха. Но неповторимая атмосфера сделала Итачи и Дейдару завсегдатаями этого заведения. Большой зал в нежных песочных тонах. Огромные окна-витрины, чуть прикрытые алыми ажурными занавесками, давали солнечным лучам беспрепятственно проникать внутрь и сплетаться замысловатыми узорами на сводчатых потолках и уютных столиках. Здесь многое перестает иметь значение. Когда любуешься фигурками калейдоскопа, зал превращается в царский мир. Итачи любил это место, ведь именно здесь он впервые встретил Дейдару, и именно сюда он так часто его приводил. Хрупкое и ласковое объятие первого хмеля от дорого игристого вина уже застало Тсукури врасплох. Учиха нежно перехватил руку любовника, тянувшуюся за очередным бокалом, поднес к губам и подарил едва ощутимый, почти невесомый поцелуй. Холодно-спокойные, задумчивые черные глаза встретились с небесно-голубыми, в которых бирюзой мелькало удивление. Под пристальным взглядом у блондина внутри словно оборвалась какая-то ниточка, запуская механизм. Сердце теперь чаще и резче толкало кровь до кончиков пальцев, сплетенных с ладонью Итачи, вдохи стали глубже, выдохи – ощутимее, на щеках сладкой розой расцветал румянец. - Дей, тебе хватит, - прошептал заботливый голос. Тсукури протянул руку, хватая прядь темных шелковых волос, медленно отделяя ее от остального каскада. - Хорошо, только посидим еще чуть-чуть. Вместе. - Поедем лучше ко мне. Сколько мыслей и эмоций промелькнуло в глазах юноши. Они вспыхивали, гасли, подхватывали пламя друг друга и призрачно исчезали. Даже Итачи не успевал их читать проницательным взглядом. А сколько противоречия. Тоска и радость, решительность и желание все взвесить, любовь и страх. Потупленный взор. По телу пробежал холодок, коснулся руки, и это не ускользнуло от чуткого друга. «Дейдара, ты... Что тревожит тебя?» - Дейдара, - имя произнесено с трепетом, словно перед Учихой сидел ангел, обретший плоть, - я не сделаю того, что бы противоречило твоим желаниям. Одно предложение расставило все приоритеты. Итачи всегда знал, как заставить играть по своим правилам. Любовь и доверие – сейчас из этих ниточек было соткано все существо Дея. Он медленно встал и подошел к Учихе. Безмолвное согласие. Дом Итачи, просторный и уютный: неудивительно для владельца огромного состояния. Но для этого ему приходилось много работать. В восемнадцать лет держать на себе весь, некогда бывший семейным, бизнес после смерти родителей. При этом находить в себе силы для обычной, нормальной жизни. «Вот, что есть искусство, - каждый раз отмечал про себя Тсукури, - не то, что мое никому ненужное ваяние глиняных фигурок». - Дей, сходи, прими душ. Тебе нужно немного расслабиться. А я заварю тебе чай. Черный или зеленый? «Иногда мне кажется, что Итачи-кун читает мысли. Душу - по глазам, словно открытую перед ним книгу, причем между строк, запоминая каждую страницу, на которой остановился». - Зеленый, - смутившись, пролепетал Дейдара. Он и сам не понимал, почему так бросает в жар, а кровь приливает к лицу. Мысли путаются от непонимания своих же желаний. Сердце и разум сцепились в решающей схватке. Но любовь диктовала свои правила – «Доверься, доверься», - словно зачарованная девчушка, шептала она. Дейдара зашел в ванную комнату. Здесь царила особая атмосфера. Видимо, Итачи уделяет большое внимание своему туалету. Обилие разнообразных шампуней, разноцветных склянок с гелем для душа, спреев для тела любых вкусов и запахов поражало. «Коллекция» гребней для волос, пены для ванн, соли, ароматические масла... Тсукури не желал нарушать эту «ванную идиллию», решив просто постоять под струями холодной воды. Капли лениво сползали по телу, разбивались о кафель, расслабляли кожу, освежали мысли. Но те никак не могли собраться вместе, чтобы создать логическую цепь рассуждений и объяснений на тему: «Что я вообще здесь делаю? Почему пришел? Чего хочу на самом деле?». Лишь одна страшная и ясная, как Божий день, мысль мелькнула в сознании: «Что, если все это просто игра, а я лишь накручиваю себе?». Согласившись с последним и удостоверившись, что душ не поможет решить конфликты внутренней гражданской войны, Дей выключил кран. Итачи хорошо знал Дейдару. Он мог повести пальцем, а тот, словно на привязи, пойдет следом. Он мог запросто вывести Тсукури из равновесия, заставить ненавидеть, сомневаться. И только любовь была неподвластна его просчету – это чувство не покоряется никому. Но привести в душевный дисбаланс – задача простая. План хоть и создается по ходу дела, но от этого он не становится менее эффективным. Расслабление в любимом ресторане, немного алкоголя и неожиданное предложение, шепотом, вкрадчиво, чтобы блондина занесло. Теперь он в ловушке, целиком схвачен нарочно кажущимися хрупкими руками. Приоткрытая форточка, сигарета в руке, комната подернулась легкой дымкой. На прикроватной тумбочке – зеленый чай. Все верно. Сейчас Дейдара выйдет из душа и скажет… - Ты снова куришь? – скорее констатация факта, нежели вопрос. «Да, именно так и скажет» - Твой чай готов, - небрежно кинутая фраза, но с легким нажимом. Он поймет намек и повинуется. Дейдара взял чашку и сделал неуверенный глоток. «Какое красивое тело, - промелькнуло в мыслях Итачи, - на нем только мое полотенце. Влажные, растрепанные волосы. Невинный, потерянный взгляд, как у загнанного зверька». Не обращать внимания: глубокий затяг, задержать воздух, чтобы легкие вдоволь «насладились» никотином, громкий выдох. Тогда... - Если ты позвал меня, чтобы покурить, я могу уйти! – кружка с громким стуком ударилась о тумбочку, расплескав содержимое. «Резкие перепады настроения... В твоем вкусе, Дейдара. Продолжать невозмутимо курить – и тогда все должно получиться». - Иногда мне кажется, что эта адская смесь смол и никотина тебе дороже, чем я. Что в сигаретах такого особенного? Отдай, - выхватил пачку из рук, - тоже хочу попробовать. «Ты еще совсем ребенок». - Не стоит, - в голосе нет и намека на запрет. Дейдара понюхал свежеоткрытую пачку – пахнет приятно, запах близкий к шоколаду. «Суперлегкие, странно, он всегда курит крепкие». - Дай мне зажигалку! Маленький огонек на мгновение коснулся сигареты и мрака комнаты церковным светом. Дейдара недоверчиво глянул на белый сверток и поднес к губам. Набрал дыма в рот и тут же выпустил его. Глаза начали слезиться от легкого смога. «Чего ты добиваешься, Дей?». Второй круг. Нелепая попытка затянуться и вот они - последствия... - Кх, кх, кхах, тьфу, гадость! – сигарета полетела через форточку вслед слюне. - Не стоило сразу делать большой затяг. И, кстати... Итачи положил руку на тонкую талию Тсукури и нежно прикоснулся к приоткрытым губам. Мимолетный желанный поцелуй приостановил мысли Дея, собрав все ощущения в месте теплого влажного прикосновения. Вспыхнувшее удивление тут же померкло в небесно-голубых глазах, и юноша закрыл их, моля о продолжении сладкого вознаграждения. Он застыл, словно пытаясь понять вкус холодных губ и донести до сознания отчет о произошедшем. Но кровь не хотела заставлять мозг думать, она теплыми ощутимыми струйками бежала под кожей. Итачи не мог отказать немой просьбе друга. И до дрожи приятные губы властно обняли чужие, приглашая на медленный танец. Ненавязчивый поцелуй окунал в пучину нежности, морскими волнами пробуждая страсть. И разум, и душа Дейдары тонули в наступившем беспредельном покое. Итачи нехотя отстранился, выдохнув с досадой. Опущенный, печальный взор блондина. Брюнет прижал друга к своей груди, вдохнув аромат пшеничных волос, мысленно выругав себя за вырвавшуюся на волю сладость. Сердце бушевало и требовало продолжения. Хотелось сломать, вдребезги разбить нравственную чистоту и способность к сильной страсти и любви Дейдары. - У тебя был пепел на губах, - продолжил Итачи начатую до поцелуя фразу, оправдывая себя. «Черт, так и знал, что меня занесет». - Если это шанс получить твой поцелуй, то я готов курить эту отраву, задыхаться с каждой неудачной затяжкой. - Не стоит. Пойдем, - Учиха заботливо гладил по голове друга, крепко обнявшего его. – Нам нужно сыграть. Дей приподнял голову. Под подрагивающими белесыми ресницами читался испуг, но в то же время смирение. - Во что? - едва находит силы говорить, пока прилившая кровь покрывает лицо ласковым цветом заходящего солнца. - Карты, шахматы, нарды? Тебе выбирать. Дейдара резко отстранился от Итачи, толкнув в грудь крепкими ладонями. «Прости, Дей, но...» - Учиха искусно изобразил удивление. Дейдара покраснел от того, что понял предложение Итачи поехать домой совсем не так. Побоявшись разоблачения своих извращенных мыслей, он быстро выпалил: - Нарды! «Итачи, ты играешь со мной. Я никогда не знаю, что ты можешь сделать в следующий момент, тогда как мои чувства у тебя на виду, словно на ладони». – Карты ты будто видишь насквозь. Любая колода для тебя крапленая. В шахматы я тебе тоже не противник. - Хорошо. Надеюсь, госпожа Фортуна будет на моей стороне, потому что играем мы на подачу документов в университет Акацуки. - Опять ты за свое! Мне еще два года учиться в школе, да и не хочу я в этот элитный загон! Нет, я не играю! - Договорились, - спокойный тон, и брюнет снова идет к окну, доставая пачку сигарет. – Только спустя два года не звони мне и не говори, что тебе некуда поступать. Надо же, в Акацуки очередь абитуриентов, а Дейдару приходится заставлять. Больно надо, учись в шараге. - Но ведь есть много других институтов и университетов, - уж никак Тсукури не думал, что заманчивое предложение поехать к Итачи домой обернется ночью решения его будущего обучения. - Я хочу, чтобы мы учились в одном университете. Ты можешь пойти в художественное отделение. Стать архитектором, дизайнером, скульптором. У тебя ведь есть талант, - выдохнул Итачи, желая показать, что блондину трудно вообще что-либо объяснить. - Ладно, играем! Только не делай такое лицо. То, что ты брюнет, не делает тебя умнее. - Цвет волос, конечно, не делает, - явный намек. - В конце концов, может, удача будет со мной. Ты хоть и «всевидящий», но не волшебник же. И госпожу Фортуну даже у тебя не хватит денег подкупить, - скорее себе, нежели другу, буркнул Тсукури. - Ты что-то сказал? - Неси нарды, говорю! *** - Да, это число можно записать в календарь как Международный День Блондинов. Мне везет, не правда ли? Кажется, твой план провалился, Итачи. У меня осталась одна фишка на единице, а у тебя четыре - на шестерке. - Но сейчас мой ход, - невозмутимо констатировал факт Учиха. - Чтобы выбить шесть кош сейчас, ты должен был родиться под самой счастливой звездой на небосводе. А я должен быть ужасным неудачником. Два желания сцепились в жарком споре, и два алых кубика решали судьбу Дейдары. Вот они слетели с тонких бледных пальцев, волчком прошлись по лакированному дереву и замерли. На одном прямоугольником выколото ровно шесть точек, а на втором... Тсукури схватился за голову. - Шесть-шесть, победа за мной. Не говори гоп, пока не перепрыгнешь, Дей. - Фортуна! Ты все-таки ее подкупил. - О чем ты? – усмехаясь, спросил Итачи. - О своем. *** В салоне машины было немного душно, несмотря на работающий кондиционер. Или это момент разлуки действовал так удушающе. - Уезжаешь? - Да, Дей. Работа, ты прости. - Когда вернешься? - Через пару лет. Тишина застала их за нерешительностью. Оба смотрели в переднее стекло, сверля свои мутные отражения взглядом. И каждый боялся заглянуть в родные глаза, тайно противясь найти в них ответы на свои же вопросы. - Будь хорошим мальчиком, учись в Акацуки достойно, - печальная, но все же улыбка. Играть получалось плохо, маски давали трещины. - Я окончил школу, а не детский сад! – напущенное раздражение, и смех Итачи. Вроде все как обычно, но вкус фальши ощутимо застыл на языке. - Зачем заставил учиться в этом университете, если сам уезжаешь? - Пойми, я хочу быть уверенным в твоем будущем. - Понимаю. Прости, глупый вопрос. - Значит, ничего не изменится, если я отлучусь ненадолго? - Да... Дай покурить. - Зачем? - Хочу, чтобы на губах остался пепел... Но осталась только боль расставания, и та на душе. ***End of FB Итачи открыл глаза и посмотрел на ночное небо, чтобы остановить поток воспоминаний, что на вес белого золота. - Как все изменилось с течением времени, Дей. Два года пролетели и мне остались от тебя только сигареты и кружка зеленого чая на тумбочке. Тяжелый вздох. - Ты, как все жалкие крысы, желающие мне зла, убиваешь мой организм никотином. Но не по собственной воле, правда? И хоть мне травиться им, но я не могу отпустить тебя. Не в этой жизни. И сколько раз этот мертвый дом не давал невозмутимому днем Учихе уснуть. Сколько раз тишина заставляла лепетать, словно в бреду. Сколько раз тиканье старых часов напоминало о скорой встрече с Дейдарой. А Итачи лишь скорее выпускает ядовитый дым из легких и закрывает окно. Полуночный воздух слишком холодный.