1987 год
Громкий гудок машины конечно же прерывает их разговор с Синицкой и Вербой. А затем раздается слишком знакомый голос: — Принцесса, ваша железная карета подана! Мила удивленно моргает, но не оборачивается, чтобы посмотреть на него. И что только Витя здесь забыл? Она конечно хочет обернуться, но сдерживает себя. Зато Синицкая не сдерживается, оборачивается. Да и все остальные, кто во дворе тусуется, как и они, тоже смотрят на Витю, потом на неё, и шепчутся о чем-то. — О, смотри, кто за тобой приехал, Белова, — Синицкая пихает её в бок. — Твой бандит на блестящей синей БМВ. — Завидуй молча, Синицкая, — Мила пихает ее в ответ. — То есть ты не отрицаешь, что он твой, — Верба хихикает, поглядывая на Пчёлкина. Мила хочет сказать Олесе, чтобы та не пялилась, но они точно будут подкалывать её этим очень долго. Поэтому она лишь пожимает плечами: — Он мой друг. Так что нет, не отрицаю, — это ведь правда. Витя — друг, она знает его всю жизнь. Он постоянная константа в её жизни, наравне с Сашей. А то, что она влюблена в него, это только её дело. — Принцесса! — он кричит опять, привлекая к себе ещё больше внимания: — Карета конечно не превратится в тыкву, но ты знаешь, я не люблю ждать! Мила все же оборачивается к нему, смиряет гневным взглядом и прохладно говорит: — Так а незачем было приезжать, Пчёла! Я между прочим веду здесь серьезный разговор. На самом деле нет. Но не ему же только вести серьёзные разговоры. Она отворачивается обратно, хочет было продолжить то, о чем они говорили с девочками, но конечно же Синицкая открывает рот, чтобы крикнуть ему: — Признается нам в том, что жить без тебя не может! Мила вскакивает с места, красная от стыда за эти слова подруги, ударяет её ранцем так сильно, как может и шипит: — Синицкая! Что ты такое говоришь! Ничего подобного! И вообще все, я пошла, — и она быстро идет в сторону Пчёлы, будь он неладен. Ещё и улыбается, как Чеширский кот, и выглядит глупо в этой своей кепке козырьком назад и синем спортивном костюме, который так удачно оттеняет синеву его глаз. — Не забудь о дискотеке! — Синицкая кричит вслед. — Встречаемся в девять, как и договорились! Мила правда в ответ ничего не отвечает, забирается в машину, закидывает ранец под ноги и пристегивается. Витя как всегда не пристегнут, треплет её по голове привычно: — И что за дискотека? — спрашивает он и срывается с места, как какой-то гонщик. Только шины свистят, и все опять смотрят. Конечно смотрят, кого ещё забирают на такой тачке? А затем будут по всей школе слухи, что у неё, Милены Беловой, парень из братвы, который забирает её из школы на БМВ. — А че ты такой любопытный? Че ты вообще приперся за мной? — Мила смотрит на него из-подо лба, недовольная тем, что он приехал за ней. Не была готова увидеть его. После того, как Саша ушёл в армию в мае, они виделись от силы несколько раз. А летом так вообще не виделись, потому что Мила была в деревне. Поэтому за три месяца эта их первая встреча, но ощущение, будто они не виделись буквально пару дней. Да и Витя ведет себя так же: как будто они виделись, например, позавчера. — Тетя Таня знает про дискотеку? — Витя косится на неё, зачем-то смотрит на её коленки, не прикрытые школьным платьем, и отводит взгляд обратно на дорогу. — Она сегодня у Кати ночует, — Мила пожимает плечами. — И вообще что за тачка у тебя такая крутая сегодня? Сложно не признать, что тачка реально крутая. Таких в Москве наверно раз два и обчелся. Все же Витя работает на «серьёзных» людей. Мила чуть не фыркает, думая о том, что эти «серьезные» люди — бандиты. — Решаю кое-какие дела за старшаков, — Пчёла отзывается с гордостью в голосе. — Так что они дали мне тачку в пользование на два дня. Она смотрит на него, приподняв бровь. Витя поворачивается, подмигивает и отворачивается опять. Действительно гордится тем, что решает эти свои дела и что ему такую машину доверили. — Отвезти меня домой — это тоже дела старшаков? — спрашивает Мила у него с усмешкой. — Это, мелкая, моя собственная инициатива, — он тормозит на светофоре, поворачивается опять, щелкает её по носу: — И вообще, загляни в бардачок. — И что же я там найду? — но она слишком любопытная, чтобы не сделать этого сразу. Она открывает бардачок, сглатывает нервно, когда замечает пистолет, но никак это не комментирует. Только вот замирает и не делает ничего, смотрит тупо на оружие. — Черт, — Витя тянется к бардачку, прикрывает пистолет дорожной картой и будто фокусник вытаскивает какой-то батончик с надписью Snickers. Что-то точно заграничное, такое она на прилавках магазинах точно не видела. Упаковка длинная, коричневая с синей надписью. Точно ничего подобного не видела. — Вот, — он закидывает ей батончик на колени. — Подгон из Штатов, шоколадный батончик с жареным арахисом. — Это мне? Или ты хвастаешься? — спрашивает Мила, не понимая, что это сейчас было. Приехал за ней, чтобы похвастаться машиной и шоколадкой? Странный он какой-то. — Ну а кому же еще, Милка, а? Тебе конечно же, — говорит Витя. — Так тебе же подгон, — с сомнение говорит она. Нет, она не сомневается, что подгон ему, просто этот Snickers, наверно, едва ли не единичный экземпляр сейчас в СССР, а он делится им с ней. Не то, чтобы он никогда с ней не делился, просто немного странно. Такую заграничную сладость и сам мог съесть. — А я даю его тебе. У тебя с этим какие-то проблемы? — он косится на неё. — Нет, — правда получается с вопросительной интонацией. — Типа всё мне? — и все же берет в руки шоколадку и рассматривает её. По-русски нигде ничего не написано, только по английски, но английский она знает хорошо. Все же собирается поступать в педагогический на учителя английского. Обертка даже выглядит дорого, не то, что их обертки для конфет. — Типа всё тебе. Да, Милка, — Витя смеется над ней очевидно. — Всё для тебя, — а затем хмурится и замолкает. Мила только головой качает, а затем одаривает его широкой улыбкой: — Спасибо, — тянется, целует в щеку, и разрывает аккуратно обертку. — Не за что, — Витя говорит каким-то странно низким голосом. Но ей не до этого. Она достает один батончик, несмело откусывает и о, у неё во рту просто взрыв всех вкусовых рецепторов, насколько это оказывается вкусно. Шоколад будто сам во рту тает, и сочетание соленого арахиса и шоколада просто необыкновенное. — Витя! Невероятно вкусно! Только попробуй, — она тянет к нему батончик, хочет, чтобы он тоже попробовал, но он отворачивает лицо в бок. — Это тебе, дурочка. Так что наслаждайся сама, — он смеется. И она очень удивленно смотрит на него, не понимая, почему он отказывается сейчас. — Витя, ты дурак, если отказываешься, — прямо заявляет она, опять тянет к нему батончик, но он мягко отстраняет ладонь от своего лица. — Я не хочу. Не люблю сладкое, — он хмыкает. Её глаза как блюдца, большие, потому что он врет сейчас. — Ага, конечно, — хмыкает Мила: — Не любит он сладкое. Тебе напомнить, кто практически весь торт схомячил на Сашкин день рождения? — А тебе что, жалко? — Витя смотрит немного обиженно. И Мила качает головой, ухмыляясь: — Было бы жалко, не предлагала бы тебе это чудо, — она опять взмахивает батончиком перед его лицом. — Милка, серьезно, давай, ешь, — он говорит даже немного сурово. — Ладно, — она доедает этот самый Сникерс быстро, а второй батончик в обертке возвращает обратно в бардачок. Он не хочет сейчас, захочет потом. Конечно ей хочется забрать батончик себе, но нет, конечно она оставляет его, потому что, в конце концов, это ему подгон. — И зачем ты положила его в бардачок? — Витя косится на неё недовольно. — Вторая часть твоя. — Забери себе, — настойчиво говорит он, тянется до бардачка, но она хлопает его по руке, а затем и вовсе хватает за руку и возвращает обратно на руль: — Витя, нет. Иначе ничего вообще от тебя больше не возьму. Он кидает на неё взгляд полный недовольства. Но наверно по лицу видит, что так и будет, если он посмеет ей возразить. — Ладно, — он вздыхает и тормозит. Как раз около дома. — Спасибо, что подвез, — благодарит Мила его. Не то, чтобы она не доехала сама, или не до шла в компании Синицкой. Ох, она даже не предложила Катьке с ними поехать, они все равно живут на одной улице. — Не за что, — Витя салютует ей и она выбирается из машины. — Пока, — Мила прощается. Правда конечно уходить не хочется. Ей хочется побыть подольше с ним наедине, потому что обычно они наедине не остаются. — Так что насчет дискотеки? — как-то резко спрашивает он. — А что насчет дискотеки? — Мила наклоняется и облокачивается на его полностью открытое окно. — Где и когда? Во сколько тебя забрать? — спрашивает это Витя так уверенно, будто она попросила его забрать её. — Слушай, я думаю, у тебя есть дела важнее, чем работать моим персональным водителем, — Мила отвечает с усмешкой. — Я после девяти свободен. Мне не в тягость, — он жмёт плечами и облизывает губы, рассматривая её. Мила зависает на какое-то время на его губах. Как же его хочется поцеловать, и чтобы он поцеловал в ответ, сжал в своих объятиях. — Тогда проведи время с Филом и Космосом, — все же говорит Мила, находя в себе силы посмотреть ему в глаза. — Или со своими другими новыми друзьями «по работе». Конечно он тусуется не только с Филом и Космосом. И хотя они все работают на одну банду, в банде много других парней, с которыми Витя общается. — Ты тоже мой друг вообще-то, Белова. И я обещал Сане присмотреть за тобой. Мила хмыкает: — Конечно, обещал Сане, — она закатывает глаза. — Не ты один обещал, — намекает на Космоса и Фила. Правда их она видела последний раз в мае. — Так где, говоришь, будет данное мероприятие? — Витя все же спрашивает достаточно настойчиво. — А тебе все расскажи, — она показывает ему язык. — Если захочешь, сам меня найдешь, — а затем тараторит быстро: — Все, пока. Езжай по своим делам. И еще раз спасибо, что подвез. И за шоколадку тоже. Только съешь её, а то растает. Пока. И пока он ничего ей не ответил, она сбегает домой, не забыв вежливо поздороваться с бабушками у подъезда. Хотя она все равно слышит, что её называют совсем нелицеприятными словами только потому, что Витя подвез её до дома.🎞🎞🎞
— Как была поездка? Комфортная? — тут же спрашивает Катя, когда только видит Милу. Конечно, куда уж без Катиных подколов в её сторону. — Весьма, — Мила и не собирается больше ничего говорить подруге, хотя конечно знает, что Катя хочет услышать намного больше, чем просто односложное «весьма». По крайней мере Олеся никак это не комментирует, но улыбается так, будто и так все ее мысли знает. — Эх, меня бы кто покатал на такой машине, — мечтательно тянет Синицкая и берет Милу под руку. — Могу попросить Пчёлкина в следующий раз, когда ему дадут машину, подвезти тебя домой, — предлагает Мила, хотя, если честно, не хочет, чтобы у кого-то ещё, кроме неё, была такая привилегия. — И мы будем в машине вдвоем с ним? — шепчет Катя заговорщически. — Я в этом очень сильно сомневаюсь, — Олеся говорит со знанием дела. — Он точно не согласится везти тебя домой, если Милы в машине не будет. — Верба, умеешь ты испортить настроение, — Катя восклицает огорченно, но по её улыбке можно понять, что не так то она и огорчена: — А то я уже настроилась на романтический лад. — Никаких тебе поездок на машине с ним наедине, Синицкая, — Мила едва ли не рычит, раздраженная этими словами. — С твоей внешностью ты быстро найдешь кого-то на тачке и покруче. Потому что из их тройки Синицкая самая красивая, объективно говоря. И, объективно говоря, Пчёла со своей репутацией бабника, очень даже может клюнуть на неё. Тем более ей в августе исполнилось шестнадцать. Ладно, у Милы день рождения через пару недель, но Пчёлу с Синицкой она точно делить не хочет. — Может я хочу с твоим Пчёлкиным, — ноет Катька ей на ухо. — Да я была бы рада, если бы он даже меня на Жигулях забрал. — Синицкая, не нарывайся, — тут Мила действительно рычит, вырывает свою руку из её захвата и смотрит на Синицкую грозно. — А говоришь, что он твой друг. А ревнуешь как не друга, — Синицкая улыбается во все зубы. — Синицкая, ты за своей личной жизнью следи так, как за моей. К тому же что между нами может быть? Я сестра его лучшего друга. И школьница к тому же. Ему такое не интересно, — и она быстрее идёт в сторону ДК, оттуда уже доносится музыка. Не хочет она это с ними обсуждать. Ни с кем не хочет, хотя они и догадываются о том, что она влюблена в Пчёлу. А может и не догадываются, а точно знают, поэтому и издеваются над ней таким образом, пытаются вывести на эмоции. Девочки догоняют её быстро. Катя опять цепляется за нее: — Белова, ты конечно может и сестра его лучшего друга, но школу ты в этом году заканчиваешь. Да и он как бы не старый, ему же только девятнадцать, молодой ещё, крепкий. Если ты понимаешь, о чем я. Мила смотрит на неё как раз в тот момент, когда она играет бровями, намекает на секс, конечно же. А ей нельзя думать о Вите и сексе в одном предложение. Стоит подумать, так и заводится с полоборота. — Синицкая, завали, а, — Мила рычит опять, когда они заходят в ДК. Музыка тут же оглушает, и Катя кричит громко ей на ухо: — О нет, я знаю, кого ты бы завалила прямо сейчас, и это точно не я, — и смеётся так же громко. Мила пихает ее в плечо, чувствует, как щеки становятся красными. Завалила бы, да. И что? Только Пчёле она не интересна, как девушка. Она же для него как сестра. Катя пихает её внезапно в ответ, продолжая смеяться. — Девочки. Успокойтесь, — Олеся вклинивается между ними, берет под руки обеих и ведет вглубь ДК. — Пойдёмте танцевать. Ладно, хватит разговоров о Вите. Слишком много ему чести и так сегодня.🎞🎞🎞
Если честно, то она совсем не ожидает увидеть Витю здесь. Мила прямо на танцплощадке и замирает, замечая его: он стоит у бара, смотрит на неё пристально, недовольно почему-то. Нет привычного спортивного костюма, сейчас он в черной рубашке, волосы зализаны назад, джинсы, черные туфли. Что он здесь забыл? Она выходит из своего ступора быстро и размашистым шагом направляется в его сторону, оставляя Катю и Олесю на танцполе, даже не объясняя, куда она пошла. Итак увидят куда, если решат найти её. — Ты что здесь делаешь? — она хватает банку пива, из которой он пил до этого и, пока он не остановил её, опустошает банку. Пить хочется жутко, а теперь нет, хотя вкус пива ей и не нравится особенно. Витя смотрит на неё, качая головой: — Пришёл на дискотеку. Решил повеселиться. Не ожидал тебя здесь увидеть, Милка, — он отбирает у неё пустую банку, подзывает буфетчика и просит новую. — Я тебя тоже не ожидала здесь увидеть, — она придвигается к нему ближе, потому что компания из девушек и парней подходят к бару и оттесняют их слегка. — А платья покороче в твоём гардеробе не нашлось? — Витя с недовольством смотрит на её платье. И она не понимает, что ему в этом платье не нравится. У некоторых вон девушек платье и вовсе ничего не прикрывают. А у неё платье с рукавом три четверти, правда до середины бедра доходит, но ничего, не холодно, и своим бельем она ни перед кем не светит. И вырез совсем ничего, только ключицы и видны. — Нормальное платье, Пчёла, — Мила приподнимает брови, не понимая, что ему не нравится. — Саня увидел бы, заставил бы переодеваться, — он наклоняется чуть ближе, чтобы сказать ей это. От него пахнет пивом и сигаретами. — Саня за тысячи километров отсюда, — Мила закатывает глаза на этот комментарий. — Поэтому я его глаза и уши, и моим глазам это платье не нравится, — Витя заявляет, серьезно смотря на неё. Мила уже хочет ответить, что это не его ума дело, какие она платья носит, и что он не Саша, чтобы запрещать ей, но конечно же появляется Катя, зачем-то повисает у Вити на плече и спрашивает у него: — А если бы оно было только для твоих глаз? Катя как будто нарывается на что-то очень нехорошее сейчас. — Я. Тебя. Убью, — угрожающе шипит Мила и оттягивает Катю от Пчёлы. Мила даже не смотрит на него. Ей стыдно за такое Катино поведение. А еще подруга называется. — И лишишь себя лучшей подруги? Я тебя умоляю, — Катя отмахивается от неё, как от комара: — Так что, Виктор, какой ответ на мой вопрос? — и Катя смотрит на него пристально. Хорошо, что в этот момент их отвлекает буфетчик, объявляя о том, что он принес бутылку пива. Правда эта бутылка оказывается в руках Милы быстрее, чем до неё дотрагивается Витя. — Пчёла, было приятно повидаться, а мы пошли, — она салютует ему бутылкой пива и утягивает Катю в сторону туалета, а где-то на полпути туда к ним присоединяется Олеся. — Синицкая, твою мать, ты что творишь?! — Мила даже не пытается сдержать свою агрессию сейчас. — А что такое? — Синицкая моргает несколько раз. — Я вообще-то пытаюсь организовать тебе парня, который может позволить потратить на тебя деньги, а не радовать тебя мороженым раз в неделю на деньги, сохранённые с карманных денег. Мила прикрывает глаза ладонью, а затем трет лицо. Какие деньги? Какой парень? Пчёлкин и она, Милена Белова. Да конечно. — Дура ты, Синицкая, — злость проходит, и Мила даже усмехается, глядя на подругу. — Сама ты дура, — тут уже Катька становится в позу, скрещивает руки на груди. — Ничего ты не понимаешь. — А что я должна понимать? Катя переглядывается с Олесей, а затем говорит: — А я то думала, почему к нам никто не подкатывает. Так это твой Пчёлкин, — она машет рукой и указывает на него, — всех и распугивает. И хорошо, что Витя в это время что-то обсуждает с буфетчиком и не смотрит в их сторону. Как же это глупо. Или это он так исполняет поручение Саши? Мила уже и не знает, что думать, поэтому говорит: — Что? Зачем ему это делать? Синицкая, это бред. Катя поджимает губы, смотрит прищурившись. А тут уже точно ничего хорошего от неё не жди. И да, не жди, потому что она протягивает ей ладонь и говорит: — Спорим на рубль, что я права, — задирает подбородок. А что ей остается? Мила пожимает её ладонь: — Спорим, — кивает, хотя отчего-то в победе не уверена. — Олеся, разбей, — приказывает Катя, и Олеся разбивает, запуская этот спор в действие. — А теперь идите танцевать, а ты наблюдай акт в двух действиях, Белова, — и Синицкая гордо удаляется куда-то. — И что она собирается делать? — Мила спрашивает у Олеси, которая тоже наблюдает за тем, как Катя замирает посреди танцпола, высматривает кого-то, а затем её взгляд цепляется за кого-то, и она двигается в направлении своей цели. — У меня есть догадки, — правда вместо того, чтобы озвучить их, Олеся заводит её обратно на танцпол и принимается танцевать. Странные у неё конечно подруги. Мила пьет пиво, и оно оказывается крепче, чем то первое, впрочем даже уже то первое кажется немного, но опьяняло её. — Не хочешь поделиться? — интересуется Мила, а затем удивленно спрашивает: — И что она просит у Попова? Олеся смотрит на неё, как на дурочку, не отвечает, пока Катя не отходит от Попова, который учится в параллельном с ними классе, который теперь смотрит на неё, Милу, и улыбается загадочно. — Подкатить к тебе конечно же, — спокойно говорит Олеся, а затем указывает ту сторону, где сейчас находится Катя: — А теперь смотри, сейчас попросит Суворову подкатить к Виктору. — Я убью их обеих, — шипит Мила и присасывается к бутылке еще раз. — А Суворову то за что? Поверь, он скажет ей отвалить, — Олеся смеется, двигаясь в такт музыке. Мила старается себя не выдать, если честно, продолжают танцевать, только наблюдает за Витей краем глаза. И не проходит пары минут, как к нему грациозно подплывает Суворова, трется около него, что-то шепчет ему на ухо, трогает его за плечо, соблазнительно покачивая бедрами. У Милы кровь в ушах кипит, если честно. Хочется пойти и оттаскать её за волосы, особенно когда Витя приближается к ней, что-то на ухо шепчет. Она уже думает, что сейчас они возьмутся за руки и уйдут куда-то, но лицо Суворовой вытягивается, она замахивается, чтобы дать Вите пощечину, но конечно Витя останавливает её, и Суворова убегает от него так, что только пятки сверкают. Мила думает, что это ничего не значит. Просто Суворова наверно не в его вкусе. Как и не в её вкусе Попов —темноволосый, кареглазый, в общем совсем не её тип. Но он вертится вокруг них и так, и эдак, и Мила вдруг находит себя в его объятиях, когда начинает играть медленная композиция. Его руки у неё на талии, и Мила вообще не понимает, как это произошло. Голова кружится, и душно как-то, если честно. А еще мир вокруг неё вертится не совсем привычно. Две бутылки пива так быстро её опьянили, что ли? — Не хочешь прогуляться после этого танца? — спрашивает Попов. Мила осоловенело моргает, не совсем понимая, что он от неё хочет. А он еще так ей в глаза заглядывает, заискивающе. — Я бы подышала свежим воздухом, — выговаривает она, смотря куда-то за плечо Попову, выглядывает Синицкую и Попову. Нужно вытащить их из толпы и пойти выйти подышать. — Я бы тоже подышал с тобой воздухом, — лицо Попова как-то резко оказывается в близости от её лица, слишком близко на её вкус. Мила уже собирается сказать, что ей это как-то не нравится, но за её спиной раздается угрожающее и низкое: — Руки от неё свои потные убрал и лицо прыщавое тоже. Иначе руки сломаю, а лицо приобретет красивый фиолетовый цвет. Попов тут же замирает, но не отпускает её почему-то, но пара секунд и Витя тянет её к себе. С координацией у неё тоже отмечаются проблемы, она приваливается на него, цепляется за его широкие плечи, утыкается носом в рубашку, чувствуя, как мир вокруг крутится еще сильнее. — Потеряйся, приятель, — Витя говорит низко, прижимает её к себе, и Мила закрывает глаза. Свет почему-то режет глаза и хочется оказаться где-нибудь, где не так ярко. А это она выпила всего лишь две бутылки пива! И как парни пьют его и не пьянеют? Загадка. — Мой рыцарь в сияющих доспехах, — хихикнув, говорит она, трется носом о рубашку. — Давай, твой рыцарь доставит тебя до твоего замка, — его ладонь на её талии кажется слишком горячей, будто кожу жжёт даже сквозь ткань платья. Жар течёт ниже, оседает низко и она все же отступает от него. — Нет, я хочу танцевать! — восклицает она. — Синицкая! Верба! Давайте танцевать! Они как раз около неё стоят, смотрят очень странно, но Мила не совсем понимает, почему они так смотрят. — Ты мне должна рубль, Белова, — Катька протягивает ладонь, намекая, что хочет оплату сейчас. Рубль у неё где-то в сумке есть, она тянется в сумку, но Витя останавливает её и кладет рубль Синицкой, которая едва ли сдерживает свой смех, потешаясь над этой ситуацией. — Вас подвезти? — спрашивает он, глядя на Синицкую и Вербу. Мила сейчас, если честно, вообще не имеет возражений по этому поводу. Все же на улице уже темно. — Спасибо за предложение, но нет, — Синицкая улыбается. — Мы ещё тут планируем задержаться. — Да и я здесь недалеко живу. Катя у меня переночует. Катя и Олеся переглядываются ещё зачем-то. Но Мила этого не замечает, стоит, прижавшись к Вите и ногтем царапает пуговицу на его рубашке. Танцевать уже не хочется, ноги какие-то ватные. Она цепляется за Витю крепче, особо не сопротивляется, когда он поднимает её на руки. Остальные события и то, как они добираются до дома, она не помнит.🎞🎞🎞
В голове проясняется только тогда, когда она оказывается на кровати, укутанная в одеяло, а Витя стоит в дверях её комнаты, готовый уйти. — Я не хочу, чтобы ты уходил, — шепчет Мила, но в тишине комнаты это звучит очень громко. — Я буду в Саниной комнате, — Витя указывает в сторону коридора, как будто она не понимает, где Санина комната. — Здесь, — Мила придвигается к стене, освобождая ему место, хлопает по кровати. — Что? — Витя хмурится, будто не понимает, о чем она говорит. Хотя это она пьяна, а не он. — Я хочу, чтобы ты остался здесь, Пчёла, — со вздохом говорит она. — Это не самая хорошая идея, — Витя не смотрит на неё, пялится в пол. И она не понимает, почему это не хорошая идея. Она с Сашей иногда так спит. В чем проблема? — Мама вернётся только к обеду, — говорит Мила, как будто это может что-то изменить. А потом таким уж просящим голосом говорит: — Пожалуйста, останься, — и смотрит большими глазами, надеясь, что в это раз тоже сработает, потому что раньше работало. — Мне не во что переодеться, — он указывает на свой прикид. — Как будто это проблема. У Сани полно вещей. Одолжи у него майку и штаны, вернёшь потом. Он молчит, смотрит на неё, и она смотрит в ответ, моргает сонно, очень хочется спать. И если он откажется и пойдёт к Сане в комнату, она пойдёт следом за ним. Хочет уснуть рядом с ним. — Ладно, — он будто вздыхает обречённо. — Я сейчас схожу помыться, переоденусь и вернусь. Он возвращается через минут десять. Мила слегка приоткрывает глаза, наблюдая за тем, как он в Сашкиной одежде копошится около её шкафа, вынимает оттуда плед, и ложится на самый край кровати, укрываясь этим пледом. Между ними много пустого пространства, и Миле это не нравится. Она перекатывается ближе к нему, утыкается носом в ещё мокрую после душа шею, обнимает его и довольно вздыхает, засыпает в ту же секунду.🎞🎞🎞
Она просыпается от лучей солнца. А еще потому, что очень тепло, и она не может понять, почему так тепло. Но стоит ей открыть глаза, как становится все понятно: она прижимается к Вите всем телом, её нос прижат к его шее, и она даже чувствует его пульс. Слишком учащенный. У него проблемы с сердцем или что? Вот у неё учащенный пульс от этой близости. И где-то среди ночи наверно она перебралась под его плед, так что они сейчас между ними только их одежда. Она открывает глаза, и Витя тут же поворачивается к ней, молчит, смотрит сосредоточенно на неё. Глаза у него красные, как будто не спал всю ночь. — Ты вообще спал? — вместо доброго утра спрашивает она. Отодвигаться не хочется, но приходится, чтобы мыслей в голове о нем других не было. Не нужно ей никаких мыслей о нем и о том, как хорошо просыпаться рядом с ним, и что может быть, если она поцелует его. — Доброе утро, пьяница и дебошир, — он произносит нараспев. Что? Если она может с горем пополам согласиться с пьяницей, то точно не с дебоширом. — Дебошир? — рассеяно спрашивает Мила, не понимая, что она успела натворить. Ничего не помнит после того, как он забрал её с дискотеки. Витя конечно не отвечает сразу, выдерживает театральную паузу прежде чем ответить: — Да. Устроила песенный концерт в машине, пыталась перекричать Мадонну. А затем, когда приехали домой и я вытащил тебя из машины, ты кричала включить тебе «На теплоходе музыка играет». И, когда я отказался, начала петь её сама. Едва не перебудила пол дома, но я вовремя успел занести тебя домой, — и он, гад такой, улыбается, пока говорит это. Самое ужасное, что по глазам его видит, что он не врет. Какой стыд! Мила утыкается лицом в подушку: — Ничего не помню. И голова болит, — правда мелькают какие-то воспоминания, подтверждая сказанные слова. Только от этих воспоминаний голова болит еще больше. Мила смотрит на него опять, а он кутается в плед и выбирается из кровати. — В наказание за пьянство, — он назидательно тыкает пальцем в небо и уходит в сторону балкона, по пути беря пачку сигарет и зажигалку. — Я всего две бутылки пива выпила, — Мила стонет и тоже выбирается из кровати. Она отмечает, что в пижаме. Уже хочет спросить, как она оказалась в ней, но затем вспоминает, что даже умудрилась помыться вчера и переодеться. Вот это она дает конечно! — Слишком маленькая, чтобы пить, — он открывает балконное окно, закуривает. — Вас это в моем возрасте не останавливало, — Мила фыркает и приваливается к его плечу. На балконе тесно, у мамы тут склад хранения вещей, которые по ее словам вдруг станут нужными когда-нибудь. — Мы парни, нам можно, — Витя отзывается с усмешкой, делая несколько затяжек и выдыхая дым кольцами. Позер. На улице уже светло, раннее утро, и осеннее солнце еще теплое. Во дворе никого нет, тишина. Только вдалеке какая-то женская фигура медленно идет в сторону дома. Фигура кажется Миле знакомой, но она не пытается понять, кто это. Может быть кто-то из соседских. — Это не тетя Таня идет? — Витя вдруг спрашивает настороженно, тоже смотря в сторону женщины. Мила вглядывается, сонно говорит: — Кажется она, — теперь мозг улавливает и знакомую походку, и такие знакомые очертания. — Черт, Милка, — Витя дергается резко, тушит сигарету быстро и выкидывает её на улицу, а затем выскакивает с балкона. — Ты же сказала, что она придет только к обеду, — он быстро собирает свои вещи, за буквально несколько секунд, пока она даже не понимает, что происходит. — Так, все я погнал. Давай, сиди дома и учи уроки. И он исчезает так быстро, будто его и не было вовсе. Мила растерянно стоит на балконе, пока не открывается входная дверь. И тогда Мила выходит в коридор, все еще закутанная в одеяло и сонная. — Привет, Мила, — мама целует её в щеку, а затем принимается раздеваться. — Мне показалось, или я видела Витю в такой синей интересной машине? Мила слишком быстро отвечает: — Конечно тебе показалось. Откуда у него такая машина. И что он тут забыл вообще? — закатывает глаза, мол, что ему здесь делать, ведь Сани дома нет. Мама верит, потому что доверяет, кивает и вздыхает: — Да, ты права. Наверно парень просто похожий, — и уходит в ванную, добавив напоследок: — Правда я и такую машину в нашем дворе не видела. Наверно так, кто-то в гости приехал. Она закрывает дверь в ванную, а через секунду бежит вода. Мила возвращается обратно в постель, ложится на ту половину, где лежал Витя, вжимается носом в подушку, чувствуя его запах, и засыпает опять, мечтая о том, что однажды она будет так вместе с ним просыпаться. Но только в следующие разы их никто беспокоить не будет.