1987 год январь
Звонок в дверь раздается решительно неожиданно. Гостей она не ждет, мама бы открыла бы дверь своим ключом, поэтому она не может предположить, кто это может быть. Она даже не собирается выбираться из кровати, из-под груды одеял под которыми она лежит на диване с книжкой в руках. Поэтому она переводит взгляд обратно на страницы книги, где разворачивается приключение Филеаса Фогга и его слуги Паспарту. Правда вернуться к чтению у неё выходит только лишь на несколько секунд, потому звонок раздается еще раз, а затем еще раз, но более настойчиво. Это уже даже не смешно! Мила с трудом выбирается из-под одеял и направляется в сторону двери, открывая её, даже не посмотрев в глазок. А сколько раз мама и Саша говорили ей, что вначале нужно смотреть в глазок, прежде чем открыть дверь? Очень много раз. Но разве она слушается? — Витя? — Мила восклицает удивленно, когда видит его: — Ты что здесь делаешь? Витя выглядит забавно в зимней одежде. В своей огромной чёрной куртке он кажется намного больше, чем есть на самом деле. И у него голове заботливо связанная его мамой серая шапка. У неё тоже есть такая, кстати говоря. Подарок тети Наташи. Из подъезда тянет холодом, и Мила ежится, несмотря на то, что на ней теплый свитер, штаны и шерстяные носки. — Пришел тебя вытянуть подышать воздухом, — отвечает он, улыбаясь и опираясь о косяк двери, и снег с его шапки падает на порог. Мила смотрит на снег с легкой неприязнью. Конечно за окном очень красиво, все окутано большим пластом снега, но чертовски холодно, даже несмотря на отопление в квартире. На улице около минус 20, и она рада, что еще эту неделю выходить в школу не придется. За прошлую неделю она вышла на улицу всего два раза. И оба раза она ходила в магазин. Если летом она доходила до магазина за пять минут, то время в пути до магазина зимой увеличивалось в два или три раза. — Если я захочу подышать воздухом, я открою окно, — с легким раздражением отзывается Мила. И хотя она рада видеть его, она не совсем понимает, почему он решил прийти и вытащить её подышать воздухом. — И вообще, ты либо заходи, либо иди домой, — предлагает она ему. Витя особо и не думает долго, потому что тут же заходит внутрь квартиры и закрывает дверь за собой. Но он не снимает ни куртку, ни ботинки, только шапку. — Такое чувство, что ты не рада меня видеть, — Витя с прищуром смотрит на неё. Серьезно? Не рада видеть? Она бы обняла его, как обычно, но только вот она этого не делает, потому что вся его одежда определенно точно холодная и мокрая. Поэтому она восклицает: — Ты дурак? Конечно рада! …. Просто ты как-то уж неожиданно заявился … Как снег на голову, — хотя он обычно всегда и без предупреждения приходит. — И ты как будто не знаешь, насколько я не люблю зиму. Он улыбается, очевидно довольный тем, что она сказала, что рада его видеть. — Ты вообще на улицу выходила за эту неделю? — он оглядывает её с ног до головы, и она как-то неуютно чувствует себя под его взглядом. Она сейчас выглядит слишком по-домашнему, а ему очевидно нравятся девушки, которые выглядят как модели, а не такие вот одетые по-домашнему и с непонятной прической на голове. — Вообще-то я целых два раза ходила в магазин, — и Милена для пущей убедительности показывает ему два пальца, указательный и средний. Её кажется, что это большой подвиг, но Витя хмыкает: — Собирайся. И он кажется не шутит, продолжает стоять и не двигается даже, будто действительно думает, что может вытащить её на улицу в такую погоду. Несомненно на улице красиво, это отрицать она не будет. Но там, за порогом квартиры, чертовски холодно. Зима — это не её пора года уж точно. — Я с тобой никуда не пойду, — она отрицательно качает головой. — Могу предложить остаться дома. Я вчера приготовила яблочный пирог. — Нет, — в этот раз это качает головой Витя. — У тебя разве дел других совсем нет? — Милена опирается об стену и скрещивает руки на груди. — А как же эти все твои дела банды и все такое? Вместо поступления в университет Витя с Космосом решили присоединиться к какой-то банде. Она мало знает об этом, в детали её, конечно, никто не посвящал. К тому же после того, как Саша ушел в армию, с Витей, Космосом и Валерой она стала видеться намного-намного реже. Эти встречи по пальцам одной руки можно пересчитать, если честно. — У меня сегодня заслуженный выходной, — с определенной гордостью говорит он. — А пошел бы учиться в университет, у тебя были бы каникулы, как и у меня. — Ой, — он отмахивается от этой её фразы, — какой университет? Нафига мне университет? Я и без него в люди выбьюсь, — Витя отвечает крайне самоуверенно. И она не может не улыбнуться и закатить глаза на это. На самом деле Витя всегда был предприимчивым малым. Он начал зарабатывать еще в школе, занимаясь фарцеванием. Учеба его особо и не интересовала. У него в аттестате красуются тройки и четверки. И глупым его уж точно нельзя назвать совершенно. Да и Витя никогда особого смысла в учебе и не видел. Правда единственный предмет, который ему нравился и на который он всегда ходил был математика. У него никогда не было проблем именно с ней. И он помогал ей с домашней работой, когда еще учился в школе. Пару раз даже решал за неё контрольные, а все потому, что лично у неё с математикой дела никогда не клеились. — Это мы еще посмотрим, Пчелкин, — Мила говорит это уверенно, правда как-то особой уверенности в сказанном не чувствует. Она знает его хорошо. И с его хваткой и умом, если его не посадят и не убьют, он может много добиться. Мила очень надеется, что этого с ним не произойдет, надеется, что его не убьют и не посадят. Но жизнь в бандитском мире совершенно не предсказуема. А Витя там только начал свой путь. Наверно её это должно было бы от него оттолкнуть. Но не оттолкнуло совершенно. — Думаешь, твоя зарплата учителя будет больше того, что буду зарабатывать я, скажем так лет через десять? Ты же до сих пор хочешь быть учителем английского, да? — он смотрит на неё с ухмылкой и приподняв брови. Брать свои слова назад она точно не будет. Поэтому вновь с уверенностью кивает головой: — Ага. — Вот и посмотрим, Белова, кто через десять лет будет зарабатывать больше. — Вот и посмотрим, — вторит она ему и показывает язык. Он лишь закатывает глаза на это. — Иди собирайся. Я внизу санки оставил. Надеюсь, за это время никто их не умыкнет. — Санки? — спрашивает Мила удивленно. Она ожидает, что он скажет, что пошутил, но по его виду видно, что он не шутит. — Ты серьезно? Санки? Пчелкин, тебе сколько лет? Последний раз она каталась на санках наверно года два назад. Как раз в компании Пчелкина, еще там были Саша, Фил, Космос, Катя и Олеся. Тогда катание на санках было чем-то, без чего нельзя было представить ни одну зиму. Не пугал ни холод, ни снег, ни мокрая одежда. А теперь всего этого хочется избежать. — Принцесса. Иди собирайся или я тебя вот так и вынесу в этой одежде на улицу, — Витя редко бросает свои слова на ветер. Но в этом случае вряд ли он рискнет закинуть её на плечо и вытащить на улицу. Поэтому этого он точно не сделает. — Удачи, — она зевает, а затем, ни слова ему больше не сказав, возвращается обратно в комнату и забирается под кипу одеял. Её стиль жизни на зиму — медвежий. Конечно приходится ходить в школу, но это неизбежно. Была бы её воля — всю зиму провела бы дома в тепле. Впрочем если жить где-то в теплых странах, то и зимы незаметны. Она прислушивается к тому, что происходит в коридоре: слышится легкое копошение, а затем в её комнату заваливается Витя, уже без куртки и конечно без обуви. — Ставить чайник? — она думает, что он сделал выбор в пользу того, чтобы остаться в доме, попить чаю с пирогом. — Раздеваться, — Витя подмигивает ей, её сердце ухает куда-то вниз, а он подходит к её шкафу, открывает его и принимается там копошиться. — Ты что делаешь?! — возмущенно восклицает она. — Выбираю тебе одежду, чтобы твоя царственная задница не замерзла на морозе, — он вынимает с полки самый её теплый шерстяной черный свитер, затем штаны, а затем разворачивается и скидывает все ей на кровать. . — Я никуда не хочу идти, — Мила повторяет еще раз, а затем и вовсе прячется с головой под одеяло. Вот что ему сдались эти санки и прогулки по морозу? — Куда ты денешься, — и Витя самым наглым образом стаскивает с ней все одеяла. Она даже не знает, как это перерастает в шуточную потасовку на её кровати, Витя пытается её поднять, она пытается отпихнуть его от себя, чтобы остаться на стратегически значимой для неё позиции, но как итог все заканчивается тем, что они оба валятся с кровати на пол, Витя на полу, а она на Вите, оба хохочущие до колик в животе. Только вот смех как-то резко в её горле пропадает, когда она понимает, насколько их лица близки и насколько сильно она хочет его поцеловать. Она переводит взгляд с его губ на его глаза, и он смотрит как-то слишком серьезно тоже, больше не смеется, весь замер. Поэтому она вскакивает с него резко … Так, будто её пчела … оса ужалила в задницу. — Ладно, — со сбитым дыханием говорит она. — Пять минут и можем идти, — Мила хватает вещи с кровати и идет в ванную, чтобы переодеться. Все равно ведь знает, что он не отстанет.🎞🎞🎞
— Если хочешь, можешь каждый день меня так катать на санках зимой в школу, — кричит она Вите, который тащит её на санках в сторону небольшого леса в минутах двадцати от её дома, где располагается горка. Очень удобно, если честно. Ей нравится. Нравится ли ему она судить не может, но судя по его пыхтению ему не совсем это дело нравится. А что она? Тащиться до леса самой на своих двоих? Нет, спасибо. К тому это он вызвался затащить её туда на санках. Потому что выйдя из дома она умудрилась поскользнуться, завалиться в сугроб, а он, от греха подальше, вначале вытащил её из снега, а затем усадил на весьма просторные санки. Так что раз он захотел, вот пускай и мучается с ней. — Нет! — кричит он не оборачиваясь. — А еще друг называется! — Милена подхватывает немного снега, лепит снежок и бросает им в его спину. — Вот если бы у меня была машина… — Когда у тебя будет машина, Пчелкин, будешь меня зимой везде катать! Тебя понятно? — Куда я от тебя денусь, принцесса, — и он на секунду оборачивается, чтобы посмотреть на неё. И снежок ему в лицо прилетает от неё весьма неожиданно для него. Что же. Какая зима без снежковой баталии? Поэтому и на горку они приходят оба знатно засыпанные снегом.🎞🎞🎞
В детстве горка казалась намного больше, чем кажется сейчас. Наверно здесь около пятнадцати метров. Но в целом достаточно неплохо. По крайней мере дети, коих тьма-тьмущая на горе, определенно веселятся, кричат, бегают, и смеются. И они с Витей здесь самые взрослые. Не сказать, что это её слишком смущает, просто они выглядят немного странно в толпе детей. Но искать какую-то другую горку совершенно не вариант. В их районе это самая классная горка. Они стоят у самого края, немного поодаль от снующих туда малышей. И Мила подталкивает его в спину слегка: — Ты хотел кататься — катайся. Конечно Витя не сдвигается с места. — Чтобы ты сбежала, пока я катаюсь? — он приподнимает бровь. На самом деле она этого не планировала. Все равно знает, что он пойдет за ней. И к тому же здесь один единственный маршрут, по которому можно добраться до дома, и ему по снегу пройти куда проще, чем ей, хотя она намного меньше, чем он. — Обещаю тебя дождаться, — торжественно обещает Милена. На что получает: — У меня есть идея, — его опасно блестят в этот момент. И пока она говорит: — Мне уже не нравится, как это звучит. Он подкатывает санки, садится на них, а затем говорит: — Тебе понравится, — и в одно мгновенье она на санках вместе с ним и она вместе катятся с горы. И хотя это нелепо, двое человек в этих санках — это перебор, но все же выходит здоровски.🎞🎞🎞
— Спасибо, что вытащил меня на улицу, — тихо говорит она, прижимаясь к нему и держа его под руку. И пускай её вся мокрая, ботинки тоже мокрые, этот день — один из самых запоминающихся в её жизни. Это можно легко признать. Они проторчали на горке практически до самого заката, совершенно не замечая, как быстро пролетело время. Да, сейчас морозно и зябко, но она не особо замечает, что ей холодно. Они катались и вместе, и по отдельности. Валялись в снегу. И валяли друг друга в снегу. И построили несколько снежных баб. И снежных мужчин тоже. И так много смеялись, что у неё болит живот от смеха. — А ты не хотела идти, — отзывается Витя, прижимая её к себе, пока они тащатся, усталые, к ней домой. Им обоим не мешает согреться и просушить одежду. Да и мама, которая уже наверняка вернулась домой, не отпустит Витю, пока он не согреется, не поест и не выпьет теплый чай. А ей может быть удастся затянуть его в свою постель, забраться к нему под бок и заставить его дочитать ей книгу вслух до конца. Ей нравится его голос и нравится, когда он читает ей вслух. — С тобой, куда угодно, — шутливо говорит Мила. Впрочем это и не шутка. За ним — куда угодно.