Его пленница

1991 год

Ожидает ли она встретить его здесь? Точно нет. Деваться некуда, потому что коридор, ведущий к туалетам весьма и весьма узкий. Вернуться обратно в женский туалет тоже не получится, потому что Витя уже увидел ее. И, судя по его взгляду, он удивлен этой встрече не меньше, чем она. Они делают несколько шагов, навстречу друг другу, и замирают друг напротив друга, всего в паре шагов. Витя первый спрашивает, почему-то с наездом, будто она должна ему что-то: — Ты чё здесь забыла? Мила не отвечает тут же. Вначале она окидывает его оценивающим взглядом. Он конечно же одет с иголочки: серый костюм, голубая рубашка, красный галстук. Выглядит хорошо. И конечно Витя загораживает собой весь узкий коридор. Он может и не самый высокий и большой, как Космос или Фил, например, но у него есть эта способность заполнять собой пространство и привлекать к себе внимание. Так всегда было, но с годами это только усиливается. Чем больше власти у него появляется, тем сильнее ощущается это. Интересно, что будет через пару лет? Поживем — увидим, да? Она продолжает молчать, смотрит в его голубые глаза. Бежать то особо и некуда. В этом коридоре не так то и легко разойтись, если хотя бы у одного человека есть желание помешать пройти другому. И вообще почему ресторан такой большой, а коридоры такие узкие? Она осматривает коридор еще раз, мысленно приказывая ему расшириться, но конечно ничего не меняется. И Мила опять смотрит на Витю. Тот продолжает ждать ответа. А ей, если честно, совсем не хочется отвечать. Вообще это не его дело, что она тут делает. Поэтому она делает шаг вправо с намерением обойти его. Конечно он делает шаг влево и тем самым вновь загораживает ей путь. Толкать его бесполезно, как и пытаться обойти, раз уж на то пошло. Поэтому она делает полшага назад и скрещивает руки на груди: — А ты? Правда это место как раз больше для него, чем для нее. Он зарабатывает достаточно, чтобы посещать такие дорогие места. А она пришла сюда, зная, что за неё заплатят. Витя копирует ее позу: — Я первым задал вопрос. Конечно. Чего она ожидала? Что он тут же расскажет, что он здесь делает, а затем отпустит её? Это точно не про него. — Развлекаюсь, — отвечает Мила односложно. И повезло же ей наткнуться на него здесь. Он ведь точно понимает, что она не могла прийти в такое место одна или со своими подругами. Может быть Саша и дает ей деньги на всякие развлечения, но ресторан «Узбекистан» точно не место для неё. — С кем? — тут же интересуется Витя. У него губы сжаты в плотную линию, морщинка между бровей и челюсть сжата, пока он ждет очередной ответ. Это его типичное лицо, когда он раздражен. Конечно ей плевать на эту его раздраженность. И она не собирается врать ему. В любом случае он и так увидит, с кем она. К тому же она ведь с Синицкой. Впрочем секунду спустя, когда она говорит: — С Синицкой, — то понимает, что Витя никогда не считал Синицкую хорошей компанией для неё, потому что Синицкая, по мнению Вити, всегда втягивала её в неприятности, а ему, Вите, всегда эти неприятности приходилось разруливать. — Только с Синицкой? — он чувствует подвох сразу же, смотрит еще пристальнее и облизывает губы. Конечно вот ему обязательно это делать, привлекать внимание к своим губам. Она сдерживается, не облизывает свои в ответ и переводит взгляд обратно, смотрит в глаза. Хотя и хочется его поцеловать, да так, чтобы дыхание перехватило, а ноги подкосились. Но вместо этого она спрашивает: — А тебе какая разница? — Просто интересно, — он пожимает плечами, окидывая её цепким взглядом. На ней черные колготки и короткое черное платье, волосы мягкими волнами струятся по спине и макияж не вызывающий. Она знает, что выглядит хорошо. Даже ни на минуту не собирается сомневаться в своей привлекательности. — Дай мне пройти, — Мила ступает к нему, хочет обойти. — Меня ждут. Но он опять загораживает ей путь, кладет свои ладони ей на плечи и останавливает: — И кто же тебя ждет, кроме Синицкой? Мила и сама замирает, стоит ему дотронуться до неё. Почему она так зависима от его прикосновений? Это совсем не смешно. — Сыновья узбекского дипломата. Карим и Тахир, — она подчеркивает статусность конечно, хотя и догадывается, что для него эта статусность совсем значения иметь не будет. — И что же вы тут с ними делаете? — Культурно отдыхаем, — Мила берет его за руки и убирает его ладони со своих плеч: — А ты что тут делаешь? С кем ты? — Культурно отдыхаем тоже, — он берет её ладони в свои. — С кем? — все же вырывается из неё. — А тебе какая разница? — Витя усмехается, а затем прикусывает губу. Она хочет тоже это сделать — прижать его к этой стене, прикусить его нижнюю губу, а затем поцеловать. Но Мила не делает этого, вырывает свои ладони из его захвата и отступает еще на шаг. — Ты прав. Никакой. Так ты дашь мне пройти или нет? Витя отрицательно качает головой: — Саша здесь. Значит он с Сашей, скорее всего Фил и Кос тоже здесь. Никаких девушек? Просто мужская компания? Пришли поужинать? Что они здесь делают? Она не помнит, чтобы кто-то из них хотя бы раз упоминал этот ресторан. — И что? — Мила приподнимает брови, делая вид, что не понимает, что Витя хочет этим сказать. На самом деле конечно она понимает. — Ему не понравится, что ты здесь, — Витя подтверждает его догадку. — Это его проблемы. — Мила. Мне это тоже не нравится, — он дотрагивается до её лица, оглаживает линию челюсти, и она бьет его не сильно по руке и отводит её от себя. Мало ли что ему может не нравится. Ей тоже кое-какие вещи не нравятся. Например видеть его в компании девушки. Он ведь не знает, что она видела его в кинотеатре с девушкой три недели назад, неделю после свадьбы Саши и Оли. Конечно он не был с этой девушкой наедине, он был вместе с Космосом и еще одной девушкой, два на два . А потом Космос рассказывал, как славно они повеселились вчетвером у него дома, без особых деталей, но нетрудно было догадаться, какие именно детали там были. У неё нет никаких прав на него, она прекрасно знает об этом. Он может делать всё, что посчитает нужным, и с кем посчитает нужным тоже. Витя не знает, что она видела его. В конце концов, что их связывает? Шантаж. Нет, конечно, есть еще и дружба, но Мила боится, что и её она может потерять, сказав одно неверное слово. И да, последние три недели она старательно его избегала. — Мила, — он пытается взять её за руку, но она не позволяет ему это сделать. Мила наступает на него: — Еще раз говорю: дай мне пройти. Меня ждут вообще-то. Что ему вообще от неё нужно? Он здесь с Сашей и остальными. Очевидно, что ему есть чем заняться. Он тут не скучает. Да и она не скучает тоже, компания, в целом, нормальная. — Давай я отвезу тебя домой, — тихо предлагает Витя, заглядывая ей в глаза. Она не хочет домой. К тому же оставлять Катю одну наедине с двумя парнями кажется совершенно ужасной идеей. Они только с ними познакомились, и не сказать, что она им доверяет. Да и как-то глупо доверять людям, которых видишь в первый раз в жизни. Мила качает головой: — Нет, спасибо. Я не могу оставить Синицкую. Да и они только недавно пришли. Катя не захочет уезжать точно. И Мила не сказать, что очень хочет домой. Парни, пускай немного странные, есть что-то в них, отчего Мила напрягается, достаточно забавные. — И Синицкую тоже могу отвезти домой, — Витя вновь тянет к ней ладонь, но, видя её поджатые губы, меняет траекторию и проводит ладонью по своим волосам. — Вряд ли она захочет уйти со свидания с перспективным молодым человеком. Конечно она специально выбирает именно такую формулировку. Могла подобрать другие слова, но выбрала именно эти. Потому что это заставит его думать, что и у неё тоже свидание, раз уж парней двое. — Свидание? — переспрашивает Витя, как будто не расслышал. — Да, — она кивает с маленькой улыбкой, видя его легкое замешательство. — А ты что на нем делаешь? Мила ухмыляется, слегка приоткрыв рот, а затем оказывается рядом с ним, слегка поднимается на цыпочки, чтобы прошептать ему в губы. — Кажется ты плохо расслышал, но там два парня, — она специально делает это, делает так, что их губы практически касаются. Его зрачки расширяются, он кладет ладонь на её талию и притягивает к себе ближе: — У тебя тоже свидание? — Я бы не назвала это свиданием, — она проводит ладонями по его плечам и отстраняется, опять отступает от него. Синицкая и Карим точно на свидание. Когда он подходил к Кате знакомиться, то четко обозначил, что приглашает её на свидание. Они с Катей после учебы встретились в Нескучном саду, и, когда присели на скамейку, к ним подошел Карим, рассыпался в комплиментах в адрес Кати, а потом пригласил её на свидание в ресторан. Глаза Кати тут же зажглись, стоило ей оценить внешний вид Карима, и она сказала «да» при условии, что и Мила тоже приглашена. На комментарий Милы, что она будет явно лишней, Карим ответил, что это не будет проблемой, и будто по волшебству к ним присоединился Тахир, его брат. И в общем они оказались здесь. — Тогда чем-же? — продолжает выпытывать он её. — Витя. Я не понимаю, почему ты ко мне пристал. Я девушка свободная. Возможно ей везёт, потому что стоит ей договорить, мимо них начинает проталкиваться стайка девушек, смеющихся, окидывающих Витю заинтересованными взглядами. Мила это замечает, замечает эти взгляды и Витя. Он одаривает девушек улыбкой, придвинувшись ближе к стене, чтобы пропустить их. Ох, конечно, мистер ловелас. По крайней мере хорошо, что их много, поэтому ей удается обойти Витю, пихнув его в грудь слегка от злости за то, что он улыбается этим девицам. — Не говори Саше, что ты видел меня, — говорит Мила, оборачиваясь в его сторону, когда успешно обходит его. Саша тоже точно не будет рад видеть её в этом ресторане в компании каких-то мутных незнакомцев. Ребята лишь на год старше их, учатся в МГУ, но она просто знает, что Саше они не понравится. Мила возвращается обратно за стол и тут же оглядывается, рыщет взглядом по всем присутствующим, и конечно же их сложно не заметить: в одной из ниш они расположились в компании, судя по всему, таджиков. И как она могла их не заметить? Или они приехали совсем недавно? Мила отворачивается, позволяя утянуть себя обратно в разговор, который уже не кажется ей таким интересным, если честно. Она сидит к брату и друзьям спиной. Может если она не будет оборачивается, её никто не заметит. Но Мила не может сидеть ровно, вертится, кидает на них взгляды, смотрит, что они там делают. Хотя что они могут делать? Приятно проводят время. Мила разворачивается в очередной раз, обещая, что это будет последний раз. Лучше бы последний раз был в тот раз, потому что конечно над Витей склонилась официантка, чуть ли не тычет ему грудью в лицо, а Витя шепчет что-то ей на ухо, сует в нагрудный карман деньги, и та заливается громким смехом. Она наблюдает за этой картиной, пытаясь совладать с собой: хочется подойти и оттащить от него эту официантку. Поэтому пора прекращать смотреть. Мила кидает взгляд на Сашу, и конечно же в этот момент он её замечает. Может быть не понял, что это она? Может быть не узнал? Она резко разворачивается, но чувствует, как его взгляд буравит её затылок. Может быть подумает, что обознался? Мила даже не вслушивается в разговор, сидит, замерев и не дыша даже. Но конечно не проходит и пары минут, как перед их столиком появляется Влад, один из ребят Саши: — Милена Николаевна. Александр Николаевич хочет вас видеть. Карим и Тахир озадачено смотрят на Влада, а Синицкая вначале приподнимает бровь, а затем оглядывается и тут же замечает Сашу и всех остальных. Конечно она им машет приветливо, и ребята машут ей в ответ. Отказаться она не может, поэтому тяжело вздыхает: — Я сейчас вернусь. Интересно, что Саша скажет ей? Точно не будет отчитывать её перед своими партнерами. Мила натягивает на лицо милую и приветливую улыбку, и идёт медленнее, чем обычно, покачивая бедрами. — Добрый вечер, — Мила смотрит на всех приветливо, усаживаясь рядом с Витей, потому что он сидит с краю. — А это моя сестра, Милена, — представляет её Саша. И все здороваются с ней, уважительно кивая. Лицо парня, который сидит по левую от Саши руку, кажется ей знакомым, когда она смотрит на него. Она точно видела его, но вот где? Парень смотрит на неё в ответ, с мягкой улыбкой, и Мила в ответ тоже улыбается. А затем вспоминает, где видела его лицо: на одной из армейских фотографий, что Саша присылал с подписью: мы с Фархадом. — Фархад? — спрашивает Мила с легкой осторожностью. — Да, — Фархад кивает. И Мила улыбается ещё шире, спеша пояснить всем за столом: — Саша присылал нам с мамой фотографии, и на одной вы были вдвоём. Конечно с того времени прошло время, и они все изменились, а Фархад отрастил волосы, но они все еще несомненно молодые и красивые. — А ты в жизни еще красивее, чем на фотографии, — Фархад делает ей комплимент. Ей говорят комплименты, и обычно она принимает их, сдержанно кивнув и одарив человека краткой улыбкой. Но тут, неожиданно для себя, даже не ясно почему, она краснеет и отводит от Фархада взгляд. — Спасибо, — благодарит она и все же возвращает свой взгляд обратно на Фархада. — Так Саша показывал мои фотографии всем своим сослуживцам или только самым симпатичным? — Мила ощущает, как рядом от этого вопроса напрягается Витя. — Надеюсь, что второе, — Фархад продолжает улыбаться, а затем пихает Сашу в бок слегка: — А, Саша? — Второе-второе, Фарик, — Саша кивает, посмеиваясь. Фархад ей определённо нравится. И какие бы дела у него с Сашей не были, она надеется, что они продолжат свою дружбу. Потому что Саша упоминал Фархада в своих письмах и хвалил его. Так что да, будет хорошо, если они опять начнут общаться. — Милена, ты замужем? — интересуется мужчина в возрасте, который сидит рядом с Фархадом. — Пока что нет, — отзывается Мила легко. — Ей всего девятнадцать, — как-то резко говорит Витя и закидывает руку за её спину, кладет на спинку дивана. — Мы отдаем своих дочерей и сестер замуж и в четырнадцать, — поясняет мужчина. Возможно это отец Фархада, в их лицах есть определенные схожие черты. Судя по всему Витя собирается что-то сказать, но Мила быстро говорит: — Был бы у меня подходящий парень, я бы возможно была бы замужем. — Александр, у тебя вон какие друзья, — мужчина, который спросил о замужестве, кивает на Космоса, Фила и Витю: — Ты ведь им доверяешь. Сестру что ли доверить им не можешь? Саша смотрит на друзей так, будто впервые их видит. Он пробегается по ним взглядом, и Мила замирает, ожидая его ответ. — Я бы доверил её только Филу. И она замечает, как Витя сжимает ладони в кулаки. Фил улыбается: — Спасибо, Саня, за доверие, но ты же знаешь, что я уже занят. — А мы чем плохи? — Космос спрашивает немного обиженно. — А вам я её точно не доверю. Вы же еще те шалопаи, за каждой юбкой тащитесь, — Саша хлопает Космоса по плечу. Витя только молчит, опустив взгляд на свою рюмку с водкой. Мила ужасно хочет дотронуться до него, провести по бедру ладонью, а затем взять его ладонь в свою и переплести их пальцы. Но она не позволяет этого себе, лишь легонько пихает его коленкой, пока сидящий рядом с Фархадом мужчина говорит: — У нас есть Фархад. Я как раз подыскиваю ему жену. — Папа, — восклицает Фархад возмущенно. За столом смеются все, кроме Вити. Он только кидает злой взгляд на отца Фархада. Значит она была права насчет того, что он отец Фархада. — Что? — отец Фархада пожимает плечами. — С учётом того, что мы собираемся вести бизнес, объедение наших семей таким образом — это неплохой вариант. Это интересный подход. Она ещё раз смотрит на Фархада. И сложно не найти его симпатичным, но конечно у неё глаза только на одном человеке. Который сейчас сидит рядом с ней и злится. — Спасибо за предложение. Если вдруг я надумаю выйти замуж, то Фархад будет первым в списке, — Мила отвечает отцу Фархада. На что все ей улыбаются и кивают отчего-то. — Первым в списке? Ты серьезно? — Витя разворачивается к ней всем корпусом, когда задает ей этот вопрос. — А тебя что-то не устраивает, Витя? — она не поворачивается к нему полностью, только поворачивает в его сторону голову. — Ты просто его совсем не знаешь, — он приближается к ней, шипит это ей в ухо, как разъяренный хищник. Но за столом все слышали, что он сказал. Таджики хмурятся, наверняка не понимают, почему Витя настроен так агрессивно и недружелюбно. Впрочем и в глазах Саши, Космоса и Фила тоже самое: не могут понять, почему Витя сейчас так не дружелюбен. — Никогда не поздно узнать друг друга лучше, да, Фархад? — она смотрит на Фархада с самой обворожительной улыбкой. И не сложно понять по тому, как его губы растягиваются в улыбке, а он смотрит на неё и тянет: — Ага, — что она ему нравится. — Фархад, почему бы тебе не присмотреться к такой обворожительной красавице? — предлагает ему его отец. На самом деле, если бы это был кто-то другой, она бы взъерепенилась бы и разозлилась, но тут ситуация другая и много причин, по которым ее это забавляет: во-первых, Фархад — друг Саши, во-вторых, их семьи очевидно будут бизнес-партнерами, в-третьих, Фархад ей уже успел понравиться, как потенциальный друг, в-четвертых, она не может злиться на то, что злит Витю. — Будь моя воля, мы бы уже первым ближайшим рейсом летели в Душанбе, — с озорным блеском отзывается Фархад, продолжая на неё смотреть. Да. Он ей определенно нравится. И она усмехается, заправляя прядь волос за ухо. Она хочет сказать, что-то остроумное, но конечно же Витя вмешивается со своим: — Никто никуда не летит, — с нажимом говорит он, смотря на Фархада с ненавистью во взгляде, которую он даже не пытается скрыть. А это, пожалуй, значит, что ей нужно уходить. Она не хочет, чтобы ситуация вышла из-под контроля и дошла до драки, например. Как у Оли на свадьбе, когда один из ребят Саши очень настойчиво вел себя и приставал к ней. — Не ближайшим рейсом, но точно когда-нибудь в неопределенном будущем, — Мила подмигивает Фархаду, а затем поднимается из-за стола. — Было приятно с вами познакомиться, — она почтительно кивает в сторону таджиков, — но меня ждут, поэтому я пойду. Приятного вечера. Таджики тоже желают ей приятного вечера, и она уходит, чувствуя на себя несколько взглядов одновременно. Да уж, было забавно. — И что они от тебя хотели? — Синицкая спрашивает тут же, стоит ей усесться обратно за стол. — И что за мужчины рядом с ними? Можешь меня с ними познакомить? — конечно Катя оборачивается на тот стол еще раз. Но Мила дергает её за руку, и Катя быстро отворачивается. — Могу, если ты хочешь первым же рейсом лететь в Душанбе, — потому что Катя очевидно им тоже понравится. Они обе блондинки, светлокожие и милые. А у отца Фархада есть наверно еще несколько неженатых сыновей, так что возможно он и ей скажет, что ищет жену одному из своих сыновей. А Катя, в поисках богатого мужа, может и в Душанбе оказаться совершенно случайно. — И где эти герои любовники? Потому что Карим и Тахир отсутствуют за столом. — Пошли в туалет. — Они в туалет что, как девочки по двое ходят? — Слушай, Белова, по крайней мере бесплатно поужинаем, — Катя пихает её в бок. — А тебе бы лишь поесть бесплатно! Они тихо переругиваются между собой, пока Мила не замирает от неожиданности, стоит ей посмотреть на сцену. — Вот черт, — Мила чувствует, что бледнеет, когда Оля начинает играть на скрипке. — Что? — Катя вначале не понимает, почему Мила замолкла, затем смотрит на сцену и тоже замечает Олю: — О, это же Оля, да? — И я не уверена, что Саша знает, что она здесь, — есть у неё ощущение, что она права. Иначе бы Саша сказал бы о том, что Оля будет выступать. И Оля ничего ей не говорила о том, что она нашла работу. Мила хмурится, но пока не рискует смотреть в сторону брата. — Она же вроде бы не работает? — шепчет Катя. — Как бы нет, но судя по всему да, — она продолжает хмуриться, разглядывая стоящую на сцене Олю. — Она не говорила, что собирается работать. И все же Мила смотрит на Сашу. Он занят разговором с Фархадом, но затем смотрит на сцену и его лицо вытягивается, когда он понимает, кто там стоит. Так, вот и ответ: он не знал, что она будет выступать. А Оля пока его не замечает и начинает петь одну из песен Эллы Фицджеральд. У неё красивый голос, и она обворожительно смотрится на сцене. Мила переводит взгляд обратно на брата и парней: таджики почему-то сидят, опустив глаза в тарелки, Космос опрокидывает в себя рюмку водки, а Пчела почему-то начинает медленно хлопать. Он тоже смотрит на Олю, а затем, начиная хлопать, разворачивается к Саше. И вот только тогда Оля замечает Сашу, который поднимается из-за стола, и голос её становится все тише и тише. Ей не слишком видно, что происходит, потому что Карим и Тахир возвращаются обратно за стол. Но она все же замечает Сашу, который исчезает за кулисами. Мила кидает взгляд на Витю, но тот лишь пожимает плечами. Ладно. Саша и Оля не маленькие, разберутся сами, она в их драму лезть не собирается, поэтому сосредотачивается на том, о чем говорит Тахир. Он рассказывает о каком-то посольском приеме, на котором он был. Впрочем по большей части она смотрит туда, где исчез Саша. И его долго нет. Проходит пара минут, прежде чем на сцену возвращается Оля. Мила смотрит за столик, где сидели Саша и все остальные, но стол уже пустой. Тогда она смотрит на Олю. Та играет на скрипке, и её мелодия, как и её лицо, печальное. — Кажется она реально не сказала ему, что выступает, — шепчет Мила Кате. — Неловко вышло, — отзывается Катя. Судя по печальному лицу Оли их с Сашей разговор ничем хорошим не закончился. Мила смотрит на неё, чувствуя легкое раздражение на Сашу из-за этого. И вот что ему не понравилось? Наверно с ними обоими нужно будет поговорить, и помирить их, раз уж на то пошло. А затем сцену загорождает высокая фигура, хотя конечно Витя не такой уж и высокий. И что он здесь забыл? Мила берет бокал с шампанским и переводит от него взгляд на Карима. — Поехали домой. Саша уезжает, и мы тоже. Я отвезу тебя, — говорит он. Мила лишь приподнимает бровь, совсем не впечатленная этим. — Она с тобой никуда не поедет, — Тахир отвечает вместо неё. — Витя, мы еще тут задержимся. Езжай домой, — Мила машет ему ладонью, отсылая его от себя. Но конечно ему не нравится этот ответ. Он хватает её за плечо и тянет её на себя. И он не пытается быть нежным или вежливым, он специально делает ей больно, когда хватает её так. Мила вскрикивает: — Витя! Отпусти! Её лицо морщится от боли. И она не ожидает, что он её отпустит. — Это твой друг? — Тахир интересуется у неё. — Друг моего брата. Не обращайте внимание, — и она сама старается не смотреть на Витю. Но она прекрасно знает Витю, настойчивого и не отступающего, если ему что-то пришло в голову. Поэтому он интересуется: — Не против, если я присоединюсь к вам? — но он не ждет ответа, садясь рядом с ней. — Витя, — она раздражена и не пытается это скрыть, пихая его коленом под столом опять. — Что? — Витя разваливается на диване. — Я обещал твоему брату проследить за тем, чтобы ты оказалась в верной кровати, — он даже не старается говорить потише, чтобы его не услышали. — И в какой же такой верной кровати я должна оказаться? Витя все же на этот раз наклоняется к её ухо и шепчет: — Могу предложить выбор: либо твоя, либо моя. И нет, Мила надеется, что не слишком покраснела после этого. Она ловит озадаченные взгляды парней, а вот Синицкая прячет смешок за бокалом шампанского. — Могу предложить тебе пойти нафиг. Я не собираюсь никуда с тобой ехать. Но куда уж там. Витя расплывается в слишком широкой ухмылке, поднимается из-за стола, но, вместо того, чтобы уйти, подхватывает её и закидывает себе на плечо как мешок картошки, так, будто она ничего не весит. Мила вначале не слишком понимает, что произошло, глядя на пол и заднюю часть тела Вити. Ей не слишком хочется привлекать внимание к себе, но она бьет его везде, куда может дотянуться и рычит: — Отпусти меня. Я расскажу обо всем Саше! Ты, козел! Поставь меня на место! — и каждое свое слово она сопровождает ударом. — Да. Расскажи ему, как я исполнял его просьбу и отвез тебя домой. Вот он разозлится, — Витя не скрывает то, что его забавляет эта ситуация. И он шлепает её по заднице, чтобы она притихла. — Синицкая. А ты что замерла? Тебе особое приглашение нужно? — он обращается к Кате. Она не видит реакцию Кати, но наверно та отмахивается от него, когда говорит: — Я еще останусь здесь. Спасибо, Синицкая, выручила так выручила, думает Мила. В следующий раз, когда Синицкой понадобится помощь, пусть просит у кого угодно, но не у неё. Витя правда никуда не уходит, и он, стоящий с ней, закинутой на его плечо, уже начинают привлекать внимание. Она знает, что он сильный. Но никогда не думала, что настолько, если может удерживать её так с легкостью, будто она совсем ничего не весит. И черт, это её заводит. — Что за дела? — раздается голос Тахира. — Мы так не договаривались. Найди себе другую телку. — Я вообще-то не телка, — Мила подает голос, звуча достаточно раздраженно. Какая она ему телка? И почему Витя молчит и ничего ему не отвечает? Но вот Витя делает несколько шагов вперед и с угрозой говорит: — Еще слово, и тебе придется оставить маленькое состояние у стоматолога, чтобы вернуть свои блестящие белизной зубы в прежний вид. Нет, она не улыбается довольно, слыша это. Судя по звукам Тахир поднимается с места, раздается его голос: — Да ты знаешь, кто я? — кто-то начинает козырять своим положением в обществе. Правда кто он? Лишь сын дипломата. Отец будет протаскивать их обоих, пока они не займут определенные места, которые уже будут подготовлены для них отцом. — Человек, который сейчас лишится своих зубов, — отвечает Витя. — Витя! — она зовет его по имени. — Поставь меня на ноги и мы пойдем. Может быть действительно лучше поехать домой. К тому же вечер уже действительно испорчен. Он в любом случае заберет её отсюда и ему плевать выйдет ли она из ресторана сама или он вынесет её на своем плече. Витя слушается её, ставит её ноги: — Давай без глупостей, — шепчет ей на ухо. Мила окидывает его недовольным взглядом и оборачивается, чтобы посмотреть на двух парней: — Простите нас. Очень жаль, что вечер пошел в такое русло. Спасибо за приятный вечер, но, к сожалению, мы вынуждены его прервать, — а затем она смотрит на Катю, которая и не собирается уходить. — Катя, — Мила зовет её. — Я останусь. Мила кратко качает головой в отрицательном жесте, намекая, что ей нужно передумать. Она не может оставить её здесь, с этими парнями, которых они совсем не знают. Мила знает достаточно много историй о том, которые закончились плачевно. Правда она отгоняет от себя эти мысли. — Синицкая, ты тоже встала и в машину, — командует Витя. Карим и Тахир оба поднимаются. — Может быть выйдем? — предлагает Тахир Вите. — Я думаю, вашему отцу не понравится то, что случится, если я с вами выйду, — спокойно говорит Витя. Она смотрит на его правую руку первым делом и конечно он держит пистолет. Катя, стоит ей это заметить, тут же подхватывается с места. — Было приятно провести время, мальчики. Но нам пора, — Катя хватает свою сумочку, и сумочку Милы и торопится подойти к Вите и прикрыть своим телом пистолет, чтобы никто больше не заметил оружие. — Давайте, в темпе, — Витя тянет её за руку, и Миле ничего не остается, кроме как подчиниться ему. Он не отпускает её руку все время, что они идут к его машине. Витя молчит всю дорогу, но в машине, когда они втроем оказываются внутри, они с Витей впереди, а Синицкая на заднем сидении, он взрывается: — И чем вы двое думали? Что?! Взрослыми себя почувствовали! Вас бы отвезли на какую-нибудь партийную дачу и использовали бы вас. И совсем не факт, что вдвоем! А потом оставили бы где-нибудь, и хорошо, если в черте города, а не в лесу. И хорошо, если живыми. И все это ради забавы! Она ощущает весь его гнев на себе, когда он выдает ей все это. Но кроме гнева есть еще что-то в его голосе и взгляде: как будто он боялся, что это в действительно может произойти. Ей сложно отвести от него взгляд, и ему тоже трудно это сделать, они сидят и пялятся друг на друга, он дышит тяжело, и только Синицкая отвлекает их своим: — Ой, да ладно тебе, Витя. Что ты такое говоришь? — она отмахивается от этих его слов. А вот Мила прикусывает губу и сжимает подол платья, осознавая, что это ведь действительно могло произойти. Но она не собирается признавать это вслух, поэтому: — Серьезно, какая дача? Успокойся. — Я правду говорю. А что, не нравится моя правда? Так может быть вернуть вас обратно? Убедитесь своими глазами, что я был прав. Только меня уже не будет, чтобы вас спасать! Они переглядываются с Катей, но обе не находят, что сказать. И точно ни одна из не выходит из машины. Витя ожидает пару секунд, хмыкает и выезжает с парковки. Он знает, где живет Катя, тем более знает, где живет она сама. Так что они едут молча, только периодически она чувствует на себе его тяжелый взгляд, но не смотрит в ответ, а разглядывает свои ладони. И только когда машина останавливается на светофоре, Витя прерывает это молчание: — Ладно, Синицкая, с тобой всё понятно. Ты хочешь выйти замуж, чтобы голова ни о чем не болела. Но ты то куда лезешь, Милка? — он кладет ладонь на её бедро, слегка сжимает, но затем убирает руки обратно на руль и сжимает его. — Ты как сыр в масле катаешься. Что тебе еще нужно? Саня всегда рядом будет. Я всегда-. Мы то есть, Космос и Фил тоже. А что она может сказать? Мила проводит ладонью по шее, кидает взгляд на Катю, но та молчит, лишь пожимает плечами, виновато смотрит на неё в ответ. Вот что он завелся и разозлился? Он развлекается в свое удовольствие. Почему она не может делать тоже самое? Но нет, она не собирается сейчас говорить о толпе девушек, что прошли наверняка через его постель за это время. Ревность, вот что движет ей в определенные моменты. Она хочет вызвать его ревность. Но признаться в этом — это получить кучу вопросов, на которые она давать ответы не хочет. Потому что не сможет солгать. — Что молчишь? — А что ты хочешь вообще сейчас услышать? — Мила все же поворачивается к нему. — Если по-твоему Катя была в опасности, то как я могла её оставить одну?! — она тоже повышает голос. — Спасибо, Милена, — Катя наклоняется к ней с улыбкой, кулаком слегка ударяет в плечо, но ловит на себе недовольный взгляд Вити и тут же сдвигается обратно. — Я своих в беде не оставлю. Так же, как и ты, — Мила говорит упрямо. Она не может точно утверждать, были ли они в опасности или нет, но одно она точно знает: если бы Катя попала в беду, Мила бы ринулась её спасать. И Олесю тоже, хотя Олеся самая из них разумная. — Милена, — Витя вздыхает устало. — Я ничего больше не хочу слышать об этом. Просто отвези нас домой. И дальше они едут в молчании, только радио работает, и Катя подпевает тихо сзади. Мила старается не думать вообще, просто отключиться от всего, но это сложно, когда она знает, что Витя то и дело смотрит на неё. Все мысли, как назло, крутятся вокруг него. Больше всего хочется просто обнять его, прижаться лицом к его плечу, и чтобы он гладил её по спине. Можно не говорить, а можно говорить ни о чем. Ночная Москва практически пустынна, да и Витя привычно превышает скоростной режим, поэтому они доезжают до дома Синицкой быстро. — Спасибо, что подвез, — Катя дотрагивается до её плеча, прежде чем выбраться из машины. — И давайте, не ссорьтесь. Мила, до встречи. И Катя быстро уходит. Но Витя не едет дальше, пока в комнате Синицкой не включается свет. Это наверно можно назвать заботой, и это приятно согревает её. Может Синицкая его и раздражает, но он заботится и о ней тоже. Мила делает звук радио чуть громче, краем глаза наблюдая за Витей. Тот порывается пару раз сказать что-то, но в конечном итоге ничего не говорит, пока они не добираются до её дома. Он не паркуется прямо у подъезда, как если бы хотел просто высадить её и уехать, он паркуется между двумя неприметными Жигулями. Она смотрит наверх, находит окна своей квартиры, но в окнах темно. Только лишь на самом последнем этаже горит одно единственное окно. Значит Витя хочет что-то сказать все же. Она решает, что уйдет через десять секунд, если он не заговорит, но он говорит тут же, как только глушит машину: — Что произошло? — А что произошло? — она разворачивается, чтобы посмотреть на него, подгибает ногу под себя и таращится. Витя вздыхает, проводит ладонью по волосам, растрепывая их: — Не знаю заметила ты или нет, но ты меня избегаешь три недели. Мила прикусывает губу, чтобы не рассмеяться. И вздыхает, прежде чем ответить ему: — У меня учеба и скоро экзамены, — и это кажется достаточно веской причиной. Впрочем Витя приподнимает бровь, удивленный этим ответом, потому что в прошлые года, перед экзаменами, она часто зависала с ним, в его съемной квартире, чередуя раунды секса и раунды подготовки к экзаменам. Было весело. По его лицу понятно, что он как раз и вспоминает это, но все же решает заговорить о другом, более насущном: — Но ты нашла время сегодня на Синицкую и этих узбеков. — А, — протягивает Мила. — Так ты хочешь, чтобы я нашла время для тебя? — и смотрит на него из-под опущенных ресниц кокетливо, а затем облизывает губы и, в конце концов, прикусывает нижнюю губу. Витя тяжело сглатывает, рассматривая её рот этим горячим взглядом. — На самом деле было бы неплохо, если бы в своем плотном графике ты нашла для меня хотя бы пару часов, — и улыбается он ей отчего-то несмело. Найти в плотном графике пару часов? Что же, завтра выходной, и есть одна вещь, по которой она скучала. — Ладно, — Мила приподнимается, толкает его плечи и забирается на него, седлает его бедра и тянется к поясу его брюк. Не самое удобное место, чтобы заняться сексом, если честно. На заднем сидении было бы намного удобнее, но ей повезло, что она не слишком высокая и крупная. — Ты что делаешь? — он пытается остановить её, хватает за руки. Наивный. Он не может отказаться от секса. — Уделяю тебе внимание, — Мила проводит носом по его горлу. Шепчет: — Хотя как будто тебе его не уделяют. Он отстраняет её от себя и немного озадаченно спрашивает: — Ты о чем? Как будто не понимает, о чем она. Сколько девушек за эти три недели побывали на её месте? Даже думать не хочется. Но пока она здесь, она будет думать только о настоящем. Но она лишь качает головой, не отвечает на этот вопрос, упирается лбом в его лоб, расстегивает его штаны и оголяет его член. Он уже твердый, возбужденный, и она несколько раз проводит по нему ладонью. Скучала по этому. Скучала по нему в общем-то. — Ни о чем, — нараспев отвечает Мила, проводя рукой по его члену, к самому основанию и вверх, оглаживая пальцами головку. Витя шумно выдыхает, его ладони перемещаются на её задницу вначале, и, пока она двигает рукой, вверх-вниз, он тянет платье вверх, стаскивает её колготки, пока она дрочит ему. Было бы куда удобнее, если бы она была без колготок, но еще достаточно прохладно. Она на миг прерывается, чтобы слегка приподняться, чтобы он смогу стянуть колготки ниже её колен, а затем возвращает её обратно на свои колени, и она продолжает дрочить ему, ловя его рваные вздохи. Между ног влажно и горячо, Витя дотрагивается до неё в ответ, ласкает одной рукой между ног, пробравшись за ткань белья, а второй сжимает поясницу. Он тяжело дышит ей в ухо, и они доставляют удовольствие друг другу вот так. Только вот он почему-то останавливается, отстраняет её от себя: — Мила, нет, мы должны поговорить. Поговорить? Она возбуждена, не настроена на разговор точно. Мила не знает, о чем он хочет поговорить. И даже узнавать не хочет. Поэтому, вместо ответа, она наклоняется к нему и прикусывает то местечко на его шее, от которого даже у него подкашиваются ноги. Сексом не решить проблемы, но их можно спрятать на время глубоко, забыть о них на какое-то время. Всего несколько секунд уходит у неё на то, чтобы добраться до презерватива во внутреннем кармане его пиджака, еще пару секунд, чтобы раскатать резинку на его члене и еще секунда, чтобы направить его в себя. Она сжимает его плечи, скрытые пиджаком, потому что когда он проникает в неё, несмотря на то, что она мокрая, ей немного больно. — Больно? — Витя спрашивает обеспокоенно, заглядывая ей в глаза, его ладони шарят по её бедрам, пытаясь остановить. — Нет, — она качает головой и закрывает глаза, насаживаясь на него, пока его член полностью не оказывается в ней. Физически уже не больно. И если с физической болью можно бороться, то с душевной тяжело. Витя не спешит двигаться в ней. Когда она ощущает его дыхание на своих губах, то резко открывает глаза. Он хочет поцеловать её, но она не позволяет ему этого, запрокидывает голову назад и прижимает его голову к своему горлу, а сама начинает двигаться на нем, скользит вверх, а затем опускается вниз, сжав одной рукой его плечо, а другой сжимая его затылок. А затем Мила перестает двигаться, просто сидит вот так на нем, и Витя не двигается тоже, просто тяжело дышит ей в шею. — Если ты не хочешь, я могу уйти, — шепчет она. — Ну уж нет, — и только тогда он начинает её трахать, приподнимая и опуская на себя обратно в этом быстром темпе, от которого пальцы на ногах поджимаются. Витя трахает её так, что машина дрожит, а еще его рука задевает клаксон и машина оживает, гудит на весь двор, отчего в некоторых окнах вспыхивает свет, но им обоим наплевать на это. Он входит в неё сильно, грубо, по самое основание, и ничего не остается, как стонать, наслаждаясь тем, как Витя растягивает её собой изнутри. Он яростно вбивается в неё, удерживая за талию. И оргазм накрывает неожиданно. Ей даже до себя дотрагиваться не нужно. Она прижимается щекой к его щеке, трется о неё, пока он продолжает втрахиваться в неё, и кончает только тогда, когда она прикусывает мочку его уха. Его тело тут же расслабляется, но он не отпускает её, продолжая удерживать, его член остается внутри, пока он приходит в себя. Она знает, что должна выбраться сейчас из машины и сбежать домой, но её ноги еще дрожат и в машине тепло. Мила думает посидеть так еще немного, понежиться на нем пару минут. Но конечно Витя портит все своим: — И все же нам нужно поговорить, — он гладит её по волосам. Отлично. Всё испортил. Мила отстраняется от него, натягивает на себя колготки обратно. Он ждет, что она скажет что-то. Конечно он ждет, смотрит на неё внимательно, его ладони у неё до сих пор на её талии. Мила целует его в уголок губ, прежде чем сказать: — Мы уже кажется обо всем поговорили и все нужные границы установили. И выскальзывает из машины, не оглядывается даже. Если есть и запретная тема, то это точно тема: что между ними происходит. Она тихо заходит в квартиру, прислушивается, но тихо-тихо. Мила заходит в комнату, включает лишь ночник и выглядывает в окно, чтобы выцепить взглядом Витю, который пересекает дорогу и забирается обратно в машину, громко хлопнув дверью. Он пытался догнать её? Почему вышел из машины? Остается без ответа конечно, потому что машина срывается с места и он уезжает. Совсем это все её не радует. Правда наверно если бы он хотел прекратить то, что между ними, он бы сказал ей. Так ведь? Она раздевается быстро и забирается в кровать, забываясь в беспокойном сне. Сказал бы ведь, да?