***
Минерва прислала сову с просьбой посетить его на день или два во время пасхальных каникул. Поппи присоединилась к ней, заявив, что хочет посмотреть на ход выздоровления, но Северус подозревал, что она просто хочет вынюхать что-нибудь интересное. Женщины прибыли через портключ в Афины, а затем через камин в таверну, где мужчина их забрал. — Северус, ты хорошо выглядишь, — сказала Минерва, моргая на ярком солнце. Она выглядела такой же, как всегда, суровой и гордой в своем традиционном одеянии. — Спасибо, Минерва. Поппи обняла его, несмотря на протесты, и вскоре они уже шли к коттеджу, а Минерва задавала тысячи вопросов, почти не переводя дух. К счастью, они не остались у него на ночь, разместившись в небольшой гостинице Мелии. («Ты открываешься на ночь?» — спросил ее Северус, когда зашла эта тема. «Конечно!» — ответила женщина, безумно моргая, как Альбус в плохой день.) Две ведьмы восхищались деревней, видом, его садом, снова видом, коттеджем и видом, на этот раз с террасы на крыше, где он разложил фрукты, «Фрост Раки» и другие закуски. Поппи казалась довольной его физическим состоянием, утверждая, что никогда раньше не видела его таким здоровым. Оглядываясь назад, Северус действительно должен был согласиться, что свежий воздух и физическая работа в сочетании с отсутствием сумасшедших имели большое значение, особенно с отличной едой, которую давал остров. — Хогвартс хочет, чтобы ты вернулся в качестве директора, Северус, — сказала Минерва за своим арбузным салатом, наконец дойдя до истинной причины визита, — Замок больше не принимает меня в качестве директора, какое-то время он работал довольно хорошо, но теперь он определенно сопротивляется мне. Все призраки и картины говорят, что замок считает тебя настоящим директором. Он скучает по тебе. — Замок скучает по мне? — бровь поднялась сама по себе, — Как странно. Однако я сомневаюсь, что кто-то еще скучает. — Да, замок определенно дуется, — поджала губы Минерва, — Буквально на днях он не пускал меня выше пятого этажа, все лестницы то и дело опускались вместо того, чтобы подниматься. Огни в Большом зале мерцают, как утверждает Септима, азбукой Морзе «для директора Северуса Снейпа». Между прочим, она отпечатана и в твоих старых покоях, и в последний раз, когда я была в комнатах директора, ванна напоминала что-то вроде водной горки. — Ну, по крайней мере, это не моя заслуга, — ответил Северус, накладывая еще немного арбузного салата. — Однажды утром, несколько недель назад, кто-то или что-то переставило все зелья в моих запасах и вытащило те, что ты сварил, из долговременного хранения. Они были расставлены на столе буквой S, — вставила Поппи, — Между тем, те, которые сварил Гораций, были отброшены в угол. Не то, чтобы я не согласна с этой оценкой, заметь. — Ты подпускаешь его к своим запасам? — вздрогнул Северус, — И что значит, у тебя еще есть зелья, которые я варил? Это было года три назад, как минимум! — Да, как я уже сказала, ты нам нужен! Мне самой пришлось варить большую часть зелий, ты же знаешь, каков Гораций, — ответила Поппи. — Гораций окончательно уходит на пенсию, — вмешалась Минерва, — У меня запланировано несколько собеседований, но, очевидно, я не квалифицированна, чтобы судить о навыках зельеварения. Их разговор перешел к общим сплетням о Хогвартсе, Министерстве и различных бывших учениках до прибытия Мелии. Три ведьмы вскоре начали болтать, как старые друзья, а Северус довольно сидел рядом, иногда прислушиваясь к их болтовне. Его мысли неслись в Хогвартс. Мог ли он действительно вернуться? С того ужасного времени прошло почти три года, но это все еще означало, что у старших учеников остались не очень приятные воспоминания о его пребывании там. А что учителя? Тем не менее, было приятно увидеть эту парочку, и в течение следующих нескольких дней Северус с удовольствием показывал Поппи свои эксперименты с зельями и говорил с Минервой о текущем положении дел в Хогвартсе. У нее было много идей по реформированию школы, но, по-видимому, ей было трудно ориентироваться в Совете попечителей.***
Дни полетели стремительнее, после принятия решения. В любом случае, коттедж оплачен до конца лета, а Мелия пообещала присмотреть за садом. Гермиона встретила его в зале прибытия в Министерстве, и только тот факт, что они не хотели, попасть на первую полосу в «Ежедневный пророк», помешал Северусу сразу же подхватить ее на руки. Вместо этого девушка отвела его в заброшенный кабинет в своем отделе, и, приперев к стене, принялась целовать до потери сознания, прежде чем неохотно заявила, что ей нужно вернуться к работе. — Поздравляю с получением поста, директор, — сказала она, поправляя одежду и волосы. — Не могла бы ты сходить со мной в ресторан, скажем, в пятницу вечером? — выпалил Северус, внезапно необъяснимо занервничав. — С удовольствием, — улыбнулась Гермиона, снова целуя его. Воодушевленный чувством восторга, вызванным ее поцелуями, Северус расправил плечи и вернулся в Хогвартс по каминной сети, где встретился с Минервой и Поппи. Учебное время еще не закончилось, так что большинство профессоров находились в классах или в своих кабинетах, что его вполне устраивало. Минерва принесла в директорский кабинет несколько шотландских цветов и клетчатые пледы, но в остальном он почти не изменился. Тем не менее, Северусу пришлось на мгновение прикрыть глаза и глубоко вдохнуть, чтобы успокоиться и не впасть в панику под натиском воспоминаний. Стоя перед камином, он ощутил, как замок тянется к нему, некое осознание и тихое потрескивание магии, пронизывающей это место. Минерва, казалось, была права. Хогвартс приветствовал возвращение. Северус кивнул и положил руку на каминную полку, чувствуя себя слегка глупо. Следующие несколько дней были заполнены встречами и планированием. К удивлению, персонал был рад его возвращению. Филиус наколдовал в учительской какой-то блеск, который взлетал, как только кто-то произносил его имя. Помона обняла его и представила Лонгботтома — Лонгботтома! — как своего ученика, и мальчишка на самом деле пожал ему руку и поприветствовал его. Появилось и несколько новых имен. Андромеда Блэк-Тонкс приходила преподавать культурологию, новый предмет, который Минерве удалось протолкнуть как обязательный для всех первокурсников и второкурсников, заменив магловедение и сосредоточив внимание как на магловской, так и на волшебной культуре. Стерджис Подмор взял на себя Историю магии, просто позволив Биннсу охранять класс, в котором он всегда преподавал, но переместив студентов и фактические классы в другое место. Новому преподавателю ЗОТИ удалось остаться на два года, и он казался достаточно компетентным, бывшим аврором, которого рекомендовал Кингсли. Минерва наняла американскую ведьму для преподавания трансфигурации, но планировала сама вернуться на эту должность в следующем семестре. Совет попечителей быстро одобрил назначение, и Северус задавался вопросом, какие угрозы Минерва использовала, чтобы заставить их подчиниться, но, как ни странно, они тоже были рады его возвращению. Даже студенты обрадовались, когда Минерва объявила о предстоящих изменениях во время ужина.***
Северус забронировал столик в одном из самых модных ресторанов Эдинбурга, не слишком заботясь о лондонской сцене и предпочитая магловское заведение волшебному ресторану. Они встретились в точке аппарации в волшебном квартале Эдинбурга, недалеко от Королевской Мили, и у него перехватило дыхание, когда он увидел Гермиону в блестящем темно-синем коктейльном платье, с волосами, собранными в небрежный узел, и темно-коричневыми туфлями-лодочками, делавшими ее выше на несколько дюймов. Она улыбнулась, как только заметила его в обычном черно-белом наряде, лишь слегка измененном, чтобы соответствовать магловскому, сменив сюртук на смокинг и жилет. — Моя леди, вы прекрасно выглядите сегодня вечером, — прошелестел Северус, целуя ее руку. Гермиона хихикнула и поцеловала его в щеку, ссылаясь на то, что не хочет размазать макияж. Усмехнувшись, мужчина заявил, что ей не нужны такие вещи, чтобы быть красивой, но, тем не менее, взял ее руку на сгиб своего локтя и повел в направлении ресторана. Вечер был прекрасным и теплым, но он почти ничего не замечал, кроме нее. Северус выбрал уединенный столик для задушевных бесед. Гермиона расспросила его о Хогвартсе и Крите и рассказала о своей работе, которая все еще казалась тупиковой. Еда, вероятно, была превосходной, но из-за его растущей нервозности вкус казался картонным. Гермиона была просто… просто всем, а кем был он? Сварливый старик с крючковатым носом, без социальных навыков и несчастным прошлым? — Гермиона… я хотел поговорить с тобой о нас, — начал Северус после того, как был подан десерт, и едва заметил, как ее улыбка погасла. Она выпрямилась в кресле и положила руки на колени, шоколадный мусс остался нетронутым. Он глубоко вздохнул, — Ты часть моей жизни вот уже десять лет, как писклявая и чрезмерно любознательная выдра ночью или как прекрасный компаньон днем. Я понял, что не хочу быть твоим «парнем», Гермиона. Мне больше сорока, я скоро снова стану директором Хогвартса, я совсем не «парень». Знаю, я не должен просить тебя об этом, но я считаю себя слишком эгоистичным, чтобы позволить тебе найти кого-то более подходящего. Я хочу большего, Гермиона. Я хочу, чтобы ты всегда была в моей жизни. В моем доме, в моей постели или в моей ванне, если хочешь, рядом со мной. Ты бы… ты согласилась бы стать моей женой? В один прекрасный день позволь мне быть твоим мужем? Гермиона посмотрела на него, прикусив нижнюю губу, слезы навернулись на глаза, он не мог ее прочесть. Наконец она расплылась в лучезарной улыбке: — Я подумала, ты хочешь порвать со мной, Северус! Да, я хочу этого! Да! Кто первым подался вперед, он не знал, но ведьма вдруг оказалась у него на коленях и их губы встретились в безумном поцелуе. — Гермиона, Ми, я люблю тебя, — прошептал Северус. — Я тоже люблю тебя, Северус, — отозвалась девушка, снова глубоко целуя. — Ты уверена? Бедная заблуждающаяся маленькая ведьма. — Конечно, глупышка. Ты мне нравишься такой, какой есть. Кроме того, где я найду кого-нибудь еще с такой чудесной ванной? — Действительно, — промурлыкал он и снова поцеловал ее. Поспешно оплатив счет и сопроводив Гермиону в пустынный переулок за рестораном, они аппарировали в ее крошечную квартирку, где Северус приступил к очень тщательному знакомству с ее самым восхитительным телом, намереваясь открыть новые способы заставить ее плакать в экстазе. Им удалось принять душ, прежде чем заснуть в путанице конечностей, как можно ближе. На следующее утро после завтрака, прошедшего позже обычного из-за того, что они несколько раз случайно оказывались в постели, Северус попросил сходить с ним в Тупик Прядильщиков, чтобы забрать вещи и выставить дом на продажу. Не то чтобы ему хотелось туда идти, но за эти годы он уже рассказывал ей о своем дерьмовом детстве по частям, и девушка заявила, что хочет увидеть место, где он вырос. Гермиона широко открытыми глазами оглядела маленький, пыльный и заброшенный дом, но не прокомментировала ничего, только улыбнулась, когда Северус попросил аккуратно упаковать книги, пока сам спустился в лабораторию. Там не было ничего ценного, кроме некоторого оборудования и нескольких ингредиентов с длительным сроком хранения, и одной маленькой коробки, тщательно спрятанной в потайном шкафу. Поднявшись по лестнице, он увидел Гермиону, наполовину похороненную за стопкой пыльных книг. Это зрелище заставило его улыбнуться, настолько это было в ее стиле. Наконец, заметив его, она пискнула, тут же принимая форму выдры и зарываясь в кучу. Когда Ми застенчиво выглянула из-под небольшого фолианта по Технической Трансфигурации, Северус не мог не рассмеяться, из-за чего выдра возмущенно пискнула. Он осторожно разобрал стопку и поднял ее, все еще посмеиваясь. Мужчина подошел к своему грязному дивану, положив животное рядом с собой, чтобы показать маленькую коробочку, которую он вытащил из лаборатории. — Гермиона, Ми, это раньше принадлежало моей матери, — сказал Северус, открывая крышку. Внутри было письмо, медальон и несколько выцветших фотографий улыбающейся молодой женщины и той же женщины с маленьким черноволосым ребенком на руках, смотрящим в камеру широко открытыми глазами. Также там была коробка поменьше, обтянутая выцветшим желтым шелком, которую он осторожно поднял. Гермиона снова приняла человеческий облик и посмотрела на него своими карими глазами, прикусив нижнюю губу. Она ахнула, когда Северус открыл крышку и показал золотое кольцо с одиноким бриллиантом. Лента разделилась на две части в верхней половине, две нити свернулись друг вокруг друга ленивыми петлями с ромбом в центре. — Это мое единственное наследство из семьи Принц, — продолжил Северус, — Ты наденешь его как символ моего желания сблизиться с тобой? Улыбнувшись сквозь подступившие слезы, девушка все же протянула руку, чтобы он осторожно надел кольцо ей на палец. — Я так понимаю? — Северус, это прекрасно, — сказала Гермиона, рассматривая украшение. Она снова набросилась на него с поцелуями, в результате чего они оба повалились на кушетку слегка взлохмаченной кучей, прежде чем он осторожно освободился. — Гермиона, мы скорее вернемся к тебе в квартиру, чтобы продолжить этот ход мыслей, и гораздо быстрее доберемся туда, если закончим упаковывать все здесь. После того, как он упаковал все книги и несколько личных вещей из спальни, уничтожив практически всю мебель и большую часть предметов домашнего обихода, кроме его любимой чайной чашки и кувшина, который всегда нравился Эйлин, Северус объявил, что с домом покончено. Гермиона помогла ему с некоторыми мощными заклинаниями очистки, и вскоре помещение было вычищено до плинтусов, и он с удовольствием захлопнул дверь в эту часть своей жизни. Остаток выходных они провели в квартире, где Гермиона заказывала еду на вынос, чтобы им не приходилось одеваться чаще необходимого.***
Лето пролетело быстро. Вместе с Минервой он провёл собеседование с несколькими кандидатами на пост профессора Зельеварения и, наконец, остановился на немецком волшебнике с хорошим послужным списком из Шармбатона. В первый раз, когда Гермиона посетила его в Хогвартсе, Северус действительно почувствовал восторг замка по поводу возвращения своей выдры, и она была одинаково счастлива вернуться в чудесную ванну его старых покоев и в новую — директорскую. К большому удивлению, дом в Тупике Прядильщиков был продан быстро. Им даже удалось вернуться на Крит на неделю. Гермиону быстро там приняли, особенно дети, которых Северус учил английскому, а Мелия была вне себя от радости, увидев их вместе, и быстро организовала слишком много еды и визитов всех жителей деревни, которые начали спрашивать об отправке своих детей в Хогвартс теперь, когда он был там. За неделю до начала семестра директор всегда проводил обязательное собрание сотрудников в учительской. Один за другим входили профессора, новые и старые лица вместе. Многие из них улыбались ему, в том числе Помона и Роланда, а новые кивали в знак приветствия. Было странно снова оказаться во главе стола, но на этот раз без открытой враждебности. Странно, но как-то правильно. Северус чувствовал, как замок удовлетворенно гудит где-то в глубине сознания, очевидно, он соглашался. На этот раз он сможет внести изменения, которые хотел видеть в Хогвартсе, с Минервой и многими другими, поддерживающими его. Хогвартс будет лучше, чем во время его собственных школьных лет. Более безопасное место для взросления детей, без открытой вражды между факультетами, которая была столь безудержной во времена правления Альбуса. — Прежде чем мы уйдем, я хотел бы представить мою невесту, — сказал Северус и поднялся из-за стола, когда собрание закончилось. Взмахом его руки дверь открылась, и вошла Гермиона с легкой улыбкой на губах. Он подошел к ней, поцеловав в щеку. В кабинете воцарилась полная тишина, новые учителя выглядели слегка сбитыми с толку, в то время как те, кто учил ее, варьировались от удивления Помоны до насмешливой ухмылки Роланды, а Филиус, и вовсе, упал со стула. Поппи и Минерва выглядели самодовольными, а Лонгботтома, кажется, слегка тошнило. — Пожалуйста, поприветствуйте мисс Гермиону Грейнджер, — продолжил он, стоя позади нее, — Я надеюсь, что вы все сделаете так, чтобы она почувствовала себя желанной и принятой здесь. Если у кого-то из вас есть семья, которая хочет остаться с вами, пожалуйста, поговорите со мной, чтобы договориться о подходящих условиях проживания, пришло время покончить с пунктом о том, что профессорам не позволено жить вне школы. Кабинет взорвался шумом, когда все сразу начали задавать миллион вопросов, а половина персонала встала, чтобы обнять Гермиону. — Поздравляю вас обоих, — сказала Минерва, обнимая его. — Спасибо, — выдавил Северус, чувствуя облегчение от ее поддержки.***
Накануне вечером студенты застали их двоих на Астрономической башне после частного ужина в кабинете директора, теперь обставленном в более сдержанном стиле, со всеми его книгами и личными вещами. Ночь была еще теплой и необычайно ясной для Шотландии. — Смотрите, комета, — воскликнула Гермиона, указывая на небо, — Загадай желание. — У меня есть все, о чем я когда-либо желал, прямо сейчас, — прошептал Северус на ушко и притянул ее к себе. — Ммм, ты говоришь самые милые вещи, — сказала она, поворачиваясь в его руках, чтобы снова поцеловать. — Не позволяй никому слышать, как ты это говоришь, — пробормотал он ей в губы. — Ты скрытый романтик, Северус Снейп. Не волнуйся, я сохраню твои секреты. — Ты слишком добра ко мне, ведьма. Могу я заманить тебя в ванну, чтобы завершить вечер? В ответ он получил серию писков от выдры, оказавшейся у него на руках. Северус аппарировал их обоих прямо в ванную директора, где Хогвартс уже превзошел сам себя, наполнив теперь еще большую ванну. Домовой эльф принес шампанское, шоколад, фрукты, ягоды и рыбное филе в стиле сашими. «Странно, как жизнь вывернулась наизнанку» — подумал Северус. Профессиональное признание как директора и мастера зелий, любые материальные блага, которые он мог пожелать, и милая ведьма, которая хотела оставаться рядом с ним, даже если она иногда оказывалась маленькой и писклявой. — Перестань думать и поцелуй меня, — увещевала его Гермиона, теперь снова в своем восхитительно обнаженном человеческом обличье, и все мысли улетучились, как только он это сделал.